Очнулся он быстро, но было уже поздно — руки были связаны и над ним стояли четверо солдат в бронекостюмах Космической Пехоты. Среагировал он, как и положено воину Кали — зацепил ногой сапог ближайшего врага, второй ударил его в коленку. Дхун знал, что связанный он не сможет справиться с четырьмя противниками, но надо было сделать так, чтобы они его застрелили. Гуркхи не сдаются! Пока завалившийся боец поднимался, горец уже вскочил на ноги и успел с разворота нанести удар в грудь кинувшемуся к нему пехотинцу.
Однако дальше все пошло не так, как должно было быть — пехотинцы стали вдруг очень быстрыми, ему даже показалось, что это он начал двигаться медленнее — его удары не доставали врага, те всегда успевали уклониться или подставить блок. Его опять свалили и в этот раз связали и ноги. Напрасно он поливал солдат самыми отборными ругательствами, пытаясь вызвать в них ярость — никто не среагировал. Сначала его несли просто на руках, потом появились еще солдаты и его перегрузили в лодочку медицинских носилок.
Его внесли в помещение. Сверкающая белизна вокруг и несколько стоявших в ряд медмашин. "Медблок, — сообразил лейтенант. — Зачем? Я же не ранен". О том, что медмашины могут не только лечить, он не догадался. Тогда его в первый раз посадили в кресло с выскальзывающими из него путами, тогда же он в первый раз испытал их на прочность: как только в помещение вошел офицер со знаком полковника, Дхун рванулся навстречу, желая перегрызть ему горло, но, казалось бы, мягкие пластиковые ленты вдруг напряглись и придавили его к креслу с такой силой, что он не мог вздохнуть. Вокруг засмеялись.
Сзади мягко прошипели двери. Гуркх догадался, что вошел кто-то важный: смех мгновенно смолк, лица приняли серьезное выражение, бойцы приняли парадную стойку.
— Это кто у нас? — из-за спины раздался певучий мелодичный голос. — Человек с повадками зардерца? Это он?
— Да, повелитель! Это именно он. На вопросы не отвечает, постоянно конфликтует и пытается сопротивляться.
— Ну, что же, сейчас познакомимся.
То, что появилось перед глазами Дхуна, заставило его вздрогнуть. Из-за спины выплыла, переваливаясь на коротких ножках с огромными ступнями, двухметровая зеленокожая кукла. Похожих джемадар видел на карнавале в Лондонском Сохо. Он сразу понял, кто это — заложенное во сне знание проснулось и подсказало, что это инопланетник, нифлянец. Большеголовый застыл напротив гуркха, черные блюдца глаз смотрели в лицо пленника. Все притихли. Нифлянец простоял так несколько минут. Дхуну казалось, что уродец пытается через глаза залезть к нему в голову, но он не сдался и не отпустил взгляд.
— Кто ты? — наконец пропел зеленокожий.
— Пошел ты, урод, — улыбаясь, ответил джемадар.
Нифлянец не обратил внимания на наглый ответ и снова спросил:
— Ты будешь отвечать на вопросы?
— Я же сказал, пошел ты, дерьмо горной козы...
— Значит, не хочешь, — вздохнув, нифлянец подплыл к креслу. Плавные, медленные движения завораживали. В четырехпалой кисти появился маленький блестящий шарик. — А я думаю, что сейчас ты нам все расскажешь.
Он поднес шарик к лицу горца и молниеносным движением прижал пальцы к его лбу. Дхун дернулся, но это не помогло — в длиннопалой ладони уже ничего не было. Как ни странно, гуркх ничего не почувствовал — шарик скользнул в тело безболезненно.
Нифлянец, не глядя, показал длинным пальцем рядом с собой, и к нему тотчас же подкатили кресло. Ломаясь в самых неожиданных местах, он уселся в него и опять застыл, глядя в глаза лейтенанта.
Время шло, все напряженно молчали, не желая привлекать внимание зеленокожего, но ничего не происходило. Тот, наконец, поднялся и подошел к пленнику.
