Незнакомый и очень активный Эдвард, несмотря на усталость после перелета (ещё утром он завтракал в Лондоне), то и дело посматривал на него, хотя и болтал без умолку на разные отвлеченные темы. Йон, казалось, следил за обоими — за своим приятелем и ответной реакцией Анджело. И только Ксавье в кои-то веки был безмятежен, много пил, улыбался и даже смеялся всем шуткам подряд. Анджело, напротив, как ни пытались его разговорить, не мог заставить себя принять участие в общей беседе.
Он сам не мог понять, что с ним такое творится. Этот Эдвард... Он вызывал тревогу и какие-то смутные чувства. Манерами, да и внешним видом он слишком напоминал Робби: та же самоуверенность, тот же напор, те же "раздевающие" взгляды. Пожалуй, он был менее груб, более утончён, вернее — изящен. И, несомненно, более умен: их разговоры с Класом навеяли воспоминания о вечеринках у Ленки, когда Анджело не мог сдержать приступов зевоты, предпочитая помалкивать среди её умных собеседников, и дремал возле Пола.
Когда же Эдвард, обменявшись с Класом многозначительными взглядами, вдруг поднял бокал и произнес тост: "за то, чтобы наши любимые всегда были рядом с нами", он не выдержал и, извинившись, встал и покинул застолье. Поднялся к себе.
Сердце колотилось, как бешеное. Что он имел в виду, этот "Эдуардо"? Анджело понравилось так его называть. Словечко, подброшенное Фабио хоть немножко успокаивало. Он стянул пиджак и расстегнул рубашку, намереваясь пойти в душ, но в дверь постучали.
— Можно? — Эдвард, склонив курчавую голову, глянул на него исподлобья, озорно, и конечно же, сразу полез взглядом в распахнутые полы рубашки Анджело. Тот посторонился, впуская его, и застегнул пару пуговиц:
— Можно.
— А у тебя уютненько. Довольно мило,— Эдвард поставил на стол два фужера и початую бутыль вина и обвел взглядом обиталище Анджело. Тот молча смотрел на него, чувствуя, как тревожные мурашки, было улегшиеся, снова побежали между лопаток.
— Да, неплохо.
— Йон всё-таки сибарит. Никогда не отучится от королевских замашек. Тебе тут нравится?
— Да, пожалуй, — Анджело тоже окинул взглядом ставшую уже привычной обстановку.
— Поговорим? — Эдвард повернулся к нему и снова уставился в упор, в своей обычной манере. Только на сей раз без этих фокусов, серьёзно. Анджело пожал плечами: почему бы нет?
— Будешь? — Эдвард взялся за горлышко бутылки.
— Нет, спасибо, — отказался Анджело, чувствуя, что голова и так идёт кругом. И Полине уже не позвонишь....
— Тогда и я не буду, — Эдвард плюхнулся на диван и похлопал ладонью по месту возле себя, приглашая юношу присоединиться. Точно так же поступил бы Робби. Анджело, чуть поколебавшись, сел рядом и скрестил на груди руки. Эдвард, напротив, развалился, чуть откинувшись и разбросав руки поверх спинки. Анджело теперь улавливал тонкий аромат хорошего парфюма и едва ощутимый запах его тела. Ещё незнакомое, приятное и дразнящее сочетание. Тепло руки его обдавало жаром затылок и шею. Анджело постарался не обращать внимания на то, как пальцы Эдварда — красивые и длинные — выстукивают возле его головы какой-то ритм.
— Ксавье сказал мне, что ты помогаешь Йону с эскизами. Это странно.
Анджело вопросительно глянул на Эда и тот пояснил:
— Странно, что юноша, вроде тебя, занимается ещё и такой ерундой. Шучу! Я вовсе не считаю, что живопись это несерьёзно. Просто ты.... Ты меня немного озадачил. Я слыхал о тебе раньше, как ты уже понял, и ожидал увидеть эдакого красавца, а тут... Чёрт! — Эдвард вдруг вскочил и заходил по комнате, как будто ему не сиделось на месте.
Анджело уставился на него, чувствуя, что совершенно не знает, что сказать. И вся эта ситуация была нелепой и грозила зайти в абсолютный тупик. Впрочем, Эдвард сам виноват. Его сюда никто не звал.
