— Всё починит и исправит одна капелька любви, — намекнула Инга на некоторые обстоятельства. — В общем, я приняла решение довериться тебе, хоть твое лицо и носит некий неясный смысл. Но, несмотря на это, я обожаю тебя, хоть в лесу бегают монстры и идёт время...Правда, монстры что-то притихли.
Вот только внутренний голос говорил Мышу, что, вот так вот взять, и отправиться в Ингины небеса любви, где начать предаваться любовным утехам не место и не время, а самое время бежать отсюда куда подальше, пора уносить лапки и спасать шкурки! Желательно в джунгли, или за неимением оных, хоть в тайгу.
— Вся наша жизнь это сплошные упущенные возможности. Увы, но сейчас мы должны быть злыми, — с грустью констатировала Инга, но согласилась, что надо отсюда бежать, как можно быстрее, а любовь пока перетопчется в сторонке. Но не долго, а до удобного места. А как найдём такое место, где не надо напрягаться, будем чаще обниматься! Всё, что нам с Мышонком нужно, так это кровать королевского размера и табличка "Не беспокоить", там мы будем шалить и размышлять о вечном, типа инь и янь, и всё такое. Любовь такая штука, она индуцирует блаженство и вызывает зависимость. Мышонку понравится.
Осмотревшись по сторонам, Мышь поступил, как ему казалось правильно, наметив путь туда, где больше росло деревьев, хотя он уже понял, что в этой местности опасность подстерегает везде. Вёл он Ингу по принципу перемещения в джунглях: медленно, осторожно, постоянно прислушиваясь, и даже принюхиваясь. Ведь это Стикс. Здесь каждый день подарок судьбы. Завтра здесь, это уже не просто завтра, это будущее.
— Почему мы тащимся как черепахи? Моя бабушка, чемпион королевства по обниманиям, и то быстрее перемещалась, — недоумевала Инга. — И вообще, откуда ты знаешь, как перемещаться по лесу?
— В школе, где я учился, не хватило денег на учебники, поэтому нам всем выдали брошюрки по выживанию в джунглях, вот они и пригодились, ага, — незамысловато объяснил своё умение Матвей.
Но, несмотря на авторитет бабушки Инги, Мышь всё равно включил паранойю, и двигался медленно. Шли с пустыми руками: оружие всё лежало в инвентаре, кроме арбалета, который раскуроченный валялся на дне оврага. Свой арбалет, полученный от шершней, Мышь для Инги зажал. Ему совсем не хотелось плодить вопросы.
Как Мышь не присматривался и прислушивался, но не он, а Инга первая обнаружила людей.
— Четыре вооружённых человека, на два часа, расстояние до них около километра, — сообщила девушка. — Скорее всего, это муры. В засаде сидят, гадюки подколодные.
Мышь решил, что ввязываться в драку с мурами, у которых численное преимущество перед ними, преждевременно, поэтому он свернул в сторону. Дело уже шло к ночи. Драматических событий за день и так произошло достаточно. Сейчас надо найти себе приличный ночлег, а завтра, если их никто не съест, будет видно. Устраиваться на ночлег решили под высоченной и разлапистой ёлкой. Договорились, что до трёх часов утра спит Мышь, потом он дежурит, а Инга спит. В этом лесу также была тишина: напуганные свершившимся катаклизмом животные и птички пока назад не пришли. Присутствия заражённых тоже обнаружено не было.
Инга растолкала Мыша, когда он досматривал красивый сон, где русалочка учила его танцевать тустеп:
— Креветки, это гадость, а от капусты пучит! Танцуй, как те пингвины, тебя любой научит! Воздень-ка ручки так, и покачай-ка попой, вот так они танцуют, и посильнее топай!
С русалочкой они уже отплясывали тустеп, но тут пришла Инга и разогнала их тёплую компанию. Приткнувшись к тёплому боку Мыша она отправилась в царство Морфея, предварительно пробормотав: "Ночь пройдет, настанет утро ясное, верю, счастье нас с тобой найдёт...."
