"Твою мать, специально тянет! Ищет повод сбежать" — мысленно выругался Виктор.
— Господин талерманец, вы позволите мне исполнить свой долг? — спросил Альберт.
— Конечно, я ж не изверг. Исполняй, я даже помогу тебе. Я в лекарском деле немного ведаю. Вместе вылечим. Это условие, — заявил Виктор, на деле умеющий разве что готовить яды и противоядия, да обрабатывать раны.
Но так надолго оставлять Альберта без присмотра он не собирался. Так что поприсутствует, а заодно поглядит, больна ли девица вообще. Он, конечно, не сильно понимает в делах знахарских, но и не идиот.
* * *
Чтобы ехать им двоим, пришлось запрячь телегу. Ерон отдал свою, даже не взяв монеты. В благодарность за спасение дочери. Впрочем, если учесть, что лошадь у него увели, едва ли тому телега в ближайшее время пригодилась.
— Не знал, что девиц так от приплода избавляют. Мне шлюхи всякое рассказывали, но чтобы так, варварски. Ты что, не мог ей зелья сварить? — задал волнующий вопрос Виктор, как только они отъехали от деревни.
Альберт ничего не ответил, даже не обернулся. Он явно устал. Чтобы девица не скончалась от потери крови, ему пришлось пользоваться своим даром. Причем, возился он целых два дня. Сам почти не спал, и Виктору тоже не дал. Надо же караулить пленника. Причем знахарь вымотался куда сильнее. Увы, его магические способности были весьма скромны, их использование истощало его, еще и пользоваться даром он толком не умел. Насколько понял Виктор, Альберт при помощи магии мог разве что ненадолго снять боль и ускорить заживление раны. А в остальном, тот и вовсе шарлатан какой-то.
Талерманец за эти два дня не раз думал, знал бы, чего этот дурак собрался делать, увез бы его сразу в Небельхафт. Альберт оказывается, решил помочь девице избавиться от нежеланного ребенка. Как выяснилось, пятнадцатилетняя Хелла нагуляла дитя от случайного путника еще четыре месяца назад. Думала, обойдется. Но когда поняла, в чем дело, испугалась, что строгий отец выгонит из дому и попыталась избавится от бремени совьими ягодами. Девку вытошнило, осталась жива, а тут как раз добрый знахарь Альберт явился. Хелла упросила его помочь, сказала, что иначе повесится. Тот и взялся, причем, как полагал талерманец, взялся зря.
Ничего против подобных действий со стороны девиц Виктор не имел. Не ему судить. В конце концов, если девку отец убьет, она все равно никого не родит. Или если с дому погонит, так тем более, куда ей брюхатой идти? Но какого хрена этот шарлатан лез делать то, что не умеет? Залили кровью все вокруг, девка чуть не померла сначала от боли, потом от потери крови. Это хорошо, у Альберта магический дар был, так бы точно померла.
Увы, когда Виктор понял, дело худо, было уже поздно. Альберт уже начал свое черное дело. Талерманцу в итоге пришлось помогать знахарю извлекать плод прямо из чрева девицы. И нельзя сказать, что это ему так понравилось. Он, конечно, убийца, но такой херней заниматься ему еще не приходилось.
— Так и скажи, не умеешь зелье варить, вот и полез кочергой выковыривать, — скептически бросил Виктор и сплюнул.
Молчать скучно, а этот вопрос ему до сих пор покоя не давал.
— Умею я зелья варить, такие, что тебе и не снилось, — в этот раз Альберт молчать не стал. Видимо комментарий его задел.
— А мне и не должны эти сраные зелья сниться. Я не знахарь и уж тем более не девка. Крестьяне говорили, тебе над людьми издеваться нравится. И зверье ты мучить любишь, — возмутился талерманец, припоминая, что в самом процессе Альберт даже бровью не повел.
— Я не палач, а лекарь. Со зверьем я ученые опыты делал, а не издевался. И лечение бывает болезненным. Вот ногу человек сломал, ее вправить надо. Люди не понимают. Да, это больно, но если не вправить, так человек хромым останется и до конца жизни болеть будет, — объяснился он.