— А ты немногословен, — хмыкнул Эдвард и остановился возле своей бутылки. — Впрочем, кажется, я сегодня болтаю за двоих, — он плеснул немного вина в оба бокала и словно рассердившись, вручил-таки один из них Анджело: — Давай всё же выпьем. За знакомство.
И не дожидаясь, сделал большой глоток. Анджело тоже отпил из бокала. Вино было прохладное, но это было так обманчиво. Кровь моментально прихлынула к щекам, но дрожь его пальцев была, кажется, слишком заметна. Эдвард как-то странно посмотрел на него, словно раздумывая, что бы такое ещё сказать, но так и не придумал. Анджело поднялся, чувствуя, что тоже не может больше там сидеть.
— Ну ладно, счастливых тебе снов, — Эдвард вдруг притянул к себе Анджело и чмокнул в щёку, будто они были с ним давними приятелями, как с Йоном или Ксавье. Анджело слегка отпрянул, глаза его расширились. А в следующую минуту их словно примагнитило друг к другу.
Они целовались взасос. И никак не могли оторваться. Руки Анджело тянули пояс Эдварда. А Эдвард сдирал с Анджело рубашку, забыв про злосчастные пуговицы. И они отступили обратно к покинутому было дивану. Всё происходило так, словно оба знали, что именно должно случиться, и просто ждали этого, с того самого момента, как в первый раз встретились взглядами.
* * *
— Как это у нас вышло? — пробормотал Эдвард, подбирая с пола брюки и пытаясь восстановить в памяти, с чего всё началось. Он обернулся к Анджело, вытянувшемуся на диване позади него. Тот лежал подбородком на скрещенных руках и искоса поглядывал на него, весь блестящий от пота, пока ещё с туманом в изумрудных глазах, и с улыбкой на безупречном лице:
— Как-то... так.
Эдвард покачал головой и натянул брюки. Да, теперь он понимал Йона: тут есть, от чего сбрендить. Мозги, похоже, вышибает напрочь. И Пол Уинсли: теперь его поведение тоже понятно.
Они познакомились года четыре назад, когда Уинсли приехал поработать в Лондон. Эдварда попросили быть его помощником: руководитель их театра был другом американца. Симпатичный, хотя, в общем-то пожилой мужчина, он запомнился Эдварду всегда немного грустным. Гай, тогдашний приятель Эда, работавший барменом в ресторане, куда частенько захаживал Уинсли, потерял покой: во-первых, он спал и видел сниматься в кино. А во-вторых, почему-то вбил себе в голову, что именно с Уинсли прокатит эта фишка: став его любовником заделаться актером. Но как ни плясал он вокруг Пола "шаманские пляски", как ни крутил задницей и делал весьма прозрачные намеки, тот оставался равнодушен. Даже Эдварда это заинтриговало, и как-то за бутылочкой коньяка он всё же разговорил режиссера. Тот просто сказал, что у него есть парень. Что он далеко от него, в Париже, снимается в фильме у Ташковой.
— Ну так в чём дело? Пока он там, а Вы тут, воспользуйтесь свободой. Или мальчик не нравится? — Эдвард, подмигнув, указал глазами на истомившегося Гая.
— Гай прелестен, — рассмеялся Пол. — Но я, видишь ли, люблю своего Анджело. И, боюсь, тут никто ему не соперник.
— Анджело. Красивое имя. Что, он прям так уж хорош? — Эдвард недоверчиво покосился на режиссера.
— Чертовски, — рассмеялся Пол. — Скажу тебе по секрету: он самый лучший.
— Ну, для Вас, положим, — согласился Эд.
Пол не стал его переубеждать, но заронил в Эдварде желание когда-нибудь глянуть на этого мистера совершенство.
Потом он увидел его в кино. Слишком красивый, а значит неинтересный. Эдвард никогда не доверял парням, что называется "без изъяна". И было странно читать в прессе о нём всякое. Но больше всего его поразило то, что Анджело оставался с Уинсли до конца, даже зная о страшной болезни. Это было потрясающе. Совершенно не вписывалось в тот образ, что он себе нарисовал. А уж когда узнал от Ксавье, что и Йон потерял голову всё из-за того же Ангела, то уже не раздумывал ни минуты.
