Ух. ты. мы вышли из бухты!

— Создатель всего Сущего! Повелеваю загрузить чувство успокоенности и уверенности этому человеку, моей матери, сквозь каждую клеточку ее тела, на всех уровнях самосознания, убеждая — ее жизнь наивысшее благо для семьи, напрямую связанное с душой на физическом уровне.

Откуда во мне это, я пока не разобрался. Но я чувствовал полное единение с Источником силы. Я понимал, ощущал даже, как излучаю в мир энергию, присутствующую во мне. Я знал, как жить, сохраняя полное единение с великой тайной мироздания, и я понимаю и позволяю силе космоса совершить исцеление болящего.

— Ты здоровая! Здоровая! Здоровая! Ты знаешь, как быть здоровой, знаешь, как жить, каждый день сохраняя здоровье. Ты услышала и приняла мою энергию, направленную из земли в космос через твое тело. Почувствуй радость от возможности жить без боли, ты умеешь это чувствовать, ты знаешь радость от возможности жить в этом мире.

Все-таки гипноз, замешанный на энергетическом внушении. Ничего другого взамен в голове у меня не мелькает. Вот и мама..., спит, ну и пусть спит. Боль от нее ушла, инфаркт не состоялся. Я так хотел, я настоял, и у меня получилось. Внушение, гипноз или еще что-то, внеземное или потустороннее — неважно. Разберусь со временем. Главное я смог.

Повторяя как мантру свои мысли, внедряя их живительную силу в ее подсознание, за каких-то двадцать минут помог маме миновать порог смерти — жизни. Ненастье миновало, порог пройден, жизнь победила.

Я сидел возле уснувшей матери и пытался понять, что же произошло. Знание о будущем знании, которое уже сейчас затопило мое подсознание необъятной, но совсем не грозной волной, четко обозначило границы души и тела. Знание, готовое преобразиться в новое знание, окутывало покоем и уверенностью в правильности выбранного пути. Свершившееся действие, где все связывалось друг с другом: движение с противодвижением, покой с непокоем, — все переплелось, отражаясь, друг в друге, как в зеркале, где моя сущность гляделась с такой же сущностью, и торжество надвигающихся перемен заполняло собой душу, наливаясь спокойствием в постоянстве изменчивости. Наступало неотвратимо, становясь данностью, и воспринималась мной как данность. Стало для меня необъятной вселенной, через которую пролетала, искрясь всеми цветами радуги, вовлеченной в бесконечный хоровод звезд и подчиненных моей воле душа. Я уже не могу сослаться на непонимание происходящего. Знаю, что непонимание это понимание, только определенное, в каждом случае свое, личное, несущее знания об окружающем мире и обо всем, что меня окружает и о моих действиях, верных или наоборот неправильных. Все подвластно мне сегодня, и знания и умения, и полученные навыки — только мое и от меня зависит, как я смогу это применить в жизни.

Нет, я не запутался в своих мыслях. Пусть они и необычные, но они мои и я знаю, как с ними поступить. Я их запомню. А сейчас вернусь к делам насущным.

Мои родственники в шоке от результата лечения нашей матушки. Даже отец, который, казалось бы, уже должен быть в курсе перемен произошедших со мной все равно был удивлен.

Посыпавшиеся один за другим на меня вопросы по поводу успешного и главное быстрого исцеления недуга заставили задуматься. Я и так пытался понять, что же во мне изменилось. Почему я стал себя отождествлять с какой-то сущностью, видеть себя чуть ли не мессией? С чего бы вдруг во мне проявились такие способности. И я не лукавлю, когда сам себя толкаю на познание, зная при этом о роли Ливинга в моем перевоплощении. Не менее настойчиво пытаюсь понять, где действительно мое, а где проглядывает Ливинг.

Зачем?

Самому интересно.

