Думп!!! Ночь вздрогнула. В воздухе неслышно лопнула басовая струна, вдавив барабанные перепонки. Силуэт женщины-луны размазался на миг, став двухмерным абрисом. Феда отпрянула от меня, быстро обернувшись на хозяйку. Кольцевая волна прошла по съёжившемуся туману... Удар в грудь выбил из меня дыхание.
— Не смей, мерзс-ская тварь! Не смей упоминать имя пресветлой своим вонюч-чим ртом! — вновь постаревшая Феда склонилась надо мной, шипение вернулось в её голос. Точно на пределе девка. Вот-вот у неё в голове перегретая скороварка лопнет. Стоп. А ведь Мария не про Диану-богиню тогда говорила, а про... Блин. Забыл имя. Я глянул на хозяйку Феды. Она уже вернула себе трёхмерность и отрешённо смотрела в сторону. Ну да. На планы бытия взирала те, что недоступны смертным взорам. Хозяйка призрачным просторам и птиц полёту в высоте. Как же имя-то было, а?
— Простите, а вас как зовут? — я, вобщем-то, просто хотел уточнить у луноволосой, про то ли я думаю. Ну, чтобы, значит, более информативно ответить на поставленный вопрос. И вот тут-то скороварка и бахнула, ошпарив девке мозги. И без того бешеная, Феда впала в какое-то запредельное, потустороннее неистовство. Сначала, подняв на метр, она швырнула меня оземь, отбив лёгкие и почки, а потом начала лупцевать, куда ни попадя. В тот момент я отчётливо понял, что дело происходит не на Земле. По крайней мере, не на той Земле. На той, если так по человеку врезать, он окочурится. В ЭТОЙ реальности я даже сознания не потерял ни разу, хотя ощущение было такое, что меня то ли все кони эскадрона гусар летучих лягают, то ли бригада бритоголовых братков-быков бейсбольными битами в чернозём вколачивает.
— Кусок зловонной слизи! — визжа поучала тем временем Феда. — Не смей задавать госпоже вопросов!
Один из твердокаменных ударов пришёлся туда, куда мужчин бить пожалуйста не надо и, хоть сознания я опять к сожалению не потерял, дальнейшие удары — да и вообще происходящее — потеряли всякое значение. Несколько минут я был занят исключительно своим хрупким внутренним миром и учился заново дышать и любить себе подобных. И то и другое получалось не очень. Аккуратно, ладошкой, не обращая внимания на продолжающиеся побои, я пытался собрать пульсирующие болью ошмёточки, осколочки размозжённого, самого дорогого и нежного в своём организме.
Пауза в ударах.
— Ты будешь отвечать, или наказать тебя ещё? — выместив злобу, Феда маленько успокоилась и говорила без змеистости.
— Буду, буду, госпожа! — я помню Бокку дельи Абати, лучшего меча Фиренцы, глядящего в глаза Якобо. Eго пылающая ненависть не стёрла тогда учтивой улыбки с его лица. Для ненависти и мести — своё время. Но тебе не стоило бить меня по яйцам, сука. Не стоило. Не прощу никогда.
— Откуда на тебе касание госпожи?
— Донна Мария... — чёрт, как же её фамилия? А! — Камби помогла мне после... ну, боя... Силы вернуть...
Феда глянула на луноволосую. Та слегка повернула голову.
— Когда это было? — продолжила допрос Феда.
— Это... Три дня назад. Ночью.
Феда снова глянула на хозяйку.
— Интересно, — протянула та. — Да, тогда я почувствовала, как сила вышла из меня... Дай-ка мне его слепок. Посмотрю...
Мне это слово как-то не понравилось, но спрашивать меня никто не стал и сопротивляться не дали. Чёрная широко махнула рукой, как бы очерчивая вокруг меня, и меня придавило к земле так, что шевелиться я не мог. После этого Феда провела над моим лицом ладонью, от чего то тут же онемело, и стала легонько дуть. От кожи пошло синеватое свечение и через несколько секунд от моего лица отлепилась голографическая маска, застыв между ладонями маленькой ведьмы.