— Говори! — вдруг неприятным резким фальцетом закричал он. — Говори кто ты?
Горец лишь улыбнулся и плюнул на ногу нифлянца — это был жест крайнего презрения в его племени. Похоже, и у инопланетников это действие было оскорбительным — правая рука нифлянца выстрелила, и голова горца дернулась от хлесткого удара.
— Почему на него не действует поле? — ни к кому не обращаясь, спросил зеленый. Потом повернулся к полковнику. — Вы проверяли его чип?
— Нет, повелитель, — пытаясь сохранить самообладание, ответил тот.
— Вы идиоты, — зловеще констатировал нифлянец и закричал: — Что стоите?! Быстро проверить!
— У него нет чипа, — растерянно пробормотал полковник, повернувшись к нифлянцу. Он удивленно разглядывал коммуникатор, не в силах поверить, что это возможно.
— Он же солдат? — непонятно у кого спросил он.
Тот, кого называли повелителем, застыл в раздумье. Он что-то вспоминал. Спустя несколько минут он, вдруг, спросил:
— Ты с Земли? — И уже уверенно добавил. — Конечно, ты с Земли. Значит и те, остальные, тоже земляне? Так вот какую секретную операцию проводит принцесса Алгала. Да, теперь все сходится.
Он опять обратился к пленнику:
— Значит и тот человек — Сергей Кротов, тоже здесь?
— Пошел ты, — гуркх не стал менять ответ.
— Ну, что же, — нифлянец поднялся. — Кроме электроники есть и другие методы извлечения информации. Я думаю, ты все-таки заговоришь. Или пожалеешь, что появился на свет.
В его голосе слышалась угроза. Он обратился к полковнику:
— Я скоро вернусь. Следите за ним, он мне пока нужен живым.
— Связываться с остальными побежал, — прозвучал язвительный голос в кучке солдат у дверей, когда нифлянец ушел. — Ничего в одиночку решить не могут.
Полковник так яростно глянул на говорившего, что тот мгновенно смолк.
Вопреки обещанию, вернулся нифлянец совсем не скоро, лишь через несколько часов. Дхуну негде было проверить, но по его внутренним часам был уже вечер. В этот раз зеленокожий был не один — вчетвером они, казалось, заполнили весь медблок. Даже для острого глаза горца их лица казались совершенно одинаковыми. Различать их можно было лишь по разнице в навеске на бронекостюме. Гуркх заметил, что солдаты тоже сначала не могли разобраться, где тот, который был здесь до этого. Но сориентировались они быстро. "Наверное, электроника помогла", — решил лейтенант. Полковник подбежал с докладом, но от него отмахнулись, как от надоедливой мухи. Потом людей и вовсе выгнали. Оставшись одни, зеленые окружили кресло и молча разглядывали горца. Потом заговорили на непонятном булькающем языке. "Похоже, спорят, — подумал Дхун. — Пусть только освободят..."
Нифлянцы словно услышали его — ленты ослабли и скользнули внутрь кресла. Мозг среагировал мгновенно, он вскочил и хотел отпрыгнуть в сторону, но вместо этого начал заваливаться на бок — тело, затекшее за время многочасового сидения, отказало ему. А медлительные на вид уродцы оказались совсем не такими — двое сразу подхватили его за руки и потащили к медмашине. Хватка была железной. Как только его забросили в капсулу, ремни снова сковали тело.
Крышка опустилась на место, отрезая джемадара от мира, и он провалился в забытье.
Он бежал вниз по узкой горной тропе, в некоторых местах срезал повороты, прыгая вниз со скальных обрывов. От этих длинных прыжков захватывало дух и хотелось радостно кричать во все горло. Он опять был первым, оставив братьев далеко позади. Но вдруг оказалось, что он перепутал место спуска и спрыгнул в пропасть. Сейчас он несся вниз, скользя по отвесной скале. Встречные выступы били и ломали тело, а до дна, скрытого в тумане, было еще бесконечно далеко. Боль от ран стала невыносимой, тело молило о смерти. Однако спуск все не кончался. "Он не кончится никогда", — подумал Дхун и очнулся.