Ночью, до самого утра Мышь много думал о приятном, о своих любовных похождениях, а не о монстрах. Труднее жить, когда у разумного существа ничего нет, даже воспоминаний, даже кошмариков, которые тревожили бы его среди ночного сна. У каждого человека случаются периоды жизни, про которые он всегда вспоминает с приятной тоской на сердце. Обычно это любовные приключения. В реале ничего подобного у Мыша не было, а здесь, в виртуале попёрло. Одна Инга чего стоит, да и русалочка, та ещё штучка, ещё Конкордия есть, да и с официанткой таверны Анитой наметилось взаимопонимание, при условии отбытия её мужа в командировку. Вот только Мыша стала вдруг смущать одна настырная мысль: а если у системы что-то не срастётся и он, навсегда останется в мире Стикса. Бр-р. Это даже хуже, чем сходить к зубному врачу. Дантист только поиздевается, но Мыша есть не будет, а местные монстры ещё и съедят. Стикс всех предупреждает: "Сейчас вы узнаете, что такое ад на Земле. Оставь надежду всяк сюда входящий. Для вас всё кончилось уже давно, просто вы этого ещё не осознали".
Н-да, трудный был сегодня денёк. Правильно говорят: "Бывает день дороже года, бывает, год не стоит дня". Жизнь Мыша была полна боли и испытаний, но появились и несколько моментов, которые его радовали.
Проснулся — жги! Утром, позавтракав трофейными припасами и испив эликсира, сладкая парочка двинулась в путь: надо было как-то исхитриться, чтобы не попасться патрулям муров, не попасться на зуб монстрам, не влезть в черноту, не оказаться под перезагрузкой и бродить дальше от городов, куда стремятся все отъевшиеся монстры за кошерной человечинкой.
К удивлению Инги и Мыша зомби уже не попадались им несколько часов, что радовало. Вот только запасы питания не бесконечные: всё равно придётся топать к цивилизации. Вот и топали, пока не повстречали двух людей, которые шли им навстречу. Судя по поведению, это были не муры, а местные иммунные, правда, какие-то беспечные: они шли и громко разговаривали. Кто же так поступает в лесу? Кто, кто — раздолбаи, вот кто! Мышь даже скривился от такого поведения этих людей. Он посовещался с Ингой и оба решили, что познакомиться с этими людьми следовало бы, может они поделятся информацией об обстановке этом мире. Угрозой от этих людей не веяло, веяло нездоровым пофигизмом. Потом Мышь пожалел о своём решении: информацией эти товарищи поделились, но этой информации явно было избыточное количество, очень уж эти товарищи любили поговорить, и они действительно оказались раздолбаи. Даже хуже раздолбаев, они были выходцами из научной интеллигенции. А интеллигент, это уже диагноз. О людях многое можно узнать по их запаху и по поведению: а от этих несло интеллигентной вонью.
История этих двух мужиков была проста, как коровье мычание, о чём они и поведали Мышу и Инге, когда наткнулись друг на друга. Вернее Мышь с Ингой стояли на их пути и терпеливо ждали, когда мужики поймут, что они уже не одни. Назвались мужики, которым оказалось под сорок лет, Платоном и Сократом. Это их здесь так окрестили по местной моде из-за того, что оба попали из одного мира, причём, трудились они в одной научной шарашке.
По случаю встречи все решили устроить привал, перекусить, ну и, естественно, прояснить ситуацию о том, кто есть кто.
Мышь с Ингой назвались беженцами из Ростова, когда начался зомбиапокалипсис и сказали, что они уже в этом мире провели целый день. Прикинулись, что ничего не знают и не понимают, но, зато, всего боятся. Боятся попасться на глаза зомби, боятся вооружённых людей, которые сидят в засаде.
— Где вы видели людей с оружием? — обеспокоенно начал выяснять Платон.
Мышь честно признался, что мужики, если бы прошли ещё пару километров, то точно бы наткнулись на этих подозрительных типов. Он подробно описал, как они выглядели. Конечно, он описывал тех первых муров, с которыми им "посчастливилось" встретиться.
Платон тут же наехал на Сократа:
— Говорил же я тебе, лошаре, что надо держаться дальше от Ростова. Говорили же рейдеры из стаба, что здесь куча муровских засад. А ты трындел, давай леском пройдём, леском. Чуть к мурам не попали.
