— Неправда. — Ответил ей Шорох. — Вас паразиты с правого фланга атаковали, я видел. И потом, не спорь с мужчинами, как вождь решит, так и будет. — Огрин сложил руки на груди и посмотрел на Хвата, ожидая от него подтверждения своих слов.
— Разделимся на три отряда. — Тот посмотрел на Занозу, которая даже не фыркнула на это замечание. — Впереди пойдут разведчики-охотники. Сколько нас? — Огрины молчали, подсчитывая в уме. — Правильно, с десяток, не больше. Воины будут держаться позади и составят второй отряд, а вы — поддержка. Третий и замыкающий. Согласна?
— Я тоже могут быть охотником! — дерзко выкрикнула Заноза, но вождь отрицательно покачал на это замечание головой, прекращая спор.
— Ты — женщина и прекрасно это знаешь. Ты слабее, чем мы, но выносливее, стоит признать, однако столкновения в ближнем бою не выдержишь. К тому же мы там будем не одни — гвардия тоже пойдет в пещеры. Просто нужно сделать так, чтобы Патриарх сосредоточил удар на нас — он знает на что мы способны. И принимать его на себя будут воины.
— У нас есть лазганы, дробовики и огнеметы! — Заноза потрясла оружием. — Мы не с топорами, мечами и копьями на паразитов идем!
— Не спорь. — Твердо сказал Хват. — Ты знаешь, каков твой удел, так почему идешь против природы? Смотри, писька отрастет.
— И мужа у тебя никогда не будет. — Произнес с серьезным лицом Жила. — Где это видано, чтобы мужик на мужике женился?
Огрины засмеялись, а Заноза покраснела.
— Ну, раз она смущается, то, значит, не все потеряно. — Улыбнулся Хват и солдаты заржали громче. — Вместе с Веселушкой останутся Кривой, Хмырь, Пушинка и Снежинка, остальным — собрать личные вещи, проверить оружие и выдвинутся на космодром — я пока пойду узнаю насчет транспорта.
Лица у названых вытянулись, но они не стали спорить — прав вождь, кто-то должен и за ранеными присмотреть и на хозяйстве задержаться. Пещерники никогда всем скопом не ходили бить врага — дом должен остаться под надежной защитой и сейчас их дом — этот город. Те же, кто полетит на остров, предвкушали славную битву с врагом, где можно было отомстить за своих павших товарищей и жаждали сражения. Эмилия обратилась к Веселушке, которая уже разогрела походную плитку и поставила варево на огонь, ожидая, когда закипит.
— Что это за средство такое из печени рыбы?
— Им пользуются поморы. — Ответила та, наблюдая за неспешными сборами, ведь Хват давал время привести себя в порядок и почистить оружие. — Ловят эту редкую рыбу, потрошат, мясо едят, а вот печень сначала вымачивают в каком-то растворе, даже не знаю его состав, потом высушивают и растирают. Порошок, если его вдохнуть, придает человеку сил и бодрости на долгое время, усталость отступает, а мужская сила возвращается. — Веселушка стрельнула глазами в область паха. — Полученную организмом энергию можно применить в битве или же на супружеском ложе. Хват выбрал первый вариант.
— А что, у огринов и такое бывает? — удивилась Эмилия, имея в виду второе, и девушка ее поняла.
— Еще как. — Усмехнулась она. — Особенно у старых мужчин. У молодых и так сил полно, им это без надобности, а вот вождям, когда те становятся таковыми в приличном возрасте... иногда требуется энергетическая подпитка, чтобы сделать наследника — жена у него как правило молодая и здоровая, чтобы выносить потомство. Вот некоторые и прибегают к порошку, но он очень редкий и выменять его нелегко — поморы могут запросить с полсотни доспехов или же поставить условие — вооружить весь свой поселок.
— Они не производят металл сами? — с любопытством спросила комиссар.
— Там снежная равнина — кругом лед. Поморы живут на побережье Ледяного моря, ныряют вглубь и охотятся там на морского зверя, который не прочь разбавить свой рацион их тушками. — Веселушка усмехнулась, вспоминая. — Поэтому добыча рыбы Го, которая по размерам не больше ладони, — она показала нас своей, — это весьма хлопотное занятие. Обитает она на больших глубинах, прячется в естественных пещерах и туда не каждый помор донырнет — воздуху не хватит.
