Мы как раз покончили с шоппингом (я раньше и не думал, что во мне столько воды, сколько с меня стекло пота), когда дирижабль завис аккурат над железнодорожной станцией.
Кружащая рядом с ним шестёрка пегасов, зажав в зубах концы тросов, стремительно спикировала вниз — вызвав одобрительный комментарий от Рейнбоу — привязала канаты к столбам и тем самым надёжно зафиксировала летательный аппарат. После чего одна пара поднялась к гондоле и почти замерла рядом с выходным люком, вторая опустилась на землю, а оставшиеся зависли примерно посередине. Получился такой своеобразный воздушный коридор для стоявшей в проёме фигуры. К моменту появления которой около станции собрались чуть ли не все жители Понивилля. Поводив головой из стороны в сторону, фигура с боевым кличем "За Махреланд!" бросилась вниз. От удара об землю вверх подбросило не только поней, но и стоящие вблизи дома и сугробы. Не удивительно: прыгавший, а судя по голосу это оказался жеребец почти с Луну размерами, с головы до ног весь был закован в железные латы, а голову венчал венчал шлем а-ля Саурон. В понячном стиле. К тому же на правом боку висел большой топор, на левом — булава, а к хвосту был прицеплен моргенштерн. Ну и мускулатуру носителя всего этого тщательно отполированные доспехи скрыть не могли при всём старании.
— Жители Понивилля! — хорошо поставленным, почти оперным басом, начал жеребец, но был прерван спустившимся с "Графа" седым от возраста пегасом. Тот накинул на доспех тяжёлый и тёплый плащ с меховым подбоем и укоризненно покачал головой. Доспехоноситель смущённо откашлялся и начал заново: — Жители Понивилля! Я, император Екстремум Августус, Объединитель и...
Речь прервало новое действующее лицо, без всякого промедления сиганувшее из открытого люка и приземлившееся в сугроб.
— ЗЕМЛЯ!!! — раздался оттуда полный счастья вопль. — ЗЕМЛЯ! СНЕГ!
— Что б я ещё раз бабу на борт взял... — пробурчал оказавшийся императором жеребец. И рявкнул: — Женщина! К ноге... то есть, ко мне! — из сугроба на Ексремума уставились слегка обиженные красные глаза с вертикальными зрачками-щёлочками. — Ну что глядишь, тебя пока не бьют! — судя по шевелению снега, "женщина" вжала голову в плечи. — Иди сюда, добром тебя прошу! — сугроб пополз в противоположном направлении. — Давай ко мне, ведь пони засмеют, — сугроб, заслышав просительные нотки, замер. — До трёх считаю, после — укушу! — пригрозил Августус и для убедительности клацнул зубами.
Обладательница глаз тяжело вздохнула, встряхнулась, отчего сугроб разлетелся в разные стороны, и, потупя голову, приблизилась к Екстремуму.
Он откашлялся и начал в третий раз:
— Жители Пони...
— ЕДА! — воскликнула чёрная кобылка и унеслась в сторону кафе. Пегасы с явной завистью посмотрели ей вслед.
— ... вилля, — император приложил "запястье" к шлему, покачал головой и тяжело вздохнул. — Прошу простить мою супругу, просто из-за недельного бурана мы были вынуждены провисеть в воздухе лишнюю неделю и наши запасы еды закончились...
Мадам Мэр, явно готовившая приветственную речь, мгновенно плюнула на всё.
— Так нечего тут политесы разводить! — воскликнула глава города. — Ну-ка давайте быстро все в "Сахарный уголок"! Твайлайт! Твайлайт! Нужно быстро всё организовать!
— Да, мадам Мэр, — отозвалась единорожка.
И завертелось.
* * *
* * *
*
Екстремус Августус
Приём. Как много в этом слове для чувств правителя слилось, как много в нём отозвалось... и в основном — негатива. Последнее, что императору Гросс Махреланда, прирождённому и откровенному милитаристу нравилось, так это всяческие балы и прочие сборища для особо важных персон. Даже военные поражения шли в этом листе на предпоследнем месте. Ведь побеждённым можешь ты не быть, но на балу — просто обязан.
