— О, все древние Боги,— обреченно выдыхает маг, отпуская воротник Гархольда. Зеленоглазый, прошипя сквозь зубы, поспешил в сторону — к окатившейся в сторону секире, так как достать палочку, оставшуюся у артефакта, прямо под ногами Квирелла, явно не достать. Правда во внутреннем кармане гоблина была спрятана его настоящая палочка, но Зеленоглазый, прекрасно осознавая свои возможности в человеческой магии, опасался, что вреда от этого будет едва ли не больше, чем пользы. Так что его единственной надеждой продержаться до прихода однокурсников была честная сталь.
— Ну, уж нет,— раздался голос Лорда, и Гархольд почувствовал жуткий удар воздуха по ребрам, откинувший его от секиры. А затем, пока мальчик содрогался от боли, мужчина подошел практически вплотную. Волдеморт, походя откинув Грэйнджер, попытавшуюся отвлечь мага — и куда сунулась глупая?— склонился над гоблином.
— Зря ты не согласился на мое предложение, Поттер,— голос темного мага был спокойным и равнодушным, и это пугало едва ли не больше, чем наполненное яростью шипение. Волдеморту и Квиреллу больше нечего терять.— Очень зря...
Мужчина обхватил подбородок мальчика и силой заставил подняться на ноги. Гоблин не сопротивлялся — пока у него было слишком мало сил, чтобы полноценно ответить человеку, но он, как дикий зверь, выжидал возможность вцепиться ему в горло.
"Помогите, Предки",— проговаривает про себя Гархольд.— "Хоть кто-нибудь, дайте мне сил".
И, словно в ответ на просьбу, из каких-то неведомых раньше глубин его души, начала подниматься волна обжигающего пламени.
Жар, похожий на тот, что раскалял воздух недалеко от расщелин, наполненных магмой, проникал в каждую клеточку тела мальчика, тек по венам, вырывался паром изо рта... Бледная кожа гоблина покраснела, а в глубине ярко-изумрудных глаз поселились разгорающиеся искры красных углей. Взглянувший на Гархольда Волдеморт что-то заподозрил, но невыносимо опоздал — жар пламени из самых глубин земной тверди обжег гниющие ладони, причиняя и так страдающему магу невыносимые муки. Профессор закричал, мгновенно оторвав тлеющую конечность от обжигающе-горячей кожи гоблина. Зеленоглазый недолго думал. Подбадривая себя яростным воплем, гоблин ринулся вперед, вцепляясь руками в лицо и шею волшебника.
* * *
Коридор на втором этаже
* * *
— Вы уверены, что это здесь?
Луг, скептически изогнув бровь, рассматривал каменную кладку стены. Парень уже наложил на нее несколько диагностических чар, и они не нашли в этом участке коридора ничего достойного внимания. Но первокурсники были настолько уверены в том, что именно здесь находится проход к философскому камню, что это заставило МакДугала несколько расстеряться.
— Точно,— кивает Бут, расстеливая на полу карту. Тщательно сверив оттенки магических потоков, Терри даже смог точно показать размеры прохода, но вот ни одной идеи о том, как его открыть, у мальчика не было.— Мы здесь не первый раз!
— Ребята, вы только поторопитесь,— тихо проговорила подошедшая Кристалл.— Вряд ли я смогу задержать профессора Синистру и Филча надолго, да и спрятать такие изменения магического поля нам не под силу. Но пара часов у вас есть, чтобы вытащить и переместить в класс Гарри. Пока они перенесут всех пострадавших в Больничное Крыло, пока разберуться...
— Пенни,— с ужасом уставился на коллегу Луг.— Ты чего натворила? Какие пострадавшие?
— У меня не было времени особо думать!— смущенно заявила девушка, доставая из кармана мантии пакет Берти-Ботс.— Мне Перси показывал пару недель назад новое изобретение Двух Катастроф, вот я и взяла на исследование с десяток конфет.
— Ну, я не ожидал, Пенни,— покачал головой горец, пряча в глубине глаз смешинки размером с граммонта.— А ты опасная особа!