Короче говоря, вскоре, Платон и Сократ, поняли, что перед ними свежаки, которым, по законам Стикса, надо помочь, себя же они опрометчиво считали опытными сталкерами. Как же, они здесь уже три недели. Платон выдал свежакам брошюру о местных реалиях, а Сократ, напоил бедняг живцом на коньяке. Два часа мужики просвещали свежаков об особенностях этого мира, пока Мышь не понял, что эти двое полные олухи. Вот только, как они умудрились выжить в Стиксе целых три недели, была загадка.
В своём мире эти два совершенно неприспособленных к условиям дикой природы индивидуума трудились в области ядерной физики. Оба были кандидатами наук и работали по теме термоядерного синтеза. Три недели назад они сговорились совершить субботний выход на рыбалку, ну, и совершили. На реке они почувствовали вонючий туман, а после того, как туман сошёл, они не узнали окружающую местность. Первой их мыслью было, что они отравились палёной водкой, и крыша у обоих поехала. Что называется, допились до галлюцинаций. Да и голова болела всё сильней, а пить хотелось постоянно. Через два дня их, уже капитально обессиливших, случайно обнаружили нормальные рейдеры с одного из стабов. Мужикам пояснили, что, оказывается, им крупно повезло, что они оба оказались иммунными. А то бы, обратившийся уже доел бы друга и бегал в поисках другой пищи. Второй раз им повезло, что они не натолкнулись на монстров. А третий раз повезло, что их встретили рейдеры, которые и окрестили их Платоном и Сократом.
Как понял Мышь, в стабе, где поначалу обитали Платон с Сократом, быстро сообразили, что эти чувырлы обыкновенный балласт. Их знания в области ядерной физики здесь никому и даром не были нужны, к тому же мужики совершенно безрукие и наивные, как дети. Начальство стаба подумало, и предложило им низкооплачиваемую работу, то есть работать за поесть и попить живца. У мужиков взыграла гордость: они выпросили у местных рейдеров два стареньких автомата, немного патронов и пошли добывать себе славу самостоятельно, так как, их таких красивых со старыми автоматами никто к себе в группу не брал. Может быть, их когда-нибудь и взяли бы на "выход в поле", но у мужиков было одно свойство, которое отпугивало других рейдеров: они были болтливы безмерно, любили докапываться до любой мелочи и лезли туда, куда их не просили. То есть, были настоящими интеллигентами: ничего делать не могут, зато много говорят и всех поучают, как надо делать.
— Ничего ребятки, — покровительственно сказал Платон. — Мы вас не бросим, не бойтесь. С собой возьмём. Вы будете под нашей защитой.
Сократ тоже солидно кивнул: не бросим, защитим, а как же — свежакам надо помогать.
Мышу поплохело от таких защитников. Ведь этих защитников даже кроты могут покусать. Ну, ничего, решил он: пока и с этими мужиками можно будет идти. Правда, только до первых крупных монстров. Мы то с Ингой убежим, а вот этих горе-физиков монстры точно схарчат.
Коллективно решили, что делаем резкий поворот на девяносто градусов и следуем лесом до цивилизованных мест, а там собираем хабар. Почему-то физики верили, что трофеев будет море, даже тащили с собой дополнительные рюкзаки для будущих трофеев. Так и шли: впереди Мышь с Ингой, у которой были круглые глаза, от бестолковости этих мужиков. За Мышом и Ингой топали как слоны Платон и Сократ. Впрочем, Матвея эти два мужика перекрестили в Медведя, под сдавленный смех Инги.
Так и шли. Кто-то внимательно мониторил окрестности, а кто-то постоянно затевал научные дискуссии на физические и философские темы. Учёные не знали, что такое "молчать", это рыба знает, как надо молчать. А вот люди дураки. От Платона с Сократом шума было больше, чем от разговорчивого Коптера. Эх, жалел, Мышь, сейчас бы выпустить Коптера и Никодима, да нельзя их показывать Инге.
Через несколько часов такой ходьбы Платон немного задумался над странностью:
— Коллега Сократ, вы не находите, что монстр как-то измельчал. То есть, его вообще нет, а говорили, что заражённых здесь видимо-невидимо. И меня этот научный феномен настораживает.