К счастью, Эквестрия в этом отношении стояла особняком, а уж Понивилль вообще оказался тем ещё провинциальным селением. Нет, исключения нашлись и в нём, красивая белая едиинорожка явно желала и жалела о возможности надеть что-нибудь эдакое, но её удержали четверо подруг. Пятая, видимо та самая Твайлайт, которую вызвала местная глава, умчалась "всё организовывать". И надо отдать должное — организовала. Пусть и не особо торжественно, но всё равно на высшем уровне. А заодно выпала возможность не только накормить экипаж "Кельпеллина", но и выполнить одну из целей поездки.
Как же этот пони удивился!
* * *
* * *
*
Аритака
Как же меня это удивило! Подошёл, значит, ко мне целый император чего-то там, предварительно оглянувшись по сторонам, и заговорщицким тоном попросил подписать мою собственную фотографию с Гала-Галопа. Мол, она его жене понравилась.
Банда Гармонии, вновь собравшаяся около меня, очень ревниво посмотрели по сторонам в поисках возможной конкурентки.
— Чего писать? — деловито осведомился я и подхватил перо зубами.
— Ценительнице боевых одежд принцессе Игострии трау Игодайве, — продиктовал Августус.
Надпись легла на обратную сторону фотографии кривоватыми, но читаемыми печатными буквами. От себя я добавил, что это от меня и отдал получившееся императору. Он коротко поблагодарил и в свою очередь передал свёрнутую в трубочку фотографию седому пегасу.
Почти сразу после "раздачи автографов" к нам подошла Ирэн. С новенькой чугуниевой сковородкой за поясом.
— Скажите, а Вы, случайно, не писатель? — поинтересовалась рыжая пегаска у Екстремуса.
— Ну, так, — смутился тот, — иногда на досуге пишу исторические романчики.
— И как с вдохновением? — кобылка поправила задней ногой сковородку, чтобы удобнее было выхватывать.
— О, с ним всё в порядке, — похоже, по виду кухонной утвари Августус почуял, чем чреват иной ответ. — Времени не хватает...
Ирэн с несколько разочарованным видом покинула нас. Вместо неё появилась чёрная кобыла из сугроба. Как я понял, его жена, ценительница боевых одежд и так далле. Робко подойдя к Августусу, она остановилась по правое копыто от него. В отличие от Екстремуса, жена носила только несколько лент в гриве и хвосте.
— Явилась, — чуть слышно вздохнул жеребец. И уже громче молвил: — Позвольте представить: моя супруга, трау Игодайва, принцесса игострийская.
Та немного неловко поклонилась.
Не дав мне даже рта открыть, чтобы ответить, позади дохнуло натуральным холодом. И банда Гармонии начала кого-то не допускать до комисар... шинобского тела. В смысле, до меня.
Обернувшись, я увидел, как все шестеро буквально шипят в сторону единорожки... сперва показалось, что из Кристальной Империи, но потом стало понятно, что это просто такая бледно-голубая расцветка. Впрочем, определённо можно было сказать только про верхнюю часть лица и головы до рога, нижнюю часть заслоняла синяя решётчатая полумаска, выдающаяся вперёд на подбородке. Голову по рог закрывал чёрный капюшон, переходящий в накидку того же цвета. Поверх накидки — жилетка в тёмно-синюю клетку.
— Девочки, нельзя же быть настолько ревнивыми, — укоризненно сказал я.
— Не в этом дело... — отозвалась Твайлайт.
— Не совсем в этом, — поправила элемент честности.
Волшебница слегка раздражённо закатила глаза, но продолжила объяснение:
— Это Тота Лазиру, ледяная колдунья...
— Это она кубики льда сделала, — вставила клоунесса.
Библиотекарша вновь закатила глаза и почти тихо рыкнула что-то неразборчивое.
— Она очень холодная, — добавила Флаттершай.
— Точнее, она постоянно генерирует холод. А тебе сейчас нельзя охлаждаться, а то простудишься.
