- Значит его картины и векселя, что приходят к вам, связаны?
- Как только благородный отпрыск достаточно созрел, что лик его стал интересен богу, его портрет напишет тот. И коли не сможет семья его покрыть предъявленную стоимость, мы вексель получаем биржевой.
- И можете потом по нему распорядиться картиной словно активом. Перепродать коллекционеру, вернуть семье в кредит или под залог.
- Так и есть, Всадник, но это не все, в последнее время мы обменяли несколько набравших ценность активов на акции имперской мыловарни. Лучшее вложение.
- Деньги из пузырей. Замечательно... — выдохнул парень, глядя как девушка наносит венчиком пену на необъятные щеки Проводника.
- Истинно так.
- Почему вы перестали учить детей? — серые глаза рыскали по заплывшему лицу, но нашли лишь пару щелок, сочащихся чернотой.
- Приоритеты сменились. Силы всех братьев и сестер брошены на великий поиск. Странствие по страницам книг в поисках разгадки божественного откровения. Мы благодарны тебе за подсказку, теперь дело пойдет быстрее.
- Неужели нельзя совместить?
- Всадник, какое мы право имеем учить этих детей, если бог нам самим завещал учиться?
- Бред, сколько тут живет детей? — Ред хотел прикинуть в голове нужное количество учителей.
- Сорок семь.
- Так, это берем... Что? Сколько? — Ред напрягся, услышав число.
- Это знаковые цифры. Последний камень приюта был заложен в сорок седьмом году. Иерархи былых времен объявили это число единственно правильным.
- Но здание просто огромно! — повысил голос Ред.
- Мы разгадали план бога, он хотел, чтоб у каждого ребенка в этих стенах была семья: отец, мать, дедушки и бабушки.
- По шесть взрослых на одного ребенка... И так в каждом приюте, — осознание накрыло Реда глубокой усталостью, он прикрыл ладонью глаза. — И как, справляетесь? — глухо спросил он.
- Много средств ушло на наем лингвистов, да и шествия за реликвиями приходится проводить реже. Людей не хватает. Приходится затягивать пояса.
На ремне, который нужен, чтоб опоясать этого человека, можно повесить всех воспитанников этого приюта разом.
- Прискорбно то как, но я вижу, что себя вы не обижаете.
- Конечно, Всадник. Как мы можем предать ту любовь, которой бог нас одаривает, обижая себя самих. Его поступки говорят лишь о желании благополучия для его последователей.
- Да всрались вы ему. Сборище бездельников, эксплуатирующее беззащитных детей. Я видел ребят. Все — здоровые, симпатичные и крепкие. Нет ни рахитов, ни мелкозубых, ни чахоточных. Но это не ваша заслуга. Вы отбираете лишь тех, с кем не нужно возиться. Остальные умирают на камнях коллекторов. Раньше у ребенка хоть был шанс. Но теперь от вас он уйдет безграмотным — не нужным в этом мире никому. Что с их благополучием? — Редрик говорил все злее, до боли сжимая рукой свою голову.
- Наш бог покровитель прекрасного, зачем ему в храме маленькие уродцы? — ехидство сочилось из Проводника.
- А зачем ему огромные жирные уроды?
Ред убрал руку от лица, тяжело глянув на высшего иерарха. Тот будто наслаждался гневом, что парень направлял на него. Мерзкая улыбочка.
Ред перевел взгляд на девочку, что добривала раздутую щеку. Милая худенькая шатенка, с короткой стрижкой под мальчика. Бледная. Покрыта гусиной кожей.
Тебе не бывает холодно. Этой огромной туше — не может быть холодно. Ей — очень холодно, тут всем холодно. Огромное каменное здание, попробуй протопи. Вот, даже подбородок дергается. Начинает дрожать рука. Кровь. Красный потек пошел вниз от пореза на массивной щеке.
- Тупая шлюха!
Маски сброшены. Толстые пальцы схватили лицо девушки.
- Никак ты, сучка, не научишься. Я же предупреждал. Какой палкой мне наказать тебя в этот раз?