— Так это же очевидно, коллега Платон, — кивал Сократ. — Рейдеры приукрашивали опасность. На самом деле не монстры гоняются за людьми, а люди за монстрами. Опасность явно преувеличена, как достоинство ваших теоретических разработок в том мире. Вот смотрите, здесь даже совсем неопытные ребята с Ростова продержались сутки, и их никто не съел.
И опять начинался бесконечный спор, не то по физическим вопросам, не то по философским. Спор постоянно переходил на личности, однако до драки дело не доходило.
Ростом Платон был на голову выше, чем Сократ: он был длинный и неуклюжий, лысый и спокойный до флегматизма. Сократ был человеком роста среднего, волосат и лохмат, суетливый и с горящим взором. Обычно он был главным провокатором возникновения споров.
— Мы с вами, коллега Платон, не сделали ничего великого, но обесценили то, что считалось великим... Вот вы, коллега, когда-то в детстве, так ваша мама мне говорила, хотели стать слесарем, а вместо этого зачем-то подались в физику и стали выращивать на заднице пролежни. И что в итоге? Треть времени тратили на сон, треть на жрать и треть на любимую работу. А ведь вы, коллега, могли бы заниматься чем-то по настоящему полезным, например, работать сантехником. Вам не надо много думать. Когда вы начнете думать, то додумываетесь неизвестно до чего. Вы поймите простую вещь, что комфортного прошлого не будет: вы сейчас одной ногой стоите в прошлом, другой ногой наступаете на сомнительное будущее, а между ног у вас болтается страшная действительность.
Платон меланхолически отвечал:
— Мне до вашего уровня, коллега Сократ, ещё падать и падать. Ваши возражения носят эстетический, научный или политический характер? Вы драгоценный мой коллега Сократ, выглядите великолепно, как молодой Зигмунд Фрейд, но вы как всегда, неправы: у вас в голове ошибка, с вами с ума можно телепортироваться! Вы всё усложняете, а жизнь коллега, это просто куча всякой фигни, которая происходит сама по себе. На свете много тайн, которые нам не понять, например, существование этого мира. Да и местные люди будут посложней, чем описано у вас в брошюре.
— С точки зрения математики, коллега Платон, как раз противоречий в этом мире нет. А вот физика этого мира непонятная.
— Уважаемый коллега Сократ, когда вы к физике начинаете лепить математику, то, тем самым, превращаете физику в мошенническую науку. Вы всю физику сводите к дурацкой формуле: е равно эм цэ и маленькая двойка, хотя природа, оказалась, гораздо сложнее. А ведь вы знаете, что всё познаётся экспериментом, а не математическими моделями. Но я всегда готов, как пионер, выслушать ваши нелепые идеи, коллега.
Сначала Мышь прислушивался к их спорам, но потом стал терять смысловую нить и самообладание. Интересно, у них тормоза есть? Если и есть, то они не работают. Плюнув на физиков, он сосредоточился на контроле окружающего пространства и стал замечать некоторую несообразность. Это физики ничего не замечали дальше своего носа, а вот Мышь и Инга уже несколько раз видели заражённых. Вот только поведение монстров было странным. Несколько раз компания чуть не столкнулась с низшими монстрами: топтунами и лотерейщиками. Хотя эти туши низшими называть было не очень верно. Низшие они только по отношению к элите, а вот для людей они очень опасные. Вот только эти монстры, как только замечали Мыша, так улепётывали со всех ног. Даже лотерейщик. Вроде монстр уже собрался атаковать людей, но вдруг передумал и как-то бочком скрылся из вида. Только физики этого ничего не замечали. Для них прогулка проходила тихо и мирно. Инге такое поведение монстров также показалось странным. Мышь уже смутно догадывался, почему так, но полной картины он не знал. Он не знал, что монстры вдруг стали видеть в нём существо, которое спокойно гуляет по черноте, и это, то существо, о котором люди стараются не вспоминать, а монстры также норовят его обойти стороной, а то попадёшь ему на обед. Это существо, не к ночи будет сказано, называлось скреббер. Это был местный ужас, который мало кто видел, ибо, кто его видел, тот не жил. От Мыша сильно стало фонить Тёмной энергией, поэтому низшие зомбаки и удирали, только руберы и элитники не поддались бы на исходящий от человека фон, но и они бы, столкнись внезапно с Мышом, были бы несколько обескуражены.