— А-а, — мне стало понятно, о чём и сообщил кивком.
Лазиру почти зеркально повторила мой жест и отошла от нас.
А в следующий момент случилось страшное: я чихнул.
* * *
* * *
*
Екстремус Августус
Бурча под нос: "Допрыгалась по сугробам голышом", император Махреланда и некоторых окрестностей вошёл в больницу, сдал доспехи в гардероб, нацепил на копыта бахилы и прошёл в палату к благоверной.
Зайдя в палату, Екстремус с укором посмотрел на супругу. Супруга ответила взглядом глазок-ниточек с опухшей мордашки.
— Так, и что это за слухи из местной больницы?
— Ваше Величество, — услышав такое вступление, произнесённое повинным тоном, пони-тяжеловоз морально подобрался. Ничего особо хорошего оно не сулило. — Считайте меня падшей кобылкой, но я с голодухи увела из холодрыльника медсистеров банку огурцов и полбатона...
Августус тяжело вздохнул и возвёл очи горе.
— Надеюсь, молочка при этом ты ниоткуда не уводила? А то нам придётся здесь ещё надолго задержаться...
* * *
* * *
*
Аритака
Следующие три дня пришлось провести на больничном. Нет, я пытался бунтовать, но магическая сила Твайлайт, физическая сила Эпплджек и самое мощное оружие — умоляющие глазки Флаттершай, естественно, вкупе с нею самой — не оставили шансов. Пришлось лежать в постели, пока наконец до домика не добрался доктор Хувс и не поставил диагноз, что я полностью здоров. Правда, к тому моменту организм настолько пропитался молоком с мёдом, что казалось, будто оно льётся из ушей, а малиновое варенье — из глаз вместо слёз. Так что, едва выбравшись из постели, я первым делом совершил налёт на ледник и слопал пятилитровую банку сильносолёных огурцов.
И до самого Нового Года на сладкое смотреть не мог.
* * *
* * *
*
Их смертоносное высочество
Помимо отсутствия холода и снега Зебрбабве отличало от Эквестрии чёткое различие между городом и деревней. У деревни круглый частокол из брёвен, город — квадратный и с каменными стенами. Перепутать можно только нарочно. Так что, сойдя с рейсового парохода в Кельп-хаусе, их смертейшество не сомневалось, что находится именно в городе, а не в какой-нибудь одноимённой деревне. Посему, вытащив с корабля пойманного возлюбленного — второй скрылся в таком неизвестном направлении, что даже "Книга Жизни" про него ничего не знала, не то что сам местный фестрал — отправилось на окраину города. Там, по опыту ещё Лорда Волдеморта, всегда кучковались зельевары. Опыт не подвёл. Крайняя улица так и называлась — "Улица Алхимиков" и состояла из четырёх солидных домов и одной хижины.
Подойдя к первому дому, на вывеске которого красовались надпись "Лучший зельевар в городе" и изображавший очень довольную земную пони рисунок, высочество скептично хмыкнуло и, слегка поколебавшись, двинуло дальше.
Следующий дом был более презентабелен, доска сообщала, что тут находится "Лучший зельевар в стране", а на картинке красовался единорог, ещё более довольный. Да ещё и в короне. Фесликорновский хмык прозвучал ещё скептичнее.
Третий дом был роскошен, а его вывеска, раза в два больше предыдущей, почти кричала: "Лучший зельевар континента" и демонстрировала сразу все три типа пони: земную, крылатую и рогатую. Их высочество даже останавливаться для хмыка не стало.
Почти ослеплявший своим шиком четвёртый дом обходился без вывески. Аликорн неизвестной национальности и подпись "Лучший зельевар в мире!" красовались прямо на стене. Пробормотав: "Скромнее надо быть, скромнее", — смертейшество двинулось дальше.
Несмотря на слегка архаичные материалы, соломенная хижина со своей символической оградой из прутьев производила очень даже добротное впечатление. Увидев же табличку рядом с калиточным проёмом, божество вечного покоя коротко рассмеялось и уверенно двинулось внутрь. Надпись на табличке скромно гласила: "Лучший зельевар на этой улице".