Толстяк встал и приподнял девушку над полом. Она вся сжалась, будто пытаясь прикрыть нижнюю часть тела, но ни звука, ни слезинки. Тот же бегающий взгляд, не желающий задерживаться на мужчинах. Проводник ехидно оглядел низ ее живота.
- Одобряю твой выбор. Но займемся этим потом, у меня гость, — посмеиваясь сказал жиртрест, легко бросив девушку на каменный пол возле Редрика. — Что смотришь, Всадник? Думаешь, не справится? Справится, она же перед твоим приходом его мне помыла. Это же то, чего ты хотел. Ребятенки живут в счастливом детстве, а когда становятся бесполезной шамотой... — он харкнул в девушку, но слюна юбыла слишком вязкой и просто зависла слизким сгустком у него на подбородке, — ... я им даю те навыки, которые помогут им на улице. Кстати, скоро она там окажется, уже подрастает замена.
Редрик отломал подлокотники, вставая со стула. Оторопь от омерзения ушла. Через два месяца без двух недель замена подрастет. Элли так и так окажется в пасти людоеда.
Взгляд человека, который хочет со всем разобраться. Так сказала милая эльфийка. Разбирайся...
Парень положил куски разорванного дерева на стол и повернулся к лежащей на полу девочке. Она так и сжимала бритву. Дрожала, пол тоже холодный. Редрик понял, что еще немного и одежда на нем загорится. Сердце колотилось рывками. Десяток ударов сливались в один большой и громкий. Даже блокада разогрелась.
Ред наклонился и подал девочке руку. Она не отреагировала. Пустой взгляд бегал по полу у его сапог. Гнев. Похоже, это одна из свиней, тяжелых настолько, что ломает под собой человека. Хрупкая фарфоровая куколка треснула под измазанным в дерьме животным. Раздутый гнойный мешок дерьма.
Как жарко. Парень расстегнул пыльник, а затем рубашку. От тела валил пар. Жар, как от печки. Ред, присев, аккуратно поднял девушку на ноги, та не сопротивлялась. Ей нельзя сопротивляться. Ее отучили. Парень вынул у нее из руки бритву и положил на стол, затем достал из петлицы веточку с цветками лимона, отдав ее девочке на замену лезвию.
Предки не дураки. Не знаешь, что делать — поступай, как они. Редрик распахнул одежду и прижал озябшую девушку к груди. Затем закутал ее так, что ни один лучик не попадал внутрь кокона черной ткани, и обнял. Обнял со всей нежностью, на которую был способен. Древний воитель прятал девушку под каменным плащом, Ред уверился в этом.
Свет дня, холод каменных палат, мягкость жирной туши. На смену им Ред дал девочке — густую тень, жар своего гнева и застывшие в камень мускулы. Контраст. Полная противоположность.
Надеешься, что отчаяние сменится покоем? А ничего, что ее зажал огромный мужик? Ничего же не изменилось. Заткнись...
Проводник сделал шаг, обходя стол.
- Я не закончил. С тобой я потом разберусь, — спокойно сказал Ред, глядя Проводнику в глаза.
Похоже, тому понравилась реакция парня. Он сел обратно на скамью, сделав самый умильный вид, подперев подбородок кулаком. Будто смотрел на играющих щенят. Пусть так, зато сработало.
Девушка постепенно переставала дрожать. Проводник сделал скучающий жест, мол, давайте быстрее — у большого человека много дел. Редрик сплюнул в его сторону, тот ухмыльнулся.
Когда дрожь под плащом утихла, Ред осторожно отступил от девушки, та выскользнула из плаща, словно птенец из-под крыла. Парень сбросил расстегнутую одежду, подставляя тело спасительному холоду, оставшись стоять с голым торсом.
Редрик взял лицо девушки в руки, как часто с ним это делала Далила, и тихо попросил:
- Пожалуйста, милая, посмотри на меня. Я должен научить тебя одной очень важной вещи. Она тебе поможет жить в этих стенах.
Взгляд девочки продолжал бегать, но затем на долю секунды задержался на лице Редрика. Она вздрогнула и зажмурилась.
- Знаю — не красавец. Мне уже сегодня об этом сказали. Но прошу, милая, не бойся и взгляни на меня.
