— Слушаюсь, ваша светлость, спокойной ночи.
— Не сомневаюсь, что она таковой не будет. Отсюда чувствую — под окном сидит Мария и только и ждет возможности вцепиться мне в горло, пока я окончательно не помер, — прямолинейно простонал юноша.
— Понял, постараюсь ее занять чем-то. До свидания.
Ведьма с интересом вслушивалась в их разговор. Только Дагон вышел, жадно спросила:
— Как ты его уломал, вампир? Проклятый бог ходит перед тобой на цыпочках и говорит шепотом.
— Никак, это его желание, — ответил Саня, ничего не разъясняя.
— Понятно, — обиделась Сабрина. — Хорошо, вот, выпей немного снотворного, тебе не помешает. Спи, врачевание — процесс долгий. Еще пора поменять компресс.
Саня безвольно покачал головой, болезненно поморщившись.
— На меня слабо действуют яды. Так что я лучше своим ходом...
Голова склонилась набок, родив последний вздох. Иногда способность мгновенно засыпать очень полезна.
Ведьма постукала его молоточком по колену, не добившись реакции, хмыкнула.
— Надо же. И вправду уснул.
Чтоб он там подох!
Моргион.
Не дождешься.
Дориан
Саня метался. Опять кошмар, впрочем, запоздалый — игла с шелковой нитью шла по телу вскачь, сшивая, что нужно и что совсем лишнее. Когда он оказался весь сшит в мешок из собственной кожи, боль заставила проснуться. Все как обычно. Почти. Боль не ушла вслед за сном.
Голова все тяжелела, руки не слушались, а грудь закатали в бетон. Уши забиты пробками — ничего не слышно. Даже собственное дыхание скорее угадывается, чем ощущается. Носом пошла кровь, чуть не задохнулся, пока не повернул голову набок. Подушка промокла, но стало немного легче, кровотечение прекратилось.
Пошевелил пальцами. Левая рука работает лучше. Смахнул испарину с мокрого лба. Бальзам помогал — кожа правой руки не горела как раньше, немного покалывала. Шевелить плечом не очень получалось — толстая повязка обматывала его и локоть, прижимая к торсу.
"Ночь пройдет, наступит утро ясное, солнце взойдет" — пел Трубадур из советского мультфильма "Бременские музыканты". Только не всякая ночь проходит без твоих к тому усилий.
Саня не стремился во тьму. Каждому живому необходимо солнце. Немного света, но нужно.
Оттолкнул покрывало, приподнялся на локте, тяжело дыша. От него шел пар. Ммм, ногам туго. Смешно. Привязали за ноги скотчем. Вытянул их аккуратно из пижамы. Потом всунет обратно — люди же старались.
Долго шарил в темноте по двери, отыскивая ручку. Цепляясь за занавес из нитей руками, в полубреду выполз на улицу. Дышать стало легче — обилие кислорода не требовало сильного напряжения легких.
Блеск лунных лучей на снегу настойчиво лез в глаза.
Прищурился, мутным взором окинул землю, цепляясь за каждый выступающий объект. Он хорошо знал, что ищет — еще одно отличие от стандартов. Когда вампир стоит на грани, нужно или сделать шаг назад, или поддаться своей жажде. Да, шаг назад это смерть. Возьмем второй вариант. Поддаваться можно по-разному — высосать в неудержимом порыве первого встречного поперечного. Если голод усилится, то еще несколько несчастных, что совсем не приветствуется в дружеской зоне, или...
Или попросить кого-то напоить тебя.
Так, это ограда, какой-то странный столбик в снегу, а, ограничитель, дальше край террасы. О, вот она, сосна, маленькая еще, растет прямо под стеной. Лучше бы дуб, у него жизненной силы на десяток человеческих жизней минимум, но и это неплохо, когда ничего нет. Только согласиться ли она?
Расшатываясь, приблизился, упал на колени, прижался всем телом к смолянистой коре, почесался щекой, ласково погладил стройный ствол. Доверие важно, даже когда твои действия не влияют на оценку. А он всегда недолюбливал деревья, точнее стоял на другом берегу реки. Кроме редких походов в сад, за яблоками, побелки и поливки в сухую пору Саня ими совсем не интересовался. Даже хуже...
