Волк по имени Зайка

Тихо, на пределе слышимости, зарычал сзади отец.

И я даже не удивилась дикому вскрику.

— СДОХНИТЕ ВСЕ!!!

Дальше время пошло удивительно медленно для меня.

Лицо Аделии, искаженное ненавистью.

Огненный шар, летящий вниз — и я чувствую в нем смертельную опасность.

Вскинувший руки какой-то мужчина — я понимаю, что это маг, но понимаю, и что он не успеет.

Несколько секунд до того, как это разорвется, заливая весь двор потоками огня. Я знаю о таких игрушках, мне рассказывали. Оборотни хранят много знаний, утраченных вовне.

Колин погибнет вместе со всеми.

И последнее. Самое важное.

Драконы — дети огня. Они дышат раскаленным воздухом и не боятся его.

Это все проносится в какую-то долю секунды. Шар еще не упал, он медленно, словно падая через мед, летит вниз — и я влетаю ему навстречу.

Превращение занимает доли секунды, мощные лапы отталкиваются от земли, крылья сразу набирают разгон, сшибая по дороге кого-то... неважно! Синяки — не смерть в огне.

Я перехватываю шар на лету — и мчусь прочь. Куда угодно, но прочь от замка.

Лишь бы успеть. Лишь бы не достало... к морю!!!

Благословенны будьте предки Колина, построившие замок на морском берегу!

Я не успеваю совсем немного.

В пасти становится безумно горячо. Я понимаю, что сейчас не выдержу, что этот огонь сожжет и меня — но бросить его некуда, а до моря совсем чуть — два взмаха крыльями — и волны смыкаются на моей головой.

И вверх вздымается столп пара.

В глазах темнеет, в горле морская вода...

Кажется, это конец...

Колин...

Колин.

Никогда не жаловался на реакцию, но тут...

Все смешалось в один клубок.

Крик Аделии из окна — надо было приковать гадину к кровати!

Летящий вниз огненный шар.

Вскинувший руки маг, с искаженным лицом. Замедлить — да, но не удержать, не та специализация!

И молнией взлетающий навстречу шару — дракон.

Белый, стремительный...

Заюшка на лету перехватывает пастью смертоносный снаряд — и мчится прочь.

Прочь от замка, туда, где синеет море.

Она не успевает совсем немного — и я вижу, как в небе расцветает огненный цветок.

НЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!

А потом над морем вздымается клуб пара, и только получив затрещину лично от его величества, я понимаю, что это кричал — я.

— К морю!!!

И я бросаюсь к ближайшему коню, распихав слуг.

Если она... из-за меня...

Но конь не требуется. Громадный серый волк, в единый миг оказывается рядом со мной, закидывает меня, как барана на шкирку, я вцепляюсь в его шкуру, как клещ — и он срывается с места. Впереди него, обогнав, вылетает в ворота здоровущий рыжий лис.

Мне тогда тоже жить незачем.

Шакр, десятник стражи.

В себя пришли пока только трое. Его величество — на то и король. Лайри Элерия — эту ничем не прошибешь.

Ну и маг, который пытался сдержать шар огня.

Страшноватая штука, слышал я о такой.

Через несколько секунд эта гадость расплескалась бы раскаленной лавой по всему двору — и выжгла бы тут все. И маг бы не помог. Такой щит удержать — листэрр надо быть, а не нынешним ремесленником. Откуда и взяли... хотя источник известен. Потому и охотятся на пиратов, что те человеческими жертвами не брезгуют. Только вот один человек шарик даст с ноготь, а тут он мало не с локоть был... сколько ж эти твари замучили?

И как пролезли-то?

Колин же сначала заорал, как бешеный, а когда король отвесил ему затрещину, пришел в себя.

Он бы и пешком к морю помчался, да не пришлось. Откуда взялся здоровущий волчара — и вовсе никто не заметил, но вели они себя с Колином так, словно не одну рюмку распили. Так, на волке Колин из замка и вылетел.

Хотя предположения у меня были.

Если в замке такая дочь... то кто ж ее отец?

Явно не мышь белая...