Девушка будто переборола себя. Но так и не смогла посмотреть парню в глаза, два сузившихся до точки зрачка метались по черной коже блокады.
- Хорошо, туда и смотри. — Редрик взял со стола бритву. — Гляди... — Ред немного развернулся, чтоб и Проводнику было видно. Взгляд девушки застыл на лезвии. — ... когда в следующий раз захочешь порезать эту жирную тушу, не мелочись, сразу делай так.
Редрик полоснул бритвой себя под кадыком.
* * *
4
* * *
Искры и металлическое крошево посыпались на пол. Полотно блокады уже давно стало парню хорошим другом и защитником, Ред знал, на что оно способно, поэтому не повел и бровью. Девочка непонимающе смотрела на испорченный инструмент.
- Только возьми бритву поострее, — сказал Ред, швыряя затупившуюся принадлежность для бритья себе за спину. — А теперь иди на кухню, сядь возле очага и сиди, пока не согреешься полностью. Там стоит корзина с фруктами, бери что хочешь.
Редрик провел девушку к двери, придерживая под спину, а когда та вышла, добавил:
- И накинь что-то теплое. Я не хочу, чтобы ты заболела.
Ред закрыл дверь и прикоснулся лбом к ее холодному металлу. Зачем такая массивная дверь в предбаннике? Но кого это волнует...
- Интересные штуки эти блокады. Похоже, Далила рассказала хоть и не все, но и не лгала особо. Интересно... Как-то один политический мне рассказал, что сидел с обработанным гномом. Так у того она была толщиной в палец, а он жаловался, будто ему шею стянули ледяным хомутом. Дышать холодно. А от тебя пар валит. В чем секрет?
- Много курю, две пачки в день. Шея прогревается. Очень тебе советую, хочу увидеть, как выглядят твои выхарканные легкие.
- Крутой ты, пацан. Играешь на контрасте. Тогда дай тебя отблагодарить. Я уже забыл, когда в последний раз ходил в театр, а тут такая трогательная сцена и все для меня.
Ред не смотрел на жирдяя, он просто сжимал дверную ручку, так что в металле оставались вмятины.
- Если ты так держишься со всеми девками, то небось эта шлюшка Далила с разбегу запрыгнула тебе на член. Понравилось ее трахать? Вот мне — нет. Та еще плакса, да и не умеет ни хрена, хотя сиськи рано отрастила. Всем миром мяли.
Редрик выкрутил ручку под таким углом, на который та не была рассчитана.
- У нее был выкидыш, давний, не от меня... — тихо сказал Ред.
- Хер его знает. Она смышленая сучка, как давалку я ей вскрыл, так и стала подставлять ее всем подряд, разумеется не за просто так.
- Да как ты вообще можешь кого-то трахнуть?
Дверь наконец заклинило, Ред напрягся и вырвал ручку, незамедлительно метнув ее в жирную харю Проводника. Тот на удивление легко ее поймал и с интересом осмотрел.
- У меня просто хер большой. Ты, кстати, зачем разделся? Если начал, то продолжай. Я бы и тебе присунул. Тряхнул бы стариной, знаешь — для разнообразия.
Редрик пошел на него. Сапоги грохотали, кулаки сжимались и разжимались. Мерзкое хлебало все еще в пене. Что с этим миром? Зачем ему такие отвратные упыри? Может компенсация за то, что люди уничтожили всех чудовищ...
- Мне как-то пришлось быстро зарезать и разделать свинью. Рубашку пришлось выбросить. А ты побольше нее будешь...
Ред приближался. Шеи нет, можно попробовать оторвать голову. Эта улыбочка, дотянуться бы сапогом.
- Еще шаг и вся твоя семья окажется на долговой каторге, — быстро сказал Проводник, оттягивая цепочку с медальоном. Внутри яйцевидного камня играли искры.
Ред отбросил стол, но застыл в замешательстве от слов жирдяя. Медальон — артефакт, яйцо обрамляла рунная вязь.