— Они прямо так ныряют? — глаза у Эмилии увеличились в размерах. — Это как, дыхание задерживают?
— Ну да, — кивнула Веселушка, высыпая в кипящую воду сухую траву и корешки, — они ведь не такие как мы.
— То есть как?
— Даже внешне отличаются — по большей части худые, высокие, ступни длинные, между пальцев — перепонки, чтобы хорошо плавать, а вот тут — жабры. — Она показала за ухом. — Только долго они под водой все равно находится не могут — дыхания не хватает. Это я сейчас знаю, что они частично восполняют запас кислорода в легких, Хват рассказал, но его расход повышен — холодно там, тело нужно согревать и двигаться, а то ноги сразу же протянешь. Я не особо разбираюсь в их анатомии, но точно знаю, что они от нас отличаются. А вот южане — вроде такие же как и мы, только живут далеко. Мы с ними не встречались, возможно, они также торгуют с северянами через поморов — у тех поселки разбросаны по берегу всего моря.
— Интересно, а?... — хотела было спросить комиссар, но тут огрины собрались и начали выходить из казармы и грузиться в транспорты, — ты же еще не доварила!
— Я успею передать настой перед посадкой. — Успокоила ее Веселушка, заметив, что к Эмилии подходит Веснушка. — Тебе пора.
Комиссару страсть как хотелось узнать про поморов и вообще про огринскую жизнь на их планете, но пришло время грузиться на челнок, а Эмилия должна быть со своим подразделением везде, где то ведет бой. На передовой край ее никто, конечно, не пустит, комиссара берегли, но и удерживать не станет — огрины уважают доблесть и профессионализм в бою.
Возле казармы уже стояло с пяток машин — как только Хват вышел и поймал за руку пробегавшего мимо офицера СПО, так сразу же решился вопрос с перевозкой. Добровольцев было много и они жаждали помочь, простые работяги и водители с удовольствием и рвением возили боеприпасы и самих гвардейцев на космодром, медики в лазаретах и медсестры ухаживали за ранеными, вовремя меняли повязки и капельницы. Все знали и видели наступление тиранидов и как гвардия храбро встала на защиту города, поэтому отказов от чинуш офицеры и солдаты не слышали, для многих простых граждан было кощунством даже подумать о подобном. Но в бочке с медом найдется своя ложка дегтя, пока же эта дерьмовая субстанция не бурлила, пережидая отправку гвардии, чтобы потом тихой сапой развернуться. Или не развернуться — новый планетарный губернатор точно привезет с собой собственную администрацию и перестановки в бюрократическом аппарате, а также увольнения неизбежны. Вот бздюны жопы и рвали, боясь потерять свои насиженные места.
Уже начинался рассвет, с этими перебросками туда-сюда, полетами и докладами Хват не заметил как прошла ночь. Сейчас на планете царило лето и темное время суток длилось недолго, а в северных широтах так вообще светило не закатывалось за горизонт, так что ничего удивительного. Челноки также прибывали и стартовали — сестры битвы перебрасывали технику сначала на космодром, а уже потом вывозили ее атмосферными транспортниками на остров. Видимо там не было достаточно большой площадки, чтобы на ней смог приземлиться пузатый орбитальный корабль, да и размерами челноки превосходили местные "самолеты". Один из таких только что коснулся своими опорами бетонки посадочного поля, открыл аппарель, ожидая погрузки. За старшего на переброске остался капитан Смоляк, которого полковник уже успел перевести в майоры и свои заместители — до этого эту функцию выполнял комиссар Марш. Хват заметил знакомую квадратную низкорослую фигуру танкиста и направил машину в его сторону. Смоляк был смеском сквата и человека, от своего родителя получил силушку и рост, а от матери — белый цвет кожи и правильные черты лица. Сейчас капитан-майор бубнил в вокс-передатчик, раздавая указания.
— Куда прешь! — заорал он, увидев приближающийся транспорт, подслеповато сощурившись. От природы видел Смоляк не очень хорошо, привыкнув полагаться на оптику, а в сумерках так и вообще различал предметы только по контурам. — Тормози!!
