— Где вы? — прошептала она, ходя от стены к стене, из комнаты в комнату. — Я ведь видела вас. Я знаю, что вы здесь были... Вы спите? Все спите?
Кира осеклась. Тени не могут быть живыми. Они не могут спать и не могут слышать ее. И если она действительно видела их — это всего лишь отпечатки чужих тел, заслонивших свет, воспоминания о чужих движениях. Воспоминания этих стен...
Но это невозможно!
— Я не сумасшедшая! — шептала она колыхающемуся пламени свечей. — Я не сумасшедшая.
Она сняла со шкафа еще один канделябр, зажгла свечи и поставила оба канделябра на стол, а сама уселась на пол, подтянув к груди колени и обхватив их руками. Ее взгляд перепрыгнул со стены на канделябры, начал бродить между ними, словно связывая их тяжелые литые ножки невидимыми веревками. Все три раза, когда она видела тени, это происходило при живом огне — при свечах и пламени зажигалки. Она никогда не видела их при электрическом свете. Но Стас — Стас сидит в гостиной почти каждую ночь, он зажигает свечи — она точно это знает. Он говорит, что пишет книгу... А что, если он врет? Что, если на самом деле он смотрит на тени? Может, он боится ей сказать, чтобы она не сочла его помешанным? Но нет, после того случая в ванной он должен был понять... и ведь он действительно вел себя так, словно ничего не видел. Значит, у нее просто есть такая способность?
Или она безумна?
Как это проверить? Как?
Кира сдавила виски ладонями и замотала головой. Часы в гостиной громко отбили три часа, и она вздрогнула, закрыв глаза. Что с ней творится? Люди, чьи тени она видела... женщина в ванной, мужчина и женщина, ребенок, толстяк с сигаретой, пишущий человек... кто эти люди? Они жили здесь? Может, это тени тех людей, кому бабка сдавала квартиру?.. Но почему здесь, сейчас?..
Внезапно у нее в голове появилась очень важная мысль, и Кира, убрав ладони, медленно огляделась. Эта мысль была о мебели. Мебели, расставленной так, чтобы как можно больше стен оставались свободными... Свободными для обозрения...
— Ты тоже их видела, да? — хрипло произнесла она, обращаясь к той, кого давно уже не было на этом свете. — Ты тоже умела их видеть?
Уж не поэтому ли люди во дворе боялись Веры Ларионовой? Потому что она умела видеть тени? Прошлые тени... Можно увидеть, как кто-то делает что-то...
Да нет, нет!.. Даже если это и так... нет, стены не могут помнить теней. Это же не видеопленка, это просто камень — известняк, оклеенный обоями в цветочек! Но даже если... даже если...
Человека можно узнать. Но разве можно узнать тень? Даже в профиль?
Если знаешь человека хорошо, то узнаешь и его тень...
Перед глазами Киры вдруг встал ее собственный профиль, вырезанный из черной бумаги, который выпал из бабушкиной записной книжки. Ее тень, нарисованная ножницами. А потом она подумала о фотографиях, которые Вика нашла в нутре старого пылесоса. Люди, снятые в профиль.
Она слишком презирала людей и в то же время слишком ими интересовалась.
Любопытной была... любила не расспрашивать, а просто тихонько слушать, наблюдать...
Вера Леонидовна, расставившая по комнате канделябры с горящими свечами, сидящая в кресле с пачкой фотографий в руках и наблюдающая за отпечатками чужой жизни... Новая картина, и теперь она совершенно не показалась Кире смешной или дикой.
Не проще ли было установить видеокамеры?
Наверное, нет. Ведь наблюдать за тенями... это совершенно иное...
— Бред, бред! — простонала Кира и повалилась набок, царапая палас скрюченными пальцами. — Это невозможно! Я больна! Да, больна!
Она закрыла лицо руками и пролежала так некоторое время, пока не почувствовала, что тело начинает ныть от холода. Господи, как же холодно в этой квартире, темно и холодно... в тени всегда темно и холодно, я живу внутри тени...
