-Да ты права. Я за долгие годы выучил Способ наизусть. — подтвердил Другой.
-Акция прошла удачно. Клон проник в убежище. Программы не выявили отличие между вами, он дошел до тебя. Убивать хозяин тебя сказал опасно. Есть Грек и Бедуин. Они серьезная причина для боязни. А вот Алену по пути можно. Но тут... — Артьева закричала, но под взором Кирилла сбавила тон — ...девчонка превратилась во взрослую женщину. И как назло часть плана оборвалась. Но зато хозяин получил своё.
-Что поведаешь про Центр и зачем убивать Ившина? — спросил Кирилл.
-Центр? Слышала о таком по своему каналу от хозяина. Там перекачками души занимаются. Когда лабораторию по клонированию неизвестно кто взорвал. Разработки находились в не перспективной стадии, выгода не отслеживалась. Клон Сорака есть, да и ладно. Но когда Густав через годы заявил, что он совершил почти успешное переселение душ на треть. Хозяин решил возобновить процесс клонирования. Прорыли более удобный проход и вынесли оборудование. Там и подготовили западню для Чесова. Зачем не знаю. И про вашего Ившина тоже.
-Врешь! — не поверил Кирилл. — Что вы знаете про Лору?
-Ты тупой, да? — заорала Артьева — Я говорю, что первый раз о ней услышала от хозяина. Она не фигурировала ни в одном этапе. Она с вашей стороны. Она за вас, будь она проклята. А о том, что случилось в Центре, я не имею понятия. Это скрыл от меня хозяин. Сорак что со мной будет?
-То чего ждала. Закрытый город. Стирание памяти. И лишение тебя дара медиума, — ответил Сорак.
-Не смерть — отлично. Видимо это твоя награда мне за долгие годы бдения за твоим спокойствием. — Адепт отвернулась от ненавистного ей человека, с готовностью высказать накопленное в душе. Но долго ждавшая выхода мечта о смехе ему в лицо, забылась, вглядываясь в девочку, — Не зря хозяин хотел ликвидировать Алену. Такие изменения не спроста.
-Кирилл наша сделка разрывается. Как я вижу с камер, капсула Марии повреждена. Провод заменять дело не быстрое. Алена остается с тобой. Я с радостью бы изучил ее феномен, но возможности нет. Ныне передо мной задача восстановление здорового психического состояния Марии. Ее вырвали из среды без подготовки и постепенной адаптации. Она будет в серьезном шоке.
-Жаль, что ты не по собственной вине нарушил свои планы и чужие надежды, — произнес Кирилл. Алена не очнулась, он потихоньку взял ее на руки и понес к выходу — Сорак подними нас наверх.
-Кирилл я своего слова назад не брал. Если я обещал излечить Инну, то проявить бессмысленное благородство для меня долг. Я через Галину найму специалистов из лучших клиник. Инне помогут. К следующему году она будет, проходит реабилитационный курс.
-Спасибо Сорак. Ты не боишься, что Артьева сбежит.
-Куда? Когда поднимешься наверх, то поймешь что через выставленных заграждением охранников ее не пробраться. Они прибыли минут пятнадцать назад. Тебя пропустят. Езжай домой. Вокруг него уже выставлены посты. Вы в безопасности.
-До-свидание! — попрощался Кирилл.
Глава 10. Безумие стихии.
Лора — это Алена. Неясно почему, но опровергать факт неуместно. Кирилл целый день обдумывал все возможные версии появления взрослого человека за место дочери. Он сидел за столом и собрался, есть сваренную Инной пшенную кашу. Приблизил нос и вдохнул пары. Напротив сидела Алена.
