— Да что ты такое говоришь царь Чеслав? — возмутился воевода — и в мыслях у меня такого не было. Многие воины мои с тобой на одном поле ратном против Теодориха сражались.
— Вот и подумай вначале о том, что мы вместе хлеб и воду делили, а теперь видно задумал твой царь наше золото отобрать, пролив кровь братьев ваших. Пошли покажу.
Я пошел в сторону ближайшей телеги и поднял толстую накидку из сшитых шкур.
— Смотри воевода, смотри и передай людям своим, что нет у нас злата да серебра, а есть лишь мечи вострые, да сердца горячее, и мы будем биться с каждым, кто попробует отобрать у нас, то что имеем — сказал я закрывая накидкой телегу — иди и накажи готовить пир, а мы так и быть покажем те товары, что с бою взяли в земле италийской. Скажи своим людям, что мы вон там на поле торг откроем, каждый, кто захочет себе римского барахла прикупить пусть приходит, а мы не побрезгуем за товары взять даже зерном.
Пока шел торг на поле действительно накрывали столы, а количество вооруженных ободритов еще больше увеличилось. Теперь то тут, то там везде куда глаз досягет стояли и сидели групками ободритские воины.
Когда все собрались за стол сел и я, лишь только царя Воломира не было. Воломир вышел в сопровождении двух здоровых мужиков, что помогали вести бывшего великого царя всех родов вилькинов под руки.
— Да действительно много у тебя царь Чеслав знатных воинов — проскрипел Воломир увидев гостей — не влезли бы они в мои покои.
Потом сел и поднял кубок.
— Выпьем за добрых соседей наших кубок хмельного меда — проговорил Воломир, потом приподнял кубок, отпил два глотка и поставил тот на стол.
— Выпьем и за хозяина доброго, что накрыл нам явствами столы дубовые, пускай дни его будут бесконечны — поднял ответный тост и я, потом также отпил два глотка и поставил кубок на стол.
Воины одобрительно зашумели, покивали головой и тоже выпили немножко.
— Пошто обижаешь меня царь Чеслав? — тихо сказал Воломир — нешто думаешь, что я замыслил что плохое против тебя и твоих воинов?
— Больно уж много встречающих ты ко мне послал, не как гостя, а как пленника привели меня твои люди.
— Недоброе творится в земле моей — опустил голову Воломир — как узнали люди о смерти моего сына Валамира, и гибели его дружины так и начали воду мытить вожди мелкие. А еще лютины стали на земли мои нападать, три луны назад целую сотню воинов побили и городок Любуш пограбили, всех людишек к себе в лес утащили.
— Ты прости меня добрый сосед — примирительно произнес я — однако сам ведешь какие времена пошли. Вот добрый сосед король бургундский Гуннар пришел на свадьбу своей сестры в дом самого Атли, и в злобе лютой напал на царя нашего. Побили мы тогда бургундов, однако кто то все таки смог достать Атли. И вот теперь я принес тебе весть горькую, умер великий наш царь!
— В уме ли ты Чеслав? — развел толстые брови Воломир — как можешь ты пса называть нашим царем и печалится о смерти его, не ж то мало крови нашей он пролил?
— Я то в уме царь Воломир, и мыслю я так, что после смерти царя встанет род на род и прольется еще более нашей крови. В новой замятне исчезнут с земли многие народы, а римские императоры бросят на нас свои легионы, и опять пойдут караваны рабов в Рим и Константинополь. Царю Атли мы выход малый платили, зато по земле его без бронно ходили и товары свои возили. Порядок был да покой, а теперь и не знаю сможет ли торговец без боязни от града до града добраться.
— Неш то мы дети малые и не смождем в своей земле порядок навести?
— Ты в своей земле может и наведешь, а как та земля, что под сыном Атли Ироном была, неужели Ирон удержит власть над землями и племенами Полабскими. Скоро в той земле резня начнется и пойдет брат на брата, а потом они и в твои земли полезут.
— Лаба изпокон веков нашим родам принадлежала, а то что нас с земли поганый пес Атли согнал, то былое. Теперь же мы свои земли взад возвернем и Ирона сына собачьего изгоним.