— Что здесь происходит?! — вопросил король.

Я вздохнул — и вышел принимать на себя королевский гнев. А кто еще?

Мне Колина отстоять надо, да и все равно никто ничего тут не знает.

Лойрио Филипп, дядя Колина.

Я был в тихом шоке. Но Шакра, который вышел вперед и преклонил колени перед королем, не пропустил.

— Ваше величество, дозвольте рассказать?

— Ты кто?

— Корт Шакр, командую гарнизоном Торвальд-холла.

— Вот как... Ну, и что это было?

— Ваше величество, я так предполагаю, что на вас хотели... покуситься?

Король перевел взгляд на мага.

— Да, ваше величество. Это был Огонь Смерти. Если бы его не остановили...

— Можешь не продолжать. Я знаю, что это за пакость. А вот кто меня собрался убить?

— Лайри Аделия Каренат. Она в той башне.

— А дракон откуда?

— А дракон... ваше величество, тут сложная история, — замялся вояка.

— Да уж давай... Куда еще сложнее?

— Это невеста Колина. То есть лойрио Торвальда.

— Что?!

— Зая... то есть Азалия — она дракон. Именно она не дала Ройлу убить нас, она помогала Колину, а сейчас, видимо, почувствовала опасность, ну и...

— Пожертвовала собой ради нашего спасения. Я понял. Колин сорвался за невестой?

— Да, ваше величество.

— Что ж, тогда предлагаю всем поехать к берегу. Полагаю, там нам все станет яснее.

Шакр поклонился и отошел. Король вскочил на подведенную лошадь, а я ухватил Шакра за рукав.

— Дракон!? Невеста?!

— Да, лойрио.

— Ты мне потом многое должен будешь рассказать.

— Да, лойрио.

Четырехликий. Дракон в невестах. А кто у нее родители? И не придется ли Колину баюкать чешуйчатых младенцев или высиживать яйца?

А с другой стороны — тут и жениться не откажешься.

Сожрут.

В буквальном смысле слова.

Колин.

Как мы долетели до бухты — я и сам не помню. Но в воду влетели уже три человека. То есть я и два оборотня в человеческой форме.

Заюшка, где ты, родная моя!?

Заюшка!!!

Мы ныряли, потом выплывали на поверхность, выдыхали, опять вдыхали и опять ныряли. Звали и кричали.

Но ответом нам была тишина и шипение морских волн.

Наверное, я утонул бы там. И плевать. Все равно возвращаться без нее мне незачем!

Повезло Марси. Он заметил нечто белое на волнах, достаточно далеко от того места, куда, нам казалось, упал дракон. Пригляделся. А через минуту орал, подзывая нас.

— Рев!!! Колин!!!

С такой скоростью я никогда не плавал.

Действительно, это была она. Моя девочка.

Но в каком состоянии!

Когда мы вытащили ее на берег, я едва не заплакал.

Волосы сожгло начисто, на лице и руках страшные раны. Плечи, грудь — обожжено было все. Ожоги прижгло морской водой — и вид у них был страшный.

Но...

На тонкой шее было нечто вроде жабер. И ими моя девочка втягивала воду. Меняться она стала, только когда ее вытащили на сушу. Задышала ртом. Трудно, тяжело, со всхлипами и присвистом.

— Она дышит?

Марси кивнул.

— Да.

— Слава Четырехликому.

Равашар пристально посмотрел на меня.

— Парень, а ты понимаешь, что она навсегда останется такой? Со шрамами, уродливой...

Не будь он моим тестем — я бы ему в глаз засветил. Сдержался усилием воли.

— Только скажите что-то подобное при ней — ноги вырву, — прошипел я. — Главное, чтобы глаза не пострадали. Видеть она сможет?

Марси вдруг выдохнул — и что есть силы врезал Равашару в бок.

— Дурак! Видишь теперь, что парнишка ее любит?

— Вижу... — Равашар улыбнулся — и мне вдруг стало легче. Не стал бы отец так улыбаться, если бы его дочь... Так что?!

— Это небезнадежно?

