-Так восстановите, генерал! — Антуан смотрел на Хаммонда хмурясь.
-Для того, чтобы дать отпор объединенным бандам гноллов, мне понадобится большая часть гарнизона, а это означает, что город останется, фактически, без защиты перед лицом опасности мятежа со стороны дворфийских саботажников! Нам необходимо сначала подавить восстание в столице, и только после этого решать внешнюю проблему. К тому же, без работающих фабрик и мастерских, нам будет нечем вооружать ополчение.
-Так это и есть ваш путь решения проблемы, лорд Хаммонд? — тихо спросил Антуан, -Предать огню один квартал, осадить и взять штурмом другой... А если завтра взбунтуются люди, которые захотят купить своим детям хлеба? Что мы им предложим? Кушать пирожные? Или тоже — возьмем в кольцо копий?
Не дожидаясь ответа побагровевшего генерала, король тронул поводья и поехал вниз по склону холма.
-Не провожайте меня, генерал! — бросил он через плечо, -Я хочу побыть один.
-Ваше Величество, в городе сейчас небезопасно! — крикнул вслед монарху Хаммонд Клэй.
-Упрямый мальчишка, — раздосадовано пробормотал он, оставшись в одиночестве.
* * *
Лика, словно в оцепенении, беззвучно наблюдала за тем, как слегка ссутулившийся брат Склиф, заложив руки за спину, в окружении стражников, проследовал к входной двери. Капитан Сэмуэльсон неловко поклонившись, вышел следом за ним, едва не ударившись при этом головой о притолоку.
Королевский представитель, обведя на прощание всех присутствовавших многозначительным взглядом, молча покинул холл.
Воцарилась тишина, прерываемая лишь всхлипываниями Мирты.
Лика в растерянности переводила взгляд с братьев на Чао, Зебория, Лилиан.
-Но... Ведь это неправда?! — воскликнула она, -Это не может быть он!
Никто не смотрел ей в глаза.
-Зачем брату Склифу было убивать её?
Вопрос повис в воздухе, словно грозовая туча.
Экзарх Оккам торопливо перешагивал через лужи, оставшиеся на тротуарах после непродолжительного дождя. Его томило неясное беспокойство, чувство тревоги, грызущее изнутри. Интуиция редко подводила его, и дреней придавал большое значение тем сигналам, которое посылало ему его подсознание, или же, как это называли в книгах — шепоту Наару.
Сейчас внутренний голос подсказывал ему, что следовало посетить Бараки Исцеления. Его тревожило состояние Склифа, и, возможно, после прочтения газетной заметки, к этой тревоге добавилась еще одна — последнее время он почти не видел ученицу-гномку, чьё послушание, по стечению обстоятельств, было тесно связано с Бараками и самим братом Склифом.
Он корил себя за то, что уделял мало времени её окормлению. С другой стороны, на его памяти, она была единственной ученицей, отнесшаяся к данному ей послушанию с таким рвением и энтузиазмом
Приближаясь к Баракам, он увидел карету с зарешеченными окнами и конным караулом стражи, стоявших неподалеку от входа. Дреней почувствовал, как его сердце обдало холодом.
Он ускорил шаг, но не успел дойти до входа, когда дверь распахнулась и на пороге появился ворген в человеческом обличье в окружении стражников. И, хотя он не был связан, его поза, заложенные за спину руки и мрачно-настороженные выражения лиц солдат говорили сами за себя.
Следом за Склифом, пригибаясь, чтобы не задеть головой дверной косяк, вышел знакомый дренею капитан, а за ним — невзрачного вида человечек со знаками королевского чиновника.
Карета, казалось, поджидавшая этого момента, тронулась с места и подъехала к ним.
Экзарх рванулся вперёд, но, за несколько метров до процессии, пара рослых стражников преградила ему путь.
-Будьте любезны обождать пару минут, ваше преподобие, — пробасил один из них.
-Аргуин! — крикнул Оккам, -Что происходит, Аргуин?!
Ворген поднял голову и встретился с дренеем взглядом.
-Прости, Оккам, — тихо сказал он, -Я не...
