Впрочем, ещё с одной стороны задача упрощается тем, что это здание во многом и строилось для проведения подобных мероприятий. Хотя с очередной стороны, их несколько десятилетий тут не проводилось.
На последних Император даже присутствовал. Вот только нынешняя Императрица тогда ещё не родилась. Сейчас Кэретта обложилась материалами по прошлым Балам. Живые свидетели ещё есть, но многие уже выжили из ума.
Новый будет в стиле прежнего, так решила Кэретта. Да и впрочем почти все потенциальные гости если и готовились, то словно к тому, что было десятилетия назад. Хотят наяву помечтать о временах, что вживую никто не застал.
Софи непривычно видеть Кэретту, обложившуюся книгами и альбомами. Себя любимых для истории участники тогдашних балов зафиксировали всеми возможными способами. Знаменитая фраза генерала Ягр 'За окном я вижу страну, которая нас всех ненавидит!' была именно тогда сказана.
Ненависть не переросла в ужас внутренней войны. Благодарить за это надо человека, как раз в те времена и ставшего новым Императором. Он принял тронное имя Саргон. И как раз про снимки с того бала он сказал Софи: 'Я никогда не сомневался, почему Российская Империя плохо кончила'. Как раз групповой снимок разряженных участников Бала держал. Протянул Софи. 'Примерно вот по этому. Помни об этом, Лиза'.
Кажется, Кэретта и персонал дворца волнуются о предстоящем меньше всех. Времени ещё много, но в 'Сордаровке' Софи все уши прожужжать успели о подготовке. По большей части, нарядами хвастались. Что Софи тоже там будет присутствовать, в умишки не заходило. Похоже, Принцесса воспринималась как обязательная часть Бала. Кто по определению будет недостижимой величиной, после кого мечта жизни — оказаться вторым номером.
Модели Софи видела самые разнообразные, от массивных под старину до невесомых современных. С неудовольствием отметила, 'Кожа и блёстки' Разноглазой ещё долго будут источником вдохновения. Но степень облегания и прозрачности — тут уже Эр недостижимым идеалом остаётся. В том числе и для Софи. Всё-таки для ношения подобного надо обладать смелостью, настоянной на безумии. Принцесса предпочитает сохранять здравый ум. Хотя сделать это с каждым днём становится всё сложнее.
Эр приглашена персонально, а не как одна старших школьниц. Кэретта опять применила свое знаменитое умение разговаривать в зависимости от званий, а если они равные — будут учитываться награды и нашивки за ранения. И интонация будет различаться.
Пантера выручку, наверное, уже подсчитывает. Основное заказано у неё. Кое-что даже лично ей разработано. Пусть большая часть доходов — изготовление формы для всех родов войск. Но в каждом виде деятельности есть что-то, любимое дело, что человек готов делать в любое время. У Красной Кошки это платья для Великого Бала.
Почти у всех присутствуют оружейные шкафы. Только хранятся там не винтовки с карабинами. Там теперь прячут платья. Не лишняя предосторожность, учитывая школьные нравы. Украсть никто не решится, но вот испортить — в порядке вещей. Конечно, разбираться тоже будут, но далеко не так строго. Даже все статусы на какое-то время забываются.
'Миленький змеятничек', — как шутит Марина. Впрочем, Софи не уверена, не Херенокт ли так сказал первым. Причём ешё до рождения зеленоглазого Кошмара. Ничего не опасаться может пожалуй только Эр, да они обе. Да и дело не в Эр самой, а в том что просто боятся Марину, кто всегда где-то поблизости от разноглазой.
Херктерент сказала про Эр, многие слышали. 'Она — мой друг!' У юной Еггты это слово не имеет рода.
