Было удивительно, насколько похожей на его учительницу третьего класса делала ее эта небольшая пауза, несмотря на ярко выраженный бостонский акцент. У нее даже была такая же манера смотреть на него, приподняв брови. Несправедливо, вот как это было.
— Доброе утро, сэр, — ответил Тейлор. — Я вижу, опять рано.
— Это из-за того, что мой кабинет находится прямо по коридору. — Дворак пожал плечами. — Полагаю, остальные прибывают?
— Да, сэр. На самом деле...
Тейлор замолчал, когда дверь комнаты для брифингов снова открылась и в нее вошла Джессика Толлман. Как и сам Дворак, бывшая секретарь администрации, а затем секретарь федерального управления последовала за своим боссом в кабинет руководителя Планетного союза. Если уж на то пошло, то же самое сделали Фабьен Льюис, Патрик О'Салливан и Кейси Зуковски. Остальные члены его кабинета Планетного союза представляли другие государства-члены и были выбраны как за способности — которые были одинаково высокими — так и для того, чтобы убедиться, что никто не подумает, будто Планетный союз — это просто США под новым названием. США — если уж на то пошло, штат Северная Каролина — по-прежнему были представлены более широко, чем любое другое государство — член Планетного союза, но, учитывая, кто его организовал и кто был избран его первым президентом, большая часть планеты была готова с этим смириться.
Не вся она, конечно. Человеческие существа все еще оставались человеческими существами. Бывали моменты, которые чертовски раздражали, но, собрав все вместе, Дворак находил это чрезвычайно обнадеживающим.
— Доброе утро, Джессика, — сказал он.
— Что в этом хорошего? — почти прорычала обычно приветливая секретарь по управлению. — У тебя есть какие-нибудь идеи?..
Она оборвала себя с видимым усилием, затем глубоко вдохнула.
— Извини, Дэйв. Если у кого-то на платформе и есть "хоть какое-то представление" об этом дерьме, так это у тебя. И у Кейси с Пэтом, конечно. Итак, давай попробуем еще раз. Доброе утро, Дэйв.
Она немного вяло улыбнулась и протянула руку. Чтобы пожать ее, Дворак поставил свою кофейную кружку на стол для совещаний с осторожностью, которой заслуживало ее содержимое, затем усмехнулся. Она склонила голову набок, глядя на него, и он пожал плечами.
— Я всего лишь парень с гор, мэм, но, похоже, вы будете не единственной, у кого этим утром болит зуб.
— Боже, ненавижу это твое деревенское подражание, — сказала она с невольной улыбкой. — Единственное, что хуже, — это когда ты начинаешь каламбурить.
— Не провоцируй меня на каламбуры, — предупредил он, и она подняла обе руки, быстро сдаваясь.
— Хватит! Я буду вести себя хорошо!
Он улыбнулся, и они вдвоем заняли свои привычные места за столом для совещаний, болтая друг с другом, в то время как постепенно подходили другие участники собрания.
Следующим прибыл секретарь здравоохранения доктор Чарлз Массетт, коренастый новозеландец, который был одним из лучших торакальных хирургов своей страны. Он присоединился к их разговору, а затем Дворак поднял глаза, когда секретарь жилищного строительства Цао Мин, тонкокостная китаянка, которая была на несколько лет моложе других секретарей кабинета президента Хауэлла, вошла в комнату для брифингов, ведя серьезный разговор с секретарем транспорта Лядовым Денисом Ермолаевичем. Цао была единственной выжившей из своей семьи, все другие погибли вместе с остальным четырнадцатимиллионным населением Чэнду, когда местное партийное руководство подчинилось приказу об одновременном массовом восстании против захватчиков. Ее отец, высокопоставленный партийный чиновник в провинции Сычуань, сыграл важную роль в том, чтобы это произошло ... вот почему Цао Мин была настолько ярой антикоммунисткой, насколько это вообще возможно для человека. Она также была одной из основательниц республики Сычуань, одного из четырех государств-преемников, которые восстановили себя на руинах самой густонаселенной страны Земли. Они не представляли весь Китай — все еще существовало полдюжины отколовшихся "республик", включая одну, партийное руководство которой сохранилось и которая считала себя единственной законной преемницей Китайской Народной Республики, — но на их долю приходилось более восьмидесяти процентов всей территории Китая. На все четыре вместе приходилось, возможно, двадцать процентов населения Китайской Народной Республики до вторжения, и все их руководители были примерно такими же антипартийными, как и она. Было довольно трудно винить их, когда в результате инспирированного партией восстания менее чем за полчаса погибло около 520 миллионов китайцев.
