Да и вообще, рассматривал я довольно бредовый вариант, где девчонки станут целью. Но прочистив мозги, например, я понял, что в рамках беловодских реалий их брать в заложники или ещё что… никто не будет. Потому что глупо: я — родович, они — людишки, служанки. На этом всё, как рычаг давления уровень: я твой карандаш сломаю, если не свяжешь себе руки, раком встанешь и прочее.
Бред, в общем. Девчонкам из-за меня ничего не угрожает, их максимум как имущество рассматривают даже не родовитые горожане — собственность родовича. Вот без меня — да, факт.
Но это всё хорошо, а вот отношение, как к маструбаторам, меня самого покоробило. Неправильно это, мерзко. Нет, отказываться от всяких приятных извращений я, безусловно, не собираюсь. Но надо с ними больше времени проводить, как с людьми. Да с той же Олой, хоть в салочки поиграть — как бы по-дурацки это ни звучало, но надо, если ей понравится. Хотя девчонка если не блещет умом, но уровень ума не такой уж и детский показывает. В общем, проводить с ними больше времени, стараться подружиться, найти интересы общие. Не столько даже для них, сколько для них ради себя, хмыкнул я.
С этим понятно и сделаем. Да банально книги обсудим, что они читают — с чего-то начинать надо. Точнее, продолжить — начинал я, но забил.
А вот с Приказом этим сложно. Порученцы, понимаешь. Ну в принципе — спецслужба прямого подчинения главе государства, это понятно. Но и свои интересы у них имеются, это тоже понятно.
В общем, продолжаю жить, как намеревался. Но ушки держу на соответствующем месте макушки. Если всё совсем хреново — надрываю надсердечник, выношу нас с девчонками из Стольного Града воздухом. Индрик не пропадёт, догонит. Сбить нас вряд ли успеют — мозголомная защита привела к отсутствию служб слежения, это я в эфире прочувствовал.
В варианте плоскостей-биплана — вытяну, в этом случае и Архив подтверждает. Ну а родовичи какие бы то ни было на расстояние от тела манифестацией критически завязаны. В общем — уйдём высоковероятно, факт. А уйдя, буду слёзки ронять (потому что уже сейчас страшно, насколько больно будет), ну и думать, что делать. Пока — мыслеблудство, кроме расчёта самого побега.
В общем — определился с планами и действиями. Конечно, паранойя подсказывала, что надо брать девчонок и даже не с визгами и писками, а в тиши глухой рвать когти из Стольного Града. Всё знакомство с “конторами”, пусть и шапочное, говорило, что “надо”.
Но логика и разум говорили, что бред. И Империя, при всех прочих равных, “немножко” отличается от образцов, с которыми паранойя сверялась. Факт того, что принимающий решение ГАРАНТИРОВАНО разумен — уже успокаивает.
Но даже не в этом дело. Интерес уже проявлен, причём смех-смехом, может быть этот интерес праздным. Да, может, в Академию меня, такого замечательно, Империя желает позвать, блин! Вот не может без меня, впечатлились экзаменом, стукнули в контору, мол, так и так, талантище немеряный без образования академического чахнет!
А вот я драпаю. И по логике как человеков в целом, так и контор всяческих в частности — ату его! Базово и системно, убегает — надо догнать.
Так что дождался я пробуждения девчонок. И, помимо ставшего уже ритуальным и обязательным групенсекса, почитали вместе. И поговорили. И в салочки, хех, поиграли, причём и Люба подключилась, азартно попискивая.
И просто поиграли, и с эротическими элементами, и вообще. Хорошо, в общем, вышло, а на сердце полегчало: путь разок (но будет регулярно, факт!) мне стало по-настоящему хорошо и весело. И девчонки довольные, глазёнками сверкают, улыбками светятся… Хорошо, в общем, довольно заключил я.
Проверил окрестности — в пределах чувствительности чисто. И по-быстрому прикинул: по моим планам мы сегодня должны были почтить с девчонками своим блистательным присутствием театру. И не Йоперную, а Имперскую, с антрактами и прочими выкрутасами. Ну и людьми — играли в Имперском Театре люди, а не биоконструкты.
Люба на эту театру глазами блестела, рассказывала, как чудесно, мол, с детства помнит. Олу тоже заразила, загорелась девчонка.
Ну а я… любителем никогда не был. Но посмотреть любопытно, да и девчонок после сегодняшнего обламывать, мягко говоря… да просто не хочу! Свинство будет, а мне хорошо, когда им хорошо, и точка.
И если приказчики эти противные вот опять нам культурно наслаждаться помешать будут пытаться, пошлю вдаль. В меру вежливо, по мере попытки помешать. А если “группа захвата”... не завидую, оскалился я. Убежим, но после себя я точно только пепел оставлю. В назидание — нехрен честным Стрижичам мешать к культуре приобщаться.