Наверное, наряду с внедренными извне в мое подсознание знаний сюда же были занесены доброжелательные вирусы, толкающие меня на познание непознанного. На поиск необычных и полезных, как для себя, так и окружающих меня созданий, новых знаний. Кто знает, какие тайны сокрыты в глубинах мозга человека? Произошедшее исцеление и для меня уникально по своему алгоритму. Оно, не смотря на кажущуюся простоту основано на взаимодействии сигналов мозга с энергией импульсов космоса и соответственно с сигналами исходящими от болящего. Получая их, в теле произошла химическая реакция, или, если проще, то все выглядит следующим образом: — удалив программу тела на болезнь я сумел внедрить программу исцеления, а уже оно само, получив поддержку от моего посыла к Создателю Всего Сущего и повелению организму исцелиться, сотворило чудо, которое по незнанию мои родственники приписали мне. А все несколько по-другому объясняется. Человеческое тело настолько совершенно, что способно защищаться и самовосстанавливаться при любых проявлениях агрессивно настроенных болезнетворных вирусов. Нужно лишь уметь его подтолкнуть к верному решению проблемы. Что я и сделал. Ничего сверхестественного, никакой тем более магии тут нет и быть не может. Хотя нет, есть доля магии, вернее, в данном случае проглядывает умение псионика использовать энергию, она сыграла определенную роль. И произошло это лишь потому, что человек, а конкретно моя мама, уже не способна была правильно построить свою защиту. И если честно, то большинство людей просто безграмотно в этих вопросах, передоверили себя другим, как мы считаем, специалистам медицины. Полностью переложили на их плечи решение своих проблем. По любому пустячному вопросу касающегося собственного здоровья бегут в лечебные учреждения с криком — “помогите я умираю”.

Ну, тут уж, как говорится: “Бог вам судья”. Люди все разные, понятия истины и знания тоже не под одну гребенку. И я не собираюсь заниматься убеждениями и постановкой установок. Тем более я в курсе, что в среде медицинского персонала много новых методик лечения появилось. И я точно знаю, ментальное лечение наряду с гипнозом и другими методами сегодня применяется повсеместно и достаточно успешно.

Меня же в большей степени интересуют лечебная капсула выращенная Ливингом. С ее помощью, без всяких сигналов из космоса, без какой либо магии, он смог и меня, и Маркелова, восстановить, причем в ускоренном варианте, что само по себе вызывает массу вопросов. Я по идее должен знать, как у него все происходит, и какие процессы восстановления человеческого организма в ней культивируются. То, что никакой магии здесь нет, знаю точно, но вот познать, что же тут в ней варится и потом используется, было бы неплохо, ибо для меня остается загадкой. Надеюсь, Ливинг расскажет и поделится умениями и в этом деле.

Насчет капсулы я не просто так вспомнил. Ливинг в свое время заикнулся о возможности омоложения организма, нужно ему напомнить. У меня есть первые кандидаты на проведение подобной процедуры. И отца и маму я бы хотел увидеть помолодевшими и вновь полными эмоциями и желаниями. А пока наше совместное решение, я имею в виду Ливинга и Сигму, насчет переселения в созданные, или выращенные (я уже запутался в этих процессах жизнедеятельности необычного друга) каюты всех моих родственников, так или иначе вошедших в клан Ливинга, ставший теперь нашим кланом, свершилось. А значит, не за горами омоложение моих старичков тоже.

Нам всем, во избежание новых провокаций предстоит на время исчезнуть отсюда. Такое решение было принято единогласно. Для этого необходимо собраться в дорогу, а это, поверьте не так-то просто. Сразу же возникает масса вопросов, типа: куда, зачем, а может лучше…. Если бы я знал ответы на все вопросы, так ведь нет, знаю лишь одно — надо. Хорошо Сигма, она как будто предвидела подобный вариант при сборах, и посоветовала не накалять обстановку, мол, они все на взводе и так, просто предложи семье съездить отдохнуть в жаркие страны. Я согласен с ней и поэтому сегодня мои ответы были коротки и емки:

— Выдвигаемся вначале на нашем катере, а потом Ливинг нас подхватит, и мы отправимся туда, где растут пальмы, где нет холодных осенних дождей, где все включено и не надо думать, что приготовить на обед. И вообще, мы едем отдыхать.