-Разговоры! — вмешался неожиданно пронзительным голосом королевский представитель, -Арестованным запрещены любые разговоры за исключением официально согласованных встреч! Попрошу вас, капитан!
Сэмуэльсон, едва заметно скривившись, слегка подтолкнул Склифа, который, глянув на дренея еще раз, согнувшись почти вдвое, скрылся в карете.
Минутой спустя внутренний дворик опустел, и только следы колес и копыт на земле подтверждали экзарху, что виденное им было явью, а не нелепым кошмаром.
Скрип входной двери прервал стоявшую в холле тишину.
-Аркенон порос, — приветствие дренея прозвучало глухо и невыразительно.
Экзарх Оккам обвёл глазами присутствующих, на секунду задержавшись на гномке.
-Отец Экзарх! — воскликнула Лика, -Брата Склифа арестовали! Это какая-то ошибка! Нужно сообщить епископу!
-Успокойся, дитя моё, — дреней вздохнул, лицо его потемнело, — Кто-нибудь может мне объяснить, что только что здесь произошло?
-Я думаю, — подал голос Зеборий, -Нам лучше пройти в мой кабинет и поговорить там, ваше попечительство.
Экзарх кивнул и оба они проследовали в левое крыло Бараков, где со вчерашнего вечера находился кабинет дворфа.
Обстановка в комнате мало чем отличалась от той, которую экзарх застал в Приюте. Топчан, застеленный чистым бельём, стол у окна, несколько полок на стене, да пара стульев с высокими резными спинками. В углу располагался уже знакомый дренею бочонок, при виде которого его передернуло.
Деревянная кружка возникла в руках дворфа словно по волшебству, но Оккам замахал руками при виде вопросительного взгляда Зебория.
Дворф не стал настаивать на этот раз и молча наполнил свою кружку доверху. Сдув пену и сделав долгий глоток, он вытер усы, грохнул кружкой о стол и покачал головой.
-Склиф арестован, — сказал он, серьёзно глядя на дренея, -Дело очень скверное, его видели в ночь убийства, преследующим жертву и, спустя несколько минут, тот же бродяга заметил его, покидавшим место преступления в крови...
Дреней прикрыл глаза. -Это невозможно! — вырвалось у него, -Я знаю Аргуина много лет, он неспособен на это! Убийство... Кто угодно, но только не он!
Дворф неопределенно пожал плечами. -С ним последнее время творилось что-то странное, — заметил он, -И именно он настаивал на моём переводе, и именно в должности начальника службы.
-Да, я знаю, -Оккам тяжело вздохнул, -Владыка говорил мне об этом. Мне показалось странным, что он не захотел посоветоваться со мной. Он действительно был очень напряжен, когда мы виделись с ним несколько дней назад.
-Он ворген, отец Оккам, — негромко сказал Зеборий, испытующе глядя на дренея из-под густых кустистых бровей, -А воргены имеют в своей природе известную уязвимость...
Экзарх помотал головой. -В первую очередь — он брат Ордена, — сказал он, -Свет Наару просвещает наши сердца и души и даёт нам силы для борьбы с внутренним злом. Каждый из нас, неважно, к какой расе бы не относился несет в себе зачатки добра и зла. И семена тьмы прорастают в сердцах независимо от цвета кожи, размеров бород, или наличия хвостов...
Дворф согласно кивал. -Всё это верно, — сказал он, -Однако же, проклятье воргенов...
Оккам с жаром покачал головой. -Аргуин не верил в него, — проговорил он, -Он всегда считал, что никакие внешние метаморфозы не могут иметь значение для духа, что первична дисциплина души и то, что наполняет сердце, а не кровь, текущая в сосудах. И он доказал это собственным примером, укротив в себе инстинкты зверя годами аскезы и служении Свету.
-Он не принимал вакцины? — спросил Зеборий.
-Нет, — экзарх вздохнул, -Я понимаю, что сейчас это может звучать, как доказательство его вины, но я был его духовником, и могу свидетельствовать, что он был настолько далёк от безумия, насколько же любой из нас.
Зеборий нахмурился.