Кирилл аккуратно ложкой выпихивал за границы чашки черные зерна, не сваренные, попавшие в еду по недоразумению. Глотать сухие горькие и тем более, иногда застревающие меж зубов частички каши ему не хотелось. На кухню радостная влетела Инна. Она улыбалась и протягивая руки, вперед подбежала к Кириллу. Заключив его в объятия, положила голову на плечо. С лысеющего женского черепа на тарелку спланировали несколько прядей слабого волоса. Их хозяйка не заметила потери и Кирилл умышлено замял тонкие волоски в каше и молча не останавливался от процесса. Под глазами на нижних веках набухали розовые дуги. Его съедала обида и отчаянье. Инна кружится, взмахивает бледными истонченными руками в танце, смеясь над чем-то своем. Ей организм подарил дни полного забытья. Утром, когда он привез дочь, она, свернувшись калачиком, тряслась во сне. Продувающий квартиру ветер из открытого окна, свистел и шелестел бумагами, раскинутыми по полу. После избавления от одной ноши, Кирилл принялся укладывать вторую. Ради которой страдает и он, и дочь. Инна не проснулась от переноса, ее крепкие сновидения последние время отличались редкой терпимостью к раздражителям. Пробудившись, пояснила, что распахнула створки окна на улицу, желая полюбоваться летней ночью. Но шок от стужи обрушился неожиданно, и сопротивляться мгновенно расслабляющему мозгу она не смогла. Память вырвала отрезок осени.
-Кирилл я у соседки была. Она такая милая женщина. Чаем меня напоила, — произнесла сквозь улыбку Инна. Подняла голову и нацелилась на новый объект для разделения радости вызванной краткой беседой с соседкой на откровенной основе.
Алена отодвинулась от стола. Порцию как ее показалось комков, умяла она с отвагой. Инна, огибая по кривой быстрыми шагами препятствие, кинулась к ней. Не произвольные объятия также встретили Инну со стороны Алены. Обоюдное беспричинное веселье провоцировалось в ответ на нечастые лучики уверенности в завтрашнем дне на изнеможенном лице.
-Алена, милая Алена. — зашептал сухой голос на ухо. — Моя мама всегда советовала не меняться, за что я по ее словам обязана иметь прекрасную семью. У меня получилось, я нашла вас. Даже не знаю, кого благодарить.
-Сходив церковь, — посоветовала Алена. Надеясь на отклик предложения, она сама собиралась посетить священное место.
-Пусть дома посидит, — заявил Кирилл. Атеистическое отрицание снисхождения благодати на людей, давило в основном духовные принципы дочери, но жесткий запрет на Инне прозвучал впервые. — Снега растают. Все вместе сходим.
Кирилл опустил голову. Акцент на рациональную не доказанность Бога, он переместил на "все может быть".
-Папа ты пойдешь с нами? — не веря, спросила Алена.
Отец открыл рот, положил ложку каши и кивнул.
Основную часть дня он провел в забытье, просматривая записи Морфея. Вчерашние будни вышедшие за двадцатичетырехчасовые границы, вымотали тело, и продолжать свое течение отказывались. Кирилл уснул под щебет языка Инны. Странно, что кошмары обнаружили его душу с доминирующей скоростью.
Наяву Инна не озвучивала предсказательные намеки или предчувствия, от которых, постепенно входя в привычку, трепетал мозг. Сомневаться в ее припадках прозрения до самого результата ныне уже не кто решался. Перед окончательным последним хлопком веками, Кирилл отчетливо расслышал ее настроение, переложенное в самом наилучшем образе в связанные предложения. Единственное пугало: их краткость и однообразие. Красноречие с момента встречи посерело и поблекло. Но какая разница, пусть два-три невнятных высвобождения мыслей, в неудачной и дошкольной форме. Зато глаза сияют чистотой, и кожа растягивается от не смываемого улыбчивого выражения и приобретает румянец. Инна вторым набором неосязаемого восприятия ощущала себя в будущем. Сердце подсказывало ставшему неопытному в плане осознания уму, что "все будет хорошо".
