В южном плену

— В шоу-бизнесе за такой пиар из шкур повылезали бы, а он недоволен. Лови кайф — ты знаменит! — откровенно развеселившись, посоветовал доморощенный юморист.

— Тебе бы такую известность.

— Не-не, я привык жить скромненько, потому и не нарываюсь. В отличие от тебя, я сразу понял, что с Ангелом лучше дружить. Все-все, не психуй! Просто, когда будешь наказывать — не переусердствуй. Она все же девочка, а я с детства не люблю, когда маленьких обижают.

— Я бы эту маленькую, — на скулах парня даже желваки заходили. — Выпорол, как следует, чтобы неповадно было.

— Вот сразу ты — 'выпороть', — потянув на себя входную дверь, осудил друг. — Есть же уйма других воспитательноугомонительных методов. Мне ли тебя учить? Хотя... раз ты собака на сене, может, попытать счастья?

— Тах-хер-р... — прошипел Светельский в спину отпрыгнувшему дружку.

— Ты не забыл? — преувеличенно обиженно надулся брюнет. — Дружба важнее.

Но Тахер не был бы Тахером, если б тут же не подколол:

— Может, уступишь по-дружески? Я не ты — дожидаться, пока кто-нибудь ушлый уведет не стану.

— Ой, ли? — скептически изогнул бровь Яр. — А как же Ольховская?

— Ладно, уел, — Саша примирительно протянул ладонь. — Делай что хочешь, только не сильно.

И уже совершенно серьезно:

— Не вынуждай меня вставать на ее защиту.

— Пошли уже, защитничек, — Светельский ухмыльнулся, ударив по протянутой длани. — Ребята ждут. А с этой несносной я сам разберусь.

* * *

Смыв с себя пену, Паша завернулась в полотенцеи, сдернув с волос водонепроницаемую шапочку, вышла из душевой кабинки. Хорошо еще, что физкультура стояла сегодня последней парой. После такого разноса, что устроил им университетский физрук, липкое от пота тело требовало свежести. Она еле-еле дождалась, когда душ наконец-то освободится, подставившись под упругие теплые струи.

Смыв пену и, завернувшись в полотенце, открыла дверь...

Руки сработали раньше, чем обкумаренный мозг успел отдать команду, спасая от 'газовой атаки'. Рука столь же молниеносно зажала нос. Амбре из раздевалки вдарило не только по обонятельным органам, досталось даже зрительным (из орбит не полезли, но слезами набухли). Можно подумать тут целый год коты все углы метили. Или пока она мылась, в раздевалке испытывали оружие массового поражения?

Дыша через раз, она ринулась к висевшей на крючке одежде.

— Япона попона! -сорванные впопыхах бюстик с трусиками с непередаваемой брезгливостью описали круг почета и шлепнулись под лавку.

— Что за хрень?! — Паша поднесла к носу свои джинсы и рубашку, о чем сиюминутно пожалела, с не меньшим остервенением отправив их в общую кучу.

Кошмар!

'Вот гаденыш!', — не до конца веря в такую подставу, панически посмотрела на приставленный к стене пакет, который сама принесла с собой. Вот знала же, что не стоит рассчитывать на благородство некоторых Яриков, шестым чувством понимала, что неспроста он поймал ее перед самым уроком и напомнив про задолженное желаньице, всучил пакет посмотреть, что в нем не было времени, вот и захватила с собой в душевую...

На 'проклятом подарочке' лежал сложенный вдвое тетрадный лист. Опасливо, словно гадюку, подцепила двумя пальцами послание, ничем другим это не представлялось.

'Дорогая Святоша, в пакете твоя униформа, оденешь, и мы в расчете.

P. s. А чтобы у тебя не возникло соблазна вертеть 'динамо', я принял упреждающие меры. Приятной обновки, ангелочек!'

Нет слов... Вот теперь ей стало по-настоящему дурно. Это что же такое лежит в пакете, если он даже ее спортивный костюм пометил 'кошинцами'? От непередаваемого запаха уже начало конкретно так мутить. Он действительно предусмотрел все и не оставил ни малейшего выбора. Пришлось, скрипя зубы, лезть в пакет. Внутри лежала какая-то простыня и широкая коробка, с которой она тут же сняла крышку. Лучше бы не снимала...

