Я иду домой

Кейт подняла брови. Сдвинувшийся было в сторону Рик натолкнулся на успевшего переместиться туда молодого неулыбчивого работорговца с охотничьим ружьем в руках и, волей-неволей вынужден был вернуться на место. Хесс оставался стоять, с силой сжимая кулаки, и пытаясь тем самым унять дрожь в коленях.

— Раздевайся.

— Что? — Не понял Джонни, переглядываясь с кривящимся Риком.

— Раздевайся, — спокойно, словно это было самим собой разумеющимся, повторила Кейт. — Приказ госпожи, раб. У раба не может быть личного барахла.

Джонни еще раз в отчаянии обернулся на Рика, однако, тот молчал. Беглец посмотрел на удивление спокойно ожидавшую его действий Кейт, затем на каждого из обступивших его работорговцев, и — потянул с плеч подаренную ему Дикси темную рубашку.

— Снимай все, кроме ботинок, — дочь работорговца мотнула головой на оставшийся на Джонни мизер одежды. — Не хочу, чтобы ты побил ноги... раньше времени.

— Но, госпожа...

Удар тяжелой, совсем неженской руки пришелся по лицу. Не удержавшись, Джонни упал в грязь, под ноги Рику. Однако, его тут же вздернули вверх, вернув горизонтальное положение. Кейт шагнула к затиснутому между двух своих парней Хессу и влепила вторую оплеуху, дернувшую его голову в другую сторону.

— Не смей открывать свой грязный рот без разрешения, — одной рукой, без усилия, она потянула из ножен тяжелый меч. Джонни отшатнулся, но узкое лезвие только рассекло ткань, не коснувшись кожи. Не напрягая ни одного лишнего мускула, словно в продолжение своего движения, Кейт вложила меч обратно прежде, чем упали в грязь остатки одежды ее раба и приняла из рук одного из охранников тускло блеснувший металлический ошейник.

— Джонни, скотина, — она провела тыльной стороной ладони по небритой щеке Хесса. — Ты ведь Джонни. Я помогла тебе там, в Сходке. И чем ты мне отплатил, а? Если бы ты знал, сколько ты и твой дружок мне доставили хлопот. Ведь ты подорвал мою репутацию. Пустошь — большая, но новости в ней расходятся быстро. Оказывается, Кейт — не такая серьезная бизнес-вуман. Разве можно иметь с ней дела, когда ее рабы разбегаются, как тараканожки, — она мотнула головой, скривив тонкие губы. — Ты сорвал мне две успешных сделки. Одну — с постоянным партнером. И это очень, очень плохо.

Хесс дернулся в руках работорговцев, но ожидаемо бесполезно. Голову беглеца пригнули ниже, и Джонни почувствовал холод металла вокруг своей шеи. Мигом спустя щелкнул замок, и раздалось едва слышное жужжание его датчиков.

— В этом ошейнике хватит взрывчатки для того, чтобы оторвать тебе голову, если отойдешь больше, чем на три десятка шагов, — демонстрируя ему жетон в своей руке, информировала Кейт. — Впрочем, я в любой момент могу включить ее сама. Или, сделать вот так.

Шею словно сдавило тисками. Тело Хесса пронзила острая боль. Впрочем, лица державших его работорговцев исказились той же болью. Дочь работорговца отпустила жетон.

— Когда я покупала тебя, то думала, что перепродам перекупщикам гладиаторов, — она вскинула подбородок, окидывая его презрительным взглядом, словно ошейник окончательно отменил право беглеца на общение с ней на равных., — Потом, когда ты убежал прямо с боя в Сходке, я.... Рассердилась на тебя, раб. Мне хотелось освежевать тебя живьем, содрать шкуру и бросить скорпионам. Ведь ты сделал то, чего не удавалось никому до тебя. Ты меня унизил перед всеми пустошами!

Джонни вскрикнул. Державшие беглеца работорговцы плотнее стиснули его руки, однако, их предводительница не стала бить еще, уже отступившись и оценивающе разглядывая тяжело дыщавшего Хесса.

— Тебе знакомо это чувство, раб? — рыжая дочь работорговцев заговорила как раньше — ровно, почти спокойно. Хотя теперь это кажущееся спокойствие уже не обманывало. — Когда ты долго добиваешься, занимаешь свое место среди таких, как ты, яйценогих, а потом весь страх перед тобой, уважение пустошей губит какой-то сопляк? У меня была репутация, ты, раб! Никто не уходил от Кейт! А после Сходки все, все, мать твою, смеялись надо мной! Ну?! Скажи, тебе знакомо унижение и бессилие?!!!