— Здесь никто ничего не ломал, — возразил Виктор.
— А с девкой по иному нельзя было. От зелья померла бы. Месяц уже четвертый, плод большой. Надо много зелья, оно вредное. А девка и так слаба после совьих ягод. Я знал, что делал, — пояснил Альберт.
— И кто же тебя научил такое делать? Инквизитор? — сыронизировал Виктор.
— Это мое ученое открытие. Я на свиньях опыты проводил. Вот трактаты заберем, почитаешь. У меня на этот счет целый сундук имеется. Кому я вообще это говорю, будто вам наука интересна. Хотите, считайте меня шарлатаном, мне все равно. Я не обязан вообще с вами беседовать, — отчеканил Альберт и замолчал.
Дальше они следовали молча. Выехали к пустому тракту и отправились на север. Виктору через пару часов молчать надоело. Тем более, нужно успеть поведать горе знахарю про обстановку в замке, чтобы тот не был шокирован. Но Альберт вести беседу категорически отказывался. Он, даже узнав, что талерманец служит последние пять лет в Небельзафте, ничего не спрашивал, предпочитая сидеть с безразличным видом. Виктор пытался задавать ему вопросы, но в ответ ожидаемая тишина. Так они молчали до самого вечера.
Когда солнце было близко к горизонту, Виктор решил, пора делать привал. Прямо в лесу, ибо тащить пленника в деревню как-то не хотелось. Связав Альберта, талерманец быстро организовал костер, швырнул туда подстреленную в пути утку и достал бутыль купленного у крестьян пойла. Для Альберта, вдруг разговорится. Сам он пить он не собирался. Завязал после той резни. Допился уже, прохлопав массовое отравление. Еще и на пиру перебрал. Хотя был приказ. Тогда еле отбрехался. Но сам то он понимал, с пьянством нужно завязывать, этим делу не поможешь.
Увы, Альберт выпить отказался. Талерманец подумал и счел, одна бутылка погоды не сделает. Все равно с этого не напьется, а так хоть расслабится. Отметит хороший улов. Альберт так и молчал, зато брусничная настойка разговорила самого Виктора.
— Тебе молчать не надоело? О себе говорить не хочешь, так хоть бы поинтересовался, как там матушка? Что в замке делается. Неужели плевать? — спросил талерманец, затягиваясь очередной самокруткой.
Альберт вновь ничего не ответил, даже не обернулся.
— Ну ладно, допустим, плевать. Расскажи хоть про лекарское дело, раз так любишь его. Какие еще опыты над зверьем ты делал? — продолжил задавать вопросы Виктор.
Снова тишина.
— Придурок, у тебя что язык отсох? Не хочешь со мной разговаривать, ну и хер. А я с тобой все равно поговорю. Тем более, мне есть что рассказать. Я признаюсь тебе, никто меня за тобой не посылал. Точнее, Беатрис давно тебя искала. А я помогал искать, но без толку. И вот, я случайно на тебя наткнулся. Ну и решил порадовать женщину, которая мне... небезразлична. Надеюсь, ты не удивлен?
— Нет. Матушка, насколько я знаю, не прочь раздвинуть ноги при каждом удобном случае, — прокомментировал Альберт, наконец, прервав молчание.
— Следи за языком, щенок, — с этими словами Виктор влепил ему затрещину.
— Что, думаете, вы первый и единственный? — сухо бросил Альберт.
— Ничего я не думаю. Хотя нет, думаю. Я могу сказать, что я думаю про тебя. Ты неблагодарный щенок, которому насрать на родную мать. Ты знал, что из себя представляет твой отец, и должен был догадаться, почему Беатрис написала то письмо. Она же тебе потом писала десятки раз, посылала людей. Но ты же у нас гордый. А между прочим, Генри пригрозил ей тебя убить! — уже распалился талерманец.
— Чего она тебе там наплела? Все я догадался. Достали они меня. Ты можешь притащить меня в замок, герой любовник, но ты не сможешь принудить меня быть любящим сыном. Или приставишь мне к горлу кинжал, пока я с ней разговариваю? — поинтересовался Альберт.