Она и Лядов — бывший генеральный директор "Межтрансавто", одной из крупнейших транспортных компаний Российской Федерации, — достаточно приветливо поздоровались с Тейлором и Двораком, но затем вернулись к своей тихой беседе. Агрид Фюрстенфельд, бывшая глава корпоративного и инвестиционного подразделения Дойче Банк, ставшая секретарем финансов, проводила конференцию глав казначейств государств-членов и не смогла присутствовать, но Фред Таннер, один из ее помощников, вошел следом за Цао и Лядовым.
Военный секретарь Зуковски и секретарь планетной безопасности О'Салливан прибыли вместе в сопровождении генерала Ландерса. Судя по выражениям их лиц, они с таким же энтузиазмом ждали предстоящего собрания, как и Дворак, но, по крайней мере, были вежливы, когда занимали свои места.
Последними прибыли Хауэлл и вице-президент Джоласун Олатунджи. При росте пять футов десять дюймов Хауэлл был не то чтобы низкорослым, но Олатунджи был почти на четыре дюйма выше президента. Он также был широкоплечим и чернокожим, христианином-йоруба с юго-запада Нигерии, с широкими, мощными скулами и носом, похожим на лезвие. В юности он был фанатичным игроком в соккер — только, конечно, называл это "футболом", — но в шестьдесят пять бросил это занятие. По крайней мере, до тех пор, пока не подействовало антигероновое лечение. Теперь он вернулся на футбольное поле, и приставленные к нему агенты планетной службы безопасности, как известно, сетовали на то, что он не занялся чем-то вроде гольфа.
Или, возможно, шахматами.
— Доброе утро, люди, — сказал Хауэлл, усаживаясь на свое место во главе стола, в то время как Олатунджи занял кресло напротив на противоположном конце. — Мне жаль, что мы с Джоласуном заставили вас ждать, но всегда есть что-то, что может помешать. И, — он поморщился, — честно говоря, не думаю, что стремился сюда больше, чем все вы.
По столу пробежал ропот согласия, и Хауэлл откинулся на спинку стула и кивнул Зуковски, О'Салливану и Ландерсу.
— Кейси, это больше в твоей компетенции, чем в чьей-либо еще, за исключением, может быть, Дэйва, — сказал он. — Так почему бы вам с генералом не ввести нас в курс дела? И после этого, Пэт, думаю, нам нужно услышать все, чем разведывательное агентство может поделиться с нами о последствиях. — Он снова поморщился, на этот раз менее жизнерадостно. — Вряд ли мы будем рады слышать что-либо из этого.
— Конечно, мистер президент, — сказала Зуковски. — Мы захватили с собой видео, если кому-то действительно нужно его посмотреть. — Хауэлл резко фыркнул. Практически каждый человек на планете Земля и по всему миру уже видел это видео в прямом эфире. — Поскольку я предполагаю, что никто этого не сделает, — продолжила она, — я думаю, было бы проще всего просто позволить генералу Ландерсу начать. Трумэн?
— Спасибо, мэм. — Можно было сказать, что Ландерс был солдатом, — подумал Дворак; — в его вежливом тоне не было и следа сарказма, когда он благодарил ее за то, что, как он знал, было бы неблагодарной задачей. — Вчера, примерно в тысяча девятьсот девяносто по местному времени, наша дипломатическая миссия приземлилась в Найя-Исламабаде, о чем, я уверен, все вы уже знаете. Первоначально казалось, что...