"Я жив?" — он застонал. Боль в теле не проходила, наоборот, она стала еще сильней. Откуда-то сверху прилетел голос.
— Хочешь, чтобы все прошло?
— Я хочу умереть, — прохрипел он.
Сверху забулькало. Откуда-то он знал, что это смех. "На каком языке я говорю?" — жерновом провернулась мысль. И вдруг все кончилось — опять вернулась эйфория от победного бега в долину. Он открыл глаза и все вспомнил. Над ним нависла длинная голова с черными огромными глазами.
— Ожил? Теперь понял, что с тобой будет, если будешь сопротивляться?
— Пошел, ты! — голос стал нормальным и гуркх с удовольствием выдал свою коронную фразу.
Однако нифлянец даже не рассердился — он отвернулся и ушел вглубь комнаты. Над горцем мерцал светящийся потолок.
— Что будем с ним делать?
"Я точно стал понимать их", — убедился Дхун, слушая диалог зеленых.
— Мы узнали главное. ДНК показывает, что он оттуда, с запретной планеты, где черные яйца ставили свои эксперименты.
"Черные яйца" прозвучало особенно презрительно.
— Высшие не зря предупреждали, что эти последние особи еще добавят нам головной боли.
— Раздавим, — первый голос стал злым. — Мы победили самих Повелителей Звезд и забрали их силу, мы стали истинными Повелителями Звезд, нам ли переживать из-за этих букашек?
— Не забывай, с ними теперь Империя. И оттуда идут очень странные сообщения.
— О том, что эта легенда — Император — снова жив? Я не верю! Если бы это было так, Империя давно бы поглотила все окружающие миры. Вы же помните, что повелители готовили его именно для этого — для создания самой великой в истории Империи, готовой принять их знания.
— Ты прав, но сообщения все равно тревожные — исчезли уже несколько братьев.
— Прекрати! Мы лучшие воины в этом мире, падет и эта Империя. Если Высшие решили, что она на очереди — этот мир ничто не спасет.
— Я знаю, — быстро согласился тот, что тревожился. — Высшие мудры, а мы только оружие в их руках.
— Отправим его к ядру, пусть Высшие думают, что это такое.
— Поддерживаю.
— И я.
— Правильное решение, но я считаю, надо его еще раз допросить. Мы так ничего и не знаем о том человеке, из-за которого погиб брат и целый флот слуг.
— Ты про Сергея Кротова?
— Да. Похоже, эта особь будет похуже Императора.
— Ладно, давай выжми из него все, что сможешь. Еще один Император нам совсем ни к чему. Очень уж многое дали ему эти глупые предтечи.
Последняя мысль, перед тем как потерять сознание от боли была: "В следующей жизни я все равно появлюсь в родных горах".
Нифлянец повернулся к развалившимся в креслах соплеменникам.
— Вы все видели сами. Он или не чувствует боли, или он не человек. Ничего не сказал. Отправляем в центр. Там есть более сильные методы.
Нифлянцы не знали, что им не повезло, и они захватили в плен одного из тех землян, для кого преданность долгу и присяге до сих пор не стала пустым звуком, и для которого смерть означает только перерождение. Даже на той планете, где Повелители Звезд, старавшиеся вырастить универсальных бойцов, получили самые лучшие свои результаты — даже там таких осталось совсем мало.
Четыре человека прямо в кресле внесли лейтенанта в большую круглую каюту. Помещение было так ярко освещено, что Дхун зажмурился. Воины-люди опустили щитки шлемов. В центре под высоким балдахином стоял зеленокожий. Без бронекостюма, в ослепительно сверкавшей зеркальной мантии, спускавшейся с плеч до пола, он казался выше своих собратьев, оставшихся в крепости.
— Освободите его и покиньте нас.
— Повелитель, это опасно. Нас предупредили.
Нифлянец не стал слушать и нетерпеливо махнул рукой, выгоняя охрану.