И вот вам. Приехали. Впервые ситуация вышла из-под контроля настолько, что он не знал, как всё это расценить.
— Никогда ещё не встречал парня, который целуется так же хорошо, как я, — Эдвард поиграв бровями, хохотнул и поправил прядку на лбу Анджело, со спокойной улыбкой наблюдавшего за ним. Потом не удержавшись, провел ладонью от его затылка до самого копчика, заставив юношу чуть изогнуться. Ох уж эта попка, от одного вида которой так тепло делается внизу живота...
— Ну ладно, мне, наверное, пора, — он поднялся, чувствуя, что уходить совершенно не хочется. Анджело вдруг быстро ухватил его за запястье и заставил усесться обратно. Эдвард облегченно вздохнул: он был рад, что похоже, его сегодня никуда не собираются отпускать.
Глава 53. "Дьявольское" обязательство.
Ксавье, стараясь хранить невозмутимый вид, поглядывал на Йона, который уже пять минут намазывал масло на тост. Казалось, еще немного и он раздавит злосчастный кусок хлеба или же разрежет собственную руку. Всё было ясно: вчера Эдвард ушел в комнату Анджело, а обратно его так и не дождались. И сегодня, похоже, эти двое не торопились к завтраку. Ксавье не знал, что и подумать, но был уверен, что Эдвард всё сделает, как надо, а потому принялся пересказывать Йону статью из утренней газеты, пока тот в сердцах не кинул на стол нож и намазанный тост. Ксавье запнулся, потом раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но в эту минуту, слава богу, появился Эдвард.
Он спустился сверху, выйдя из комнаты Анджело так, как будто ничего из ряда вон не происходило. Поздоровался с Йоном и Кси, чмокнув обоих в щеки, при этом Йон был явно на взводе, но всё же вытерпел поцелуй, и уселся завтракать. Ксавье, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, произнёс:
— А Анджело... он...?
— Сейчас спустится, — ответил Эд, как будто это было само собой разумеющимся.
Йон не выдержал:
— Ну и что ты мне скажешь? — он снова схватился за нож для масла. Эд с шутливой опаской покосился на него.
— Ты насчёт нашего вчерашнего разговора? — улыбка его была безмятежной: — Пистолеты тебе пока не пригодятся. Ножик, кстати, тоже. Да не волнуйся ты так — получишь своего ангела на блюдечке.
Йон быстро глянул на Ксавье, обалдевшего от такого бесцеремонного заявления, и вздохнув, потянулся за новым тостом.
Наконец, появился и Анджело. Ксавье попытался прочесть по его лицу хоть что-то, кроме безмятежности и умиротворенности, но этот парень всегда оставался загадкой, даже когда разгадка была вроде бы вот она, на ладони, как сейчас. Ведь ясно же, что он провёл эту ночь с одним из лучших любовников, каким был Эдуард. Уж Ксавье-то это было точно известно. Хотел бы Кси так уметь держаться. Он бы на месте Анджело, наверное, прилип ещё к верхней ступеньке.
Йон предложил юноше намазанный тост и тот, как ни в чём ни бывало, взял его. А Эдвард тут же налил чашку кофе и поставил её перед парнем.
— Спасибо, — Анджело так улыбнулся Эдварду, что Йон снова набычился.
Эд принялся рассказывать какой-то анекдот. И незаметно обстановка за столом нормализовалась.
После завтрака Декамбрэ предложил:
— Давай погуляем по городу? Я давненько не был в Майами-Бич. Йон, ты же отпустишь Анджело со мной сегодня?
Йон, явно недовольный всем происходящим, все же согласился. Но во взгляде его было вчерашнее предупреждение. И сегодня ещё более серьёзное.
Эдвард удивлялся самому себе: ему хотелось дурачиться, совершать безумства и вести себя так, словно ему не тридцать пять, ну почти, а снова семнадцать. Он едва сдерживался. Неужели он ещё способен на подобное? Это так на него подействовал этот мальчишка с неземными глазами? Анджело. Ангел. Он, действительно, очень хорош. Давненько у Эдварда не кружилась голова и не замирало сердце. Не хватало ещё влюбиться! Йон же предупреждал. Да и обязательство перед Класом давило его, как строгий ошейник боевого пса. Не надо было соглашаться. Но теперь уже было поздно. И он знал, что должен будет сделать, и что Анджело, возможно, никогда не простит ему этого. Юноша вдруг уловил на себе потемневший взгляд оборвавшегося на полуслове Эдварда.