— Сильны еще сыновья Атли, очень сильны — возразил я — а то, что ты на их землю уже заглядываешься, только к гибели твоей привести может. Я именно о том и говорил, что теперь порядка не будет. Там в горах Карпатских сидят племена, что Ардариху подчинятся не хотят, так он тоже резню устроит. В степях у моря греческого аланы живут, что не хотят под сынами Атли ходить. Вот так вся земля мечь в руки возьмет. А там где война, там торговли нет, там есть только голод и смерть.
— Ты все о торговле печешься, все машну свою набить хочешь? — с издевкой спросил Воломир.
— А тебе разве не нужно мое железо, разве теперь ты сможешь возить свое зерно через саксов в римские земли, думаешь пропустят твоих купцов с товаром? Ты пойми Воломир, Атли держал сотни родов железной рукою. Многие из тех людишек не пахали и не сеяли, а ели тот хлеб что у тебя да соседей твоих покупали. А теперь у тех людишек хлеба нет, зато есть мечи и копья вострые. Ты понимаешь о чем я говорю?
— Соберу дружину, одену воинов в брони и пойду порядок в своей земле наводить, а если соседи баламутить воду буду, то и к соседям наведаюсь — Воломир приосанился, поднял кубок и выпил залпом до дна.
— Ну что ж, все слова сказаны, я тебе о всем обсказал, а ты царь не дите малое, сам о судьбе своего рода думай — я тоже поднял кубок и выпил — только меня больше в те войны не втравливай, не хочу я более воевать, хочу торговать.
Люди зашумели, а Воломир засмеялся.
— Удивлен я речами твоими. Сказывали, что ты сам воинам Атли дорогу в города и замки римские расчищал, плюя в живых людей огнем демонским, а теперь из себя девицу на выданье строишь. Или ты Чеслав задумал чего?
— Так и есть задумал. Задумал я царь Воломир в своих болотах пяток лет отсидеться, пока волки рвать зубами друг друга будут, а как вороны тем волкам глаза выклюют, то и выйду я тогда. А если живим тебя увижу, то и медом лесным угощу.
— Отсидется думаешь?
— А зачем мне ваши свары? Что мне с того? Моя земля больше твоей в два раза, однако людей у меня меньше в десять раз. Вот и не хочу я на чужих войнах своих людей губить. Разве это плохо?
— О людях своих думать то всегда хорошо, однако же и в твою землю вороги прийти могут, а ты тогда своих соседей звать почнешь, что бы с помощю к тебе пришли. А кто к тебе пойдет, ежели ты других в беде бросаешь?
— Не бросаю я тебя Воломир, не говори так. Вот тебе теперь хлеб свой девать некуда, так ты мне его продавай, а я тебе железо доброе и другие товары привезу. Вот в том и будет моя помощ. А коли придет в твою землю сила несметная врагов, то я людишек твоих у себя в болотах спрячу, зак что за спину свою не беспокойся, не придут к тебе вороги с земли полуночной. Однако и ты своих людишек урезонь, что бы в землю мою с разбоем не хаживали. Есть у меня городок Рига, есть остров Остроград, вот пусть туда купцы приходят, ты уж прости меня Воломир, но далее твоим людям в моей земле дороги нет.
— Что ж так то? Веками наши торговцы в землю чудинскую и саамскую хаживали, а теперь ты все те земли под себя взял и даже торговцев наших не пускаешь.
— Земля та с моим братом поделена. Все земли саамские теперь под его рукой, а чудиснкие земли, то мои. Не хочу я что бы твои люди от руки моего брата смерть приняли из за мешка меховых шкурок. Ежели тебе так те шкурки нужны, то я тебе их сам привезу, покупай сколько хочешь.
Воломир отмахнулся.
— В моей земле зверья полно, не гоже нам из за такого пустяка сорится, однако скажи мне Чеслав, ты с кем со мной или с гепидским царем Ардарихом?