Простите меня, деревья, за то, что несу вам лишь огонь.
Ждал, тихонько потираясь лбом. Случается, что дерево отвечает — ничего личного, и забирает то немногое что осталось. Это игрушки друидов — как разговаривать с чуждым человеку разумом. А разум у дерева это несколько инстинктов, заложенных еще в семечке и капля эмоций. Чтобы обработать прикосновение человека этих минимальных установок бывает недостаточно.
Молодая сосенка долго не отвечала, как будто испытывая искренность его. Старалась понять — что значит этот запрос, зачем человек так себя ведет? Подушечки пальцев немного щипало, в голове стоял гул.
Ответил весь лес, воплощение земли, ее дыхания жизни! Ветви зашумели. Тело юноши обволакивала пытливая бесцветная энергия, не вредя, и не помогая. Его тщательно обнюхали, проникли внутрь, проверяя каждое деяние с самого несмышленого возраста и до теперь. Вскрывали все двери, заглядывали в каждый закуток, чистили груды мусора...
Зубы заныли. Саня понял — все, наступил каюк, приехали. Туши свет, звони в "неотложку". Есть неизлечимые больные, но нет тех, которым нельзя навредить еще больше. Надо было уйти в могилу своим ходом. Удача сильнее всего отыгрывается на тех, кто на нее рассчитывает...
В тело пошла свежесть, отличная от холода, собираясь отовсюду. Ленивая, тяжелая, и обширная. В ней перепутывались несовместимые вещи, много их, составляющих сумбур жизни. Парацельс, знаменитый медик, и близко не стоял с этим деревцом, проводящим через себя такие мощи.
Лес признал Саню заслуживающим помощи.
Вампир удивился — что там такого увидел этот объект ботаники, чтобы настолько расщедриться? Рыцарь в сверкающих доспехах, несущий свет и процветание... его полная противоположность. Саня был уверен, что сосенка даст совсем немного, только чтобы снять боль и подстегнуть лечение.
Лес принял мысль как вопрос. Дал просмотреть собственные чувства, ничуть не таясь — для него нет понятия лжи. Голова заныла. Миллионы корешков, миллиарды листьев и иголок, чудовищный по размеру пласт гор, который охватывает лес, все это промелькнуло во взгляде снаружи и изнутри. Километры земли, подмерзшей, но полной жизни. Животные, насекомые, растительные формы. Целая экосистема, со своими связями и выходами...
Желание нежности, ухода, солнечного света, тепла, постоянства. Воля к беспечной жизни, свободе от внешнего влияния, неподверженность боли, которую чувствуют все живые существа в разной мере...
Слезы брызнули ручейками.
Так лес пожалел меня? Меня, гордого... да, пожалел. И мне это нужно.
Жизнь поступала в такт дыханию. Это толчки роста растений. Кроме ускорения деления клеток больше никуда не приспособишь. Этим и занялся Саня, переместив центр вливания пучка частиц в плечо, распределяя его дальнейшие пути по организму мысленными установками. Мясо загорелось нестерпимой болью...
Опамятовался вампир через час, или два, еще темно. Плечо чесалось, глаза горели, по коже гулял мороз. Короткого отдыха на холодном снегу не хватило, чтобы почувствовать себя в форме. Придется идти досыпать на операционном столе ветеринара.
Погладил сосенку. Чешуйка коры прилипла к пальцу. На нем еще остались темные пятна от смолы.
Премного благодарен. Я не знаю, что могу дать взамен, но впредь буду больше думать, прежде чем срубить дерево для костра...
В животе заурчало, что-то хлюпнуло. Лицо побагровело.
Саня быстро оглянулся по сторонам и справил нужду прямо под сосной, чтобы хоть как-то отблагодарить за полученные силы...
На плечи градом сыпались удары. Живот содрогался от судорог.
Постойте-ка, я ведь сплю. Бой уже закончился. Это всего лишь сердце стучит. Неспокойный пульс — как табун лошадей в галопе. Ну же, четвероногие наши друзья, давайте-ка в стойла.