— Подойди сюда.
Горец, которого солдаты, уходя, выдернули из кресла, не двинулся. Он мысленно ощупывал себя. Нет, значит, все эти переломы только в голове — тело было здоровым и подчинялось ему. Он сделал равнодушное лицо и шагнул к зеленокожему.
— Ближе! — приказал тот. Горцу надо было именно это — он медленно, опустив голову, чтобы нифлянец не видел глаз, подходил к монстру. Когда до врага осталось не больше трех шагов, гуркх вскинул голову, глаза сверкнули, и он прыгнул. Даже в коридоре, где ждали охранники, был слышен дикий клич:
— Джай Махакали, ая гуркхали!
Как не был быстр горец, нифлянец успел среагировать и выставить руки перед собой. Однако это не сильно помогло ему. Наоборот, поймав руками четырехпалые кисти, гуркх использовал их как опору. Его ноги взлетели, и два каблука впечатались в лицо уродца, ломая пластину челюсти и сворачивая нос. Нифлянец тоже зарычал и, перехватив руки горца, поднял его над собой. Не обращая внимания на заливавшую тунику черно-зеленую кровь, он с размаха швырнул тело на пол.
Вбежавшие солдаты завершили дело — вибронож, воткнутый в грудь, не оставил надежд. Полковник, лично убивший нападавшего, выдергивая нож, расслышал, как этот маленький солдат шепотом повторил:
— Слава Кали, идут гуркхи...
Офицер ненадолго пережил солдата: изуродованный зеленокожий проковылял к телу, увидел, что землянин мертв, опять зарычал и, схватив полковника за шлем, крутанул голову, ломая позвонки.
* * *
По всей Империи шла чистка. В большинстве случаев метаморфозы были предупреждены и исчезли, но теперь это было уже делом времени — МРОБ и обновленные службы контрразведки Армии перетряхивали все планеты. Министерство Разведки и Общественной Безопасности оказалось единственным подразделением, в которое не смогли просочиться нифлянцы. Благодаря этому кадровый состав — кроме лорда-министра, главы министерства, который ушел в отставку, демонстративно приняв на себя вину за случившееся — остался на своих местах и сразу развил бурную деятельность. В конце концов, именно на такой случай министерство и было создано.
Одним из первых их больших дел оказалась реабилитация Воинов Зардера. Тех вновь стали приглашать в Армию. Нифлянцы — асы в делах дезинформации — готовили из зардерцев козлов отпущения на случай, если начнет всплывать враждебная деятельность их самих. А то, что где-то это проявится, было ясно с самого начала — слишком масштабной была операция вторжения.
Поэтому, по правилам игры, нифлянцам надо было наносить ответный удар. Затерянная в космосе орбитальная крепость "Тор" стала главной пешкой в этой партии. Только вот на чьей стороне эта пешка, было не ясно до сих пор. Обе стороны считали, что это их фигура.
* * *
Отделения уже несколько раз вступали в короткие стычки, но неизменно продвигались вперед. Появились первые безвозвратные потери: негр из французского Иностранного Легиона, тот самый, что первым поднялся при виртуальном нападении в начале высадки на "Тор", в этот раз не вовремя открыл щиток, чтобы сплюнуть; умная игла мгновенно нашла слабое место и в шлеме вместо головы оказалась каша.
Когда до машинного зала основной вентиляционной установки — места, где батальон должен был соединиться, — осталось не больше двух переходов, Орлов связался с командирами рот.
— Нгуен, Саша, что-то мне не нравится обстановка. Мы прошли полстанции, а нас так нигде толком и не попытались остановить. Что вы думаете?
После первой стычки в вентиляционном тоннеле он подумал, что их начали искать, но все оказалось не так. Больше у его группы встреч с противником не было.
— Мне тоже как-то не по себе, — сразу отозвался прямодушный Грек. — Ничего не пойму. Или они нас всерьез не воспринимают, или задумали какую-то пакость, чтобы прихлопнуть одним ударом.