— Ну, так ведьмы же мы, да, Лайза?— усмехнулась брюнетка, толкая первокурсницу в бок.— Нам положено!
Девушек в пустынном коридоре — чтобы он оставался таким следили Кристалл и Голдштейн — было только двое. Панси Паркинсон, как только сообщила о появлении директора, поспешила уйти, не желая ввязываться в неприятности. Только вот ни старосты Рэйвенкло, ни даже ее "дорогой Драко", не собирались отпускать слишком много знающую слизеринку в свободное плаванье, так что девочка заняла выжидающую позицию в пустынном классе. Все участники спасательной операции были уверенны, что Гархольда нельзя будет сразу же тащить в гостиную факультета, и спокойное место, чтобы прийти в себя, пригодится.
— Ну и как вы собираетесь найти вход?— Луг явно нервничал из-за уходящего времени — директор уже три минуты находился в Запретном. Коридоре, и кто знает, насколько быстро он сможет дойти до конца полосы препятствий.
— Вот,— Лайза достала из кармана мантии небольшой бархатный мешочек. Затем, высыпав на ладонь пару щепоток какого-то желто-зеленого порошка, резко дунула, распыляя его на воздух у стены. Несколько камней мигнули, показав, как сквозь них проходят завихрения магических энергий. Оглядев немного удивленного старосту, Турпин пояснила.— Энтони дал порошок из спор цветка папоротника златолистного, а лучше него никто не показывает скрытых проходов.
Рыжая девочка приблизилась к стене. Вдохнув воздух у одного из двух интересующих их камней, Лайза произнесла несколько слов на латыни, сопроводив это действие взмахом волшебной палочки. Это, по мнению МакДугала, было не совсем заклинание, скорее что-то из области артефакторики. Он, хоть и был далек от этого ремесла, знал, что маги с этим даром неохотно пользуются обычными диагностическими чарами для определения магической наполненности и сочетаемости материалов. У каждой семьи были свои, более точные и не влияющие на свойства и магические потоки, способы анализа. Вот и сейчас, похоже, Турпин воспользовалась чем-то из родового арсенала.
— Это сигнальная часть,— наконец, определилась Лайза.— Если хотим не поднимать шума, то этот камень должен быть отключен первым.
— Вот,— Луг, слегка поморщился, но все-таки достал из кармана небольшую костяную пластину, завернутую в кусочек плотной змеиной кожи.— Это негатор. Искать ключи у нас точно нет времени.
— Откуда у тебя это, МакДугал?— поморщилась от отвращения Лайза, беря пластину двумя пальцами. Даже прикасаться к предмету, рассеивающему магию самим своим присутствием, было противно.
— И зачем?— Малфой тоже весьма и весьма недовольно посмотрел на артефакт.
— Откуда, Турпин, это, уж поверь мне, не твое дело. А насчет зачем,— Луг криво усмехнулся.— Это оружие последнего шанса. И на этом хватит расспросов.
МакДугал так посмотрел на собеседников, что у них начисто пропало желание о чем-либо его спрашивать. И вообще хотелось забыть о том, что их староста хранит в лоскуте баснословно дорогой кожи василиска.
Но Турпин не теряла времени зря. Она, попросив Терри помочь, аккуратно прикрепила пластину на сигнальный камень, а затем, вновь распылив порошок папоротника, выдохнула. Магические потоки, которые выходили за пределы камня, послушно втягивались в негатор, не давая пройти сигналу о проникновении.
— Получилось?— в голосе Драко звучало нетерпение. Слизеринец изрядно переживал за Зеленоглазого: он помнил, как близко к краю они были во время сражения с троллем и не сомневался, что игра, затеянная гоблином в этот раз, куда более опасная.
— Все, готово.
Лайза поднялась с колен — этот маячок располагался практически у самого пола. В отличие от камня, должного открыть проход в Запретный Коридор — тот, напротив, лежал высоко, по росту весьма внушительного человека, но никак не десятилетней девочки.