Двумя пальцами раскрыл веки на левом глазу. Пришлось приложить немало усилий, чтобы он оставался открыт — в комнате было даже слишком светло.
Утро, обед? Нет еще, время близится к полдню. Но есть уже хочется, желудок требует дозаправки.
Грудь наново туго затянута, уже с другой стороны. Щекотно. Под мышкой прикорнула Белочка, с боем выпроводившая близняшек. Лубки разрисованы неугомонными детишками. Когда успели? Ночью наигрались?
"Здесь была я".
Точно Красная. Только у нее хватит-нехватит ума такое написать.
— Хочу пить.
Саня уже давно сделал для себя один вывод — чем тише вампир говорит, тем внимательней его слушают. Сразу прибежала бодрая старушка. Караулила под дверью?
— Не удивительно, — воскликнула Сабрина. — Но извини, крови предложить не могу, самой мало. Старость не радость.
— Не страшно. Я уже привык к анемии. Лежу в постели, еле живой и почти убитый. Мия рядом, следит и лечит, по-своему. Без нее не можешь жить, а с ней — тем более. Эх. А батон мне не дадут? И водички, если не трудно, и хлеба, пшеничного, — попросил Саня. Подумал. — Еще соли, лука, чеснок, лимон, сахар, немного чайных листьев...
— Вода рядом с тобой. Да, ты не ослышался, — кивнула старушка и убежала трусцой.
На тумбочке стоял древний перегонный куб с нашлепкой, прикрывающей трещину — "нембутал". Саня, не стесняясь, налил из реторты в пробирку воды, используя их как графин и стакан. Выпил.
— Вот заказ, — вкатила маленькую тележку ведьма.
Быстро она. Надо было инжир и хурму заказывать.
— Угощайся. Может, тебя покормить?
Вампир перевел взгляд на гипс. Пошевелил пальцами, проверяя, насколько кости целы... ударил по каменному основанию стены. Осколки гипса осыпались на пол. Сорвал повязку, открыв розоватую кожу без наличия ужасных ран или хотя бы шрамов, немного белых пятен раствора от замазки. Повернув руку, рывком ударил локтем по камню, вправив плечевой сустав. Отлепил сотню пластырей, безжалостно отодрав присохшие бинты. Покрутил рукой. Норма. Кость срослась. Чистка от лишних веществ закончилась быстро.
— Ты вампир? Точно вампир? — с сомнением спросила Сабрина, провожая взглядом отправленный в рот зубок чеснока. Саня с энтузиазмом накинулся на харчи.
— Нет смысла отрицать после того как вы просветили мою печень своим оборудованием. Сделаем вид, что я якобы не заметил гору этой аппаратуры, которую вы наивно накрыли сорванными шторами.
Старушка не покраснела, но ощущения испытала схожие.
— Но как ты можешь это есть?
Саня улыбнулся, отправил в рот ломтик лимона в сахаре и размеренно, с чувством произнес:
— Легко, быстро, и с удовольствием. Я не вурдалак, что жаждет лишь крови, легко избавился от предрассудков против запаха чеснока, знаю, что витамин С. укрепляет иммунитет, лук — это также средство от цинги, а мучное позволяет быстро насытиться. Я, понятно, объясняюсь?
— О предки мои, не удивлена, что Шики не в восторге от такого начальства.
— Точно. Я тоже разочаровался ввиду полной неизменности системы. Мне по статусу положено сидеть на троне и зубоскалить. Больше никаких задач.
Сабрина поняла, что вампир не хочет ввязываться в разговор и насупилась.
— Из праздного интереса спрашиваю — ты собираешься умереть покрасочней?
— Нет, бабушка, я собираюсь умереть раньше моих друзей, — хмыкнул Саня и вгрызся в булку.
Ведьма ничего больше не спросила. Подошла сзади, прокручивая что-то в голове. Сноровисто пальпировала кожу вокруг раны на груди, пробежалась по ребрам, заставив Саню хихикнуть от щекотки. Ошеломленно помотала головой. А где трещины в кости, где раскроенные на ленты мускулы плеч, где страшные ожоги, остановившие кровотечение, в конце концов? Хмыкнула.