— А что тебе Ардарих, разве нужны ему твои земли? Гепиды сейчас схватятся за земли Данубиса и схватятся с сыновьями Атли, а ежели ты Ардариху в спину ударищь, то сам себе на шею ярмо вновь повесишь. Ибо после гибели Ардариха опять придет в твои земли Ирон и потребует целовать ему руки и признать царем. Так что ты теперь сам послов к Ардариху направляй и союза с ним проси, он теперь единственная сила, что тебя от наследников великого царя сберечь сможет.
— Мечь мой да копье, меня и род мой берегут, а не подлые гепиды — возмутился Воломир.
— Ты Воломир вождь вроде мудрый был, а сейчас думать не хочешь. Знаешь ли ты сколько воинов у Ардариха? Не знаешь? Так я скажу как есть и ничего не утаю. Только конных гепидов у него под рукой три тысячи воинов. А сколько воев сможешь собрать ты? Не забывай, что по правую руку от тебя сидят боргунды, а еще есть саксы, лангобарды, свевы и много других народов, что теперь тоже из под руки царя Атли вышли, и теперь они земли свои взад возвернуть захотят. А своими они считают все земли, что на закат от Рейна простираются. Так сможешь ли ты воевать со всем миром? Нужно ли тебе это?
— Нас больше. Ругский царь Святовит и сын мой поморский царь Видимир все как один встанут. Лишь только ты стараешься в своих болотах отсидеться.
Ну все понеслась по третьему разу одна и таже пьяная хрень. Он сейчас полезет обниматься и будет спрашивать: 'слишь мужик, а ты меня уважаешь?'.
— Дай время сынам павших воинов в силу войти, что бы меч в руки взять. Я в большой поход вывел почти восемь сотен воинов из земли своей, а сейчас вот с двумя сотнями возвращаюсь, а ты меня в очередную войну втравить хочешь. Зачем тебе еще земля Воломир? Тебе что своей земли не хватает? Разве у тебя нет где зерно выращивать? — я показал рукой — смотри царь Воломир сколько у тебя полей, однако ты на каждое поле по сотню мужей выводишь, что бы его вспахать. Продам я тебе новых плугов для обработки земли, продам косы и пилы. Много у меня есть другого товара кроме оружия, что людям твоим жизнь облегчат. С тем товаром ты с земли свое в трое прибытку получишь. Рости сыновей, собирай дружину и жди. Жди когда сыновья Атли друг дружке глотки грызть начнут, вот тогда и сам за меч взятся можешь, а пока рано нам железом бряцать.
— Много слов хороших сказал ты Чеслав, однако ж дни мои тоже не бесконечны. Как умру я, то кто землю отцов наших объединить сможет. Ты разве не знаешь сына моего Видимира, разве не ведаешь, что ему солнечный камень дороже земли отеческой? И денно и ношно ковыряется он аки червь в земле, что бы камня солнечного добыть, да торговцам заморским продать, и нет ему дела до бед наших. Так, что нет у меня времени ждать когда песьи дети перегрызут друг друга.
— Дочерей у тебя аж три имеется, а вон у царя руянского Святовита есть сын. Так и пожени детей, пусть будет кому землю передать после смерти твоей.
— Так то еще хуже — возмутился Воломир — Уйдет земля под царей руянских и род наш забудут, да и княжич мал еще о женитьбе думать.
— У царя полабского Долгомысла сын уже из отроческого возраста вышел и мечом опоясан. Отдай дочь ему. Ты уж прости меня Воломир за слова грубые, но ты действительно плохо выглядишь. Что будет если заберут тебя предки в чертоги ассов, кто землей править будет? Почему ты держишь дочерей своих аки птиц в клетке, чего ждешь?
— Пока я стол предков наших в своих руках держу, то и порядок един держится — отмахнулся Воломир — а как у вождей родов наших появится возможность за власть побороться, так и кончится порядок в земле нашей, и пойдет брат на брата. Иди Чеслав к Святовиту на Руян, скажи, что я жду его к себе в гости. Потребно решить, что делать мы будем теперь, после смерти Атли, как с сынами его биться будем, да и будем ли?
