Старшие жёны — Мариянь:
"Мариянь! Твоя задача, как младшей жены, услаждать супруга нашего ДОСТОЙНОГО и БЛАГОДАТНОГО. Услаждать взгляд — когда бы он на тебя ни взглянул, ты должна быть в полной "боевой" готовности при всём параде. Ты должна услаждать его слух, а не жаловаться или как-либо выражать недовольство! Услаждать тело, не только выражая полную покорность и подчиняясь его желаниям, это даже не обсуждается, а, радуясь даже мимолётному знаку внимания, предугадывать его желания и делать комфортным их выполнение."
"Мариянь! Ты же не хочешь, чтобы супруг наш питался как нищий из пищ-автомата? Поэтому к его пробуждению ты должна сама приготовить завтрак. Да, именно сама! Это знак уважения с твоей стороны. Что значит ты "в это время красишься"? Просто вставай раньше и всё успеешь! Что значит "не высыпаешься"? Молодая ещё не высыпаться! И морду недовольную не делай!"
"Школьные подружки? Мариянь! Забудь о них! Ты вышла замуж и у тебя больше нет школьных подружек! Твои подружки — это мы — старшие жёны! Мы оказали тебе великое благодеяние, даже просто согласившись включить в брачный список. Так что твои подружки теперь мы. И ты должна быть благодарна нам за это по гроб жизни. Хватит ерундить, приготовь нам кофе с плюшками..."
"Нет, Мариянь, завтра ты в школу не пойдёшь. У нас важные гостьи. Будешь следить, чтоб их пиалы не пустели. Ты должна продемонстрировать себя и НАШ ДОМ с лучшей стороны. Что значит "у тебя контрольная"? Значит напишешь в следующий раз."
"Мариянь! Ты плохо закончила школу. Плохо, это значит не на отличные оценки. Что значит "не давали учиться?" Да если бы ты была талантливой или хотя бы способной, ты бы прекрасно справилась. А так и учиться тебе дальше не нужно — нечего на бездарность деньги тратить! Я так супругу и сказала. Ничего, вот забеременеешь, родишь ребёнка, сразу всё поймёшь. Ещё вспомнишь это время блаженного ничегонеделания! Что значит "не получается забеременеть?" Ты что, больная? Тебе к доктору надо? Мы все смогли, а у тебя, видишь ли, не получается! Значит плохо стараешься!"
Гюльшат, мать Мариянь:
"Доченька, милая, потерпи! Это взрослая женская жизнь! Такова наша женская доля. Думаешь, если выгонит тебя супруг, лучше будет. Нет! Только хуже будет. Поверь мне, я знаю что говорю..."
Афзали, многократно и, как говорится, "во все свободные уши":
"Этот аратанец деньгам счёта не знает. Красивый жест он решил сделать. Кхе-кхе. Ну и сделал. А я просто деньги свои из одного кармана в другой переложил. Я то не гонористый авантюрист. Я кредиты считать умею. Кредит к кредиту так и тысчонка наберётся, а тысяча к тысяче — вот уже и миллиончик."
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
3.27. На Алатезе-Главном.
Я заехал в Комплекс Древних надолго. Купил абонемент и стал делать по одному заходу в сутки, остальное время тратил на себя, на здоровый образ жизни. Регулярное питание, длительные пешие прогулки, спортивные тренировки. Из капсульной гостиницы я переехал в обычную. Номер небольшой, удобства на этаже, но возможность поваляться в любое время приятна. Сразу же после заселения дежурная мне сообщила, что горничные охотно "помогут расслабиться и заснуть Уважаемому Господину". Цены оказались сравнимы с бордельскими и я своё воздержание этим же вечером прервал. После монашеского житья получилось у меня не сразу — мозгами женщину я хотел, но организм у меня не включался. Сначала я долго тискал податливую горничную, представляя что и как с ней сейчас сделаю, наконец платоническое желание сменилось физическим, напряжение проявилось, быстро выплеснулось и я, обнимая мягкую и тёплую женщину, начал задрёмывать; горничная, стараясь меня не тревожить, тихо выскользнула из моих объятий и из номера, похоже что одевалась она уже за дверью.