— Да все с ней будет нормально. Отлежится, отоспится, отожрется — и перекинется. Мы, оборотни, твари живучие, если сразу не умерли — то потом точно не подохнем, — утешил меня Марси. — А как первый раз туда-обратно перебросится, так и шрамы сойдут, новая шкурка полезет. Вот с глазами было бы сложнее, но она их, видимо, закрыла. Тут и ожоги-то не огненные.

— А какие?

— Как от кипятка. Вот рот...

Марси решительно разжал Заюшке зубы, стараясь поменьше задевать раны.

— М-да. Драконы — страшная сила. Ни единого ожога, все зубки целы.

— Они же огнем дышат. А значит — огнеупорные.

Я счастливо посмотрел на любимую.

Да плевать мне на шрамы! Была бы жива, а остальное — разберемся! Вон, та же Аделия, хоть и симпатичная, а дрянь. И Дайрин тоже.

Нет уж, не во внешности суть человеческая.

— А где дракон?!

Его Величество выезжал на пляж со всей свитой... ну точно с ее половиной.

Марси ощетинился и заворчал, тесть последовал его примеру, я нехотя отпустил бессильную руку любимой и шагнул вперед.

— Нет пока дракона, ваше величество. Жива бы осталась....

Король, не долго думая, спрыгнул на гальку, подошел к лежащей Заюшке.

— Ее надо срочно доставить в замок. В моей свите есть маг-лекарь, он поможет.

Я выдохнул.

— Да. Конечно.

— А вы, лойрио Торвальд, расскажете мне все — от начала и до конца.

— Слушаюсь, ваше величество.

Равашар, вожак стаи оборотней.

Честно говоря, когда я понял, что мальчишке все равно, как Заюшка выглядит — у меня камень с плеч свалился. Теперь с ним можно было оставить девочку. Уж если он вот так рвался, если он сам едва не утонул... да и смогли бы мы его удержать, пойми он, что девочка умерла — Лес его знает. Я бы и не пытался.

Любит он ее, это видно.

Я сам чуть с ума не сошел, когда понял, что она выкинула. Мчался, как безумный, потому и успели. Но теперь ее предстояло лечить и лечить.

Когда мы осторожно внесли девочку во двор замка, по толпе пронесся протяжный стон. Ничего, вы ее дней через десять не узнаете! Дайте срок!

Но — Дракон!

Негодная девчонка! Выпорю! Такое скрыть! Поганка подберезовая!

Я шипел и фырчал, но руки делали свое дело. Мы вместе с Марси занесли девочку в указанную старухой спальню, сняли остатки одежды которые держались каким-то чудом — и принялись за лечение.

Ожоги надо было как следует промыть пресной водой и зализать — это первое. Марси уже перекинулся в лиса и вовсю работал. Я же достал из котомки жив-корень.

Свеженький, этого сбора — и принялся крошить его в принесенную чашку. Потом как следует подавил, выжимая сок. Смешал со своей кровью — и принялся кормить девочку получившейся кашицей. Осторожно, аккуратно, чтобы не захлебнулась...

Оправится, никуда не денется.

Колин.

Перед королем я себя чувствовал нашкодившим сопляком. Но сдаваться не собирался. Честно рассказал о том, как мама отправила меня к Филипу, спасая мою жизнь, как я жил и воспитывался у него как дядя уехал, а мне пришло письмо, что мать мертва.

Пришлось ехать на похороны.

Король попросил меня прерваться, вызвал Филипа и расспросил его.

Я честно прервался, попросил короля ненадолго отпустить меня к невесте, но тот покачал головой и махнул рукой слуге.

— Узнай, как там лайри Азалия.

— Ваше величество? Лайри?

Мне аж дурно стало. Король смерил меня насмешливым взглядом.

— Лойрио Торвальд, как ни крути — ваша невеста спасла мне жизнь. Придется ее наградить. Вот награждать ли вас — я еще подумаю, потому что вы были неосторожны. Но вы еще молоды, это кое-что извиняет. А ей я определенно дам и титул и поместье.

— От ее имени благодарю, ваше величество.

