Икен кивнул:
— Только это не артефакты, живчиков относят к классу големов. Догадываюсь, ты хочешь, чтобы я помог с этим?
— У вас есть влияние. Организуйте для них лучшее лечение — это и будет нашим главным условием.
Старик покрутил свою бороду и пробормотал:
— Но ты понимаешь, что придется не только собрать достаточное число наших сильных лекарей, но и договориться с вашими...
— Потому я и сказала про влияние. Я понимаю, что здесь дело не в деньгах — ради такого дела наши не поскупятся. Но нужно, чтобы вопрос с лечением экипажа был решен быстро, без затяжных политических торгов или чего-то такого. А согласятся ли наши? Если вы предложите условия, при которых обреченные выживут, не станете выторговывать что-то еще, кроме денег, тогда согласятся. А мы, четверо, кто останется здесь, будем присматривать за ними. Надеюсь, что ваши гарантии — не пустой звук.
— Надеюсь, что и ты понимаешь: гарантия свободы, поддержка и охрана — это не абсолютная защита и не безнаказанность. Наши законы придется соблюдать. Да еще и война.
— Да, мы понимаем это. С этим проблем быть не должно, так как ваши законы даже мягче, чем наши, а насчет опасностей — в космосе бывает опаснее. Тем более — после визита джаа.
...
Поняв, что земляне готовы сотрудничать, магистр не церемонился. Он как нарочно начал именно с тех вопросов, на которые не хотелось отвечать. В первую очередь его интересовало самое мощное земное оружие.
Скрепя сердце, Брюс рассказал об основных принципах ядерного распада и синтеза. Он надеялся, что для местных военных эти сведения окажутся бесполезными и испытал огромное облегчение, когда убедился, что так оно и есть. Визанские технологии не позволяли создать ядерное взрывное устройство, но главное — никто не слышал о месторождениях радиоактивных материалов. Магия также не позволяла создавать нестабильные изотопы. Трудности с полезными ископаемыми, включая нефть и уголь, здесь были обычным явлением и дополнительным фактором, из-за которого не возникла индустриальная цивилизация.
Обсудили и другие способы умерщвления себе подобных. Магистр с интересом выслушал рассказ о химическом оружии, признав, что сама идея не является новинкой: например, визанцы оставляли отравленную еду в домах на пути наступающей армии противника, использовали контактные яды. Но ядовитые газы, которые на Земле считались самым эффективным типом химического оружия, здесь не пользовалось популярностью, поскольку маги воздуха могли изменить направление ветра и вернуть отраву тому, кто ее распылил.
Бактериологическое и вирусное оружие оставило магистра равнодушным: визанская медицина была способна свести его действие к минимуму. Как, впрочем, и земная — в этом отношении обе цивилизации были развиты примерно одинаково, и на Земле данный тип оружия тоже считался устаревшим. Только хаквирусы смогли бы преодолеть защитные меры, но их нереально контролировать.
Более всего магистра заинтересовали рассказы о снайперских винтовках, зенитных орудиях и дальнобойной артиллерии. Сама возможность "достать" вражеского мага издалека, находясь вне пределов его видимости, показалась ему революционной. Такое оружие не требовало магических способностей, и, следовательно, позволяло увеличить силу армии многократно.
К сожалению, и здесь все упиралось в отсутствие развитой промышленности и нехватку времени. Небольшое количество примитивных пушек не решит исход войны, а сами орудия станут, скорее всего, легкой добычей. Требовалась серьезная артиллерия — вроде гаубиц, но для того, чтобы наладить их производство, требовались революционные изменения и десятилетия — даже, если иметь детальное описание технологий.
По всему выходило, что два военных молоха — земной и визанский почти не сочетались друг с другом, и на серьезную помощь от землян рассчитывать не приходилось.
Конечно, магистр был жестоко разочарован:
— Пушки, винтовки — они могли бы решить исход сражения. Противник оказывался бы в пределах досягаемости прежде, чем замечал угрозу. Какая, говорите, дальность у снайперской винтовки?
— До нескольких километров,— ответил Алекс.— Но, если учесть, что у вас тут постоянно висит туман, дальность, наверное, сильно сократится — разве что вы сможете изменить погоду.
— А насколько трудно научиться стрелять из них?
— Если винтовка старого образца, с ручным прицеливанием, тогда очень трудно. Нужен талант, как у магов.
— А что насчет более современных?
— Такие в местных условиях не сделать.
— Ну, ежели постараться...— проговорил Микола.
— Что?!
— Я туточки кое-что прихватил с собой,— сказал он.— Оптику, запчасти, инструменты... ежели постараться, да ваши мне помогут, я бы соорудил одну по чертежам.
— Как те, что были у вас раньше?
— То были просто игольники,— пояснил Джексон.
— Нет, лучше, гораздо лучше!— пообещал Микола. Дальнобойную, с автоматическим наведением и перезарядкой, со всеми прибамбасами. Но только одну.
— Одна хорошая винтовка,— пробормотал магистр.
— Да.