Мои острые приступы, так досаждавшие мне раньше, сгладились, иногда напоминая о себе "повышенной утомляемостью".
Через неделю после моего заезда привычная жизнь баронства кончилась. Аварцы, накопив силы, нанесли мощный удар по Галифату. За Алатез сражения не было, баронство просто оказалось в аварском тылу. Аварская эскадра появилась в системе и объявила о происшедшем. Баронство заявило о своём нейтралитете, сославшись на какой-то древний договор. Оказавшиеся в баронстве галифатские военные частью перекрасились в баронских, остальные были интернированы. Регулярное сообщение с Галифатом прервано, с Аваром пока не установилось, да и не нужно мне в Авар. Цены на посещение Комплекса Древних установили всем одинаковые, как для жителей баронства; для меня, соответственно, цена не изменилась.
Ещё дней так через десять в баронство прибыла целая толпа аграфов. Комплекс закрыли для посещения простыми смертными. Администрация принесла нам извинения за доставленные неудобства, и пять дней я пробездельничал. В кафешках и даже в банях местные с жаром обсуждали развернувшуюся битву за галифатскую систему Инсмогер. Каждый ожесточённо доказывал себе и всем окружающим, что военные станции Инсмогера обладают невообразимой мощью и прекрасно защищены, что потери аварцев огромны и что их гигантский флот будет перемолот. Известия о потерях Галифата каждый считает преувеличенными. Если судить по Галифатским источникам, то они уже уничтожили больше аварских кораблей, чем есть во всём Содружестве. Меня пытаются втянуть в эти бесполезные беседы, если мне не удаётся отмолчаться, то я заявляю: "Галифат славен своими победами в прошлом, победит и сейчас." И под одобрительные возгласы удаляюсь прогуляться.
После визита аграфов на Алатез министерство иностранных дел Авара опубликовало ноту о приверженности принципам предыдущего договора о нейтралитете Алатеза, моратории на военные действия в системе и свободном доступе в систему всех желающих для посещения Комплекса Древних.
Аварцы начали чаще посещать Алатез. В сторону Инсмонгера потянулись конвои подкреплений. От Инсмонгера начали пригонять побитые корабли. Крупную технику на верфи не ремонтировали отговариваясь отсутствием необходимых производственных мощностей. Но от ремонта КИПов — космических истребителей-перехватчиков — алатезцы отговориться не смогли. Работали без излишнего энтузиазма, не спеша, отговариваясь отсутствием должной практики. После нескольких запротоколированных аварцами случаев саботажа барон Алатеза получил ноту-ультиматум о "действиях не соответствующих понятию нейтралитет". Нота откровенный саботаж остановила, но рабочие начали работать ещё медленнее, запуская многократные повторные проверки и объясняя их необходимость требованием качества работ.
Аварцы загнали к Алатезу один из своих рембатов и поток военных кораблей перенаправили туда, оставив верфям малую толику. Начали появляться и не военные корабли. Кроме заправки и закупки расходников они начали загружать верфь своими заказами. В случае любого отказа или саботажа аварский представитель предъявлял ноту протеста, обличающую барона и его подданных в отказе от принципов нейтрального статуса.
Барон обратился ко всем с призывом хранить нейтральный статус баронства продавая качественные продукты и оказывая качественные услуги. "Мужеством, в котором мы нуждаемся в современной ситуации, является необходимость держать перед глазами жесткие факты и действовать соответственно. Терпением и качеством мы должны сохранить НАШ Алатез".
Аварцы язвительно прокомментировали это "обращение к нации". В конце заявили, что на Алатезе эффективно работать не умеют и при таком отношении к работе местные фирмы вскоре начнут разоряться и переходить в руки более умелых и эффективных собственников. Завуалированная угроза показалась серьёзной и верфи, да наверняка и другие предприятия, день ото дня начали работать на аварцев всё эффективнее.