Пожалуй, ещё Кошмар может ничего не опасаться. Ибо она в отместку за испорченное платье вполне может руку или ногу оторвать. Впрочем, она и так может пойти куда-либо в таком, что непонятно так и задумано или порвано да испачкано? Даже если кровью, Кошмар вполне может сказать 'А кровь не грязь', по примеру древнего властителя, из другого мира со странным титулом 'султан турецкий' кто на казнь смотрел, да слишком близко к плахе встал. Палач и сказал, что султана обрызгать может. Лучше отойти. Вместо этого султана подошёл и взял приговорённого за уши. Прижал к плахе. Про кровь и сказал, ещё добавил 'Руби, так тебе будет удобнее!'
Про общих далёких предков обеих Кошмаров слухи ходят, что они казнимых привязывали к дулам пушек. Впрочем, тут могут и наговаривать; очень уж любила Золоторогая артиллерийскую стрельбу. Вот и приписывают использование не совсем по назначению. 'Рукой Смерти' в висок — и проще, и дешевле. Бочки с порохом на деревьях не растут.
Пантера и Кэретта прекрасно относятся одна к другой. Можно даже подругами назвать. Вот только сама Софи не то чтобы в женскую дружбу не верит. Просто уверена, что Кэретта на дружбу неспособна органически.
Не занятые постройками территория дворцового участка считается общественным парком. Но статус личного владения позволяет огораживать любую часть и строить что хозяйке в голову взбредёт. Мастерская художника так и появилась. Причём, Кэретта ухитрилась сделать дочери сюрприз.
Площадь мастерской позволяла работать в ней над гигантскими многофигурными композициями, какие обычно заказывают после важных праздников. Софи над таким не работала, и даже не планировала, хотя была уверена, в обозримом будущем Император попросит её поработать над чем-то подобным. Только для себя Софи решила — это будет не раньше окончания боевых действий.
Пока Кэретта спровадила в мастерскую все статуи, показавшиеся ей лишними изо всех Дворцов. В основном затем, чтобы занять пустое место. Вкус Императрицы иногда бывал странным. И у Софи оказались и современные произведения, и работы времён Империи Островов. Некоторые вывезенные, а некоторые поднятые со дна моря. Фраза Кэретты в ответ на вопрос, может ли Софи распорядится переместить куда либо звучала 'Делай что хочешь!' И действительно подразумевала абсолютно всё, включая приказ пустить тысячелетние ценности на щебёнку. Почти все дорожки во Дворце Грёз были посыпаны мраморной крошкой. Из чего именно эта крошка была произведена, Софи предпочитает не знать. А то слухи ходят, никто не может узнать, где находятся не понравившиеся Императрице произведения с различных выставок. 'Проданы неизвестному покупателю'. Среди статуй в мастерской пропаж Софи не заметила, а вот кое-что с ежегодных выставок Академий было. Причём о том, не пустить ли это на щебёнку или в переплавку подумывает уже Софи.
Хотя Дворец, как ни странно, настраивает на миролюбивый лад. Наверное, одна из причин, почему здесь так не нравится Марине. Заслуга давно умершего архитектора, а не тех, кто здесь сейчас живёт.
О характере отношений Софи и Хейс Кэретта не спрашивает, считая их обычными взаимоотношениями художника и модели. Каков зачастую характер этих отношений при высокой частоте изображений обнаженного тела — мы все тут люди взрослые. Кэретта видела большинство работ Софи, более того, основное хранилище во дворце, и Кэретта туда захаживала. Софи не Эр, но обнажённой натуре отдаёт должное. Тем более, натура выдающаяся и с физической точке зрения. Впрочем, бросать многозначительные взляды Принцесса как раз у Императрицы училась. Несомненно, о близком характере отношений догадывается. На словах считает — у них типичные отношения художника и модели. С самым известным оттенком этой самой типичности. По взлядам понятно, думает, Хейс некто сильно большая, чем обычная в определёной среде компаньонка. От скуки кому средства позволяют, заводят не кошечек с собачками, а именно людей. Человек скотина такая, что без общения с себе подобными жить не может. Общение желательно всех возможных видов. К тому же Хейс просто пышет здоровьем, настолько что Кэретта съязвила наедине с Софи. 'Иногда жалею, что у меня ты, а не сын. Даже завидовала бы, наверное. Такой прекрасный образец для производства детей. Сношать её наверное, одно удовольствие в чистом виде. Она точно у Сордара просто жила? Именно у него, а не с ним?'