Смесь отчаяния с негодованием вылилась в громогласный вопль, завершившийся ядреным эвфемизмом.

— Кто бы сомневался... — Паша со стоном брякнулась на скамью, со злости запустив скрученный из проволоки, обмотанной золотистой фольгой, нимб в стену.

— Яр-рик! С-скотина парнокопытная!

В затуманенном пеленой обреченности мозгу мелькнула спасительная мысль.

— Леся...

Кинувшись к рюкзаку (слава создателю, хоть его не тронул!), зарылась в недра. Перевернув конспекты, и даже вытрусив содержимое на скамью, окончательно осознала, что влипла. Рюкзак-то тут, а телефончик тю-тю.

И что теперь делать? Не заворачиваться же, в самом деле, в простыню...

Через пятнадцать минут угорев от непередаваемого аромата, но ничего не придумав смахнула ненавистную белую тряпку.

— Ну, пингвин ластоногий...

Пар повалил не только из ноздрей, но из ушей, когда, развернув простыню, обнаружила пришитые куски материи того же цвета. При одном взгляде на густо оклеенные пухом, так называемые крылья, в горле зарокотал истерический смех.

Чтоб ей век кардана не видать, если это не баб Анины гуси!

— Мама дорогая, — уткнувшись лицом в ладони, сползла по стеночке на пол.

Ярик узнал, кто устроил ему трансгендерное дефиле и отомстил с размахом

Вот и доверяй после этого людям, денежку взяли, а слово не сдержали. Ну да хрен с ними! У нее сейчас другая задача — выбраться с наименьшими последствиями, наверняка же караулит где-то неподалеку, ну, она бы точно не упустила возможности поглумиться.

Такс, звонок на следующую пару уже прозвенел, надо пробовать.

С крехом оторвав зад от пола, завернулась в простыню. 'Крылья' оказались прямо в районе лопаток. Какая точность! С линейкой вымерял что ли?

Закинув за плечо рюкзак и, затолкав испорченную (вряд ли это подлежит очистке) одежду в пакет, сунула ноги в кроссовки и, подобрав укатившийся к дверям чертов нимб, вышла в коридор. Пофигизма хватило на полтакта, после чего она со скоростью задавшего стрекоча зайца захлопнула перед собственным носом дверь опостылевшей душевой и привалилась спиной для надежности. В глазах все еще мерцали вспышки фотокамеры...

— Ну не гад ли?!

Мозг взорвался от полчища сопутствующих ядреных эпитетов, характеризующих одного не в меру злобного мстителя.

Позорище! Можно не сомневаться — дебильная кличка после этого приклеится намертво (не отмыться).

На глаза навернулись злые слезы. Паша с остервенением мазнула тыльной стороной ладони по ресницам, смахивая предательскую влагу. Вот еще! Пашины не плачут. Да и толку обижаться, если знала на что шла. Но он все равно еще заплатит за это!

* * *

— Ка-акое коварство! — возмущение в голосе никак не вязалось сдо безобразия довольной рожей инфернального существа, вальяжно развалившегося на левом плече. -Какая дерзость!

Бесятина взвился на копытца и, задрав к верху хвост, деловито промаршировал взад-вперед.

— План! Нам нужен план!

-Изыйди! — гневно прошипела, проявившаяся в облачке серебряных искорок Совесть, взмахом кисти перевернула врага вверх тормашками и хорошенько потрясла.

— М-м-м-адам! Вы сумасшедшая! — возопил поверженный, больно прикусил язык и завопил громче. — Бефумная фэенсина! Фемефистка! Сатананенафистниса!

Дама в белом расхохоталась, приложила пленника соткавшимся из воздуха молотом промеж рогов и развеяв сдерживающие его путы, исчезла.

— Горясяя фтуська! — шмякнувшись бревном на плечо, благоговейно прошептал бесятина. — Фенюсь. Ей бо... тьфу, сараса, дофела сестного демона до сатанахльства.