Под сладкие речи Кириллу снилось реальное событие, зафиксированное по случайности, когда он вез Алену домой из убежища. Не продолжительная пробка остановила продвижение на пару минут. Кирилл осторожно, но очень спешно оглядывался, не привлекая взгляды прохожих. Неприятельских формирований в десяти метрах вроде бы не наблюдалось. Хотя утверждать об их отсутствии сердце не намеревалось. Со стороны вокзала, медленно раскачиваясь, перемещалась по тротуару процессия цыган. Молодые и пожилые, богатые роскошной бородой мужчины, вели под руки Фаяду. Жены, сестры, дочери, замыкали шествие, удерживая гитары, но разумеется не играя на них, а просто оберегая доверенные им инструменты. Фаяда еле плелась по дороге. Кирилл посочувствовал пожилой цыганке. Она пьяна или сильно раздосадована, но это не повод для родственников не натянуть обычный платок, уберегающий от утреннего хлеставшего ветра. Рассвет настиг машину и часть тротуара, лучи озарили цветастые наряды, прикрытые теплыми длинными шубами и плащами. Фаяда беспорядочно указывала пальцем то на одного прохожего, то на другого, не считая нужным прикрыть беззубый, хрипло хохочущий рот. Белки вращались в глазницах в поисках нового предмета для тыканья. Язык свисал, пуская по свому бледно алому кончику слюну, вытираемую тут же маленькой цыганкой. На этот раз Кириллу на ум ее имя не пришло, но темноватое личико он вспомнил. Таксист сидящий впереди не жалея ни слух пассажиров, ни сигнал на руле, разрывал пока тихие звуковые композиции просыпающего города, оглушительным, режущим гудком. Цыганка на редкость всего увиденного сейчас Кириллом, сконцентрировалась и подошла к автомобилю. Она нагнулась и жестоко улыбнулась, сдвинув седые брови. Таксист перестал тарабанить и перекрестился. Кирилл заинтересовался причиной сдвинувшего его кулак с сигнала. Выгибая шею, глянул на выпрямляющуюся старейшину кочующих музыкантов. Его взбудоражило зрелище, неприятное и очень не подходящее под привычные версии, когда люди отшатываются, сталкиваясь с попрошайками или нищими.
Три черных круга на голове. Под растрепанной челкой первый, еще один на виске, и третий на макушке, отмеченный провожающим взглядом через стекло. Черные запеченные раны, обрамленные, коричнево-желтыми кольцами вскипевшей пузырями кожи. Череп не деформирован, Фаяда жива, но последствия шока явные. В цирке следствие столкновения с неизвестным или неизвестной для львицы перешагнуло на более не возвратную ступень. Дарек, Фаяда, жженые отпечатки.
Таксист рванул на разгруженную дорогу.
Кошмар сплетался из эпизодов истории с цыганкой и бил по спокойствию в незащищенном состоянии. Мобильный выудил его из плена переживания. Значок осведомлял, что лучше ответить, чем проигнорировать. Кирилл размялся, потянулся, осмотрел комнату, накрыл одеялом Инну, грезящую о летнем прогревании тела и души. Первое лучами, вторую мечтами.
-Алле — выйдя за двери, Кирилл не избавился от идеи, что Инна все-таки может его поразить, и проснутся от легкого колыхания воздуха. На кухне, скрипя подошвами тапочков, он встал на цыпочках у окна. — Я слушаю, кто там пришел?
Звонил некто главный в команде, обеспечивающей оберегание существования Кургановых. Кирилл ему заведомо известен до приезда на такси. Пропустил его в подъезд. Остальные жители, соседи наверно подумают, что к кому-то в гости наведался депутат или важная персона. С правами, не уступающими народному избраннику. Сорак видимо сдержал обещание, быстрей, чем выставил посты вокруг супермаркета.
-Там прибыл Марк Ившин. Он в данный момент находится на попечительстве Алексея Чесова. — рапорт главного, Кирилл прервал по инициативе как своей, так и его. Стоит ли проверять надежность и мобильность сведений. Профессионалам известно обо всех кто в последнее время посещал музей. На такую крайнюю меру рассчитывал Кирилл.
-Впускайте. Таким я рад — приказным тоном раздалось разрешение. Во дворе несколько автомобилей, чужих для населения в пределах километра, задувались снегом, Кирилл прошел по коридору и постучал два раза в дверь Алены. — там Марк пришел, — сказал он отворившей дочери.