-Безумие... — проговорил он, -Вам следует кое-что знать, отец экзарх. Этой ночью Склиф отсутствовал на протяжении нескольких часов. Когда же он вернулся, меня разбудила Мирта. Она была крайне взволнована, и сообщила, что брат Склиф ранен и находится в тяжелом состоянии. Я поспешил к нему, и обнаружил, что он, действительно, получил ранение, более всего напоминающее удар ножом, или чем-то подобным в область правого плеча. Я оказал помощь, перевязал рану и использовал часть сил, чтобы ускорить регенерацию тканей. Но гораздо больше меня обеспокоило его душевное состояние. Он был возбуждён, казалось, что периодически не понимал, где находится и что происходит. Дважды пытался сорвать повязку. Был момент, когда мне показалось, что он готов броситься на меня. На все мои вопросы он отвечал нечленораздельным мычанием, когда же я попытался воздействовать на его сознание, у меня было ощущение, что его разумная часть где-то дремлет, в нём бушевали инстинкты и что-то еще, чего я не смог понять.
-Словом, вы хотите сказать, что перед вами в тот момент была классическая картина одержимости воргеновым бешенством? — глухо произнёс дреней.
Зеборий пожал плечами. -Мне не так уж часто приходилось с этим сталкиваться, — сказал он, -Кроме того, я давно отошел от дел. Немного позже, его состояние несколько улучшилось и сознание прояснилось, но он ничего не помнил. По крайней мере, он так говорил. Правда, он помнил, как выходил из Бараков — с его слов у него были дела в городе, о которых он так и не стал распространяться, но что происходило потом, помнил смутно. У меня сложилось впечатление, что он помнил всё-таки больше, чем рассказал мне, но какая-то часть событий, несомненно, выпала из его памяти, и было видно, что его это тяготило. Впрочем, возможно, что он сможет вспомнить это позже.
Оккам вздохнул. -Если только это нэ будэт слышком поздно, -проговорил он, качая головой.
Лика беспомощно смотрела на Лилиан, склонившуюся над плачущей Миртой, и что-то вполголоса приговаривающей ей. Могучий таурен неуклюже топтался за их спинами, встревоженно переводя взгляд больших грустных глаз с одной на другую. Билли и Вилли хмурились с одинаковыми выражениями лиц. Чао, казалось, был полностью погружен в какие-то свои думы, сидя с совершенно отрешенным видом.
-Чао, — окликнула его Лика, -Что всё это значит?!
Пандарен поднял косматую голову и устремил на гномку печальный взгляд.
Это может означать только одно, сестра, -сказал он негромко, -Что брат Склиф оказался втянут в очень скверную историю. Мне следовало догадаться об этом еще с того самого момента, когда появилось это злополучное письмо...
-Какое письмо? — Билли настороженно поднял голову.
Пандарен вздохнул. -Несколько дней назад мы получили странную анонимку, более всего похожую на розыгрыш, — пояснил он, -Но брат Склиф придал ей, как оказалось, значение. Помните ваш вызов в "Одинокий отшельник"?
-Еще бы не помнить, — хмыкнул Вилли, -С этого началась вся эта катавасия со спайсом!
Чао согласно кивнул. -Потом вы оказались в "Забитом ягнёнке", о котором и говорилось в том самом письме.
-Ну, было дело, — согласился Билли, -Заехали подкрепиться, немного не рассчитали с выпивкой, и чего?
-Брату Склифу это показалось слишком странным совпадением, — пояснил Чао, -Он наведался туда и, похоже, напал на какой-то след.
-Шпакль! — вдруг воскликнула Лика, -Ну, тот гном в красном балахоне, он был там, в этой таверне, и его видели в "Отшельнике", — пояснила она, заметив, что все смотрят на неё, -А потом он появлялся еще в другой таверне... Ну, Чао, я тебе рассказывала, помнишь?
Пандарен склонил голову в знак согласия.
-Я говорил об этом со Склифом, — сказал он, -Но его гораздо больше заинтересовал платок, который мы нашли в отеле, на месте смерти генерала Маркуса. У него был тот же запах, что и у анонимной записки, которую мы получили. Платок, кстати, был явно женский, и, видимо, был тоже как-то связан с "Ягненком"...