Дворак откинулся на спинку стула и слушал, полузакрыв глаза.
— И ты не имеешь ни малейшего представления, где эта ... Сесилия там сейчас, мистер О'Салливан? — спросила Цао Мин двадцать минут спустя, когда Ландерс и секретарь планетной безопасности закончили свои презентации и предложили задавать вопросы.
— Нет, мэм. — О'Салливану явно не нравилось признавать это, но выражение его лица было непоколебимым, и он уверенно продолжал. — Честно говоря, практически наверняка мы не найдем ее, пока она сама не решит найти нас. — Он едва заметно пожал плечами. — Мы работаем с вампирами уже пятнадцать лет, и нам никогда не удавалось отследить их, даже с помощью датчиков уровня Гегемонии.
— Замечательно, — с отвращением пробормотал Лядов. Нейропедагог учил Дворака русскому языку, когда Лариса Карпова и ее дети переехали жить к его собственной большой семье, и он фыркнул. Чудесно — вот один из способов описать это, — предположил он.
— Это определенно то, о чем нам нужно беспокоиться, но это также и то, с чем мы мало что можем поделать, — заметил вице-президент Олатунджи на английском с музыкальным акцентом. — Я хотел бы спросить госсекретаря Дворака, считает ли он... последствия этого такими же плохими, как и я?
— Это зависит, мистер вице-президент, от того, насколько, по вашему мнению, все плохо, — с горечью ответил Дворак. — Потому что правда в том, что я не нашел ни единого плюса. Ну, это не совсем так. Если кто-то обратил внимание, Абу Бакр сделал все, что мог, чтобы удержать ее от убийства Гилзая, так что, полагаю, мы должны хотя бы частично приписать это себе. Конечно, это компенсируется тем фактом, что это только доказывает, будто даже мы не можем контролировать "монстров", которых мы выпустили на волю в мире.
— Полегче, Дэйв, — сказал другой голос. Дворак повернулся к началу стола, а Хауэлл наклонился вперед и для убедительности постучал указательным пальцем по полированной поверхности. — Да, это плохо. Но это не полная катастрофа, и если бы твой шурин и вампиры не были замешаны в этом, ты, возможно, смог бы это понять. Черт возьми, ты действительно признал это в том тщательном анализе, который твои люди написали для нас с Джоласуном!
— Может быть, это и так, мистер президент, — начал Дворак, — но...
— У меня нет никаких "но", — строго сказал Хауэлл. — Перестань чувствовать, что это каким-то образом твоя вина, и добейся для нас наивысших результатов. Как хороших, так и плохих.
— Да, мистер президент, — сказал Дворак через мгновение. Он посидел несколько секунд, собираясь с мыслями, затем расправил плечи.
— Плохие моменты. Наша "дипломатическая миссия" убила премьер-министра и главнокомандующего вооруженными силами суверенного государства перед камерами, вещающими в прямом эфире на весь мир. Трудно увидеть в этом плюс. Может быть, что еще хуже, если кто-нибудь действительно прислушается к этим звукам, они поймут, что Абу делал все возможное, чтобы на каждом шагу остановить Сесилию, и что она полностью игнорировала его. И любой, кто понаблюдает за ней и двумя другими в действии, поймет, что ничто из того, что было у пакистанцев, не могло каким-либо образом навредить кому-либо из них троих, так что, кроме как с точки зрения защиты Абу, трудно утверждать, что они должны были убить кого-либо в целях самообороны. Любой, кто предрасположен рассматривать вампиров как неконтролируемых, демонических, бездушных, проклятых, неживых монстров, только что получил подтверждение всех своих фобий в прямом эфире 3D, и религиозные фанатики — особенно исламские фундаменталисты, но и немало их христианских коллег, — которые смотрят на это, наблюдают за этим, слушают, как Сесилия разговаривала с Гилзаем, когда вырвала его сердце и держала его перед ним, обязательно поверят в это повествование. И давайте посмотрим правде в глаза — там, где речь идет о Сесилии и ее действиях, у них будет чертовски много оправданий.