Хесс невольно зажмурился, но нового удара не последовало. Открыв глаза, он натолкнулся на злой и презрительный прищур своей хозяйки.

— Что ж, — она несколько раз мотнула подбородком, точно соглашаясь с чем-то, хотя Джонни молчал. — Если не знаешь — я тебе обязательно покажу.

Беглец опустил голову, но ствол некогда его собственного кольта снова ее поднял, заставив посмотреть на Кейт.

— Сперва я хотела убить тебя. Медленно, — холод оружейного металла прошелся по шее Джонни, его груди и уперся в голый живот. — Чтобы каждое волокно твоей кожи, вынутая кость, каждая капля крови, хоть сколько-нибудь работала на восстановление моей репутации. Но потом... — она криво усмехнулась. — Я познакомилась с одним ушлым торговцем. Меллори, — заметив смятение на лице Хесса, дочь работорговца кивнула. — Да, мерзавец был очень разговорчив. Тебе снова удалось то, что удается далеко не каждой мрази из пустоши. Я была удивлена. Оказывается, ты не просто наглый сопляк. Ты — наглый сопляк из Приюта. И я подумала, раб, — Кейт опустила оружие, свободной рукой похлопав беглеца по щеке. — Твоя смерть не восстановит мою репутацию. Зато твоя жизнь сможет принести немалую пользу.

Она вскинула руку и выстрелила в долго пятившегося и как раз в этот самый миг попытавшегося дать деру Райвена. Выстрелом порноактера отбросило к стене фургона, по которой тот и сполз вниз, держась за пробитый пулей живот.

— Рик! — Хесс в отчаянии рванулся, но держали его по-прежнему крепко. — Рик! О, Господи! Зачем! Я же пообещал, что пойду с тобой!

— Ты бы и так пошел со мной, ублюдок, — Красная Кейт спрятала оружие и кивнула одному из своих людей. По ее знаку вывернутые руки отчаянно сопротивлявшегося Джонни сковали наручниками за спиной. — Мне не нужны твои обещания. Мне нужна компенсация. И я ее с тебя получу, — она кивнула сопровождавшим ее молчаливым мужикам. — Уходим.

— Пошла ты! — не помня себя, заорал Джонни, вырываясь из удерживавших его рук. Двое крепких парней Кейт удерживали его теперь с заметным трудом. — Проклятая убийца! Он был распутник и блудник, он творил содомский грех и был развращен, но у него было доброе сердце! Он был единственным моим другом! Ты можешь убить меня здесь, потому что я с тобой не пойду! И работать на тебя не буду! Никогда! Не заставишь! Тварь!

Он ожидал побоев, ожидал гибели, но ничего этого не было. Кейт и ее люди молча стояли вокруг, давая ему прокричаться. Лишь когда Джонни, наконец, умолк, глотая невесть откуда появившиеся сопли и слезы, и переводя дух, дочь работорговцев снова шагнула к нему, запуская руку в спутанные волосы и пригибая голову на уровень своего лица.

— За каждое слово, которое раб вывалил без разрешения, раб будет наказан. Так, что это отобьет у него охоту говорить вообще. Тебе еще предстоит этому научиться. Этому и многому другому, — она дернула его за волосы, наклоняя голову еще ниже, и заставляя глядевшего с ненавистью Джонни мучительно прогибаться в спине. — Я обязательно тебя научу. Нам ведь предстоит жить теперь вместе, раб. Ты принадлежишь моему дому. А в своем доме бардака я не потерплю!

Беглец бросил еще один полный отчаяния взгляд на неподвижного Райвена. Рик сидел, как упал, скорчившись, и прижав руки к животу. Вокруг него в луже медленно разливалось розовое пятно. Почему-то это самое пятно заставило Джонни вспомнить еще кое о чем, очень важном — об ушедших, но в любой миг могущих вернуться Иве и Механике. При мысли о том, что из-за него к смерти Рика прибавятся еще смерти единственных близких ему в этом мире людей, Джонни с ног до головы словно окатило ледяной волной настоящего страха.

Кейт выпустила его спутанную шевелюру.

— В конце концов, ты должен быть благодарен, — почувствовав перемены в настроении резко сникшего раба, флегматично сообщила она. — Тот торгаш... проклятие, до сих пор стоит в ушах его землероий визг. Он говорил — ты вылез в мир, чтобы найти себе дом. Я — дам тебе дом. Он станет твоим навсегда. Разве не об этом ты мечтал, когда покидал Приют?

— ... и он ушел с ними?