Чао замолчал и на какое-то время в зале повисла гнетущая тишина.
-Ты просто безмозглый хозен, если веришь в это! — вдруг выкрикнула Мирта, устремив на Чао залитое слезами лицо, искаженное гневом, -Неужели ты можешь допустить хоть на минуту, что Склиф мог...мог... Пойти на такое?! Ты же знаешь его столько лет! Ты, Чао!
Чао виновато поднял лапы, словно защищаясь от неожиданной вспышки агрессии со стороны сестры, так как та вскочила с места и теперь возвышалась над ним.
-У тебя все мозги отупели от твоего лотоса, который ты вечно жуешь, если ты всерьёз считаешь, что Склиф мог стать убийцей!
-Мирта... — робко начал Чао, но пандаренка не дала ему сказать, -Я не знаю, какое отношение имеют к нему все эти ваши дурацкие таверны и платки, и кто написал ту проклятую записку, но Склиф здесь не при чём! А вы, вместо того, чтобы думать, как помочь ему, сейчас готовы согласиться с этими нелепыми обвинениями!
-Да нет же, Мирта, никто здесь так не думает, — Лилиан приобняла рыдающую в голос пандаренку за плечи, и, бросив на Чао укоризненный взгляд, мягко подталкивая, вывела Мирту в кухню, плотно прикрыв за собой дверь.
Чао выглядел смущенным и несчастным.
-Женщины, — пробормотал Вилли, сочувственно кивая ему, и, неловко кашлянув, замолчал.
Чао вымученно улыбнулся горькой улыбкой. -Она очень...беспокоится о нём, — сказал он тихо, отводя глаза.
-Да мы уж поняли, — проворчал Билли, барабаня пальцами по столу, -Ведь не слепые же...
-И всё-таки, — также тихо продолжил Чао, -Отчасти, она права... Я действительно знаю Склифа очень давно. Он, безусловно, человек... то есть, ворген, огромной силы духа и воли, не говоря уже о его высоких моральных качествах. Но у него есть слабость — он ненавидит насилие над личностью в любых его проявлениях. И спайс для него — это одна из разновидностей такого насилия, обманным путем искажающего волю и чувства, разрушающее душу. Вы же помните, как он остро реагировал на подобные случаи еще тогда, лет пять назад, когда мы впервые столкнулись с этой заразой.
-Да, -задумчиво протянул Вилли, -Он тогда поставил на уши всю городскую стражу... Но и тот спайс был не настолько опасен, как этот...
-Вот именно, — кивнул Чао, — А в этот раз он просто был одержим стремлением найти источник, а любая одержимость — это дорожка для Ша в сердце...
-Ша? — переспросила Лика, не совсем уверенная, что правильно расслышала пандарена.
Чао кивнул. -Под "Ша" мы называем нематериальные субстанции духовной природы, способные воздействовать на струны души, — пояснил он. -Их много, и они разные — Ша гордыни, Ша ненависти, Ша сомнений и уныния...
Билли махнул рукой. -Это всё ваша медвежья хвилософия, — сказал он, -А для нас с братом всё намного проще: неважно, чем он там был одержим, или не был — он действовал по правильным понятиям! Если эта баба и кто там с ней еще занимались отравительством — туда им и дорога, и скорбеть по ней мы точно не будем! Еще неизвестно, кто на кого напал — Склиф-то вернулся тоже с дыркой в плече. А мог бы и вовсе не вернуться, если б рана оказалась чуть левее! И что бы ты тогда тут говорил? Объяснял бы Мирте про ша-чего-то-там?
Вилли поддержал брата энергичным кивком головы.
-По любому, Склиф не бандит, как эти мутные типы из "Ягненка", — сказал он, -Я согласен с брательником!
Чао пожал плечами, собираясь, сказать что-то еще, но в этот момент скрипнула дверь и в холл вернулись отец Зеборий, выглядевший непривычно серьёзным, и отец Оккам с потемневшим усталым лицом.