— Луг,— смущенно начала она, когда сзади послышались шаги, и к ним подошел Энтони.
Только взглянув на лихорадочный румянец и, словно бы в контраст, бледную кожу, можно было понять, что случилось что-то совсем нехорошее.
— Ребята,— дрожащим голосом прошептал он.— Поспешите.
И протянул друзьям обрывок пергамента, где по желтоватой бумаге расплывалось зловещее алое пятно, складывающееся в надпись "Вытаскивайте".
Луг страшно побледнел, на скулы даже пришла зловещая зелень. Сердце шотландца сжалось, пропуская не один удар, когда он представил состояние, в котором мог оказаться первокурсник его факультета. Он вздрогнул, а затем, подхватив Турпин на руки, поднял девочку наверх:
— Плевать на шум, Лайза, открывай эту фоморову дверь!
* * *
Комната зеркала Еиналеж
* * *
Гархольд со всей силы вцепился в лицо мага. Он, не замечая ни тошнотворного запаха горящего тухлого мяса, ни серого пепла, падающего на глаза, ни костлявых рук Волдеморта, впивающихся ему в бока, раздирающих плотную ткань камзола, просто все крепче и крепче сжимал пальцы, выплескивая жар, идущий откуда-то из глубины.
Эта вспышка странной магии могла бы испугать Зеленоглазого — и еще испугает — но сейчас его разум не способен на такие размышления. Сейчас есть только одно — жажда жить, и жар, и пламя, ярость огня. В этот миг этот мальчик — не гоблин Гархольд Зеленоглазый, ни человеческий маг Гарри Поттер, он — сама стихия. Огонь, рожденный для славы и разрушений.
Темный маг беззвучно кричит, сгорая в невидимом пламени первостихии, душа Квирелла, отмеченная знаком проклятья, его отравленная кровью единорога плоть прекрасно горит, рассыпаясь пеплом и прахом, очищаясь, исчезая в пространстве Грани, и только черная плоть крестража Волдеморта неподвластна огню, спрятанному в душе Гархольда. Она вся пропитана другой силой — Тьмой, и это дает магу шанс вырваться и спастись. И он это делает.
— Г-гос-господииин!— кричит Квирелл, ощущая, как его тело лишается последней опоры, не дающей ей окончательно рассеяться по пустынным равнинам долины мертвых. Но Волдеморту плевать — своя жизнь темному магу куда дороже души глупого волшебника, мечтавшего о силе. Он никогда ни в чем не клялся ему, и поэтому с легкостью предает профессора Защиты от Темных Искусств Квиринуса Квиррелла.
Клочки черного дыма покидают искореженное тело, собираются в человекообразное облако, наполненное тьмою и кровью, и маг шипит Гархольду, прежде чем расствориться в стене:
— Мы есссще вссстретимсся, Поттер,— парселтанг звучит зловеще и тягуче, отражаясь от стен и теряясь где-то на своде.— Обязззаиельно всссстретимссся!
Но гоблин этого не слышит — в его ушах звенит крик умирающего Квиррелла, оборвавшийся жутким хрипом напополам с шипением рассыпающегося тела. И даже после того, как маг полностью обратился в пепел, осыпав крошево осколков зеркала Еиналеж серым налетом, мальчик не сразу приходит в себя. Гархольд стоит посреди зала и пустым взглядом смотрит на обожженные ладони, покрытые коркой запекшейся крови и налипшими ошметками пепла.
Пламя, еще недавно ревевшее у него в груди, медленно затихает, вновь прячась в ту нору, из которой явилась на зов отчаявшегося гоблина. Зеленоглазый попытался понять где она — но все произошло так быстро, что все было напрасно. Похоже, это так и останется тайной...
Нет, он обязательно расскажет об этом пламенном безумии отцу и деду, но что-то подсказывало юному гоблину, что это не наследие его расы, а что-то, о чем стоит спрашивать человеческих магов.
Наконец, Гархольд приходит в себя. Брезгливо вытерев руки о подол камзола, он автоматически собирает вещи, вешает на потрепанную перевязь секиру, прячет палочку. И лишь затем осматривается, чтобы найти Грэйнджер и убедиться, что та жива и относительно здорова.
