— Не горишь? — переспросила я, растеряно. — А это? — я указала взглядом на огонек все еще полыхающий на ладони.
— Это обыкновенный холодный свет, — не понимая суть моей истерики, пожала плечами недоспасенный. — Здесь темно, — не зная, что еще сказать добавил он.
"Обыкновенный холодный свет". Может и обыкновенный, для них, но не для меня. Почему? Я бессильно опустила руки, все еще сжимая старинную тряпку, доплелась до кривоногого диванчика, пережившего не одну эпоху и села. Отчаянно захотелось немедленно получить ответы. Кто я? Память молчала, логика подсказывала: "Ты нелепая и бестолковая". Все не к месту и невпопад.
— Прости, — апатично бросила я потирающему колено мужчине.
— Будем считать, что мы квиты, — он разогнулся, обратившись ко второму члену нашей странной компании. — Как насчет горячего огня? Зябко здесь.
— Пойду, поищу, что можно перевести на дрова, — зеленоглазый согласно кивнул, затем дунул на руку, светящийся шар запрыгал по полу, увеличиваясь в размерах, замер посредине комнаты, освещая пространство.
Мужчина скрылся в проеме, унося второй источник света на ладони.
Я ощущала себя примитивным созданием, обитающим на нижней ступени пирамиды Маслоу: мыслей никаких, хочется спать, есть и согреться. Мой неудавшийся подвиг отнял последние силы.
— Когда мы делаем, что-то не задумываясь, тело само подсказывает как надо, — заложив руки за спину, мужчина прохаживался по комнате, разглядывая экспонаты. — Темно — нужно подсветить — норма. Горит рука — плохо — нужно тушить, — он раскладывал по полочкам, то, что я видела, но не могла сложить в единое целое. — Мы с ним с одной планеты, ты с другой. У нас одна норма у тебя другая. — В его голосе не было издевки.
— Ты тоже можешь высекать огонь пальцами? — вступила я в диалог.
— Нет, — покачал он головой. — Скорее всего, нет. Было темно, но у меня не сработала остаточная память тела, как зажечь свет, — он провел пальцем по каминной полке, стирая пыль. — Катастрофа произошла лет десять назад.
— Не может быть, — я поднялась от примитивных желаний к любопытству. — Посмотри на меня. Я румяная и холеная, нет признаков борьбы за выживание.
Он отвлекся от экскурсии, окинув меня взглядом, дернул уголками губ в улыбке.
— Именно, — согласился мужчина, не спеша, направляясь ко мне. — Следовательно, это не наш мир или не наше время, — он остановился, глядя сверху вниз.
— Не знаю, может этот мир и не твой, но очень даже мой, — не согласилась я. — Это планета Земля, Россия, город Санкт— Петербург, а мы пытаемся переночевать в Эрмитаже, бывшей резиденции царской династии, а в настоящее время музее, точнее то, что от него осталось.
— Что его разрушило? — невзначай поинтересовался собеседник, стараясь не спугнуть.
— Не знаю, — пожала я плечами.
— Хорошо, зайдем с другой стороны, — мужчина, присел передо мной, заглядывая в глаза. — Это твой мир, что в нем может рассказать о человеке?
— Как у вас дела? — вернулся наш добытчик, с грохотом сгружая останки переломанной деревянной мебели. — Никто больше не горел, не тонул?
— Подожди, — отмахнулся от него мой визави, продолжая поддерживать визуальный контакт, стараясь удержать на нужной тропинке памяти. — Что?
— Эм... фигура, тело, шрамы, — я развела руками, выдавая очевидные вещи.
— Не то, — отмел он мои предложения. — Это общепринятые вещи их я уже просчитал. Другое. Может, какой-то учет на уровне государства, татуировки, метки, коды?
— Кольцо, признак супружества, — я показала на свой безымянный палец.
Мужчина, поднялся и удивленно глянул на свое, затем повернулся к зеленоглазому, тот отрицательно покачал головой, предъявляя не окольцованный палец.
