— Нэрнис, о чем Вы мечтаете? О том, как покажете мне мир там, за Пределом?
— Непременно покажем. И я, и Ларгис и моя сестра. Вы даже сможете сами посмотреть... Пожалуй, я должен пойти и обрадовать сестру. — Светлый оглянулся на троицу на другом берегу. Инэльдэ, кажется, училась гладить Айшака. Значит, Даэрос вернется не скоро. Ну, ничего. Повод уйти уже есть. — До завтра, Прекрасная Ар Тамгиль! — Нэрнис вскочил, обсыпал Темную Деву песком и умчался к подгорному проходу.
Таильмэ попыталась вытряхнуть из волос песок. Ладно, за такую непочтительность можно отомстить и потом. Полдела сделано. Теперь надо было пойти и сказать Инэльдэ, что Аль Арвиль согласился. Одна несчастная влюбленная Дева вполне может понять другую несчастную. Счастливые Девы тоже не чужды взаимопонимания. Особенно, если им не мешают беседовать с таким замечательным эльфом, как Даэрос Ар Ктэль. К тому же там гадкое животное с ними пасется. В общем, не стоит им мешать... Таильмэ остановилась, так и не обогнув озеро. Свое известие она отправила подруге весьма просто — прокричала погромче. Кажется, Великий Открывающий был просто поражен.
Нэрнис еще не добежал до арки входа, как горы эхом повторили радостный вопль девы Ар Тамгиль. Вот, значит, как — он мог и отказаться. Аль Арвиль сдержался — не обернулся, не выругался, не пнул торчащую из песка скалу. Идея молнией сверкнула у него в голове. Дорогу до владений Амалироса он как-нибудь вытерпит. А на обратном пути у него появится невольный помощник. Замечательный, привлекательный во всех отношениях, тех, которые как раз нужны Таильмэ. Вот тогда и посмотрим — чья возьмет...
— Брат, я не поверил своим ушам! — Даэрос ворвался в комнату Пелли, где отсиживался Нэрнис. Сама Пелли очень уж характерно вздрагивала плечами, отвернувшись к окну. — Это — величайшая жертва с твоей стороны!
— Я, как поганый Властелин, повелитель зла и стяжатель чего ни попадя, конечно, мог бы сказать "да, жертва". Чтобы ты почувствовал себя обязанным мне сверх меры. Но как вполне Светлый эльф, я вынужден признаться: не "это — жертва", а я — жертва. Я — жертва собственной доверчивости. Или глупости. Она провела меня. Обманула. Запутала. Со слов Таильмэ казалось, что все решено. Оказалось, что — казалось. Поэтому со мной к твоему Повелителю отправится Пелли. Сестра так и не увидела ничего кроме Дрешта и нескольких деревень. Не справедливо. И еще я возьму с собой Сульса. — Нэрнис передал Пелли свежий платок.
— А почему сестра плачет? — Даэрос рассчитывал, на совсем другую реакцию. Вместо ответа раздались более громкие всхлипывания.
— Даэр, я честно признал, что являюсь уже почти совсем чудовищем. Подумай сам! Надо было обязательно взять Пелли с собой, а не оставлять её здесь скучать. Но — просто так, а не потому, что Таильмэ навязалась на мою голову. Это властелинство меня портит!
— Конечно, надо было. Я об этом думал. И повод есть — самый очевидный. Недалеко от Торма стоит тот самый замок... надеюсь уже стоит, который прикрывает тайный проход во владения Амалироса. Сестра, как хозяйка замка, обязана его посетить. Пелли?
Пелли заплакала навзрыд. Нэрнис бросился утешать.
— Вот, и ты туда же. Повод. А что, без повода нельзя? Пелли, давай ты нас простишь, а? И потом... до Владений Темных повод вроде есть. Даже два. Вот, Даэрос второй придумал. Но обратно — точно никаких поводов не будет, кроме того, что мы тебя просто любим. — Светлый уже не знал, что делать. Слезный поток не иссякал. Хорошо, что без обмороков обошлось.
— Нэрьо, я так понял, ты намерен оставить Таильмэ у Амалироса? Думаешь, тебе это удастся? Кстати, Сульса я с тобой не отпущу.