— Поверь, я могу заставить сделать то, что мне надо, любого, кто хочет жить. Без кинжала. Например, я напою тебя ядом, от которого ты через неделю сдохнешь, если я не дам тебе противоядие. И не лги мне тут, что готов скорее умереть, — заявил талерманец.
— Я не хочу умирать. По поводу яда, ты не с тем связался. Когда я говорил о науке, то не лгал. Я достаточно изучил противоядия. Ради такого случая я четыре месяца тер полы и мел двор у алхимика, — парировал Альберт.
— Пусть так, но неужели ты так ненавидишь родную мать? Почему? — недоумевал Виктор.
— Потому что она шлюха.
— Следи за языком, — Виктор снова отвесил ему подзатыльник.
— Думаешь, твои удары что-то изменят? Она нагуляла меня от какого-то мага. Зачем то родила. Я должен был с детства жить в страхе скрывая дар. Ей было насрать на меня. Стребовала клятву, чтобы я молчал про магию, и даже не объяснила ничего. Сам догадался. Чтоб ты знал, мне там жизни вообще не было. Когда отец приезжал, сек иной раз через день. Но только он уезжал, матушка предпочитала кувыркаться с очередным любовником. Я не был идиотом, все видел. И знаю, от кого она наплодила сестричек. Моя б воля, ноги бы моей там не было, — мрачно закончил Альберт.
Виктор, выслушав объяснительную речь, не нашел, что ответить и задумался. Мелькнула мысль, отпустить его на все четыре стороны. Насильно ничего тут не сделать. Ну отметелит он гаденыша до полусмерти, а толку? Как бы хуже не стало. Беатрис совсем умом тронется, если ее сын пошлет. Впрочем, тут же закралась мысль, попытаться договорится по-хорошему. Например, попросить знахаря об услуге.
Прежде, чем предлагать сделку, талерманец для начала вкраце поведал о сложившейся ситуации. Упомянул он и Эрику и Еву. Смысл тут лгать. Под конец он предложил Альберту помочь ему, то есть приехать на пару дней, поговорить по душам с матерью и убираться, куда душе угодно. Разумеется, помочь не просто так.
— ... Если поможешь, проси, что хочешь. Ну, разумеется, что в моих силах. Генри не жилец. Может, ты хочешь снова стать наследником? — предположил он.
Тот молча помотал головой.
— Ну, может, убить кого надо? Еще я могу подделать тебе свидетельство об окончании Академии. Не отличишь от настоящего. В Империи с ним придется осторожно, но в иноземных городах устроишься.
Альберт продолжал молчать, уставившись в костер.
— Чего тебе надо? — Виктор уже не знал, что предложить, как вдруг вспомнил про его одержимость, — Кстати, ты вроде опытами учеными увлекаешься. У нас в темнице смертники есть. Скоро их больше будет. Времена неспокойные. Я могу тебе некоторых мудаков на опыты отдать, Эрика не будет против, я все обставлю...
Альберт вдруг оживился.
— Ты что, и впрямь так воспылал к ней? — поинтересовался он.
— Не важно. Лучше давай к делу, — одернул его Виктор.
— Делай мне свидетельство и смертников на опыты. А еще, золото, чтобы построить дом в горах Проклятого. И мы заберем все мои зелья и свитки.
— Идет, — обрадовался Виктор.
— После твоего рассказа о творящемся в замке разврате, мне даже порог переступать противно. Но ради науки потерплю. И даже полюбезничаю с матерью, — решительно добавил Альберт.
— Значит, по рукам, — бросил Виктор и отхлебнул из бутыли.
Глава 13
2 месяц лета. 673 год с Дня Воцарения Света. Клеонское Герцогство. Небельхафт.
— Ваше Высочество, я молился! Хорошо молился. Каждый день. И сейчас молюсь! С усердием! А что алтаря нет, так я каюсь, что убрал. Это я испугался, что обыщут! Хотите, сейчас же новый сделаю? Свечи есть, — подобострастно распинался трактирщик, показывая опутанный паутиной тайник, в который давно не заглядывал.