Как только машина остановилась Хват перепрыгнул через борт, резкое движение отозвалось болью в боку, но туго намотанные бинты играли роль корсета, да и рана уже стала немного заживать — Веселушка применила свои традиционные методы лечения — и подошел к капитану. Тот немедленно узнал фигуру огрина и улыбнулся.
— Хват, дружище! — закричал он. — Ты уже на ногах? Быстро же ты одыбал!
— Организм молодой да крепкий. — Ответил тот. — На какой челнок нам грузиться, что ближайшим отправляется на остров?
— Можете взять вон тот, который только что сел, я сейчас свяжусь с его пилотом. — Капитан махнул рукой в сторону только что севшего воздушного корабля. — Только подождите танкистов сестер битвы — они погрузят три своих огнеметных машины и можете отправляться.
— Полковник уже там?
— Да, принимает войска. — Кивнул капитан и сжал кулаки. — Меня оставили здесь руководить передислокацией, потому что моя рота, видите ли, понесла большие потери. Проклятье, а я так хотел намотать кишки Патриарха на гусеницы своего "Левиафана", чтобы отомстить за павших ребят! — Он посмотрел на огрина. — Может оставишь на его лбу метку от меня? В виде креста?
— Вырежу кусок его хитина и привезу тебе — можешь повесить на броню. — Хмуро ответил огрин. — Этот гад нам всем серьезно задолжал.
— Тут я с тобой согласен. — Смоляк снова махнул рукой по направлению челнока. — Давайте, грузитесь, время уходит. Эта сволочь, почуяв себя в ловушке, может ударить по всем нам своим воплем и поджарить мозги, пока мы тут треплемся.
Хват кивнул и отдал приказ своим. Огрины покинули транспортеры и живо забрались в корабль, рассевшись на скамьях по бортам. В это время сел орбитальный челнок, из которого сестры начали выгонять свою технику. Три танка откололись от группы и направились в сторону челнока — канонисса распорядилась, чтобы экипажи слушали и подчинялись командам Смоляка. Сама же уже умотала на остров, как только убедилась, что с огринами все в порядке, оставив в городе за старшую Превосходящую сестру Катерину, которая, понятное дело, весьма возражала. Впрочем, для нее это была не главная причина — комиссара Марша Конот забрал с собой и тот сейчас воодушевлял войска на острове, однако парни в его речах не сильно и нуждались — все хотели отомстить за павших товарищей, ведь у каждого погиб боевой товарищ. Марш же как всегда занялся организацией и снабжением, тогда как Конот — планированием атаки и постройкой оборонительных сооружений.
Танки заняли свои места, экипаж челнока быстро натянул растяжки, чтобы крупные машины не болтало в трюме и пилот поднял потяжелевший транспорт в воздух. Четыре реактивных движка натужно взвыли, конвертоплан перешел из вертикального в горизонтальный полет и, заложив вираж, скрылся в предрассветных сумерках. Хват проверил мешочек с порошком. На всех стимулятора все равно не хватило и оставшимся пришлось довольствоваться настоем корня, который передала Веселушка. И кое-что еще. Сказать ничего не сказала, но огрин и так все понял — в его руке оказался оберег, вырезанный девушкой из местного куска дерева, тогда как подобные вещицы на родной планете огрины делали из кости. Обычно использовались останки скелета мохнача, заговаривались шаманами рода и воины или охотники носили такие амулеты на шнурках из жил на шее. Здесь добыть кости мохнача Веселушка не смогла, поэтому использовала более простой и доступный материал — дерево. Ведь главное не из чего сделан оберег, а какую функцию он несет, а то что девчонка заговорила его Хват не сомневался, все же она дочь шамана и кое-что понимает во всех этих мистических делах. В прошлой своей жизни он полагался только на свои умения и в подобную чушь не верил, однако здесь убедился, что обереги реально работают.