'Она и сейчас по тому же адресу проживает. Знаешь ли, в Столице подавляющее меньшинство может позволить себе несколько мест обитания'.
'Для определённых встреч в Столице достаточно площадей самой разной ценовой категории' — сказала, крайне многозначительно глянув. Софи поняла — знает, на каком номере 'Золотой Звезды' трёх годовая бронь не потому, что Принцесса Империи совладелицей числится.
Многозначительно добавляет:
'Ты часто у неё останавливаешься, когда в Столицу приезжаешь'.
Софи в очередной раз убеждается — Кэретта намного умнее, чем кажется. Хотя и способна глупить временами.
Добавила:
' Особо подобными отношениями не увлекайся. Я не собираюсь тебя осуждать. Молодость один раз, и она крайне скоротечна, а хочется всего и сразу...'
Софи зло подумала, но всё-таки не сказала: 'На возраст намекает человек, похожий на моего сиблинга, а не биологического родителя. Так тонко намекает, что выглядит лучше меня?'
'Хочется всего попробовать. Будь ты моим сыном, я бы тебе даже завидовала... Абсолютное здоровье вместе с канонической красотой в наше время не часто встречаются. Но ты это ты, поэтому скажу только не увлекайся. Лучше любовника себе заведи. Можешь даже из того же социального слоя, что и подруга твоя. Безо всяких чувств, так для здоровья полезнее. Да и о странном будешь меньше думать... Впрочем, если очень хочется.. В стареющие Дома полезно вливать свежую кровь. Ты сама крайне удачное тому подтверждение...'
Сама Хейс иронизировала, разглядывая собственные изображения, 'вот так и становятся бессмертными. Тут вечно буду молодой!'
В ответ Софи не сказала ничего. Мысли внести разнообразие в личную жизнь принцессу посещали, более того возлюбленная намекала на допустимость подобного Софи только отшучивалась 'Я не собираюсь одну из главных мужских фантазий осуществлять — он и две красавицы. Позанудствую в твоём стиле, миленькая, я субъект, а не объект. Ты тоже. И решать буду я и только я, а не за меня'.
Хейс только хмыкнула настолько многозначительно, что сразу вспомнилась Маришка и шуточки времён прошлого Великого бала и того, что на зачастую что на Балу начинается, под кустами в парке продолжается. Хотя подобное неизбежно, в любых местах, где озабоченные поиском полового партнёра в большом количестве собираются. Тормоза сбивает и обстановка, и игристое вино. Тем более, обстановка легендарная, а вино самое лучшее.
Кэретта ни о каком определённом кандидате на предмет возможного сближения с Софи теперь речи не заводит. Скорее наоборот, довольно странно себя ведёт, как-то раз взявшись обсуждать... Тело Хейс. Точнее его изображения. Софи ни в чём не польстила, зафиксировав имеющееся великолепие.
Тон полушутливый но в разговоре сквозило — Кэретте самой женщины нравятся. Хотя она совсем не похожа на Эр, кто ухитряется быть своего собственного пола. Причём она одна такая на всех людей, сколько их есть. То есть, как и любому другому человеку, разноглазой плохо в одиночестве. Марина с усмешкой говорит, по своей Крионо-не-поэтессе тоскует. Софи не думала, что будет когда-либо их сравнивать.