Кира убрала ладони с лица, повела глазами в сторону стены и резко села. Руки, позабытые, безвольно упали и ударились костяшками пальцев об пол.
Потолок был все так же подернут полумраком, колыхающимся от пламени свечей, но стены — все стены в этой комнате, куда не обернись, были черными — и сквозь эту черноту слабо проглядывали цветочки обоев. По стенам, от пола до потолка, расползлась длинная, огромная, бесформенная тень — четкая, темная, не имевшая ничего общего с виденными Кирой бледными серыми призраками. Она была такой же, как и ее собственная, вяло лежавшая сейчас на полу. Но что могло отбросить такую тень? Не мебель, не штора... вообще не предмет. Тень колыхалась, шевелилась, в ней то и дело появлялись прорехи. Она была живой... существо, которое отбросило ее, было живым. И Кира, приподнявшись, поняла что это.
Это была не одна тень. Это было множество теней. Люди, стоявшие вплотную друг к другу по всему периметру комнаты. Тени, стоявшие в анфас. Спиной или лицом. Почему-то ей казалось, что они стоят именно лицом к ней. Словно смотрят на нее... и даже видят...хотя ведь у теней нет глаз...
Почему они не бледные? Почему они такие, что мне кажется, будто эти люди сейчас, здесь в этой комнате вместе со мной? Стоят вдоль стен и смотрят на меня, будто ждут чего-то.
Кира судорожно огляделась, отступая от стола. Пустая комната. Никого. Только она.
Тени на стенах зашевелились и вдруг начали разбредаться, перестав составлять одно целое. Кира сглотнула, глядя на мелькающие перед ней черные профили — мужские, женские, детские. Они шатались и спотыкались, как пьяные, накладывались друг на друга, проходили друг сквозь друга, качали головами, взмахивали руками и исчезали, словно всасываясь в стыки стен. На какое-то мгновение ей показалось, что она узнала нескольких из этих теней... может быть, всего лишь показалось...
Особенно последнюю, которая уходила медленнее всех и какое-то время стояла неподвижно, словно глядя в сторону окна, и Кира, почти не дыша, смотрела на такой знакомый профиль, который она уже почти полмесяца видела каждое утро, просыпаясь и бросая взгляд на тумбочку, где стояли фотографии.
Иногда по тени все-таки можно узнать человека.
Особенно если это близкий тебе человек. Даже если ты уже много-много лет не видела его живым.
— Деда Вася... — прошептала Кира, словно тень могла ее услышать.
Спустя секунду она вновь осталась одна.
IV.
— Что с тобой? — недоуменно спросил Стас за завтраком, поддевая вилкой пухлый кусок омлета. — Ты сегодня какая-то тихая... Поссорилась с Серегой?
— Что? — отрешенно произнесла Кира, только сейчас вспомнив о существовании Сергея и о том, что между ними произошло. — А-а, нет... ничего. Плохо спала... Просто плохо спала.
— Заметно. У тебя такие синяки под глазами... Слушай, старушка, а ты не заболела?
— Не знаю, — Кира отодвинула тарелку с нетронутым завтраком и закрыла лицо ладонями. Встревоженный Стас вскочил, подошел к ней и заставил убрать руки. Наклонился и заглянул ей в глаза, чуть приподняв ее голову за подбородок, и Кира почувствовала, что его пальцы дрожат.
— Что случилось?! Кира, скажи мне! Что такое?! У тебя что-то болит?! Этот... он ничего тебе не сделал?! — голос Стаса дрогнул. — Кира, не молчи же — ты меня пугаешь!
Кира вздохнула и закрыла глаза, чувствуя, что вот-вот расплачется.
— Стас, я похожа на сумасшедшую?
— Ну конечно же нет! — он взял ее ладони в свои и сел рядом на табуретку. — С чего тебе это взбрело в голову?!
— У меня галлюцинации... а может и не галлюцинации... я не знаю...
— Объясни.
— Ночью... когда я вернулась домой... я видела странные вещи. Я даже и не знаю, как объяснить... — Кира резко подалась вперед, чуть не стукнувшись лбом о нос брата. — Стас... тогда в ванной... помнишь?.. ты действительно ничего не видел?!