Веселушка сделала это не при всех, а тайно, вроде как лично пожелав удачи и ее подарок можно было расценивать как проявление интереса девушки к парню, но и как заботу о своем родиче, однако Хват даже не думал о ее мотивах. Он пришел в их клан молодым парнишкой, почти подростком, который очень рано лишился родителей и почти всего рода. У кого-то это вызвало жалость, но внутри могучего тела сидела человеческая душа, уже имеющая жизненный опыт и Хват на это смотрел немного по-другому. Он учился выживать в этом ледяном мире, перенимал все самое лучшее, что ему могли предложить огрины и изредка вносил свои изменения, например в тактике нападения или организации засад. Было много нюансов, которые нужно было узнать и Хват не кичился своими знаниями прошлой жизни, а впитывал опыт поколений его новых предков. Этих грубоватых здоровяков он решил считать своими, потому что жил среди них, общался, ел и пил из одного котла, стоял плечом к плечу, отражая атаки паразитов и людоедов, а старая жизнь постепенно забывалась, уступая место новым знаниям. И только столкновение с Империумом начало пробуждать некогда полученные навыки.
Хват посмотрел на деревянный кругляш, на котором были искусно вырезаны волнистые линии, складывающиеся в картинку — схематичная человеческая фигурка сражается против огромного неземного создания. Веселушка не знала, как выглядит Патриарх, но заговорила оберег на победу огрина. Он усмехнулся — этак если наступит мирное время, то половина женского состава подразделения понесет ему свои резаные побрякушки в дар — не принять, значит серьезно оскорбить. И придется ему таскать за собой весь этот хлам — выбросить ведь нельзя. И потом, такие личные вещицы, сделанные руками и подаренные от чистого сердца всегда помогают воинам в бою, Хват это знал точно. Сейчас с ним был отцовский топор, переделанный техножрецом в силовой, материн клочок волос, заключенный в металлический овал амулета висел на шее на шнурке. Странное дело, но огрин никогда его не терял в битве, наоборот, тот придавал ему сил сражаться дальше. Теперь вот заговоренная Веселушкой вещица. А не имеет ли она на него виды? Хват попытался припомнить, бросала ли девчонка на него косые взгляды, но не смог. В романтических отношениях он был совсем не силен, если даже в прошлой жизни так и не смог жениться или не хотел? Да и какая сейчас разница? В мире вечной войны всех со всеми очень сложно строить далеко идущие планы и обнадеживать хорошего человека. Один раз он уже потерял руку, теперь глаз, что будет дальше, ведь не всегда рядом с ним будут хорошие люди, которые смогут отремонтировать его пострадавшее тело и не подумают о стоимости материалов и работы. Хват не хотел об этом размышлять, потому что негативные мысли имеют свойство сбываться.
Он сам не заметил, как уснул и проснулся от толчка севшего на опоры челнока. Некоторые еще спали, даже вой движков не мог разбудить уставших огринов. Хват встал и громко сказал в тишине, которая обрушилась на трюм, когда пилот заглушил двигатели и начал открывать аппарель:
— Подъем!! Выходим и строимся возле челнока! Порошок пока не вдыхать, как только поступит команда на штурм, вот тогда и примем.
Огрины начали выходить и строиться на бывшем пляже, который узкой полосой тянулся вокруг острова. По сути своей это была скала в море — нагромождение гор и камня, выпирающих из воды. Сейчас всю зелень с них смело в результате орбитальных ударов, до сих пор пахло горелым деревом и множество ручейков дыма тянулись вверх. Патриарх не зря выбрал это место своей резиденцией — с орбиты его уничтожить точно не смогли бы, даже лэнс-пушки, какими бы мощными не были, и то не могли прогрызть тонны камня и скал, внутри которых тираниды нарыли ходов и поселились в естественных пещерах. Сейчас по пляжу расползалась техника, солдаты и инженерный взвод возводили временные укрепления и командный пункт, танкисты 18 бронетанкового закрепленными на технике отвалами создавали бруствер из земли, пряча свои машины в песок. Все были заняты подготовкой к обороне, вдруг Патриарх решится атаковать, хотя это делать надо было раньше, когда гвардия и сестры только начали высаживаться. С неба ударил яркий луч и остров содрогнулся — капитан Ландер продолжал отвлекать внимание тиранидов и продолжал обстрел. Хват отвел своих подальше от челнока, оставил за старшего Жилу, который тут же усадил парней отдыхать и принимать пищу — захватили с собой сухпаи, а сам пошел разыскивать Конота и инквизитора с канониссой. Он точно знал, что эта троица будет вместе.