Примчавшийся слуга доложил, что его обругали и приказали принести побольше чистой воды и бинтов. Но потом сообщили, что жить будет и все будет хорошо. Просто раны придется долго обрабатывать.

Король кивнул, порадовался живучести драконов и принялся допрашивать Филипа.

Дядя рассказал то же самое. Мою мать его величество тревожить не стал, поэтому к ней мы отправились сами. На какого-то придворного, заикнувшегося, что не подобает, и вообще — нечего бы королю по болящим шляться, вдруг да заразится, король так цыкнул, что тот во двор ласточкой вылетел.

Мама лежала в кровати. Бледная, усталая, все еще больная, но — живая! И я еще раз восхитился королем.

Его величество не побрезговал склонить голову перед дамой, а потом просто взял стул и уселся рядом, остановив ее запрещающим жестом.

— Лежите, лара Ларина. Я запрещаю вам вставать.

— Благодарю, ваше величество. Лекари сказали мне, что придется лежать еще дней десять.

— Да уж... Кто вас лечил?

— Невеста Колина. Азалия. Я, правда, этого не помню, но я тогда была без сознания и умирала. Можете расспросить лайри Элерию, ваше величество.

— Колин?

— Мы молчали, но Азалии ведомо многое из того, что забыли люди. Корень жив-травы, ваше величество — сильнейшее средство. А она знала, как и где его искать. Им маму и напоили.

— Понятно. Итак, лара, расскажите мне, почему вы отправили Колина к брату?

— Я испугалась, ваше величество. Мне никто не поверил бы, но я подслушала разговор Ройла. Он признавался в убийстве моего первого мужа и собирался убить моего сына.

— И вы промолчали?

— Кто бы мне поверил, ваше величество? До столицы далеко, я едва смогла отписать Филипу, да и доказательств у меня не было. Их и сейчас нет, поэтому я не обвиняю Ройла в этом.

— А в чем обвиняете?

— Ваше величество...

Мать подняла руки.

Синяки, ссадины, следы от кандалов так просто не сходят — и это все рубцами и шрамами выделялось на бледной коже.

— Ваше величество, пусть муж объяснит, откуда в нашем замке взялся гарлайн.

— Гарлайн?

— Да, ваше величество. Мой муж... Он всегда был достаточно жесток со мной, но после отъезда Колина вообще с цепи сорвался. Он бил меня, издевался, рассчитал старых слуг и заполонил замок своими клевретами. Я не могла ему сопротивляться, но стала следить за ним — и увидела его тайник в кладовой с пряностями на кухне. Следующей ночью я украла оттуда горсть гарлайна, написала письмо Колину и спрятала все в свой тайник. Но меня или видели, или выследили... или просто все так совпало.

Любовница Ройла сообщила ему, что беременна. Я же не смогла подарить ему наследника. Сначала. Потом уже и не хотела.

— Да, побои не лучший способ получить ребенка.

— Если ваше величество позволит... полагаю, при дворе есть достойные женщины. Я разрешу осмотреть себя — и они увидят старые шрамы. Я расскажу, при каких обстоятельствах и за что я получила каждый — от своего второго мужа. Я согласна пройти проверку в Храме, рассказать все любому магу...

— Я подумаю над этим, лара. Сейчас же — успокойтесь. Вам вредно волноваться.

— Как прикажет ваше величество.

— Вот и отлично. Что было дальше, лара?

— Ройл ворвался ко мне в комнату следующим вечером. Сказал, что я сама во всем виновата. Избил меня, оглушил, а очнулась я в пещере, прикованная к скале.

— Что было дальше?

— Надо мной не издевались пару дней. Приходил какой-то человек, ставил мне хлеб и воду — и уходил. Потом пришел Ройл. Вот он... — мама задрожала крупной дрожью и король погладил ее по руке.

— Лара Ларина, милая, прошу вас. Я клянусь, что от меня этого никто не услышит и не узнает, но я должен знать все, чтобы вынести справедливый приговор вашему обидчику.

Мама вздохнула. Потом протянула руку за кубком с водой. Я подошел и помог ей напиться, иначе бы все разлилось на кровать — так дрожали руки.