Михаил проницательным взглядом пытался меня спровоцировать на более ясные объяснения и даже задал вопрос: — Как будет выглядеть наш внезапный отъезд при получении разрешения на выход в море? Дадут ли его вообще после всего случившегося с нами?

— Не беспокойся, я все решу, и в судовой роли поставят нужные нам отметки вместе с печатью, и лоцию не забудем, и все другие разрешения нам обеспечат. Вы пока собирайтесь, а я схожу, кое с кем поговорю на эту тему.

При моих возможностях “УГОВОРИТЬ” могу хоть черта. Такое залихватское и даже задиристое состояние для меня немного неожиданно. Не хочу сам с собой хитрить, но вот не знал пока, как себя поведу и что стану приводить в разговорах с нужными мне чиновниками, в доказательство о необходимости куда-то, к черту на куличики тяпать на утлом суденышке всей семьей. Особенно учитывая, что с нами и двое детишек уйдут. Тем более я и сам не знаю, куда направиться нам следует. И вроде не спонтанное решение, а вот пункт назначения не обговорили. Вернее Ливинг сказал: — при встрече решим, где нам лучше быть.

На удивление никто из администрации города меня даже не пытался отговорить от явного суицида. Именно так и видят все чиновники, к кому пришлось обращаться, нашу вылазку на катере, да еще в преддверии начала осенних штормов в Охотском море. Но отговаривать не спешили. Ну и ладно. Не очень то и хотелось. Но времени затрачено много. Особенно когда дело коснулась получения нужных записей в биометрических загранпаспортах. Хорошо помогли оставшиеся связи у пограничников, сыграли определенную легкость при получении отметок в документах. Намного сократили время для прохождения всяческих бюрократических процедур, возникающих перед каждым, кто желает таким образом отправиться в отпуск с выездом за границу. Намного сократили. И если честно я даже задумался, почему так происходит. Впечатление будто кто-то нам помогает, вернее, дал команду не препятствовать. От Маркелова не может исходить такое внимание, с ним у нас достигнута договоренность, и он вряд ли рискнет вести меня с целью получения информации. К тому же я в любой момент могу, скрытно переместившись в виде голограммы проконтролировать его деятельность. Тогда кто? Кому мы стали интересны? Стоит видимо усилить внимание, и попросить Ливинга поискать по его каналам зацепку на того, кого мы заинтересовали.

Три дня волындались со сборами, правда, в большей степени мы тут зависли по причине болезни матери. У нашей Катюши тоже поначалу возникли трудности в получении отпуска на работе, но она, пообещав уволиться, поставила вопрос ребром и ей пошли на уступку. Оказывается, наша милая Катюша пользовалась в коллективе определенным авторитетом. Так что через день предоставили месяц очередного отпуска и два без содержания и даже перечислили на карточку будущую премию, которую выплачивают в конце каждого года. И это для нее стало неожиданностью, раньше подобного за хозяевами фирмы не наблюдала. Меня тоже напрягло. Прибавились сомнения и вопросы: — почему нам идут навстречу при решении острых моментов, и все решается к нашему удовольствию?

Как бы там не было, но утром четвертого дня мы вышли в море и отец, как бы подводя итог нашим хлопотливым сборам в дорогу, напел начало своей любимой песенки:

— Ух, ты, мы вышли из бухты!

Но петь до конца не стал. Мы все себя чувствовали немного не в своей тарелке. Уходили из такого уютного дома в неизвестность, незнамо, зачем и с какой целью. Видимо всей семьей заболели одной и той же болезнью — любопытством.

— “Где же нам бродягам знать,

Что нас будут где-то ждать!