Со мной связался Габрбили, уточнил где я и попросил пойти навстречу "Уважаемому Человеку, который меня скоро побеспокоит". И действительно со мной вскоре связался один из безопасников.
Он меня вежливо попросил "оказать содействие приютившему меня Алатезу". Оказывается аварские торговцы начали похищать техников, которых они вызывали на техническое обслуживание. Связаться с техниками с определённого момента не удавалось, и корабль улетал вместе с техником на борту. Протесты парировались аварцами тем, что каждый разумный имеет право выбрать для себя более устраивающую его жизнь и работу, что контракт с такойто-такойтовичем в настоящее время не заключён, но будет заключён после всестороннего обследования соискателя. Требование предъявить протокол о намерениях натыкалось на высокомерное "Согласно повелению Чёрного Господина благородные аварцы не обманывают, соискателю хватило обещания!"
Вообще-то аварцы по завету Чёрного Господина действительно не должны обманывать других достойных разумных. Но не аварцев при желании они легко признают не достойными.
Что от меня требуется? Изобразить из себя обычного техника и вылететь на обслуживание. Далее на уговоры не соглашаться, а ежели аварцы попытаются действовать силой — противодействовать любым удобным способом. Потом я смогу сослаться на Чёрного Господина и его право сильного.
Итак, кто мне будет противостоять? Экипаж торговца я себе более-менее представляю. Особо опасных там быть не должно. Просмотрел заявленные списочные составы прилетавших торговцев — опытный боец обычно один — капитан. Технические специалисты — пилоты, навигаторы, двигателисты, реакторщики как бойцы не особенно; они считаются ценными и в боестолкновении участвовать вообще не должны. Ещё рабы — вот они для массовки и отвлечения ударов. Я вспомнил Млит аль Карна. Экипаж как у него на грузовике с Лорой-креаткой мне бы проблемы точно доставил.
Я согласился влезть в эту авантюру. Почему? Сложно сказать. Может потому, что я авантюрист и мне не хватает адреналина, или потому, что появился неплохой шанс сделать аварцам пакость и "выйти сухим из воды". Потому что Алатезу я, конечно, сочувствовал, но не в той степени, чтобы на рожон лезть. Соглашаясь, решил сделать Габрбили приятное: уточнил у не назвавшегося безопасника, про него ли мне говорил Габрбили и, получив подтверждение, согласился. Точнее имя у безопасника было прописано, но вот если СБшник представится вам именем типа Иванов Иван Иванович, то не думаю, что вы ему поверите. Хотя всякое бывает, ведь был же Иванов Иван Иванович, лётчик, он ещё первым 22 июня таран совершил, потом ему посмертно героя присвоили и именем его улицу в Щёлково назвали. Ну ладно, не суть. Я согласился и выдвинул условия об экипировке, о предварительном просмотре заявленного списка экипажа и о возможности отказаться от обслуживания какого-то конкретного корабля.
* * *
Я выбрал подходящий корабль. Экипаж показался мне достаточно безопасным. Семейный корабль торговцев-снабженцев. Они сделали рейс с военным грузом к Инсмонгеру, обратно везут что ни попадя, лишь бы не идти порожняком. Опасным мог оказаться капитан Квам аль Турсена и, может быть карго-мастер Ффамб аль Турсена, должно быть его сын. Женщин я во внимание решил не принимать. Семейные связи были не прописаны, но одна должна была быть женой капитана, вторая невесткой, а третья дочерью. Ещё три раба.