— Таковы дипломатические и политические минусы. О, я уверен, что есть и другие, но мы с моими людьми согласны, что это самые крупные из них.
— Теперь, как напомнил мне президент, есть несколько плюсов. Во-первых, большинство людей, которые будут взбешены и напуганы этим и попытаются использовать это, чтобы нанести нам удар, — это такие же люди, как сами пакистанцы, которые выступают против вступления в Планетный союз. Для них это оправдает их сопротивление. Люди в странах, которые уже присоединились к Союзу, вероятно, будут расстроены, встревожены — даже напуганы, — но они уже вложились в членство в Союзе, и это не изменит их мнения. Я также сомневаюсь, что это изменит мнение каких-либо здравомыслящих, достаточно образованных людей — таких, как швейцарцы, — которые все еще находятся в процессе принятия решения о том, хотят они присоединиться или нет.
— Для этого есть пара причин, но самая большая из них, честно говоря, заключается в том факте, что Гилзай, очевидно, с самого начала намеревался убить Абу и вампиров. Он сам совершенно ясно дал это понять, прежде чем Сесилия убила его. И Абу не вампир, а это значит, что серебряные пули, которые не убили троих других, наверняка убили бы его, если бы они не предотвратили это. Это означает, что их первоначальная атака на расстрельную команду была полностью оправдана, хотя я думаю, вполне вероятно, что им не нужно было на самом деле убивать всех, кто попадался на глаза. Однако в подобной ситуации главная цель состоит в том, чтобы полностью вывести нападающего из строя. Мертвый — это примерно такой же "выведенный из строя" человек, каким он может быть, и вся ответственность несправедливо легла на Абу, а не на кровожадных ублюдков, которые планировали убить их всех четверых.
Он сделал паузу, оглядывая сидящих за столом. Казалось, никто не был готов оспаривать это, и Ландерс твердо кивнул в знак согласия.
— Некоторые утверждения, появившиеся в новостных службах и — особенно в социальных сетях — о спасательной миссии полковника Уилсона, на мой взгляд, выходят за рамки дозволенного, — невозмутимо продолжил Дворак, — хотя я ожидаю, что это в значительной степени неизбежно. Как только что более или менее отметил президент, я лично заинтересован в том, чтобы увидеть действия полковника Уилсона в наилучшем возможном свете, поэтому я намеренно не был в курсе, когда мои аналитики оценивали его действия. Люди генерала Ландерса тоже приняли это во внимание. На самом деле, Трумэн?..
Он посмотрел через стол на Ландерса, который пожал плечами.
— Помимо того, что можно счесть мелочью ... чрезмерное увлечение тем, как его штурмовые шаттлы расчищали для него зону высадки, мои люди не нашли в поведении полковника Уилсона ничего, что можно было бы критиковать, — категорично заявил генерал. — Даже эта мелочь вполне укладывалась в рамки его краткой миссии и инструкций, учитывая количество средств противовоздушной обороны, которые Гилзай установил для прикрытия президентского дворца, и я не думаю, что какой-либо разумный человек мог бы законно сомневаться в его людях после того, как они ворвались во дворец, чтобы спасти Абу Бакра. Мы просмотрели записи с беспилотников, со спутников и с индивидуальных камер солдат, и все это подтверждает, что, за единственным исключением группы противников, которые, по-видимому, убегали от одного из вампиров, члены его команды не вступили в бой ни с одним человеком, который не был уже не вовлечен. И при данных обстоятельствах, когда группа мужчин бросается на вас из коридора с оружием в руках, я полагаю, у вас могут быть разумные основания предполагать, что у них враждебные намерения. Правда в том, однако, что к концу люди полковника Уилсона фактически спасали жизни пакистанцев, вытаскивая ополченцев из ближнего боя до того, как вампиры успели порвать им глотки.
