Максим был немного выше и старше Александра, и по этому опасался, что его красивая спецформа не налезет.
— Может он мне малая? — Спросил он.
— Нет, тут у нас есть автоподгонка, ее изготовили с запасом на вырост.
Соблазн надеть военный камуфляж был слишком велик и мальчишка с удовольствием облачился. Ему сразу стало тепло и удобно, а почти голый в коротеньких шортиках Александр окунулся в снег. Максим обратил внимания, насколько рельефная и глубокая у его спасителя мускулатура, под кажущейся тонкой обезжиренной кожей перекатываются шарики мышцы, и стальная проволока сухожилий. Не тело, а литая сталь.
— Ты, наверное, из ОВАХИМА? — Удивленно молвил Максим.
— Нет, я из спецназа! — Самодовольно ответил Александр. — Нас там готовят сражаться с таким врагом по сравнению, с котором,— фашисты просто не смышленые дети.
— Мне бы хотелось присоединиться к вам.
— Пожалуй, ты староват для детского сада, вот если, например, в школу, хотя нет у тебя генетика хуже.
— А что такое генетика?
— Врожденные способности.
В этот момент в разговор вмешался Сталин.
— Это фашисты устроили на вас охоту.
— Да товарищ. — Здесь Максим замер увидел знакомые глаза — добрые и вместе с тем наполнение силой. Он с придыханием прошептал.
— Вы так похожи на...
— На Сталина ты хочешь сказать. Так я и есть Сталин. — Вождь усмехнулся в усы.
— А разве Сталин не в Москве.
— Сталин везде, особенно там, где труднее всего приходиться советским людям.
— И в тылу врага слишком опасно, вас могут убить, и страна окажется без вашего мудрого руководства.
— А я заговоренный. Меня не пуля, ни штык не берут, особенно надежны мои помощники. Сталин указал на Александра и Светлану.
— Тогда я спокоен. Но все-таки не верю. Вы, наверное, только похожи на Сталина, а настоящий вождь народов находиться в Кремле.
— Если не хочешь, можешь не верить, я тебя за это наказывать не буду.
Мальчик отряхнул снежок и посмотрел в глубину бора. Затем произнес.
— Фашисты уничтожены, но их главарь пока цел. Я считаю, что подобного маньяка нельзя оставлять безнаказанным.
— Это верно. — Выговорил Сталин. — По этому я приказываю; указать то место где скрываются главари и провести акцию возмездия.
— Не было ничего проще. Я, кажется, знаю это место. Пошли!
-Идти не надо. Мальчик Александр сам нас перенесет.
— Без шума и пыли, нет проблем. — Александр положил руку на медальон.
— Перенеси нас в ту точку, где фашистские главари справляют свой адский пир, закончив варварскую охоту.
Перенос как всегда состоялся моментально. Дети словно из-под земли выросли перед охранниками. Светлана Гарпун сразу открыла огонь из лучемета, а Александр применил прихваченный у немцев трофейный автомат. Максим и Игорь также захватили оружие, у этих ребят были элементарные навыки и они стреляли с особой злостью.
Два десятка эсесовцев были разом уничтожены. Затем ребята ворвались в особняк. Дети были в ярости, и расстреливали всех, кто попадался у них на пути. Это напоминало мультфильм про ниндзя-черепашек, когда маленькие, но храбрые бойцы одолевают полчища врагов. Александр стрелял сразу с обеих рук выстрелы подбрасывали немецких солдат выбивая из них кровавые брызги. Казалось, что это бьет прибой из свинца, фашист падает, в коридорах уже скользко от крови. Мальчик не удержался и подобно индейцу разрисовал лицо липкой багрово-красной совсем еще теплой жидкостью, затем намалевал на груди солнце. Потом отважный звездный солдат продолжил зачистку. Особняк не был слишком большим, и юные бойцы довольно быстро ворвались в главный зал, где пировали подонки. Генерал Штоффен, выронил из рук бутылку, когда автоматная очередь резанула, пройдясь по столу укокошив троих офицеров. Александр ворвался первым, с такой неистовой силой врезав ближайшему эсесовцу под дых, что тот пролетел десять метров и врезался в дубовую стену. Затем ворвалась Светлана, она подпрыгнула и врезала ногой в челюсть, кости сломались от чудовищного удара, зубы посыпались словно горох, а самого немца перекрутила как неваляшку.