— Отлично, — продолжил мужчина выпытывать информацию. — Еще.
— Паспорт! — осенило меня, я начала инспектировать карманы.
— Что это?
— Тонкие книжицы, в плотной обложке, — я свела пальцы, обозначая габариты. — Примерно, такие.
Мужчины последовали моему примеру, проверяя карман за карманом, Некоторое время, мы молча искали. Мной овладела дрожь предвкушения разгадки тайны, еще немного и мы схватим ее за хвост.
— Оно? — светловолосый достал аж целых два документа.
— Да, — напряженно подтвердила я, подскакивая к нему, зеленоглазый задержался всего на секунду.
Мы склонились в ожидании. Мужчина открыл первый документ и торжественно зачитал:
— Васильева Анастасия Георгиевна.
Перепугано тараща глазами с фотографии смотрела взъерошенная девушка, ее пухлые румяные щеки еле помещались в рамках фото, губы алели неестественно красным цветом. Нет, это было не фото, это был целый триптих, посредине я, а по бокам мои щеки. Непроизвольно потянулась к лицу, ощупывая масштабы бедствия.
— Это ты? — зеленоглазый переводил взгляд с фото на оригинал.
— Нет, — поспешно ответила я, решив отпираться до последнего.
— Но, как же, — не унимался зеленоглазый, — родинки совпадают и цвет глаз.
— Ты изменилась. На лицо явные признаки борьбы за выживание, — подал голос второй, даже не скрывая улыбки.
— Вы оба такие деликатные, — я вырвала собственность из рук остроумного типа. — Подумаешь, фотография неудачная, зато мы теперь знаем, что я Анастасия Георгиевна, так и прошу ко мне обращаться, поняли, вы, безымянные анонимы?
— Как скажешь Настёна, — продолжая скалится, пропустил мимо ушей всю мою тираду светловолосый весельчак.
— Открывай следующий, — скомандовала я, пролистывая наспех свой документ.
Родилась в Санкт-Петербурге, прописана там же, замужем за...
— Каверин Роман Константинович, — зачитал следующий документ мужчина.
Я бросила поспешный взгляд на фото во втором паспорте.
Тут все было совершенно наоборот. У изможденного мужчины на фото залегли под глазами глубокие тени усталости, скулы обострились, будто человека несколько месяцев держали на хлебе и воде, а взгляд выражал крайнюю усталость, в них читалось: "Отстаньте от меня и дайте выспаться". Тем не менее, он, как и я был вполне узнаваем.
— Тебе кризис пошел на пользу, — прокомментировал зеленоглазый. — У нее, наверное, плюшки отбирал.
— Похоже на то, — Роман пролистал паспорт, задерживаясь на информативных страницах, вскоре сделал тоже открытие, что и я.
Все это время я наблюдала за ним, разглядывала, пытаясь достучаться до собственного сознания. Мне ни о чем не говорил звук собственного имени, ничто не дрогнуло при виде собственного мужа. Я не помню себя, не помню его, не помню, что нас связывает, не знаю как меня угораздило выйти замуж за инопланетянина.
— О, поздравляю, вы женаты, — информация не ускользнула от нашего безымянного товарища по несчастью.
— Спасибо, — будничным голосом произнес Роман и пролистал дальше документ, особенно задержавшись на последней странице, с выпиской из положения о паспорте гражданина РФ, вытащил из-под обложки сложенный в несколько раз листок, оказавшийся нашим свидетельством о регистрации брака. Аккуратно сложил все обратно, закрыл и, пряча корочку в карман, объявил.
— Подведем итоги. Роман, — он кивнул головой, рекомендуя себя, — Анастасия, — кивок в мою сторону, — и неизвестный, который обещал, но так и не развел нам костер.
Мой желудок громким урчанием высказал собственное мнение.
— Паспорта у меня нет, зато есть вот это, — последний неизвестный протянул мне почти целую шоколадку. — Похоже на еду, держи.
— Спасибо.
Я впилась в восхитительную шоколадку, ощущая горьковатый вкус на языке и легкий укор совести: "Надо бы поделиться". Я поспешила заткнуть совести рот вторым куском лакомства.