— Что?
— Ничего, всё в порядке, — Эд провел большим пальцем по губе Анджело, снимая шоколадную крошку, и облизнул его. Да будь, что будет! Сейчас-то всё отлично!
И они бродили по городу, истекая потом от странной перед Рождеством, почти летней жары, забегали в кафе, остынуть под ветерком кондиционеров, умывались в фонтанах, брызгались, как подростки, пили сок и снова гуляли под палящим солнцем. Целовались в укромных местах, почему-то очень заботясь о том, чтобы никто не видел. Впрочем, папарацци сегодня как-то прокараулили их: видимо никому и в голову не могло прийти, что эти двое могут вот так запросто устроить себе уикенд.
У них оказалось много тем для разговоров. Анджело вспоминал Лондон, где провел немало времени. И они даже нашли несколько общих знакомых. Только про Пола Эдвард так и не отважился признаться.
А вечером они снова закрылись в комнате Анджело. И снова не могли оторваться друг от друга. Эдвард в минуты передышек ощущал, каким камнем давит на него обязательство перед Йоном. И чувствовал себя подлецом. И такое тоже было с ним впервые.
* * *
Он пришёл даже в его сон: как же ему нравилось, когда он вот так вот вёл ладонью — широкой, горячей и нежной — между его лопаток. И мурашки бежали по всему телу, от макушки до самых подошв, ощутимые даже сквозь приглушенность сна. Анджело потянулся, подставляясь рукам Эдварда, зная, что будет дальше и подольше не желая просыпаться, чтобы задержаться в этой неге, усиливающей каждое ощущение многократно. И когда Эдвард навалился на него своим телом, он подался ему навстречу, и раздвинул колени, и слегка прогнулся, очень сильно желая того, что сейчас произойдёт.
Эдвард целовал его в шею сзади, и порывисто дышал прямо возле уха. И вошел сразу так уверенно и глубоко, что Анджело словно накрыло волной, так это было здорово. Как ни с кем. Он не смог сдержать стона:
— Ммммм...Эд...
Тот стал входить в него стремительными рывками, почему-то вдруг ломая так красиво начатый рисунок секса. Судорожно. Быстро. Жадно.
Анджело с досадой понял, что проснулся. Так бывает: словно вдруг повернули выключатель и всё обрело ненужную четкость. Он не хотел этого. И снова застонал, не понимая, зачем Эдвард спешит. Стиснул его пальцы и чуть сжал ягодицы, ощущая отчаянную монотонность рывков.
И вдруг увидел Эдварда, спокойно сидящего в кресле. Одетого. И безучастно взирающего на происходящее. Но кто же... Анджело резко обернулся. Вот чёрт! Он закусил губу и зарылся лицом в подушку, с такой силой вжавшись в неё, словно хотел полностью там раствориться.
Он чувствовал, как Йон, сделав ещё несколько движений, содрогнулся, кончая. Как аккуратно сполз с него. И они даже о чём-то поговорили с Эдом. И оставили его одного. С гулким биением сердца, колотившегося в самом горле, в ушах, в висках. Как он мог так поступить с ним?! Почему?!
Анджело сжался в комок и перестал на время дышать, чтобы не заплакать.
* * *
Ксавье не знал, что такое произошло, но ощущал повисшую за столом напряженность. Анджело, как обычно, задерживался. Только сегодня из его комнаты почему-то вышли оба — и Эдвард и Йон. Что-то было не так, Ксавье это чувствовал. Но спрашивать не решился. Эдвард старался держаться, словно всё идет как обычно. И Йон, чувствовавший себя явно не в своей тарелке, понемногу успокоился. Руки у него, наконец, перестали дрожать, и он смог размешать сахар в своей чашке. Но сделав пару глотков, Йон отбросил ложку и стал нервно тереть подбородок, поглядывая наверх.