— Вот так фашист — получил. А где главный генералишка?
Полковник затрясся, и указал на Штоффена.
— Вот он.
— Ах ты, паразит. — Светлана ударила пальцами в глаза адъютанта, потянувшегося за пистолетом. Глазные яблоки лопнули и немец скончался от болевого шока. — Попался макака! — Девочка схватила генерала за волосы.
Штоффен окосел, ему показалось, что одна из его жертв воскресла и хочет возмездия.
— Милая девочка ты была очень вкусной. Я тебя люблю.
Светлана все поняла.
— Да ты еще и людоед. Нет, смерть для тебя слишком мало. — Девочка оглянулась и принюхалась. — Вот так уродец я чувствую запах человеческого мяса. Не отрицай: у меня очень тонкий нюх — вы жарили мальчика и девочку, а потом поливали кетчупом и специями. — Произнесла Светлана по-немецки.
— Я не знаю! Я не хотел! — Фашист забился как муха в паутине.
— Тебя ждет вечный огонь Ада. — К нему подскочил Александр — действительно размалеванный мальчик походил на демона или черта. — За это получай.
— Вот эти двое тоже ели. — Генерал указал на полковников, прежде чем Александр вылил на него медную кастрюлю кипятка.
— Ты старший по званию по этому заплатишь дороже. — Рявкнула Светлана.
Мальчишки Максим и Игорь добивали немцев, короткими очередями, в живых осталось только трое. Потерявший сознание генерал Штоффен и два полковника-шестерки.
Сталин двигался, не торопясь и величественно, хотя в руках у вождя и был автомат, он почти не стрелял, давая возможность отличиться своим юным бойцам.
— Вы я вижу, захватили пленных?
— Да вот этих троих преступников — мы их решили судить.
— Вот как, а кто судья.
— Вы старший товарищ Сталин вам и судить, а вот эти два пострадавших мальчика будут народными заседателями.
— Хорошо это справедливо! — Вождь довольно усмехнулся. — Все чем обвиняют их.
Максим выступил вперед.
— В зверском с особой жестокостью убийстве восьми мальчиков и пяти девочек. В сожжении нескольких сел, гибели сотен, а может и тысяч людей. Все преступлений этого ирода мы не знаем, но то, что они велики и тянут не на один десяток смертных приговоров.
— Я тоже так считаю! Смерть фашистским палачам! — Подтвердил Игорь.
— Ну что же адвокаты будут? — Полушутя спросил Сталин.
— Какие адвокаты могут быть таким подонкам! — Вскрикнула во всю глотку Светлана.
— Это буржуазный пережиток. В советском обществе нельзя защищать преступников. Убийцы будут призваны к ответу. — Добавил Максим.
— Ну что я согласен с ребятами и выношу вердикт — смерть через повешенье. — С видом праведного судьи произнес Сталин.
— Нет, так не пойдет! — Светлана стукнула кулаком по столу, от удара треснули доски.
— Это не справедливо, наши дети умирали мучительно, ведь так? — Ребята кивнули в ответ. — А их ждет гуманная легкая смерть в петле. Пусть лучше почувствуют весь тот ужас, что испытали маленькие дети.
— То есть? — Перебил Максим.
— На крюк их! Проткнуть ребра, чтобы подыхали медленно и мучительно. По библейскому принципу ока за око.
— В Аду им все воздастся сторицей. Божье правосудие круче человеческого. — Попробовал возразить Александр.
— Бога нет! — Вмешался Максим. — Его выдумали эксплуататорские классы, чтобы легче было обирать народ.