Отдав пищу, спасительную для моего, готового съесть самого себя желудка, мужчина щелкнул пальцами, направляя искру в кучу деревянных обломков мебели, они вспыхнули, будто облитые бензином.
— Наметим план, — перемещаясь ближе к теплу, продолжил мой новый лучший друг. — Два варианта, либо мы попали сюда волею обстоятельств, либо сбежали от худшей участи.
— Логично, — согласился супруг.
— Отсюда два варианта дальнейшего развития событий, — в отблесках огня его по кошачьи зеленые глаза потемнели, перетекая в тигриные терракотовые. — Мы ищем путь домой, в этом случае нам лучше держаться вместе, так как вполне вероятна ситуация — вместе попали, выбраться сможем тоже только вместе. Второй вариант означает, что нам нужно налаживать быт, в этом случае девушка, явно неприспособленная к экстремальным условиям — обуза.
— Рационально, — ещё один одобрительный кивок от моего ново-обретенного суженого.
— Откровенно, — хмыкнула я, стараясь сохранять видимость спокойствия, в то время как кровь отхлынула от моих неидеальных щек.
— Ничего личного, — не испытывая ни капли смущения за свои слова зеленоглазый пожал плечами. — Крайние обстоятельства требуют крайних мер. Это неэффективно помогать тебе, кормить, охранять, в то время как единственное, что можно получить в ответ — это скудную бесполезную информацию об этом мире.
Он не оправдывался, скорее, доносил до моего умишки очевидные вещи.
Как же мне хотелось развернуться, хлопнув дверью, уйти, куда глаза глядят, подальше от двух бездушных деревянных мальчиков. Один из которых успел вволю порезвиться на моем эго, а второй изъяснялся односложными предложениями, нацепив ничего не выражающую маску. Но, увы, хлопать было нечем, по причине отсутствия дверей, а уходить в ночь было, как выражаются мои новые знакомые нерационально.
— Будем голосовать за понравившийся вариант? — поинтересовалась я у мужчин. — Я за второй, — не дожидаясь ответа, подняла ладонь вверх, отдавая свой голос. — Не вижу смысла обременять своей персоной посторонних людей, которых я не помню и не знаю. У меня есть собственный план и без вас мне его будет осуществить гораздо легче.
Я увидела, как дернулись уголки губ Романа. Он еще и усмехается. Какое счастье, что они сами додумались уйти. Пребывание рядом с этими психами, чревато для моего душевного здоровья.
— Не хочешь поделиться планом, — с любопытством поинтересовался зеленоглазый.
— Нет, — отрезала я. — Он еще не доработан.
Все сложнее было сдерживать свои интонации на уровне спокойствия.
— Прости, мне, кажется, ты обиделась? — безымянный, искренне не понимал оскорбительность своих слов.
— Нет, что ты, — я одарила несчастного, с ампутированной душой, широкой улыбкой. — Я так рада, что на моем пути повстречались именно вы, открытые и честные люди. Не люблю двуличие, — не переставая расписывать свое счастье от встречи таких милых парней, я направилась к облюбованному мной раритетному диванчику, ухватилась и потащила его ближе к огню, готовя себе место для сна. Мой незнакомый муж попытался помочь, но я цыкнула на него. — Не тронь, я его первая нашла, ищи себе сам спальное место, — Специально вывернула наизнанку я его порыв.
— Мы ведь еще не приняли окончательного решения, а ты уже прощаешься, — удивился зеленоглазый, срывая со стен гобелены и сооружая из них постель.
— Вы как хотите, а я завтра уйду в одинокое странствие, — продолжала я сохранять остатки самолюбия, закутываясь в старинную тряпку и намереваясь, притворится спящей.
Скукожившись на коротком диванчике, предназначенном для сидения, а вовсе не для сна, я вознамерилась отдаться на волю чувств и наревется, выплеснув накопившееся, под прикрытием музейной тряпки. Но стоило мне закрыть глаза, как я вырубилась, слыша очень далеко на краешке сознания голос Романа. О чём он говорил уже не разбирала, с каждой секундой падая все глубже, погружаясь в спокойствие сна.