— Эх, сынок, не торопись к навьям. Откуда ты знаешь, нужен ли этим друзьям твой труп? Верное дело — жить, пусть и трудное. Тяжелее держать ответ за все, чего можно было избежать. — Сабрина оборвала речь — она нашла нужную кнопку, Саня вздрогнул от этих слов. — Знаешь, я давно поняла — интерну так же больно и страшно, как и его пациенту. Когда смотришь на раны и несовершенство тела. Потом свыкаешься. А вот близким пациента больнее втрое, и к этому нельзя привыкнуть.
— Запомню, — кивнул вампир, отвернувшись. Погладил воркующую во сне Белочку. Взгляд у него тяжелый.
Ведьма еще раз удостоверилась в необычности этого парня. Резко спросила:
— Это ты вытащил Эфри из Бездны?
— Какая разница? Это как в игре перетягивание каната. Я, вы, его жена и дочь. Тащили все вместе. Может, мой вклад был самым существенным, может — нет. Где Мария?
— Эта девица-азер? Караулит на выходе. Пока ты валялся в полузабытье, они с драконом приглядывали, чтобы никто тебя серьезно не беспокоил.
— Спасибо. — Саня отодвинул тележку, вытерев пальцы насухо салфеткой, и попросил: — Можно мне еще немного здесь полежать? Я хочу побыть один.
— Сколько захочешь. — Ведьма вышла в прихожую, прикрыв плотно двери.
Тук...
В окна заглядывали без страха ребятишки, и их родители. Некоторых Саня узнал. Они там что, всей деревней под окном столпились? Чистосердечно улыбнулся, приподняв раскрытую ладонь. Полное ощущение — ты в психушке со стеклянными стенами, а вокруг полно желающих на тебя поглазеть.
У меня появился еще один дом вдали от дома. Это здорово, иметь место, где тебя принимают как своего и волнуются о здоровье. Когда просто думают о тебе без злобы и страха.
Тук-тук.
Белобрысая девчушка в лилейном платьице с блестками втащила лукошко с фруктами и россыпью ирисок на дне. Растянув рот до ушей, упорхнула.
Саня наклонил голову, раздумывая. Он не был голоден, но если это доставит удовольствие людям. Они к тебе со всей душой... Потянулся, взял белое яблоко и откусил большой кусок.
За окном раздался вздох радости и восторга.
Дом, жилой дом, защищенный дом, родной дом, счастливый...
Размышления зашли совсем не туда. Нужно думать о вечном, молиться, и анализировать свои поступки, спасшись от смерти. Но вампир не считал себя без пяти минут воскресшим. Ему просто было скучно. А когда человек скучает, не имея возможности приложить руки к полезному делу, он думает.
Теням оказали холодный прием, мстить не сунутся. У них живой силы не хватит на такие акты. Интересно, как у этих черномазых мозги устроены, чтобы создать такую систему? Практически нет производства, живут охотой и каннибализмом, нет бартера и даже валюты...
Саня вздохнул, уперся в старый вопрос — извечный людской. Демократия, коммунизм, национализм, фашисты... Варфоломеевская ночь, крепостное право, день Независимости, всемирные войны... Это все вопрос экономики.
Для тех, кто в танке, закопан, зарыт, и завален сверху кучей мусора из телевизора, нужно особое пояснение. Демократия — это власть мелких рабовладельцев, которая берет начала из римской империи, средней касты свободных людей. Коммунизм — это власть единиц, тех же рабовладельцев, когда людишки считают себя равноправными. Национализм и фашизм — опять же попытки встать над рабской силой хозяином, несогласных убить как можно больше, чтобы дать дорогу своим детям через горы трупов в надежде, что они выживут остатки недовольных. Везде есть денежная выгода, о которой все догадываются, но с которой не хотят или не могут бороться.
Людям прививается мозаичное мышление — частички общего, которые закрывают глаза, извращая глобальную картину. Если человек не имеет общего представления о Мире, оставаясь на уровне скота — им легко управлять. Привычно объяснение, что демократия это власть народа. Ни черта! Зачем отдавать власть народу, который не может ей распорядиться? Учебники и историю пишут под чью-то диктовку, а людей учат жить те, кому выгодна их твердолобость...