Изображения Хейс Кэретта рассматривала очень внимательно. Софи готова была себя обругать за искусство изображения. На Хейс можно было любоваться со всех возможных ракурсов, включая крайне нескромные. Но Кэретте было мало, попросила снимки показать. Софи согласилась не без колебаний, как Кэретта узнала, что снимки есть. Причём на некоторых они с Хейс дурачатся, причём обе только в том, что от природы дано. В Загородном и в Городском дворцах есть лаборатории, где могут проявить и напечатать всё, что угодно. Но Софи их услугами пользоваться не стала. Снимки довольно откровенные, и Софи решила, что только она будет решать, кому их можно видеть. Поэтому проявкой плёнок и печатью снимков принцесса занималась сама в школьной лаборатории... В прошлом можно было бы спихнуть это на разноглазую, тем более изображения ей бы точно понравились. Но сейчас — не тогда. Пришлось всё делать самой. Не тяжело, но довольно муторно. Снимки чёрно-белые, снимать и печатать цветные — в фотографии это как высший пилотаж в авиации, Софи в этом деле во всём проигрывает той же разноглазой. Нет, в теории Софи знает как, работать с цветными плёнками. Но на них не снимала, хотя из озорства распечатала некоторые фотографии на синей бумаге и коричневой, под старину. Получилось.. На любителя, Софи и Хейс слишком худощавы для тех времён, когда коричневая бумага была основной. Как говорится, телосложение и причёски выдают современниц. И даже старинные украшения особого обаяния не придают. В то время как-то иначе их носили. Снимки 'под старину' вышли так себе. Но Софи их сохранила. На синей бумаге вышла та ещё жуть, но Софи этого и добивалась. Главной ценительнице жути — Коатликуэ впрочем, не показывала. От Кэретты прятать не стала, ей больше всего понравились работы на обычной бумаге.
Интерес Кэретты к Хейс явно вышел из чисто живописной стадии, но ни в какую другую не перешёл. Софи слышала немало историй про конфликты между матерью и дочерью на основании того, что обеим один и тот же человек понравился. Причём случалось что опытная и хорошо следящая за собой женщина уводила у дочери первую любовь юности. Только молодость далеко не всесильна. Как оказалось, могут нравится одни и те же женщины, только Кэретта слишком умна и осторожна для таких развлечений. Может контролировать физическое влечение. Да и не нужны ей новые конфликты фактически на пустом месте. Хотя и завидует Софи, что та влюбилась.
Кэретте не сложнее Эр отыскать на всё готовых для неё личностей. Вот только таковые из известных Софи, исключительно с четырьмя ножками. Императрица так и не научилась испытывать привязанность к людям — хотя бы минимальную. Когда-то Марина именно это качество искала у Кэретты. Качество, отсутствующего, по выражению Императора, 'как класс'.
Когда-то Софи соглашалась с такой оценкой. Слышала это только Марина. Сейчас же Софи думает несколько иначе.
У самой Софи сейчас от другого голова побаливает. Кажется, Кэретта на снимках рассматривала не только Хейс, но и саму Софи. Интерес вызывал некоторые опасения. Может, только тело Софи с своим собственным сравнивала. Это ведь окружающим кажется, что Императрица действию времени совершенно не подвержена. Ей-то самой в зеркале все складочки и морщинки видно гораздо лучше. Потому изображения и изучает, хотя и уверена, что Софи не забудет кистью себе польстить. Особенно на тех работах, что предназначены для экспонирования. Впрочем, с теми, что Хейс в подарок предназначены разница совершенно незаметна. Или очень предвзятый взгляд нужен, чтобы что-то заметить. Но у Кэретты-то как раз именно такой взгляд. Впрочем, на реальные или мнимые недостатки внешности она не указывала. Пока? Видимо от сестрёнки Софи заразилась клинической подозрительностью. И в интересе Кэретты мерещится нечто предосудительное. Всё-таки про Великих хватает историй, замешанных на кровосмешении. Про саму Кэрдин слухи ходят, что он родилась от такой связи генерала Ягр с собственной дочерью. Доказательств никаких, но любовь к молоденьким и свела Ягра в могилу. Вопрос согласия его совершенно не волновал...