* * *
Шуршание, сопение рядом, поток сомнений и нерешительности в эмоциональном фоне. Если верить биологическим часам, еще очень раннее утро. Неугомонная девчонка, должна была проспать гораздо дольше, особенно после того как он ее вырубил.
— Судя по времени суток, ты пришла поговорить о первой брачной ночи, — не открывая глаз, обозначил он свое пробуждение. — Сразу нет. Я тебя не помню, я так не могу с первой встречной. Хотя, если будешь настаивать...
— Дурак, — без обиды бросила она. — Этот ушел, — сообщила девушка.
— Знаю. Еще час назад, — мужчина продолжал лежать с закрытыми глазами.
— Ты тоже уйдешь?
— Обязательно, — не стал он ее разуверять. — Как только высплюсь, поэтому отстань.
Она со спокойствием приняла слова, подтверждающие сформировавшееся в ее голове мнение.
— Можно последнюю просьбу, пока ты еще здесь? — решилась она, наконец, высказать то, зачем пришла.
— Валяй, — он открыл глаза, разглядывая в темноте бледное пятно лица.
— Там крыса, — моток головы в направлении тлеющих угольков костра. — Сидит и смотрит на меня. Я на нее шикала, но она продолжает смотреть и не уходит, мерзкая усатая тварь. Прогони ее, пожалуйста.
Серая хозяйка жизни, зверь нового поколения, без страха и уважения к людям, сверкала черными бусинками глаз. Он щелкнул тумблером в примитивном сознании животного, включая страх, основанный на инстинкте самосохранения. Перестарался. Хвостатая подпрыгнула с места метра на два и с визгом убежала.
— Как ты это сделал?!
— Теперь ты меня боишься, — он зевнул, похлопав ладонью по губам. — Уже лучше презрения. Может, просто скажешь спасибо и дашь поспать?
— Скажу прощай, адьес амиго, аривидерчи, — она попятилась, хватая на ходу полюбившийся ей коврик. — Достали меня все эти паранормальные штуки, пойду я, пока мне мозг не поджарили или этот не вернулся и не всадил нож в спину, потому что так рационально, — она махнула рукой, но отчего-то направилась не на улицу, а вглубь здания.
— Насть, выход...— попытался он указать ей на ошибку.
— Чао! — не слушая, она вылетела из комнаты.
— Неугомонная, — мужчина потянулся, расправляя затекшие за ночь члены.
Поднялся, встряхнул головой, прогоняя остатки дремы. Прихватив симпатичный серебряный тазик с экспозиции, он прогулялся до реки. Поэкспериментировал с вновь обретенными способностями. На импульс любопытства отозвались пару одичавших собак и с десяток крыс. Сосредоточившись, удалось сфокусироваться и направить силу, конкретно на водную гладь. Его потуги увенчались успехом, а именно рыбиной, вполне солидных размеров. Смущало наличие шерстяных ворсинок, торчащих из-под зеркальной чешуи. Покривившись, он, соскреб лишнее, рыба стала выглядеть вполне классическим образом. Рассудив здраво, что питаться чем-то все-таки нужно, он забрал улов и отправился обратно.
Она вернулась минут через десять, когда рыба начала распространять аппетитный аромат.
— Странно, — задумавшись, Настя нахмурила лоб, остановившись в дверном проеме. — Мы вчера так быстро добрались до этой комнаты. Я обошла кучу залов, но так и не нашла выхода, а отчего-то опять вернулась сюда.
— Действительно странно, — согласился Роман, кивком предлагая ее, присоединится к завтраку. — Потом вместе выход поищем.
— Н-да, плохой из меня следопыт, — она села рядом.
Мужчина снял зарумянившуюся рыбу с костра, разделил на три порции, разложив на изысканные царские тарелки, одну протянул девушке.
— Откуда, это сокровище?