— Верно! — Тут же подхватила Светлана. — Пусть земное правосудие опередит небесное. А то, как знать может, и ада нет, ведь его никто не видел и из него никто не возвращался.
Посмотрев уродливую покрытую багровыми волдырями морду генерала, на глаза горящие животным унижением и ненавистью, Александр решительно произнес.
— На крюк так на крюк. Это даже слишком милосердно для них! Так товарищ Сталин?
— С этим согласен и я! Собакам собачья смерть!
Для казни использовали крупные крючья, на которых вешали кабанов. Роль исполнителей приговора революционного трибунала взяли на себя Александр и Светлана, им психологически было легче, так как они с младенчества были приучены убивать.
Трое фашистов сначала униженно молили о пощаде, путая немецкие и русские слова. Затем скулили, и дико орали, когда их прокалывали словно свиней.
— Это надо сделать умело, чтобы он не сразу подохли.
Наконец все было кончено, эсесовцев вздернули повыше. Светлана оглянулась, вокруг особняка валялись порванные и наполовину сожженные трупы.
— А если заявятся их подельники и спасут? Нет, надо этому помешать.
— Заминируем особняк, как только нацисты сунуться их рванет.
— Это дельная мысль мы так и сделаем.
Взрывчатку и мины нашли в подвале, как выяснилось — можно взорвать дюжину таких домов. Установив детонаторы на растяжку, прирожденные партизаны осторожно покинули особняк.
Затем дети и Сталин вышли на опушку.
— Похоже, нам надо прощаться у меня слишком много неотложных дел. — С достоинством произнес Сталин.
— Мы это понимаем, товарищ Сталин, оружие у нас есть. Теперь нам пора к партизанам. — Максим как мог крепко пожал новым товарищам руки.
— Вот я нашел тебе подходящую форму. — Александр кинул стопку одежды. — Мой камуфляж отдай мне, а то полуголым неприлично бегать так куда мы сейчас направим.
— Хорошо я сейчас. — Хлопец принялся, было снимать одежду, но случайно задел не ту пуговицу и взлетел в воздух, зависнув в пяти метрах над землей.
— Что это такое? — испуганно произнес он.
— Ты что не видишь, привел в действие механизм антигравитации. Ну ладно горе луковое повторяй, только точно мои движения и спустишься вниз.
Максим кивнул. Александр встал в позу и медленно дотронулся до комп-браслета, затем провел руками. "Летчик-новатор" проявил мастерство мартышки-подражательницы и оказался на снегу.
— Это было так замечательно. — Произнес он. — А теперь мне бы хотелось полетать, ведь это такое не передаваемое ощущение.
— Можно мы задержимся на пять минут, пусть сделает несколько кругов.
— Хорошо, но не более я засекаю! — Сталин был серьезен. — Я еще посещу двадцатый съезд и разберусь с предателями. В голосе вождя звучала неприкрытая угроза!
. ГЛАВА 18
— Гросстеры, а что это такое? — Пропищал Джохара, пытаясь, как это его часто выручала сыграть в "дурку".
— Не пиликай кварк! У тебя есть бабло! — Затряс субъект лазерным автоматом.
Джохара подумал, что неплохо было броситься, но страх получить луч лазера в грудь пересилил гордость.
— Я все отдам, только не убивайте меня. — И полез в карман за деньгами.
Старший бандит похожий на жирного, разрезанного, на три части перепончатого питона, с квадратными щупальцами нервничал и ухмылялся.
— Вот фаццанское отродье, быстрее.
Вновь мелькнула мысль — моментально выхватить бластер и перестрелять их всех разом. Однако злобные, оскаленные в пятнах, иглах, бородавках лицо отбивали всякую волю к сопротивлению. Получив целую пачку бандюги, зачмокали от удовольствия. Затем они забрали солидную дозу наркотика, можно накапать себе в глаза. Целых четыре лучемета, были настоящим кладом для банды.
— Слушай живем. — Молвил один гангстер.