Мы простояли в гостях у Воломира трое суток, а на четвертые я снялся и пошел караваном к морю.
А еще раньше я отправил посыльных искать свои корабли. По раннему уговору корабли мои все время должны были под видом торгоых судов патрулировать побережье от Стариграда (земля Вагров) до Колобжега (земля Поморов).
Как мы вышли к Волину что стоял на побереже моря, то встретили нас две двадцати весельные чайки с Риги. На этих чайках я с охраной поплыл к Святовиту на Руян.
На Руяне было два больших городища. Аркона это был центр жречества и храмовой комплекс, а вот Ругард это был настоящий город с княжеской светлицей и огромной деревянной крепостью. Как я понял мой братан Радомир в первый свой поход подошел к острову с северо-западной стороны и пристал у берега в районе Арконы. Вот его и встретили не очень приветливо всякие там жрецы и шаманы. А вот в Ругарде правил царь Святовит и там были вполне приличные гражданские порядки. Никто на нас не косился. Тут был торговый городишко и к незнакомцам люди привыкли. А наша бронь отбивала любое желание дерзить, хотя я и взял с собой всего десять охранников. Но таких воинов тут люди еще не видели. Когда доложили Святовиту о чудных железных людях, тот сам вышел к гостям, а узнав меня полез обниматься.
Напряженная обстановка сразу же была снята.
— Чудны твои люди — удивился Святовит — это сколько же на них железа надето? Они в таком доспехе на коня то смогу влезть, али еще десяток нянек за такими нужно водить?
— Я тебе в подарок одну такую бронь привез. Вот оденешь и попробуешь как на коне в такой защите удобно.
Я махнул рукой и воины притащили сундук с подарками.
— Знатный доспех, знатный — покачал головой Святовит рассматривая подарок — слыхал я тебя царь Атли у себя по левую руку держал?
— Ты уже знаешь?
— А как не знать. Птицы летают, ветер в листве шумит, и все они слухи разные приносят. То говорят, что Атли отравили, то говорят что фурия разъяренная ему в горло нож вогнала, будто кровью своей захлебнулся великий Атли.
Я рассказал всю историю, что произошла с королем бургундским Гуннаром и его сестрой, а также о приказе покарать все племя бургундское. А Святовит только головой качал, слушая мой рассказ.
— Мыслю я, что теперь тяжкие времена начнутся для царства Атли, как отца схоронят то начнут сыны судить да рядить кому на стол царский садится — сказал я — и миром они это дело не решат.
— Тут и так понятно. Атли всех сынов своих по разным народам царями посадил, так что теперь только эти народы сынам и подчиняются. И каждый народец будет стараться своего царя на стол Атли посадить. Из-за этого свара большая начнется.
— Не все сыновья имеют поддержку в землях своих — ответил я — вот Ирон думает, что все вильци ему подчиняются и под его руку по одному слову встанут. Однако Воломир уже объявил, что будет гнать Ирона (Эрнака) со своей земли. А Элак так и вовсе мал еще, но он единственный кто в столице живет, однако ему и дядьке его, что воспитателем назначен вся гвардия подчиняется. А ну как кликнут воеводы его царем и наместника ему приставят до совершеннолетия. Не думаю, что остальные братья подчинятся такому решению совета. Скаба слаб, Денгизик только аланов призвать может, но аланы много людей в походе потеряли. Ерп так тот вообще за спиной отца с Константинопольскими купцами делишки темные имел. И за него могут кесари римские вступится. А Еитил так тот вообще в землях Кавказских свой скот пасет и с персами торговлей занимается, ему до братьев своих дела нет.
— Мыслю я, что сейчас Эрнак земли вильцев бросит и поскачет в столицу к малолетнему Элаку, что бы против остальных братьев своих сговорится. Думаю, что совет сейчас Эрнака царем кликнет. Вот тогда и призовет в свое воинство всех мужей земли вильской и Воломира позовет и меня — сказал Святовит — да еще много вождей под его рукой при живом отце было, а вот теперь кто откликнется на зов и не знаю?