* * *

Глаза слезились не переставая, но уже не от обиды, а от разлитого в воздухе едкого амбре, которое никак не желало рассеиваться. Ручка двери за спиной резко дернулась. Паша вздрогнула и инстинктивно прижалась посильнее. Только не это.

— Закрыто, что ли? — прозвучало озадаченное с той стороны, и чей-то голос неуверенно предположил:

— Может ключ на вахту сдали?

— сходим? -все еще озадаченно предложила неизвестная собеседница, первая наткнувшаяся на преграду.

Удаляющиеся шаги возвестили — разоблачение откладывается. Ненадолго. Паша панически просчитывала пути отхода. По всему выходило — ей трындец. Выбраться незамеченной она не сможет — это ясно как божий день, избавиться от маскарадного костюмчика тоже. Итог: выход есть всегда, даже когда его нет. Набрав в грудь побольше воздуха и решительно рванула на себя дверь. Заячья душонка попробовала улепетнуть через пятки, но была бесцеремонно выдернута за уши и водворена на место.

Не смотря на опасения, коридор оказался пуст, если не считать показавшихся в самом начале нескольких студентов и двух девушек, сидевших на подоконнике самого дальнего окна. Не дав себе времени на раздумье, Паша скользнула к соседней двери и неистово молясь всему пантеону, дернула за ручку, та неожиданно легко поддалась натиску, едва не лишив штурмующую ее девушку опоры.

— Ну ничего себе...

Ошалелое лицо Дениса Александровича, застывшего в полуобороте с наполовину стянутой с торса футболкой, прямо-таки вынудило вторгшуюся на чужую территорию студентку покрыться прелестным розовым пигментом по самую макушку.

— Э-э-э... я... это...

— Ага, — понимающе кивнул физрук, одним движением натягивая так и не снятую футболку назад. Взгляд из настороженного стал насмешливым, а в уголках губ затаилась улыбка. — Если ты за мной, то я еще не готов: дерево не посадил, сына не родил, квартиру... Ну ладно, квартиру купил. Но это не меняет дела. В общем, придется тебе поискать кого-нибудь дру... Мать моя! А чем это так благородно воняет?

Казалось, что краснеть больше некуда, но волна обжигающего жара, прилившая к щекам, доказала, что есть куда. Нога машинально отодвинулась назад, готовясь к отступлению, однако, раздавшиеся совсем рядом голоса, приближающихся студентов, заставили врасти в пол. Нервно сглотнув (помирать, так с музыкой), Паша скромно указала пальчиком свободной руки на источающий 'аромат' пакет.

— Этим.

И взгляд, главное, такой жалобный-жалобный, чтоб у физрука не возникло желания выставить источник амбре за дверь и ее, соответственно, тоже.

— Облили гады, пока я водные процедуры принимала.

Стра-ашно-то как... но где наша не пропадала: наглеть, так наглеть!

— Денис Александрович, а одолжите мне телефончик, пожа-алуйста!

— Да без проблем, — ухмыльнулся мужчина, вытянув из кармана спортивных штанов мобильник. — Разве могу я отказать ангелу?!

Еще и подмигнул зараза.

— Особенно, когда он не за мной пришел, а за моим телефоном. Держи, — вложил в протянутую руку тонкий девайс. — Хоть душу из него вытряси, только побыстрее, пока моя собственная не сбежала от такой вони.

— Спасибо! Вы мой спаситель! — эмоционально воскликнула Паша, в спешке клацая пальцем по виртуальной клавиатуре. Только бы Леся не проигнорировала, только бы не проигнорировала...

Подруга примчалась через пять минут, после того, как Паша с невозмутимым лицом и таранившим ребра сердцем подперла собой изнутри дверь туалета. Столько же времени понадобилось, чтобы дождаться, когда сойдет на нет ржание (стыд и срам тыгыдымским коням — они так не умеют).

— Все? — флегматично осведомилась Паша, сидя нога за ногу на узком подоконнике и болтая от нечего делать кроссовкой.

— А сфоткать можно? — совсем обнаглела та.

— Я тебе сфоткаю. Увидела и забыла.