Вон и ветерок — подул слегка,

Сдвинул тучу — нет дождя…”

Катя, стоящая в обнимку с мужем рядом со мной явно была под впечатлением от полученной возможности развеяться, забыть все неприятности и тревоги последних дней и от этого такая поэтична и разговорчива:

— Хорошо-то как..., я никогда себя такой свободной не ощущала. Нет, все-таки как нам повезло, что это чудо, этот Ливинг, вдруг появился в нашей жизни. Изменил нас, заставил понять, насколько огромен мир, да что там мир, все мироздание, вся вселенная.

— Катюша тебя укачало? — Заботливый голос Михаила вернул его жену в действительность. Хотя, как мне кажется, он и сам готов на подобный экспромт. А мне было хорошо от осознания, что я не одинок в этом мире, и мои чувства разделяют близкие люди.

* * *

Договоренность с Ливингом подразумевала нашу встречу в Охотском море. Мне предстояло выйти с ним на связь, причем не по радиосвязи и тем более не спутниковой. Ментально общаться с ним я мог, но пока на незначительные расстояния. Вернее просто не знал, как и что нужно делать для этого, хотя теория мне была доведена, а вот практики, причем в любых областях моих новых возможностей не было. Времени на тренировки почему-то не хватало. Да и “руководитель практики” не всегда мог непосредственно присутствовать. Сейчас единственным вариантом связи оставался уже дважды испытанный мной прием. Представив себя в рубке корабля рядом с Сигмой, я небольшим усилием воли смог спроецировать себя в это место. Невидимость была не нужна и мое голо изображение она моментально заметила. Ливинг естественно тоже. Я говорить не мог, зато они могли.

— Я так понял, что вы уже в море и вас следует подхватить? Отлично, я запомнил ваше местонахождение, оставайтесь на месте, мы скоро будем.

Это Ливинг. Как всегда четко и лаконично. Его стиль общения со мной всегда восхищал, похвастаться такой же краткостью в изложении возникающих мыслей я не мог.

Все-таки великое чудо такая вот появившаяся возможность. Расстояние не играет роли, главное хорошо знать место, куда желаешь отправиться. Через два часа мы уже обнимались с Сигмой. При моем шутливом поцелуе в щечку, она как-то странно себя повела, покраснела и моментально закрылась, не желая, чтобы я прочитал ее мысли. В результате и у меня возникло желание закрыться, мне тоже стало неудобно и почему-то больше всего от того, что поцелуй мой был просто данью обычаю. Среди членов нашей семьи принято при встрече после разлуки чмокнуть друг друга в щечку, или, если мужчина перед тобой, то приобнять за плечи с последующим похлопыванием по спине. Ничего особенного, обычная практика. Но не для Сигмы, как оказалось. Видимо дружеский поцелуй в ее понятия о приветствии не входит. Почему покраснела? Ну…, не знаю, так ведь ещё и закрылась. Особых чувств ко мне с ее стороны я не замечал. Друзья и все. Хотя, конечно, я бы и не против более близких отношений. Во всяком случае, мыслишки такие у меня периодически появлялись. Чего уж тут скрывать. Но раньше об этом можно было лишь мечтать, слишком разные мы по многим параметрам. А вот с момента моего перевоплощения видно что-то изменилось и в ее отношении ко мне. Нужно думать одиночество ей тоже надоело. В смысле отсутствия сексуального партнера. Может кто-то у нее и был на прицеле, но сейчас нет никого, это точно. Мама к тому же недвусмысленно мне сказала, что она ещё девочка, нетронутая, значит, не было подходящей мужской кандидатуры или чего-то ждала. Короче нужно приглядеться. Девушка красивая, правда несколько необычная, но я уже и не замечаю ее огромных глаз, привычно стало. Мне, если честно, нравятся ее очи дивочи. Слегка неудобно было вначале, всегда казалось, будто я тону в их глубинной синеве, особенно если учитывать мою боязнь глубоких омутов, но потом привык, иногда смотрю и с удовольствием тону.