— Вот оно как, — луноволосая с лёгкой, мечтательной улыбкой приблизила к глазам переданную ей маску-слепок. Под её взглядом губы маски изменили цвет и с них сиреневым светящимся пятном поднялось что-то, похожее на оттиск печати, только неправильной формы и в воздухе. Главная колдунья прикоснулась к нему пальцем, и печать втянулась ей под ноготь. Голографическая маска исчезла. Тут она впервые повернула лицо и заговорила со мной.
— Ветана. Я знаю её. Ты помог ей? Да, вижу, ты помог ей. Ты защищал её? Нет, не её... Или её? А, её и непосвящённую... Что было до этого? Ты уводил её от жрецов нового Бога... Ей грозила смерть? Да... Где она сейчас? Что это за место?
Луноволосая долбила меня вопросами и, по всей видимости, получала все нужные ей ответы, несмотря на то, что моё участие свелось к тупому рассматриванию её сосредоточенного лица. А, да! Ещё я удивлялся, как забавно резонирует в моём организме её гулкий голос, и думал, что она тоже, как и Феда, без трусов сейчас.
Смотрела она вроде на меня, а вроде и мимо. Глаза её двигались сверху-вниз и вправо-влево совершенно безотносительно моих движений. Сканирует что-то, понял я. Что-то там у неё появляется перед глазами, когда она вопросы задаёт. Я, наверное, тут как экстёрнал мемори девайс выступаю, с удалённым доступом. А глаза у неё наверняка серые. А лифчика нету.
— Поторопись, — о, оказывается, сеанс чтения моего прошлого закончен и теперь в натуре со мной разговаривает сама... Ну, та самая. Имени не помню. Первоведьма. — Им грозит опасность, — я ещё подумал, что как расскажу девчонкам, какой чести удостоился, они от восторга визжать будут. Ну, и мне восхищения перепадёт, конечно. Тут-то бы мне и обрадоваться в предвкушении, но мне как-то не до того было. Плохело мне. Слабость накатила что-то, и стало тяжело голову держать. — Успеешь до следующего утра — спасёшь всех, успеешь до следующего вечера — потеряешь одну, не успеешь — потеряешь всех.
Слова были понятными и имели весьма ясный смысл, но что-то мне становилось совсем погано. И причём быстро. Шея вдруг перестала бороться с силой тяжести, уронив голову, туловище повалилось на бок, глаза сами собой закрылись, но тьмы перед глазами не было: вместо неё были плавающие пятна. Тошнило каждую клетку организма.
— Ты поднялся на один шаг от Малхута, но твоей позиции нет на Древе Жизни и связи со стихиями не определены...
Может, у меня сотряс? Неудивительно было бы. Эта чернявая ведьма с переменным возрастом вполне могла не только сотряс, но и ушиб мозга мне устроить.
— Я не видела его гения, госпожа. Я не ошиблась?
Ага. Легка на помине.
— Ты не ошиблась. У него нет гения.
— Но как такое может быть? Значит ли это, что он — обитатель Кетер?
Голоса их стали отдаляться, тускнеть, словно я засыпал. Появилось характерное чувство раздвоения, словно я и лежу скрючившись на земле, и одновременно как бы наблюдаю со стороны. Знаю я такое ощущение. Проходили уже.
— Не знаю. Это странно.
— Не хочешь ли посмотреть ближе, госпожа?
— Нет. Он больше не выдержит присутствия моей сущности. Он уже умирает. Может, в другой раз. Сейчас мне надо, чтобы он остался живым и поспешил. Я не хочу потерять своих верных. Их слишком мало осталось. Позаботься об этом, Феда.
— Как прикажешь, госпожа.
Через секунду я открыл глаза, потому, что мне резко полегчало. Иродия, подумал я, глядя на вернувшийся на положенное место спутник. Я вспомнил имя. Первоведьма Иродия. Дочь Дианы-Луны.
— Хчччххлсссйххх? — презрительно поинтересовалась Феда и ткнула в меня ногой. — Фстхххафай дхххафай. Хххх... урод.
xxi
[Год 1263. Август, 19; Четвёртая стража]
Слушай, обидно, клянусь, обидно, ну, ничего не сделал, да, только вошел.
— — Кавказская пленница, тов. Саахов.