— Ты про тот сон?
— Это был не сон! — она хрипло вздохнула. — Скажи мне... скажи мне правду! Ты видел там... что-то?
— Что-то? — непонимающе переспросил Стас, сдвигая темные брови.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я! — Кира чуть не сорвалась на крик, но лицо Стаса осталось спокойным, только чуть подернулось легкой печалью, да руки сжались сильнее. Он пронзительно посмотрел ей в глаза, потом медленно отрицательно покачал головой.
— И по ночам ты ничего не видел?! Когда просиживал там, со свечами?! Я видела их только при свечах! Что ты делаешь там по ночам, Стас?! Ты ведь врешь мне про книгу — правда?! Ну, скажи же, что ты тоже их видел! Эти тени!.. Я смотрела на них почти до утра — мужчины, женщины... они были на стенах, они были на всех стенах... а я была одна в комнате...
— Кира! — он отпустил ее ладони и схватил за локти, дернул. — Кира, Кира! Помолчи!..
Ее голова мотнулась взад-вперед, и Кира лязгнула зубами, чуть не откусив себе язык. Истерика дрожала в ней, натянутая до предела.
— Я сейчас, — сказал Стас, успокаивающе погладил ее по носу кончиком указательного пальца и встал. — Сейчас приду. Только помолчи.
Он выбежал из кухни и через полминуты вернулся с несколькими толстыми тетрадями. Аккуратно положил их Кире на колени и снова сел. Теперь его лицо было глубоко несчастным. Кира медленно протянула руку и открыла верхнюю тетрадь. Прочла заголовок: "От Тавриды до Крыма" и подняла вопросительный взгляд на брата.
— Это рабочее название, конечно, — Стас взъерошил свои волосы. — Я пытаюсь описать историю этой земли... хм-м... с тех самых пор, как она появилась из морских волн и до того момента, как я приехал сюда... только наоборот, задом-наперед, понимаешь?.. пытался сделать это художественно... Это чертовски сложно, но и чертовски интересно. Конечно, таких книг много, но я пытаюсь сделать что-то свое... сам... Кир, единственное, в чем я соврал тебе — так это в том, что пишу философскую книгу. Я работаю практически каждую ночь, я работаю при свечах, хоть как-то... создавая для себя атмосферу того времени, когда никаких электролампочек не было и в помине. Глупо конечно... Но я клянусь тебе, что ни разу — ни разу не видел ничего, что меня бы изумило или потрясло.
Он снял тетради с ее коленей и переложил их на угол стола. Лицо Киры жалобно скривилось, и она снова прижала к нему ладони.
— Раз их вижу только я, значит я свихнулась!
— Да ничего ты не свихнулась!
— Тогда что со мной?! — яростно спросила она сквозь пальцы. — Я обладаю способностью видеть тени прошлого?! Как бабка?! Которая отодвинула от стен всю мебель, чтобы лучше видеть!
— Господи, бабку-то ты чего сюда приплетаешь?! — с отчаяньем воскликнул Стас. — Мало ли, как ей нравилось расставлять мебель... Способность... Кир, я, в отличие от тебя, во многое верю... но только не в такое. Будь у человека такая способность, такая возможность видеть тени людей, которых давно уже здесь нет, это было бы здорово... но, Кир, так не бывает.
— Тогда что со мной?! — повторила Кира.
— Не знаю, — тихо ответил Стас.
Она убрала ладони от лица, и истеричное отчаянье в ее глазах сменилось истеричной деловитостью.
— Возможно, у меня опухоль. Я слышала... в голове разрастается опухоль, давит на мозг и от этого развиваются галлюцинации.
— Господи, Кира, вот ты как что-нибудь скажешь — так обязательно какую-нибудь фантастическую глупость...
— Ну а что тогда?!
— У тебя просто может быть эмоциональное расстройство. От этого тоже иногда бывают галлюцинации. Я тебе уже говорил — у тебя нервы не в порядке... С тобой ничего не происходило в последнее время? — Стас протянул руку и убрал свесившуюся на ее лицо длинную прядь. — Может, тебя кто-нибудь напугал?