— Я не могу-у, — она запустила в растрепанные волосы руки и всхлипнула. — Мы с тобой сейчас еще та парочка. Ангел и ведьма.

— А это я Светельскому спасибо скажу за стопроцентно прилипшую теперь кличку.

— Погоди переживать, тебя же никто особо не видел.

— Как же, — Паша скривилась. — Это они еще не успели.

Подруга постучала пальчиками по подбородку, сосредоточившись на ей одной ведомых мыслях. Спустя миг лицо просияло.

— Посиди здесь, — попросила, выскальзывая за дверь, скороговоркой добавив, — я скоро.

И действительно, не прошло даже десяти минут, как она вернулась с пакетом.

— Держи, — вытряхнула тонкую черную водолазку и того же цвета джеггинсы. Не розовые — и то хлеб.

— Наверное, великоваты будут, но это все, что удалось раздобыть, — пожаловалась скудным уловом. — И физкультуры не у нас не у параллельного сегодня, как назло нет. Главное, теперь тебя точно никто не увидит, и Ярова месть не удалась!

— Ну да, — не разделила оптимизма подруги Ангел. — Это ты Ярика плохо знаешь, засранец мне целую фотосессию устроил у двери душа. Вот даже не сомневаюсь, что завтра мой портрет будет висеть на всех стендах, — она остервенело содрала простыню и, безжалостно скомкав, закинула в мусорный бак, на покоившийся там уже пакет. Переодевшись, подвернула длинноватые штанины и хмуро выглянув в приоткрытую форточку, спросила:

— Как думаешь, я здесь пролезу?

— Ты что, в окно лезть собралась? Оно же маленькое. А-а-а, я поняла: надышалась!

— Не без того, — девушка придирчиво осмотрела форточку, себя и снова узкую лазейку и решила пояснить:

— Если я пойду в дверь, то обязательно наткнусь на этого... сама знаешь кого. А так как Ангел во мне благополучно издох от удушья, то завтра на стендах рядом с известными нам фотографиями будут эпохальные картинки в стиле 'Падший ангел занят жертвоприношением!'.

Леся хихикнула, но вникла.

— Тогда полезли.

Туалет очень удачно располагался с торца здания, поэтому и парадный, и черный входы оставались вне видимости. Звонкая трель, разнесшаяся по корпусу, подстегнула девушек к решительным действиям. Надо было драпать и быстро, пока в уборную не набилось народу.

Костеря Светельского на все лады, Паша с трудом выдрала себя из узкого проема. На их счастье свидетелей у этого позора не нашлось, поэтому экстремалки, едва оказавшись на земле, без промедления нырнули за живую изгородь из декоративно подстриженных кустов и перебежками добрались до автобусной остановки.

— Ко мне? — предложила Леся, высматривая в веренице маршруток нужный номер.

— А поехали, — бесшабашно согласилась Паша. Пусть Ярик понервничает, придумывая, что соврать ее папе.

— Проходи, — подруга открыла собственным ключом массивную железную дверь и пропустила гостью в прихожую. Квартира, в которой жила блондинка с родителями и двумя сестрами располагалась в капитально отремонтированной пятиэтажке.

— Леся пришла! — выбежавшая на звук открываемой двери лохматая как одуванчик девчушка лет шести явно вознамерилась броситься к сестре, но заметив, что та не одна, растерянно замерла на пороге.

— Знакомься — это любимица всей семьи Лилька, — блондинка скинула обувьи, подойдя к малышке, подхватила на руки. — Пушинка, это моя подруга Паша. Она хорошая, не обижай ее, ладно?

— Совсем-совсем? — разочарованно уточнил 'одуванчик'.

— Абсолютно, — строго подтвердила сестра. — Никаких пауков в карманах и клея в кроссовках — слышала?

— Слышала, — мелкая поджала губу и сползла с рук.

— Не расстраивайся кнопка, — Паша села на корточки перед ребенком и ласково поправив упавшую на глаза челку, протянула шуршащий пакет. — Съешь лучше конфетку. Мне птичка по секрету начирикала, что ты больше всего любишь 'Киндер-шоколад' и 'Эм-энд-эмс'.