— Нет, Таильмэ вряд ли захочет остаться. Просто у неё появится еще один объект для домогательств. Ну, или она начнет метаться между нами двумя. Ты что, забыл, кого мы должны забрать и привести сюда? Брата твоего Повелителя, родного, между прочим. А у Девы Ар Тамгиль крайне обостренная реакция на титулы. В некотором смысле — заболевание. И почему это ты Сульса не отпустишь? Ты же сам говорил, что его учетные устремления надо как можно быстрее пресечь.
— Сульса не отправлю, потому что Дрешт в нескольких днях пути от ноферата Руалон. — Полутемный был до крайности смущен — с сестрой как-то совсем не хорошо получилось. — Пелли, ну, перестань. Я тоже виноват. От Властелина заразился... Нэрьо, не надо так брови хмурить, я шучу. Пытаюсь. А обо мне кто-нибудь подумал? Сульса они хотят! А Сульс немедленно потребует отпустить его к дражайшему ноферу и пообещает дожидаться вас потом в Дреште. Вы хоть понимаете, что это значит?
Нэрнис и, наконец обернувшаяся, Пелли с недоумением смотрели на Полутемного. Да, Оружейник стал бы нудить и проситься отправить его посмотреть на новый замок своего господина. Но, он же, в конце концов, имеет право.
— Вижу, что не понимаете. Где я ему сейчас перед отъездом возьму шкуру третьего выползня? У нас пока и самого выползня нет. Мне еще надо успеть Вайоле обещанный орден сделать. Она уперлась и ждать больше не желает. В лес с посольством от гномов — только с орденом...
— И Пелли надо волосы или обратно перекрасить или снова выкрасить. Брат, у нас сестра стала совершенно двуцветная. Не ходить же ей в чепце, как служанке? — Нэрнис решил, что если ему не достанется Сульс, так хоть сестра перестанет в платок кутаться. — Ты же обещал тогда, в сарае, когда нам маскировку придумывал, что вернешь Пелли её нормальный цвет волос...
— Вот. Еще и Пелли надо перекрасить. А чем? Обесцветить нечем, той краски у нас нет — всю использовали. Остается только воспользоваться растительными средствами. Я говорил уже — черный цвет Пелли не слишком пойдет. Бледненькой совсем станет. Но кроме корней ириса ничего достать пока невозможно. И то — у Сульса отобрал, чтобы он дракона не испортил — только перепачкал бы. Хотя, с другой стороны, вы с Пелли станете... одного цвета. Пелли, хочешь быть с Нэрнисом одного цвета?
Конечно, она хотела. Мог бы и не спрашивать. Для неё быть черноволосой или "одного цвета" с Нэрнисом было совсем не одним и тем же. Можно сказать — морально разные оттенки. Но Пелли не умела выразить свои предпочтения так кратко. Зато свои мысли на счет Таильмэ — вполне. К тому же она не плохо попрактиковалась, описывая Инэльдэ. Хорошо, что Дева Ар Тамгиль спешно готовилась к отъезду, а то она узнала бы о себе очень много нового. А заодно перестала бы считать юную человеческую девицу существом наивным и беззащитным. Нэрнис и Даэрос не только обогатили свои познания по части нелестных эпитетов, но и уяснили, что Таильмэ совсем неделикатно воспользовалась доверчивостью Пелли. Попросту говоря, использовала её, чтобы подобраться поближе к Светлому.
Заждавшаяся своего ордена Вайола явилась на середине обвинительной речи. Воительница морщила лоб, тискала секиру — думала изо всех сил. Нэрнис с одной стороны, понимал Пелли, с другой стороны, недолюбливал Таильмэ, но не мог не признать очевидного. Темная Дева, действительно страдает от некоего заболевания, когда положение в обществе затмевает все остальные стороны жизни. Он попытался объяснить эту точку зрения Пелли, чтобы сестра в своем желании отомстить не зашла слишком далеко. Но Вайола как всегда помешала. Она вывод уже сделала:
— Ну, и чего ты обижаешься, подруга? Дева просто выбирает кого попородистей. А уж как к нему подобраться... ну, и ладно. Ножи она все равно здорово бросает!