— Не надо ничего делать. Паутину только прибери, — раздраженно распорядилась принцесса.
— Да, да, Ваше Высочество, — Борхес тут же принялся руками снимать паутину.
Эрика прекрасно все поняла. Никакому Проклятому этот пьяница давно не молится. Может, он и увлекался год назад, но судя по состоянию дел в трактире, молитвы не помогли и Борхес бросил это дело. Теперь он весь дом клеонскими оберегами обвесил. Правда, в делах ему они тоже не помогли.
Эрике не хотелось тянуть со своим весьма рискованным планом. Она решила побеседовать с Гаем Леонтийским следующей ночью. Главное, пробраться к нему без лишнего шума, а там разберется. Припугнуть сначала, потом шантаж, немного блефа и этот упырь расколется. Поведает, какова обстановка, какие планы Генри, а главное, что он сам задумал.
Принцесса знала о Гае немного. Да и то, из отчета Виктора четырехлетней давности. Тогда он выяснял некоторые подробности о многочисленном семействе Леонтийских. Гая он тоже упоминал. Тот возглавлял городскую стражу Гадвенхафта. Вроде бы добровольцем воевал с Талерманом. Потом бесславно вернулся в родной город, где вскоре возглавил стражу, состоящую максимум из сотни человек.Супруги у него никогда не было. Да и кому он сдался. По описанию, выглядит жутко. Она сама его до сих пор не видела, но представить могла. В любом случае, неудачник на побегушках у дяди. И вдруг он пошел против Генри и выкрал Герцогиню с дочерью. Неспроста.
На хрена Гаю заделываться в благодетели? Он же в Небельхафте даже не показывался. Как минимум, в последние пять лет. Вариантов много. В любом случае, гадать бесполезно. Лучше просто спросить самого Гая. То есть, заставить рассказать.
Амелия и Мариэтта, как и предполагалось, остались у Борхеса. Так же с ними остались Тед и Лютый. Стражник выглядел запуганным, этим мог навлечь подозрения, да и вообще доверия не внушал. Лютого принцесса оставила присматривать за всеми, в том числе и за трактирщиком. Причем, выбор пал на колдландца именно из-за его слишком приметного внешнего вида.
К штабу они выдвинулись во втором часу после полуночи. Эрика отправилась в компании Велера, Алана и Зака. Все они были одеты в доспехи и синие плащи наемников Леонтийских, поэтому добрались без приключений. Факел нес Зак, лица остальных в темноте не рассмотреть, поэтому для немногочисленных ночных караульных из наемников графа сошли за своих.
На карауле у штаба были выставлены всего два человека. Первым, как и было спланировано, к ним подошел Зак. В какой-то момент принцесса ждала предательства, но наемник сработал как положено. Пока он отвлекал караульных, сзади подошли Алан с Велером и без лишнего шума избавились от ненужных свидетелей, спешно затащив тела внутрь. При дальнейшем обыске в небольшом здании, помимо спящего в собственном кабинете командира, окопались еще пятеро наемников. Двое караулили у кабинета. Чтобы всех перерезать, им понадобилось не больше пяти минут.
Зак и Велер были отправлены на улицу вместо караульных. Эрика приготовила оружие, постучала в кабинет и притаилась у стены. После вопросов, Алан, как и условились, доложил, что нашли и привели Амелию. Вскоре послышались шаги, дверь открылась. Перед ней предстал обрюзгший мужчина с изуродованным лицом. Он был одет, вооружен, но доспехи не надел.
Заспанный Гай вытаращил глаза и отступил назад. Он даже не потянулся оружию. Эрика невольно вспомнила болтовню про уничтоженную темницу.
— Бросай оружие, — велела она, решив проверить свои предположения.
Дернется, ему хуже. Но вдруг отдаст? И, действительно, он медленными двидениями вытащил меч, бросил на пол. Следом он бросил два кинжала. Алан все подобрал.
— Я ждал вас. Но позже, — заявил он и тут же добавил, — Я хочу встать на вашу сторону, Ваше Высочество.