В общем, часам к четырём пополудни перекусили мы с девчонками, да и стали готовиться. Точнее — они “готовиться”, а я со стороны наблюдать, получать эстетическое наслаждение. Ну и недоумевать немного.
Мы, как бы это, беловодцы. Максимум “сборов” — биодоспех нацепить, и то родовичу. Одежды нет и не предвидится, да и нахрен она не нужна. Всякие косметики и помывки — в ту же степь. Хотя, если всё нормально пойдёт в ближайшие дни — баньку прикуплю, да. Очень мы этот аксессуар с девчонками уважаем, мимоходом улыбнулся я.
Ну да ладно, вопрос в том, что до выхода — полтора часа. Девчонкам разве что лианы свои надеть, минута максимум. А они со сосредоточенно-обеспокоенными лицами суетятся. Барахло перебирают, листы писчие, готовку то затеят, то бросят… Ну, в общем, Имитация Бурной Деятельности, как она есть. И мордашки такие, как будто их пустая суета — наиважнейшая вещь в Мире. И самое главное — ВЕРЯТ в это, вот ведь закавыка.
Наверное, самоуспокоительное что-то, рассуждал я. Или биологическое, хромосома у женщин, хитро сдублированная. Ладно, хорошо, что я барин — а то, судя по бросаемым взглядам исподтишка, запрягли бы и меня, как птица безголового, бегать.
А так — сидю, эстетически наслаждаюсь, на взгляды енти барственно киваю. Хорошо-о-о, довольно расплылся я в лыбе, под почти осуждающими зырками девчонок.
Но в итоге эта суета дотянулась до времени выхода. Накинул я доспех, пыхнул на пороге напоследок эфиром, да и поехали мы в театру.
Но был я, как понятно, рожей улыбчив (и ускоряющиеся и передёргивающиеся от моей доброй улыбки прохожие — просто дурачьё!) и наблюдателен.
В общем, едем мы, едем неспешно, а какая-то невнятная троица за нами в отдалении чешет. Причём от дома, там я эфиром пыхал, но явно дальше, чем я доставал, ныкались.
Родовичи, правда, без биодоспехов, но со самострелами на предплечьях и с россыпью всякого живого холодняка на бёдрах. И виду не особо показывают, но следят, паразиты. И за нами чешут, да. И вот что с вами, сволочами, делать, задумался я.
Подумал, ну и решил, для начала, поговорить. С предосторожностями, но с ходу бить в бубен соглядатаям — нелюбезно. И учитывая конторский интерес… в общем, спрошу, чё надо-то, окончательно решил я, направляя Индрика в переулочек, вроде безлюдный.
Девчонок вперёд пустил, а сам Индрику мыслеприказ отдал — к входу переулок. Скакун азартом отмыслеэмоционировал и вдул. В общем, перед тремя мордами соглядатаев вместо наших тылов была улыбчивая Индрикова, ну и добрая моя физиономии.
Девчонки метрах в пятнадцати сзади, озираются недоумённо, но мою руку, успокоительно поднятую, увидели и если не успокоились, то дёргаться прекратили.
И пара прохожих, дядька с тёткой средних годов, в стенку вжались и с опасением на творящееся лупают. Ну, не помешают, заключил я оценку мизансцены. Главное — не прибить случайно, если что.
Сами же соглядатаи клювами щёлкали и буркалами лупали, пытаясь понять, а что происходит-то. Не профессионалы, задумался я, но махнул мысленно рукой: на всё Беловодье “правильных” следильщиков может и вообще не быть, только следопыты какие.
— Вечер добрый, уважаемые, — расплылся я в совсем доброй улыбке, от чего троица с чего-то поёжилась.
Но насупились и собрались. И очень мне их жесты, к оружию, не понравились. Так что собрался я, прикинул, как их в фарш или пепел, по обстоятельствам, крошить. Ну и продолжил.
— Вы следуете за мной от самого моего дома. Извольте объясниться, что за нужда вас к этому побудила?
— Да вы пьян… — начал было один из троицы, на вид — самый молодой.
И был прерван типом постарше, судя по жестам и диспозиции — старшим. Тот младшего жестом остановил, тот и заткнулся, подтвердив мои наблюдения. После прищурился на меня недобро, с улыбочкой, гадкой и противной, а не как у замечательного меня.
— Поучить вежеству тебя надо, Стрижич, — выдал этот тип, вскидывая руку с самострелом.
Хорошо вскинул — рука, распрямившись, не остановилась, а полетела вверх. Воздушная плоскость прекрасно с незащищённой биодоспехом плотью справилась.