— Уникальное оружие не решит исход войны. Однако, если речь идет об уникальном применении в нужном месте и в нужное время... Микола. Я умоляю: сделай настолько хорошее оружие, насколько сможешь. Пусть единственное, пусть это потребует времени, но стремись к совершенству — договорились?
...
Магистру нужно было время, чтобы договориться насчет лекарей, поэтому земляне могли сильно не торопиться и решили, что доберутся до Столицы своим ходом, на телеге — чтобы посмотреть на город и окрестности.
Столица встретила их огромными стенами и гигантскими вратами. По дороге сплошным потоком текли люди — пешком, верхом и на телегах. Эти ворота были "въездными", то есть, здесь можно было только въехать в город, а для выезда служили соседние. Стражники здесь стояли, но непонятно зачем, поскольку не пытались проверять гостей Столицы и не взимали дань.
— Небось, смотрят, чтобы ворота не унесли,— предположил Микола.
— Узкое место, присматривают, чтобы не случилось затора,— пояснил какой-то дедок, услышавший его слова.
Лошади, повозки и пешие путники двигались бок о бок, так близко и медленно, что можно было спокойно переговариваться.
— О! Неужто начальство беспокоится о "пробках"?
— Так ведь столичные с голоду перемрут, если мы, фермеры, не будем все время возить сюда жрачку.
Дедок оказался разговорчивым. Микола наплел ему, что они прибыли из очень далекой страны "по воздуху". Абориген решил, что на ковре-самолете. Дедок с удовольствием стал "просвещать" гостей Столицы по поводу местных порядков и о том, как можно устроиться в городе. Кое-что земляне уже знали, но не настолько подробно.
Первым делом нужно было снять комнаты в какой-нибудь гостинице в том районе, где хочешь поселиться. Можно так и жить в ней, поскольку гостиниц видимо-невидимо, а цены — на любой карман (но и комфорт — тоже).
Но вообще в гостинице тесновато. К тому же Микола мечтал о кузнице... тут понадобится свой дом. Как им обзавестись? Можно купить. Ближе к Цитадели, расположенной в центре города, цены на дома намного выше, но на окраинах — доступнее, а за южной стеной можно было купить за бесценок или даже найти пустующий дом — потому, что все ждали, что с юга придет орда.
Наконец, можно выстроить собственное жилище. Это обойдется дешевле, чем покупка, но займет некоторое время.
Они проехали через ворота и там расстались со своим собеседником. Старый фермер направился к ближайшей конюшне, сказав напоследок, что если ехать по этой дороге, не сворачивая, можно добраться до самой Цитадели.
По дороге они проезжали мимо рыночной площади, и Джексон попросил ненадолго остановиться, чтобы посмотреть, что там хорошего, и купить свежей еды. В быту визанцы удобно устроились, но сильно не хватало одной вещи: холодильника. Подвалы и погреба в таком климате тоже слабо помогали. Из-за этого за продовольствием приходилось ходить очень часто — либо питаться только сушеным и соленым.
Микола увязался за Джексоном. Рынок был гораздо обширнее, чем тот, провинциальный, где капитан покупал амулеты. В поисках продовольственных рядов они наткнулись на книжную лавку, где торговали учебниками для школ и приютов. На книгах рунами были написаны названия предметов: "счет", "письмо", "прошлое" (имелась в виду история), "логика", "строительство". Увидев последний учебник, оба инженера пришли в восторг: неужели строительство изучается в школе?
Оказалось, что так и есть: книжка содержала множество картинок и схем, наглядно поясняющих все этапы постройки небольшого городского дома. Кажется, по своей сути это был учебник геометрии, но с сильным уклоном в практическое применение именно для строительства — в общем, то, что могло пригодиться в реальной жизни. С увлечением они стали обсуждать детали прямо на месте. Но тут какой-то покупатель ехидно заметил, что для школьников они слишком старые, а для болтунов — еще молоды. Микола и Джексон вспомнили, что их ждут свои, и поспешили дальше.
Алекс Игнатов тем временем с профессиональным интересом наблюдал за работой местной стражи. Особенно его внимание привлекли тонкие высокие колонны, которые торчали на больших перекрестках. На уровне десяти-двенадцати метров крепилось что-то типа "гнезда", в котором сидел часовой (обычно вооруженный арбалетом, топориком и щитом) и обозревал окрестности. Дома вокруг были в основном одно-двухэтажные, так что с колонны открывался отличный обзор. О технике безопасности здесь, похоже, не слышали: наверх вела лестница в виде простых скоб, но без перил и ограждения, а также вдоль колонны шел длинный металлический стержень или шест, переходящий в громоотвод. Алекс видел, как часовой бесстрашно съехал по этому шесту с высоты четырехэтажного дома и припустил куда-то бегом.
Это был единственный раз, когда он заметил хоть какую-то активность на колоннах. Все остальное время часовые, казалось, ни во что не вмешивались, просто сидели там наверху и глазели. Часть стражей порядка не залезали наверх, а бродили по улицам, и они, казалось, тоже бездельничали и откровенно скучали, не давая Алексу никакой пищи для выводов.