До секретного ракетного КБ я добежал в считанные секунды. Накрутка Иродии действовала лучше скипидара. И Боско с Маджио, и ди Тавольи, и водитель кобылы спокойно спали. Я хотел было оставить непричастных досыпать без тревог, но так было нельзя. Проснувшийся в непонятках рыцарь, не имеющий внятных объяснений моего отсутствия, не пойдёт мне на пользу. Поэтому Боско пришлось проснуться и выслушать мои торопливые, наспех придуманные резоны.
— Не валяй дурака, — заявил он, похлопав на меня сонными глазами. — Спать иди... куда нибудь, — и завалился на бок, досматривать сны. Ну да. Я ж тут права голоса пока не имею.
Я сдержал желание пнуть его в почку. Хватать за ухо тоже, наверное, не стоит.
— Боско, — я не боялся разбудить рыцаря и почти орал. — Просто утром передай мессеру ди Тавольи, что я в Фиренце. Хорошо?
— Спать иди, — повторил толстяк и добавил, подумав: — Придурок угорелый. Спать...
— Ну и спи, — ответил я его спине. — Хряк безмозглый. Только не забудь, что я тебе говорил. Кстати, чтоб ты знал: волки тут есть, балда. Да ещё какие.
Мой персональный водитель был тоже не в восторге от ночной побудки, но был менее свободолюбив и более послушен. Через какие-то полчаса мы были в пути. С горки, да под мои постоянные понукания, путь не занял и полутора часов. В три часа я был у ворот города.
Замечательная это всё-таки штука, я вам скажу — знать точное время. И не тогда, когда квёлый звонарь ударит в колокол на башне Сан-Себастьяно, а когда захочешь. Функция эта у меня появилась, когда Феда придала мне ускорение правой коленкой и мир дернулся, вправляясь на место. Исчез сказочный туман, лунный свет перестал быть загадочным, тени потянулись просто от деревьев, а у меня требовательно засверкало левом нижнем углу. На ходу прочитав новости, я возликовал. Было отчего. За убийство "матёрого волка" мне открылась новая способность, "лесная жизнь", умение "охотник", и титул "истребитель хищников", за что привалило и опыта и славы, хоть и не очень много. Не это главное. Не это, а... Так, внимание! Барабаны... Фанфары... Гаснет свет... ПА-БАМ-ДА-ДААААМ!!! Наконец-то! "Мастер Стихий"! Мне открылась магия! "мастер огня" первого уровня мог не очень много, прямо скажем — смехотворно мало: создание фрагмента пламени независимого от источника с возможностью перемещения до 5 метров. Причём "энергопроводность" была лишь 100 дж/сек при массе требований, как то: "энергоёмкость" 300 дж; Мудрость 1, Самоконтроль 1, Абстрактное мышление 1, Концентрация 2. Я про джоуль помню лишь то, что дульная энергия калаша около двух тысяч дж, и что один джоуль — это примерно столько нужно, чтобы переместить один килограмм на один метр. Получается, что мне не только до калаша далеко, я даже литра воды не вскипячу своей огненной магией. Тем более, что энергоёмкость у меня была лишь 136 дж. Ну, и хрен с ним. Вы же понимаете, что в магии — всё это так, шелуха. Главное-то что не обманули! Есть она, есть! А всё остальное приложится со временем.
А, ну да. Набрался-таки опыт и тут я, честно говоря, свалял дурака.. Я прикинул, что мне интеллекта не хватает для магии, и почти тут же, не думая, взлетел на уровень. И только сделав это понял, как лажанулся. Если умения не могут быть выше способностей, а способности можно менять только на опыт, то чем выше уровень, тем сложнее повышать их. И толку будет от моего интеллекта, если я уровень умения поднять не смогу? Но что сделано, то сделано. Теперь если даже помру, в этой виртуальности это уже ничего не поменяет. А то бы я "саблиста" своего давно на что-нибудь более практичное сменял.
И ещё из интересного: по совершенно какой-то бабской логике, за общение с лицом, приравненным к божественному статусу, дали почётное звание "избранник богов первой степени" без знака отличия, но зато с повышением удачи и славы, и в то же время сняли опыт. Вот так. За то, что Феде не сопротивлялся, позволив ей мутузить себя, как тряпку. Немного сняли, одну единичку всего, но всё-таки! Они не охренели вообще? Где я, и где эта тварь?
У неё ко мне отношение, кстати, минус девяносто. Упреть. Тварь, одним словом. Если бы не Иродия — живьём бы меня сожрала.