В пару шагов достигнув двери, божество вечного покоя коротко постучало по косяку — дверь для этого решительно не подходила — и прислушалось. В хижине раздалось знакомое бурчание: "Кого там Мордред принёс..." и едва слышный стук копыт по направлению к двери. Дождавшись, пока возможная цель визита окажется прямо перед выходом, их высочество телекинезом открыло дверь, наклонило голову, дабы смотреть прямо в глаза пони, прошипело:
— Северус, мой изворотливый друг... — и только после этих четырёх слов обнаружило, что впереди никого нет. Осеклось, сорвав весь эффект. Снейп, что, невидимкой стал?
— Ну, здравствуйте, Милорд, — раздалось снизу. — Или точнее... — дальше уже стало ничего невозможно разобрать из-за искреннего ржача.
— Весело, да? — угрюмо посмотрев на источник ржания, смертоносное высочество увидело катающегося по полу зебрёнка лет шести. Вздохнув, переступило внутрь и устроилось в явно гостевом кресле, положив за спинку парализованного на всякий случай единорога. Который до сих пор оставался для смертейшества безымянным — ну, не видело оно смысла имени спрашивать, не собиралось же жениться.
Минут через пять с забравшимся на высокую помесь лестницы с табуреткой зельеваром можно было вести нормальный диалог. Относительно, ибо на бывшего Лорда без фырканья бывший же декан Слизерина смотреть не мог.
— Северус, мне нужна твоя помощь.
— Надеюсь, не... — зельевар сделал маленькую паузу, — спиногрызов учить? — на месте той паузы явно было пропущено местоимение "Ваших".
— Нет, нет у меня детей, — их смертоносность постаралось сохранить спокойствие. — Мне нужно зелье.
— От бесплодия? — продолжил измываться зельевар.
За креслом жеребец с максимальной громкостью промолчал: "НЕ-Е-ЕТ!"
А вот где-то в глубине организма бывшего Лорда ёкнуло женское начало, чуть не заставив сказать: "Дайте два!" Крепко сжав зубы — чтобы не вырвалось — высочество отрицательно помотало головой.
— Наоборот, противозачаточное? — Снейпу определённо нравилась ситуация.
За креслом послышалось заинтересованное сопение.
Высочество с ещё большим трудом преодолело желание заавадить мелкого хама. Другого зельевара такой квалификации под копытом не было.
Секунд сорок помедитировав на тему "Недостойно божества злиться на букашек", смертейшество рискнуло разжать челюсти.
— Отворотное, — выдохнуло одно слово.
Шебуршание за креслом стихло.
— О, неужели и наша Белочка здесь? — зебрёнок выразительно посмотрел в сторону единорога.
На мгновение бывший Лорд очень пожалел, что — нет. Поручить ей попытать немного одного разговорчивого полосатого пони... Но потом мелькнула мысль, что и здесь чувства могут оказаться теми же. И возможно ожидать приставания невзирая на половую и видовую принадлежность... В голове тут же прокрутилась фантазия со многими подробностями, и божество вечного покоя постаралось не покраснеть.
— Нет, это не она, и она мне вообще не встречалась, — поспешно сказало высочество, мысленно сделав пометку, что стоит это всё-таки проверить. — Просто меня приворожили.
— Ну, на вид, — нахал смерил фесликорнское тело с головы до ног, — Ваше могущественность очень даже ничего. Я бы даже сказал, женственно, — "могущественность" тихо зарычало. — Так что ничего удивительного...
— Северус! — шипение, долженствующее поставить на место мелкого хама, того почти не впечатлило.
— Ладно, вернёмся к делам нашим амурным, — хмыкнул "хам". — Как бы мне увидеть само... счастливчика, который претендует на такое сокровище?
"Сокровище", стиснув зубы, невербальной "финитой" — чтобы не переборщить с силой и вообще не вырвалось чего другого — сняло паралич. Судя по подскочившему единорогу, и без того эффект был сродни электрошоку.