Я полетел на обслуживание на галифатском челноке, в галифатском техническом скафандре с увеличенным гульфиком. Это подчёркивает мою "мирную" направленность. Меня сопровождает один средний ремонтник и пара мелких проныр. От клинка я решил отказаться — спрятать его можно в расходниках, но времени извлечь его у меня не будет. На челноке у меня и клинки, и копьё будут в нишах у шлюза. В ремонтника я запихнул бомбочку достаточно мощную чтобы при взрыве внутри корабля натворить дел. Пристыковался, представился галифатским именем Музаффарли, намекающим, что я победоносный поединщик. Понимающий по-галифатски капитан, с годами отяжелевший большой чёрный мужик, оценив с высоты мой небольшой по галифатским меркам рост, усмехнулся и выдал задание на общем:
— Что ж, великий боец Музаффарли, сразись-ка с отказавшими лампочками и датчиками!
Капитан ушёл, оставив со мной молодого карго-мастера. Похоже, что парень закончил военную школу, женился и сейчас стажируется, готовится отделяться от родителей. По его взгляду я понял, что он записал меня в свои рабы.
Работал я быстро и чётко, предвидение сообщало мне об опасности, но не прямо сейчас, так что работал я спокойно, не показывая признаков волнения. Ффамб меня сопровождал. Он был в стандартном боевом аварском скафандре с выключенными защитными полями, со стандартным армейским абордажным клинком без индивидуальной привязки. Когда я закончил, Ффамб велел мне, потому что назвать это "предложил" у меня язык не повернётся, посмотреть ещё тренажёр.
Когда мы подошли к тренажёру, корабль начал предполётные мероприятия. Место мне показалось удобным — турелями не простреливается. Турелей на корабле вообще было не много и отсюда можно было пройти слепыми зонами почти к самому челноку. Так что пора начинать конфликт.
Я проверил марку тренажёра и попытался вызвать инструкцию из сети Алатеза. Связаться ожидаемо не удалось. Корабль начал манёвр ухода из системы.
— Мне не удаётся связаться с сетью и куда мы летим? — Я постарался чтобы голос мой прозвучал жалобно и испуганно.
— А зачем тебе связываться с сетью?
— Мне нужна инструкция по тренажёру. Без неё я не справлюсь.
— Инструкция есть в корабельном искине, запроси у него.
Меня это откровенно не устраивало. Идти на конфликт нужно здесь и сейчас.
— Нет! Я хочу знать, почему нет связи с Алатезом!
— Потому что ты летишь с нами.
— Куда? Зачем!
Ффамб красуясь извлёк свой абордажник и направил его на меня:
— Стой спокойно, галифатец, сейчас я тебе всё объясню! И выключи дроида, чтоб я тебя не поцарапал!
— Да, господин! Как скажете, господин! Не убивайте меня, пожалуйста!
Я перевёл дроида в пассивный режим. Ботовод, даже если у него не боевой дроид, может быть опасен. Даже для бойца в боевом скафандре. Просто потому, что дроид тяжёлый. Его можно бросить на бойца и придавить, пусть и не до смерти. Так что Ффамб постарался не оставить мне и шанса на эффективное сопротивление.
— Итак, отвечаю на твои вопросы, гуча. — Ффамб сделал паузу, наслаждаясь моментом. Гуча — это обращение к неаварцу, один из переводов — пока не раб. — Ты летишь с нами в Авар, там ты подпишешь контракт на работу техником.
— Но я не хочу в Авар! Выпустите меня! — Произнёс я, не делая попытки пошевелиться.
— Что ты забыл на этой убогой планетке? Для галифатца ты хорошо работаешь, в Аваре ты станешь частью Великой Империи, проникнешься её величием и будешь со слезами на глазах благодарить меня, благодарить, что я заметил тебя и вытащил из того дерьма, в котором ты жил!
— Нет! Я не хочу на Авар! И я не буду подписывать контракт! — Выкрикнул я протестующе-дрожащим голосом. Я стоял лицом к Ффамбу, выпрямившись, прямо и открыто, ноги на ширине плеч и прямо провоцировал его меня ударить.
— Галифатская собака! Не смей спорить со мной! Я предлагаю тебе контракт! Не согласишься — станешь рабом!