Вобщем, было у меня теперь опыта сорок пять из ста пятидесяти до следующего, пятого уровня, семь единиц для распределения, которыми мне некогда было заниматься, и замечательный зелёный аналоговый циферблат по желанию. Красота. Вoт только циферблат был, а времени — нет. До утра оставалось меньше трёх часов.
Как проникнуть в город я уже придумал... в общих чертах, и даже заранее, по дороге объяснил лошадиному драйверу. Тот послушно проехал от ворот вправо и продолжил движение сначала вдоль стены, а потом и вдоль реки. Тут я и соскочил с телеги. Наши дальнейшие пути разошлись. Mне — навстречу приключениям и опасностям, а ему — обратно, на тайную базу. Досыпать. Я бы с ним поменялся, конечно, но он не предложил.
Отдыхая на первой плотине водяной мельницы, которыми тут перегорожена большая часть реки, я с отстранённым ужасом понимал, что мозги у меня бродят, как квашеная капуста, и выпускают зловонные пузырьки отвратительных идей и мыслей. И что я — полный придурок, возомнивший себя умнее всех остальных. И что я переоценил свои умственные, и физические способности. А также заносчивый, высокомерный, и так далее, прыщ на теле истории. Почему бы мне не подумать, что если местные считают, что по реке в город не пробраться, то в этом есть какая-то сермяжная правда? Воды в реке было гораздо больше, чем несколько дней назад, течение было намного сильнее, и, главное, вода была в буквальном смысле ледяная! Я ж думал — летом вся вода тёплая! А тут, видать, исток реки недалеко, и исток тот — тающие в горах снега. Река — не озеро. Солнцем не прогревается. Не успевает.
На вторую плотину я вылез совсем задубевший. В буквальном смысле. Руки и ноги двигались исключительно в выпрямленном положении. Надеяться на воздушный обогрев не приходилось — хоть и не холодно особо, но не солнцепёк, и ветерком тянет. Как бы совсем не околеть. Пришлось уподобляться Ипполиту и Жене. Ещё семь минут утекло. Однако, уже три одиннадцать. Пора спешить. Времени всё меньше. Я с сомнением поглядел на тёмную, бурлящую воду. В неё категорически не хотелось. В моём случае — в буквальном смысле проще умереть. Как же холодно, блин! А ещё под цепью плыть, и кто его знает, где там следующая плотина. Как бы не оказалось, что следующей землёй, которую я коснусь, будет дно. Да что ж меня так колотит-то, а? Я ж виртуальный... Или нет? Ладно, поплыли.
Когда меня, полумёртвого от изнеможения и холода вынесло на следующую плотину, я понял: произошло чудо. Я не помнил никакой цепи, как я её преодолевал, было ли это вообще, но я находился уже внутри городских стен, это точно. Осталось протопать по плотине до почти берега, там по воде ещё немного, и я на месте. Только сил не было. И не удивительно: "энергия — 10 Ккал/2000 Ккал". Разве что на поддержание сфинктеров в тонусе и хватает. У меня тут же возник вопрос: куда делись все эти килокалории? Две тысячи — это дохрена, на самом деле. Не каждый в день столько съедает. Не мог же один заплыв, пусть даже экстремальный, всё исчерпать? Потом подумал, что, возможно, это потому, что я не из той, привычной мне плоти и крови; что две тыщщи — это теперь ВСЕ мои ресурсы, ВЕСЬ запас. Нет ни глюкозы в печени, ни липоцитов. И митохондрий в коричневой жировой ткани, для обогрева, тоже нет. Так что, возможно, все мои тридцать килограмм общего веса за счёт этих калорий и обогревались всё время, и в движение приводились. А ел я последний раз вчера утром. Потом и по горам бегал, и оперировал, и били меня насмерть, и с почти богиней общался до потери пульса. Как теперь энергию восстанавливать? Если следовать логике этой реальности, спонтанного восстановления, типа "2 единицы в секунду", не будет. Не знаю, возможно ли мне умереть от голода, но проверять некогда — я, может, и не помру, но на девчонок это точно не распространяется. "Не успеешь до следующего утра — потеряешь одну". Вот блин. Кого, интересно? Тфу, нахрен! Какая разница?