-Да он мне звонил. Извини, я забыла предупредить. Его задержали? — спросила Алена.
-Нет пропустили. Пойдем, встретим.
Они оба прошли к входным дверям. Звонок затрезвонил. Кирилл открыл резко и впустил ни одного как говорил охранник, а двух подростков, но он об этом не догадывался.
-Привет Марк. Как дела после вчерашнего. Надо было по позе прийти. Дня через три, отдохнул бы да пришел, — сказал Кирилл.
-Здравствуйте. Я принести извинения шел. По моей вине Алену заманили в клуб. — Марк не поднимал глаза, его совесть подсказывала не дерзить прямым взглядом на спасителей.
-Привет Алена. — произнес второй подросток. Данил помахал ей ладонью, словно их разделяли большое расстояние. — Я тут к Мраку зашел. Убедил его посетить тебя. Извиниться. Дугу он мне позволил оставить.
Марк стянул шапку чтоб показывая что не находиться под действием гипноза Рич. Кирилл расценил жест за начало раздевания и помог стянуть расстегнутую куртку. Несколько минут назад ее карманы тщательно обследовались на предмет угрожающих здоровью веществ и предметов. Устраняющий последствия от пересечения путей Данилом ободок, приобрел название — дуга.
-Спасибо я сам справлюсь. Кирилл вы — Марк замолчал, он повернулся и настроил зрительный контакт. Голос огрубел от важности высказываемого — достойный для меня родственник. Петр был вашим братом по праву, ни крови, но духа.
Кирилл не зная, что ему вручат сегодня такое личное подтверждение не видимой связи, обнял почти племянника. Похлопал его по плечу, осознавая, что тот испытывает смущение, разжал объятия. Сделал пригласительный жест в остальные углы квартиры.
-Прошу проходи. Ты куда? К Алене? Или так со всеми поговорить? — задал вопрос Кирилл, интуитивно обходя, Данила стороной во избежание столкновения.
-Да я, пожалуй, к своим. Ну, поймите меня не правильно, Кирилл. Я к вам на "Вы" обращаюсь, в тоже время с вашими ровесниками у меня складываются вполне равноправные беседы на "ты". Но для меня вы родственник. — Марк улыбнулся, пригладил волос и дополнил — Я с Аленой поболтаю.
-Перед уходом до-свидание хоть скажешь — пошутил Кирилл, скрываясь на кухне.
Марк с Данилом сели на кровать, уступив по джентельменски Алене менее мягкий стул. Марк принялся листать стопку журналов, что навело Алену на вопрос.
-Марк, а ты веришь во всякие проводимые акции. Там отсылаешь деньги, а тебе вещи, заказанные из каталога?
Данил усмехнулся. Наивность не сопутствовала ему. Может, он, как и Алена так легко не подвергается подавляющим сознательность и неверия рекламам.
-Алена спасибо конечно, но почему ты задаешь такой вопрос?
-Могу спросить о другом. Что там с Гроном? Следствие идет? Вас легионеров через ряд допрос не провели еще?
-Да... — Марк странно засмеялся. По его выражению Алена предположила, что он считает ее глупой. — Грон в бумагах будет значиться как пострадавшая особа.
-Почему? — взревел Данил, будто основная часть изуверства принялась именно им. — Там газ был. Я пришел в себя, когда он стал меньшей концентрации, потому что-то проход, через который выносили детей, его вытягивал. Меня никто, как и всегда не заметил. Утечка спасла мне жизнь. Я бы там и истлел.
-Проснулся бы на следующий день с больной головой. В незнакомом помещении. Лиза не пустила бы ядовитый газ, — произнесла Алена, мнение внутри не нашло согласие. Сейчас она так говорит, спокойная, достоверно зная из свежей газеты, что отравление обошлось лишь рвотами и головными болями на больничных кроватях. А если бы передозировка создала не обратимые последствия.
-Грон не находился в городе во время инцидента представленного как террористическая акция, — произнес Марк — Лизу никак не задели. Она в месте с детьми считается жертвами. Якобы кто-то подбросил баллон с газом.