- Ты же умный парень, ты знаешь, что статьи о нападении на членов культов никуда не делись. Если сжать эту штуку, то мой голос передастся на все вокс-резонаторы в управе, а если сломать, то тут же откроется портал. Набегут молодцы и скрутят тебя.
Это был не блеф. Законы никуда не делись. Просто религия осталась лишь одна. Редрик опустил руки, плотно сжав кулаки, парень искал решение.
- Я долго живу, и на меня смотрели по-разному. Особенно мне нравится бессильная злоба. Но у тебя страшные глаза. Ты даже не злишься. Вина, разочарование, печаль. Ты будто винишь себя, что до сих пор позволяешь такому, как я, дышать, загрязняя мир. Извиняешься перед всеми за то, что я конченый человек. Знаешь, это старое и никому не нужное слово, но я его еще помню. У тебя глаза святого, парень. Я могу тебя лишь обнять и пожалеть.
Жирная туша резко подорвалась со скамейки. Руки Проводника сомкнулись на Редрике замком.
- Жалко тебя — я обнимаю так, что глаза вылетают. Я даже какое-то время собирал их. Ты мне напомнил о старых деньках.
То, что произошло, Ред мог описать словом — внезапно. Внезапная чудовищная сила оторвала его от земли и сдавила. Локти захрустели. Из легких стал выдавливаться воздух. Жаль желудок пустой, так бы мог пустить струю рвоты в лицо жиртресту. Под жиром явно была нешуточная мускулатура. Редрик попытался раскачаться ногами, но его соперник лишь встал устойчивее.
- А ты тяжелее чем кажешься, паренек, — задорно сказал амбал.
Переставляя ноги, жиртрест на мгновение ослабил хватку. Ред смог просунуть руку ему за спину. Там он нащупал толстую, в два пальца, цепь медальона. Парень со всем доступным ему усилием рванул его от себя, пытаясь задушить соперника.
Ред всю жизнь нырял за моллюсками, а у толстяка была одышка. Жирное лицо напряглось. Тот попытался сломать парню ребра. Одно хрустнуло, но ничего серьезного. Поняв это, Проводник толкнул парня животом так, что тот отлетел, ударившись об пол.
Обоим необходимо было отдышаться. Редрик пришел в себя первым:
- И от куда в таком куске говно столько дури?
- Я вешу полтонны, тут нечему удивляться, сучонок.
Редрик с разбега попытался заехать амбалу по подбородку. Но не попал в нужный. Жировая иллюзия. Проводник в ответ зарядил мощной оплеухой. Ухо заложило, а большой палец попал в глаз. Ред инстинктивно отдернул голову и прикрыл лицо. Но иерарх схватил его левую руку и выбил локоть из сустава. Парень выкинул вперед четырехпалый кулак, разбив амбалу нос, тот хрипя отвернулся.
Ред быстро отошел назад и попытался дернуть и ввернуть локоть обратно, как его научила Далила. После инцидента с лордом Сайдером парень упросил девушку обучить его первой помощи. Пригодилось. Локоть прострелило болью, но он встал на место и снова согнулся, но тут же разогнулся, направляя кулак, чтоб на противоходе раздавить губы несущегося на Реда жирдяя, тот этого даже не заметил.
Парня наклонило ударом в скулу. Тут же два толстых пальца полетели в направлении серых глаз. Сдались ему те глаза. Ред подставил лоб. Послышался хруст.
- Сука!
Жирдяй отпрянул и зло пытался вправить пальцы, те были сломаны. Но и парню ногтями рассекло лоб. Надбровные дуги у Реда были мощные, кровь не заливала глаза. Парень что есть силы зарядил кованым носком сапога в колено амбала. То подломилось, но толстяк увел ногу, сделав подшаг и навалился на Реда всем весом. Не хочет упасть. Упадет — не встанет. Но его уже не подцепишь. Сапоги Реда оставляли борозды в мраморе пола, пока амбал толкал его.
Удар по спине, Ред затравленно оглянулся. Решетка. Какая к хренам собачим решетка на стене? Декоративная, с вьющимися лозами латунного винограда. Крючки для одежды и полотенец. Вон висит балахон бедной девочки, а ты выпроводил ее, не дав одеться.