Нэрнис знал, что возразить, поэтому отправил Пелли с Даэросом срочно перекрашиваться. Брат был только рад оставить Воительницу на Нэрниса. Светлый выждал, пока они отойдут подальше, чтобы вопли Вайолы не были слышны и спросил:
— А что делать, если сама Дева... не породистая? А заодно, Достойная Вайола, не расскажете ли как ей намекнуть об этом? Видите ли, Таильмэ все-таки сомневается, кто из нас с братом ей больше нравится...
Дочь Мастера Бройда чуть не сломала рукоятку секиры от изумления. Она еще никогда не рассматривала вопрос под таким углом. Тема не породистых дев из уст её матери, Достойной Кербены, не звучала. Свою породу Воительница немедленно оценила как самую замечательную и начала размышлять над таковой у Таильмэ. В том, что Темная нисколько не подходит Даэросу, Вайола не сомневалась, но надо же было обосновать.
Нэрнис недолго наслаждался тишиной. Опрометчивый намек на Полутемного брата стоил ему очень долгого перечисления различий между ним и братом. Жаль, Даэрос не присутствовал, возгордился бы. А Таильмэ... Светлый сомневался, что хотя бы половину из сказанного Вайолой можно высказать Деве даже в качестве непрозрачных намеков. Так что помощи от Воительницы по части теории не получилось. Оставалось уповать только на брата Амалироса.
Пелли глянула на себя в зеркало и ужаснулась. Потом посмотрела на себя еще раз и решила привыкать. Она, конечно, как и обещал брат, почернела волосами и даже бровями. Но при этом стала такой бледной и суровой на вид, что от неё все встречные должны были теперь шарахаться в страхе. Она же сама чуть не шарахнулась, а это кое-что значит. К бледности прилагалась солидность. Нельзя сказать, что она лет на пять постарела. В её возрасте не стареют, а выглядят старше. Если бы не слегка курносый носик, то можно было бы и ещё пять лет накинуть. Коричневое платье, как сказал Даэрос, отменялось. Действительно, перекрасили волосы, а изменилось и платье — приобрело какой-то земляной могильный оттенок. Когда выкрасили ресницы, Пелли заметила, что её невнятный серо-зеленый цвет глаз приобрел выразительность. Оставалось только переодеться и идти потрясать окружающих, то есть — Нэрниса, своим новым образом.
Даэрос закончил "орден" и собрался было присоединиться к сестре. Но прибежал Ларгис. Разведчик делал знаки, понятные только Даэросу. Пелли пришлось отправляться в обратный путь по коридору без сопровождения.
— Неужели новая пещера? — Полутемный вздохнул. Только новых пещер, а с ними и выползней ему сейчас не хватает. Хорошо, что разведчик поступил так, как ему велели — не помчался немедленно докладывать Инэльдэ и не обрадовал случайно Сульса.
— Да! И, по-моему, просто замечательная. Очень большой объем и не на нижних уровнях. На четвертом подгорном ярусе, уходит к южному склону. — Ларгис был счастлив — три пещеры за такой короткий срок. Хотя, чему тут особенно удивляться? Это во владениях Амалироса все горы были уже исследованы вдоль и поперек. Новые залы можно было найти, только уходя все ниже и ниже. А здесь — прекрасное место, каждый день можно обнаружить что-нибудь ценное под боком.
— Так высоко? Ну, хорошо, пойдем, посмотрим. Там хоть какая-то щель есть?
— Есть. И не одна. Только это — трещины в породе, а не расщелины. Нож просунуть можно, не больше. Я не стал расширять, да и смысла особого нет — я могу приоткрыть камень только на ладонь, да и то не далеко. — Ар Туэль хотел немедленно идти показывать находку и не понимал, почему Открывающий возится с каким-то странным украшением, вместо того, чтобы бежать смотреть.
По дороге пришлось ещё и зайти к Светлому брату Открывающего. У него в комнате собралось милое женское общество — охающая Воительница с секирой и Пелли со странным лицом, перебирающая ворох платьев. Ларгис сначала даже не разобрался в чем собственно дело. И почему Дева в черном длинном платке? Когда понял, расспрашивать "зачем" стало как-то неудобно, а очень хотелось. Зачем-то же девицу перекрасили в жгуче черный цвет...