— Да нет, — помедлив, ответила Кира, и Стас нахмурился.
— Это правда?
— Вроде да... Я никогда не была истеричкой, Стас! И у меня никогда не было никаких фобий!..
— Нервы есть у всех, — заметил он. — И бывает так, что они чуть-чуть портятся... Только это... ты ведь... ничего не принимаешь?
— Разумеется, нет! — отрезала Кира. — И Вика меня о том же спрашивала...
— Ты рассказала об этом Вике? — он вздернул одну бровь. — Когда же ты успела?
— Да не об этом. Так... слегка... о снах и... да, в сущности, толком, и ни о чем...
— Советую тебе больше этого не делать. Вика не врач — она всего лишь медсестра.
— Она моя подруга!..
— Она — медицинский работник низкой квалификации, который может сделать из твоих рассказов неправильные выводы и ради твоего же блага отправить тебя на обследование не к тому, к кому надо.
— В психушку?! — испуганно спросила Кира, вскакивая.
— Кир, я этого не сказал.
— Но ты подумал! Нет, только не это! Господи, если у меня не найдут физических заболеваний, то решат, что я сумасшедшая! И запрут меня с психами! Зачем я тебе рассказала?!.. Я не пойду ни к каким врачам, я лучше буду жить с галлюцинациями!
— Успокойся! — он схватил ее за плечи. — Никто не отправит тебя в психушку! Но к врачу тебе все же нужно пойти. К хорошему частнику, он просто назначит тебе успокоительное...
— Ни за что!
— Кир, ну что ты, как ребенок?! В этом нет ничего ужасного...
— Нет!
— Кира! — Стас легко встряхнул ее, и на мгновение его лицо застыло, словно он пытался решить какую-то чрезвычайно трудную задачу. — Ты не сумасшедшая — поняла?! Никто не отправит тебя в психушку — никто и никогда. Я тебе обещаю! Я никому не позволю этого сделать!
— Правда? — жалобно спросила Кира. Стас кивнул и обнял ее.
— Ну конечно, правда. Тебе совершенно нечего бояться. Считай это просто мелкой неприятностью. Как порезанный палец. Все это пройдет. Тебе надо отвлекаться, меньше сидеть дома. Видишь, сейчас жизнь у тебя налаживается, на танцы ходишь, познакомилась с хорошим парнем... Скоро будет совсем тепло — дома и не посидишь... Сегодня тоже можно будет пойти погулять. Если хочешь — пойдем все вместе, как вчера... только больше не будем заходить в рестораны — я пацифист и бью морды не чаще одного раза в неделю.
Кира фыркнула ему в плечо.
— Ну? Успокоилась?
— Да.
— Пойдем гулять?
— Да. Конечно. Только я сейчас сбегаю на рынок, куплю кое-что... Ты не мог бы пока прибрать пол?
— Мог, если ты не собираешься тащить с рынка кучу пудовых авосек.
— Нет, мне всего-то надо купить зелени, масла и немного мяса.
— Хорошо. А теперь садись и ешь — омлет совсем остыл.
Кира опустилась на табуретку и послушно начала ковырять вилкой в омлете. Есть по-прежнему не хотелось, но она заставила себя проглотить все до последнего кусочка. Допила чай и, свалив грязную посуду в раковину, ушла одеваться.
Набросив легкую джинсовую куртку и крикнув Стасу, что вернется быстро, Кира захлопнула за собой дверь и, обернувшись, увидела, что в подъезд зашел какой-то мужчина. В принципе в этом не было ничего необычного, и она начала спускаться по лестнице, но мужчина, поднявшись на несколько ступенек, внезапно загородил ей дорогу. Это был худощавый молодой человек, не старше ее, черноволосый, с тонкими гангстерскими усиками.
— Девушка, вы из восьмой квартиры? Кира Сарандо? — негромко спросил он, и Кира остановилась, заранее продумывая путь для отступления. Еще один бабкин кредитор? Ну, здесь вам не ночь и трансформаторная будка, стоит заорать или грохнуть в дверь, и выскочит Стас.