— Да он просто плазменный огарок. — Вставил другой. — Не оказал сопротивления, судя по оружию, большая шишка. Казалось уже можно разбегаться. Однако столь просто отпускать столь богатую жертву не хотелось.
-Может, я пойду ребятки? — Пропиликал Джохара.
— Нет, паралитический газ из отстойника. Ты еще не все выложил. — Хором ответили гопники.
— А что я вам еще должен?
— Свою честь. Ты такой красивый фаццан, мы должны тебя поиметь.
— Все разом?
— Как получится.
Джохара почувствовал страшное возбуждение. Пикантность ситуации и сама возможность получить новый сексуальный опыт приводили в трепет. А то, что его представителя коронной нации хотят нарочно унизить иногалактики, делала сексуальный акт еще более интересным.
— Ну что шлюха. — Министра бесцеремонно пощупали. — Да ты уже мокрая, готовься принять всех разом.
Далее была коллективная оргия и "спарка", Джохара испытывал боль и блаженство. Когда, наконец, грабители были удовлетворены, они взяли в руки кастеты и дубины, и так отдубасили министра, что тот надолго потерял сознание. Его подхватили за конечности и кинули в яму с обжигающими иногалактическими фекалиями.
Джохара очнулся от сильного жжения и страшной вони, выскочив как пробка он ринулся к ближайшему фонтанчику, чтобы смыть отвратительные испражнения. Тут ему снова не повезло, тормознул полицейский патруль.
— Сэр ваш вид нарушает гармонию столицы, последуйте за нами.
Джохара взвыл
— Какое вы имеете право — я министр тотальной стерильности. — Прокудахтал он.
— Тогда, пожалуйста, документы! — Пропищал робот-полицейский.
Джохара принялся щупать карманы, но в них было пусто, бандюги постарались, содрав все перышки.
— Да ты больной или самозванец. Отправляйся в КПЗ.
Погрузив задержанного в сверхпрочный прозрачный пузырь, роботы потащили его в участок. Там его уже ждала охрана из живых фаццанов. Узнав, что пленник толи самозванец, толи сумасшедший ему добавили электрошоковыми дубинками.
— Хорош кометы гнать, получи сначала по первое число.
— Проверьте мой код ДНК через компьютер, и вы убедитесь, что я министр. — Простонал Джохара.
— Сначала отсиди в камере, там тебя просветят безумный.
Фаццаны затолкали своего высшего начальника герметически запертое помещение с прозрачными стенами, перед этим окунув для стерильности в кислоту.
Джохара покраснел, потерял форму от боли, затем превратился подобие мокрой курицы.
Ему хорошенько врезали, поместив в аквариум. На этом, однако, его злоключения не окончились. В камере на него тыкали пальцем, затем решили включить ток. Стена оказывается, обладала хорошей проводимостью. Крепкие удары заставили сотрясаться все тело. Джохара надсаживался.
— Вы не имеете права, я министр и всех вас закапаю.
В ответ сановнику врезали посильнее, от зарядов он просвечивался насквозь. Когда всем надоело слушать крики, в камеру ворвались роботы-полицейские и нанесли с помощью нейтрино-дубинок такие чудовищные и болезненные удары, что Джохара потерял сознание.
Когда, наконец, он очнулся, к нему видимо потеряли интерес, рядом торчало несколько таких же прозрачных камер, в них размещалось два фаццана и несколько иногалактиков.
Хотя звук не проникал сквозь стены, можно было использовать жестикуляцию, а в отдельных случаях и телепатию.
— Братва за что вас? — Послал мысленный импульс Джохара. Обычно такие передачи мысли воспринимали не все, а лишь примерно каждый пятый фаццан.
Как нестранно — сработало, один заключенных поднял голову и сделал жест, будто понимает. Тогда министр усилил давление.
— Меня просто так посадили в тюрьму, но на воле я имею такое огромное влияние, что могу заставить их дорого заплатить за унижения.
В ответ послышалась мысль.
— Если это не блеф, то постарайся подкупить полицейских. Они настолько продажны, что за деньги простят любое преступления — дело только в сумме.