Открывающий Даэрос вручил Вайоле нефралевую подвеску. Подвеска имела "ножку", ободок, прикрепленный к этой ножке, и "сеточку" в центре ободка. В "сеточке" свободно перекатывался лунный тарл. Еще одна загадка. Ларгис не понимал, зачем взрослой гномке погремушка, пусть даже нефралевая. А когда разведчик чего-то не понимал, из того, что делали оба брата, то — запоминал. Повелитель Амалирос сам догадается, что для чего делали, и зачем это было нужно. Ар Туэль запомнил и перекрашенную Деву, и странную погремушку и то, что гномка стала такой гордой, как будто победила целую армию. Хотя... может у неё потомство ожидается? И Ларгис вычеркнул погремушку из списка неопознанных явлений.
— Принц Даэрос! — Вайола вцепилась в уже уходящего эльфа. — А как я орден на кирасу надену?
— На кирасу? — Даэрос понял, что под кирасой Воительница орден носить не станет, и решил не тратить время на уговоры. — Вернусь — приклепаю. Мы быстро. Нэрьо, оставь дев разбираться с платьями, они без тебя справятся. Пойдем с нами. Ларгис нашел кое-что интересное.
Ларгис подумал и вернул погремушку в список.
Пока шли нижними коридорами, разведчик выуживал информацию из разговора братьев.
— Даэр, я, конечно, понимаю, что Вайола — еще дитя. Но зачем так явно на это намекать. Она же очень ждала свой орден, а ты ей преподнес такое... изделие. Ему место в люльке младенца, а не на кирасе.
— Мне еще надо уложить вещи, проверить лошадей и Айшака перед дорогой. Если Сульс взялся кого-то подковать, то без проверки выезжать нельзя. Зайти за письмами к Правительнице Инэльдэ, забрать из хранилища тарлы, которые ты возьмешь с собой для обмена на золото... дел много, пусть и мелких. Ну, и когда мне было сочинять для нашей Неуспокоенной "орден"? У меня была только недоделанная погремушка. Мать сказала, что моей будущей маленькой сестре такая тяжелая, пусть и красивая игрушка не подойдет. Пришлось слегка переделать. К тому же, Вайоле все понравилось.
— А если она догадается?
— Не посмеет. У неё отношение к орденам, как у Таильмэ — к титулам. Было бы звание, то есть — название. И потом, я ей орден обещал не от себя, а от Амалироса. Вот ты у него орден и требуй. Можешь еще у Владыки Тиаласа второй попросить. Привезешь, скажу ей, что этот был временный.
— Простите, Открывающий! — Ларгис не сдержался. — А за что этой девице орден? — Разведчик не считал, что ордена можно развешивать на нелепые кирасы по любому мелкому поводу. — Она кого-нибудь спасла, или совершила нечто такое достойное....
— Совершила. Когда мы еще только искали проход через Предел, Воительница убила одного из разбойников, когда на нас напали. Почти спасла. Мы, конечно, тоже участвовали в спасении самих себя, но к её поступку это отношения не имеет. А еще она отвлекала многочисленного противника своим нелепым видом, секирой и воинственными воплями. То есть, вела себя достойно и бесстрашно. Ларгис, если бы ты видел, как она гвоздила рукояткой секиры того бандита, которого ей посчастливилось прикончить, ты бы тоже дал ей орден.
— Эта девица... убила взрослого разбойника? — Разведчик намеренно выделил голосом "взрослого". Он не мог поверить, что нелепое воинственное создание было способно поранить своим оружием кого-нибудь кроме себя.
— Да. Свалилась на него в кирасе с телеги. Не могу утверждать совершенно точно, но нападавший скончался, скорее всего, именно от этого. Шея... сломалась. Так что дыра на темени от рукоятки секиры образовалась уже у покойника. Но это выглядело кровожадно и устрашающе. Я еле выдрал его потом...
— Откуда? — Ларгис представил себе этот бой и поразился. Сколько же силы и упорства надо приложить, чтобы пробить, или как сказал Открывающий "прогвоздить" чью-то голову тупой рукояткой? Сразу захотелось сразиться с врагом. Как можно было такой отважной девице, которая, вцепилась в противника и тщательно добивала его, дарить такую негероическую вещь, как погремушка. Да еще и называть это орденом?