Гермиона находится в дальнем углу, где она, шатаясь, поднимается на ноги. Судя по кислому запаху, идущему от нее, ароматы горящего мяса были ей отвратительны.
— Что это было, Поттер?— испуганно говорит она, прижимая руки к груди.— Боже мой, что это было?!
— Не знаю,— глухо роняет Гархольд, хватая девочку за руку.— Не знаю.
* * *
Где-то на крышах Хогвартса
* * *
Волдеморт в ярости метался по крышам Хогвартса, медленно успокаиваясь и приходя в себя. Потеряв вожделенную плоть, крестраж темного мага одновременно испытал злость — от того, что план провалился, и радость — что он вновь может привести мысли. в порядок, успокоить себя, подумать более основательно.
Прохладный воздух Шотландии, обдувая дух мага, медленно успокаивал того. И вот он уже был готов достаточно разумно мыслить. Как и на Грани, на смену слепой ярости пришло понимание всех совершенных ошибок. Это не могло радовать Лорда, но он не давал себе вновь погрузиться в безумие.
Идея с полноценным вселением, с одержимостью, явно провалилась. Он не мог вселиться в тело слабого мага — оно начинало слишком быстро разлагаться, а покорить своей воле более сильного будет стоить слишком много, и если следующая попытка снова окончится неудачей, он может слишком много потерять. Как сил, так и жизненных энергий.
Ему нужно как можно больше последних. Что ж, напугать до смерти пару магглов совсем не сложно. Пусть это даст не слишком много сил, но Волдеморт сейчас не может разбрасываться даже такими каплями. Правда, можно еще провести обряд слияния крестражей, в Выручай-комнате его ждет диадема Ровены Рэйвенкло... Но для него, во-первых, понадобится новое тело, а во-вторых, маг должен быть уверен, что его жизненная сила должна быть больше, иначе его поглотит тот осколок, что скрыт в артефакте. Так что с этим, хоть и весьма полезным для разума, действом придеться подождать.
— Что ты здесь делаешь, дух зла?— Раздается тихий голос над стенами Хогвартса.
— Кого я вижу?— тянет в ответ на короткую и очень неприятную реплику темный маг, оборачиваясь назад.— Неужели сама леди Хелена почтила меня своим присутствием?
На самом краю крыши, в тени Астрономической Башни и вправду стояла Хелена Рэйвенкло, известная в школе как Серая Дама. Призрачная женщина была закутана в серую шаль, развевающуюся в воздухе, а темные глаза смотрели на мужчину жестко и холодно. Серебристый лунный свет, как ни странно, не слишком сильно просвечивал сквозь плоть призрака, только радужки глаз буквально сияли серебром.
— Уходи прочь, Томас,— сказала она, не отводя взгляда от сгустка черной энергии, которым сейчас являлся Темный лорд.— Я не позволю черному духу оставаться в Хогвартсе. Будь благодарен, что я не позвала Дозор.
— С чего бы?— печально усмехнулся маг. Он и не думал, что ему удасться пробыть здесь слишком долго, все-таки мужчина был одним из самых информированных о тайнах Хогвартса людей. Кстати, именно благодаря дружбе с леди Хеленой.— Добрая память?
— Именно, Томас,— все так же бесстрастно говорит женщина. Только вот в этот раз в ее голосе слышится затаенная боль.— Я не обижаюсь за то, что ты осквернил диадему. Но и верить больше не могу. Считай это моим последним подарком, Томас. Прощай.
— Прощай, Хелена.
И черная тень заскользила прочь, сливаясь с ночными тенями. А вслед ему смотрела серебристая тень белокурой женщины.
* * *
Комната зеркала Еиналеж
* * *
— Что дальше?
Голос Грэйнджер раздался совсем рядом, причем он уже почти не дрожал. Нервы у девчонки явно покрепчали с их прошлой встречи. После сражения с троллем гриффиндорка едва не билась в истерике.