Ива тщательно укладывала в мешок свои нетронутые работорговцами вещи. Механика стояла в дверях фургона, глядя в ясное полуденное небо.

— Ну, конечно ушел, а что ему оставалось? — поморщившись, Рик переменил положение, и осторожно потрогал свежеперебинтованный живот. — Кэтти даже не напинала ему напоследок — вероятно, она куда-то очень торопилась. Но, думаю, потом она наверстает упущенное. Сторицей.

Ива философски вздела брови, аккуратно впихивая в рюкзак очередную выброшенную оттуда ею же самой вещь.

— И чегой она повела его с голым задом через пустошь?

— Ну, это понятно, — Ива вытащила из кармана и аккуратно сунула между складок одеяла драгоценную сумку. — Красная Кейт давно в рабобизнесе. Она наверняка знает толк в ломке самых строптивых рабов. Одежда — только начало.

— Да, — Райвен кивнул, трогая бинты. — Даже мне было бы неловко путешествовать... настолько налегке. Что уж говорить о нашем стыдливом святоше. К тому времени, как они достигнут... ммм.. места назначения, он будет...

— Раздавлен, — подсказала Ива, встряхивая мешок.

— Хрена с два они его достигнут!

Механика резко обернулась к удивленно примолкшим спутникам и подхватила с пола стоявший у ее ноги рюкзак.

— Вы можете и дальше сидеть тут и жевать сопли. Я отправляюсь за ними. Если святоша жив...

Райвен предостерегающе вскинул руку.

— Погоди. Послушай. Этот парень был мне дорог тоже, и, видит небо, если бы был какой-то шанс... Но подумай сама. Прошло уже три часа. За это время они успели отойти далеко. Тут везде холмы. Где ты будешь их искать?

— Это во-первых, — резонно согласилась Ива, засовывая в мешок куль с провизией. — А во-вторых... Ну, предположим, вы не разминулись, и ты их догнала. Дальше что? Их пятеро. Против тебя одной. Или ты думаешь испугать их до смерти своим видом? Ну, разве что так.

Механика подняла карабин. Светловолосая рейдерша пожала плечами.

— Застрели меня. Давай. Красота — не цацки, с трупа не снимешь. А я могу тебя предупредить. Территория Кейт далеко отсюда, но наша банда имела с ней дела. Пару раз сдавали ей дикарей небольшими партиями. Отец Красной Кейт, Когтерог — один из крупнейших рабодельцов на всем Побережье. Большинство сделок с рабами проходят через его контору. Это не просто лагерь работорговцев. У них там целый город. Не такой, конечно, как Город Солнца или столица КНР. Но он хорошо укреплен, народу там много, и рабов, и охраны. Все натасканы на то, чтобы не дать и вше на собаке проскользнуть незамеченной. От Кейт действительно до сих пор не уходил ни один раб. Ваш... то есть, теперь уже не ваш Джонни — первый, кому это удалось. Это действительно могло испортить ее репутацию, и неудивительно, что она взбесилась. Не завидую теперь святоше. И тебе не позавидуешь, если ты за ним пойдешь, — Ива пожала плечами, отводя взгляд от подрагивавшего лица Механики. — Попадешься — а попадешься ты обязательно — на работы тебя не возьмут. Даже в шлюхи ты не годишься. В лучшем случае, убьют. В худшем убьют медленно. Святошу не спасешь, это абсолютно ясно. И сама сдохнешь ни за что. Джонни тебя не любит. Да, он хороший парень. Был. Но теперь все равно, что нет. Ему просто не повезло.

— Как ни прискорбно признавать, — Райвен снова переменил положение. — Я бы сам помог, у меня есть связи. Но даже будь у нас миллион монет, не так уж много найдется наемников, чтобы выступить против Кейт. Я слышал о ней очень мало, но из того, что слышал — ничего хорошего. Ива права. Джонни не повезло. Такое дерьмо сплошь и рядом случается на пустошах. Ты, конечно, можешь попытаться ему помочь. Но... самому противно такое оговорить... помоги лучше мне добраться до Рено.

Некоторое время длилось молчание. Механика стояла неподвижно, не опуская рюкзака и не снимая с плеча оттягивавшего его карабина. Лицо ее было страшным. Ни Рик, ни даже Ива не двигались с места, ожидая ее решения, которое теперь было действительно важным.

Наконец, технофилка закусила губу. Взгляд ее снова обратился в небо. По кривящемуся лицу пробежала мгновенная судорога.

— Просто. Блядь. Не. Повезло, — почти раздельно пробормотала она.

И, сильно шмыгнув носом, вытерла под ним запыленным рукавом.