Неподалеку от остановившейся телеги двое аборигенов громко ругались между собой. Говорили они очень быстро, обильно украшая речь труднопереводимыми идиоматическими оборотами, так что все, что понял землянин — что речь шла о каких-то деньгах или о долге. Мимо как раз шел стражник, и Алекс затаил дыхание, надеясь, что сейчас, наконец-то произойдет что-то интересное. Стражник тоже обратил внимание на скандалистов и замедлил шаг. Те заметили блюстителя порядка, но продолжали ругаться как ни в чем ни бывало, и даже обменялись тычками. Стражник ждал поодаль, но не вмешивался. Постепенно ссора стала утихать, обменявшись "прощальными" проклятиями и угрозами, недруги разошлись. Стражник, так ничего и не сказав, продолжил свой путь. Алекс отметил для себя, что такого небольшого нарушения порядка недостаточно для вмешательства местной "полиции" или, как вариант, данный конкретный служитель закона оказался недостаточно строгим.
В этот момент вернулись Джексон с Миколой, и земляне поехали дальше, уже без остановок. К вечеру они добрались до самой Цитадели.
За последними домами обычного города начинался обширный пустырь, где ничего не росло, и где запрещалось строить — голая, бесплодная земля. Стена Цитадели — грандиозное сооружение — выглядело еще внушительнее из-за расстояния и непрозрачной атмосферы. Казалось, горное плато вздымается над равниной.
Дорога, выходившая из города, существовала здесь лишь условно: цепочки следов всадников и колеи, оставленные повозками, постепенно сливались в одну линию, которая изчезала в туманной дымке. Если продолжать эту линию мысленно, взгляд достигал темного пятна — там располагались ворота. Земляне не пошли туда: магистр предупредил их, что внутрь могут не пустить, и попросил подождать в городе недалеко от самых северных ворот, пообещав найти их по аурам позже и проводить дальше.
—
Друг детства
—
Пока магистр развил бурную деятельность в Столице, его отряд пытался отыскать какую-нибудь возможность, чтобы нанести болезненный удар по рейдерам орды.
Без магистра все оказалось намного сложнее. Т'Иниариса иногда помогала долететь до нужного места, но не хотела надолго оставлять свой дом и мальчика под охраной одного только Джерра. Она доставляла Камо, Джуну или Алию "в один конец", оставляла заряженный под завязку "летающий лист" и спешно улетала назад. Разведчики возвращались потом сами.
С невидимостью тоже складывалось не слишком хорошо: амулеты, даже изготовленные магистром света, не могли работать долго — заклинание невидимости само по себе было весьма прожорливым. Вскоре большинство амулетов разрядились.
Джерру даже пришлось отдать Алии свой личный амулет, который магистр сделал для него давным-давно — просто чтобы придать лекарю уверенности в себе. Джерру очень не повезло с сочетанием физически хилой расы и самой безобидной (водной) стихии: он притягивал к себе неприятности в лице разного рода придурков с кулаками больше мозга. Потому возможность исчезнуть под невидимостью в критический момент для него очень много значила. Его амулет был рассчитан всего на три включения по 2-3 минуты, но ради Алии он им пожертвовал.
Без магистра разведчики не могли устроить рискованную диверсию или сложную разведывательную операцию, поэтому сосредоточились на сборе информации и поиске разных контактов на будущее. К вражеским гарнизонам они не приближались, а в ордынские города заходили только с заряженным амулетом невидимости, чтобы, если что, сразу скрыться. Казалось, ничто не предвещало беды...
++ 329-й день 13865 года
Изерский каньон
Пара домов, давно заброшенных, почти высохший колодец, из которого все-таки мог напиться усталый путник, но только, если придет сюда один. И ни души. В каньоне было много таких мест. Камо намеревался переждать здесь послеполуденные часы — в это время в горах поднимался пыльный ветер, снижавший видимость почти до нуля.
Он подходил к колодцу, когда услышал окрик:
— Камо Нэ Тала!
Из-за угла появился человек. Ростом он почти не уступал Камо, но был стройнее и двигался со звериной грацией. Зеленая повязка земного мага, надменное выражение лица, дорогой плащ с символом орды на спине и рукавах. Сначала Камо понял, что это враг, и лишь мгновением спустя пришло узнавание. Которое, впрочем, ничего не меняло.
Два мага земли обменялись недобрыми взглядами.
— А ты все такой же урод,— констатировал ордынец.
Камо промолчал. Он давно привык, что враги называют его уродом, а друзья избегают что-либо говорить о его внешности. Единственное исключение — Джуна. Она как-то ухитрялась придумывать комплименты.
— И разговаривать толком так и не научился,— продолжил ордынец.
— Юлай...
— Теперь я — брат Юлай. А, хотя, верно: такому животному, как ты, не стоит обращаться ко мне, как к брату.
Камо снова промолчал. Ордынец вдруг рассмеялся:
— Неужели мне придется говорить за двоих? Что ж, я так долго за тобой гонялся, что могу позволить себе эту маленькую прихоть. Например, угадай, почему ты не почувствовал меня?