Дело в том, что, может, я бы и не стал столь “жёстко и быстро”. Но… на траектории самострела были девчонки, не всю траекторию, конечно. Но рисковать я не хотел. А слова этого типа однозначно указывали, что если он и “передаёт приглашение”, то прелюдия мне нихрена не понравится.
Так что пребывающий в трансе я сформировал шестимолекулярную полосу, которая клешню подлючую в самом начал траектории от плеча и отделила.
Лапа с самострелом продолжила полёт, однорукий рожей скорчился, кровищей из культи брызнул, начав концентрировать эфир. И потерял голову. Оттяпав руку — по башке не плачу, отметил я. Не рыпался бы — были варианты, а так — явно атакующий конструкт. Рефлекс, не рефлекс — пофиг, прямо скажем.
Хотя, я же поговорить, блин, хотел, несколько растерянно, хотя не прерывая отслеживать замедленно, из транса, двигающихся двух живых. Оправданно, но…
И тут мой взгляд отметил пару вещей. Сначала — тень на стене дома сбоку. Мою тень. И полупрозрачные тенюшки, по форме рогов. И когти, ледяной тьмы, полупрозрачные, отметил я, на руках. А я не бесился, не раздражался, холоден, расчётлив… до ледяного ужаса испугался за девчонок. Блин, меня пугать — опасно для жизни, куда деваться.
— Стоять! Тронете кладенцы, вы — трупы! — рявкнул я.
Не послушали, так что не успел рявк затихнуть — пришлось устраивать мясорубку, в самом прямом смысле слова, плоскостями ветра. Заготовил, ну а что их… ну не в фарш, но так, душевно покромсало, оценил я не слишком крупные куски на мостовой.
Напугали, сволочи такие, отметил я, быстро обозревая обстановку. Девчонки пригнулись, сжались и зыркают. Как и парочка в возрасте — вот просто вдавились в коралл стены, но глазами лупают оба.
Так, ну у беловодцев с психикой и шоковыми реакциями получше, чем у обычных человеков, в принципе. Так что нормально, в обморок падать никто не собирается, ну и заблёвывать всё лучами соответствующей субстанции — тоже. У меня-то, признаться, по старой памяти импульс, в плане проблеваться, появился, на развесёлую расчленёнку глядючи. Правда, организм на это фигурально пожал плечами, молодцевато отрапортовав, что пожрать в нём — должного качества, наружу не просится. Но если очень надо… На что я отбой дал — не хрен пищу переводить, да и девчонки старались.
Так, массу интересных вещей узнал про себя. Это хорошо, вот только делать что? Я тут троицу спецслужбистов… мдя, фрагментировал нахрен.
Ну, в принципе — имел право, нападение, “бесчестное” притом. Прямо скажем, на тычок самострелом в нос ответ адекватный, как по законам, так и традициям. Бежать — не стоит. Стоит стоять и ждать — эфирный всплеск мощный, причём на улице. Ладычи говорили, что за такими вещами городовые пристрастно бдят. Есть места, где нет, но на улицах точно.
Так что подозвал я мыслеимпульсом бегуна — если что, девчонки рядом, драпать удобнее будет. И вышел из медитации — подождём ентих городовых.
Только я вышел из транса полного в полутранс, как от Индрика пришёл мыслеимпульс: “Сколько жратвы преподает, а Стригорка, жестоковыйный, опять покушать не даст!” — сетовал акул.
— Мало тебя кормлю, проглот ненасытный?! — искренне возмутился я.
— Нормально кормишь. Но жратва-то пропадёт! — сетовал акул.
На что я махнул лапой: Акул он Акул и есть, не людоедствует без дозволения — и то хлеб. А то и так видок, блин, смерил я расчленёнку взглядом расчленителя. Если ещё Индрик перекусить изволит — совсем беда будет. Вообще и совсем.
Тем временем бегун подтопал. Я в сторону девчонок эфиром пыхнул, проверил. Взволнованы, немного испуганы, и кхм, немного возбуждены. Да уж, не кисейные барышни, при всех прочих равных, хоть на нарубленное стараются не смотреть.
Но в целом — в порядке, что замечательно.
И тут в переулок ввалилась троица в биодоспехах, с мордами полными “при исполнении” и сулиманами наизготовку. Пара простых людей и родович, Велесович, что любопытно, держащий своё “окаменение”, причём, не только на сулиманах, но и на биодоспехах, делая их фактически алмазными.
Бегло поводил глазами, и, не сводя с меня пристального взгляда, выдал:
— Городовой Пристав Стольного Града Велеполк Велесович, — слегка кивнул он, не отводя взгляда и держа сулиман наготове. — Извольте объясниться, — слегка повёл он рукой на кучки мяса.
— Стригор Стрижич, хозяин Болотного Лога, — озвучил я, фоня эфиром, как сволочь. — Извольте, пристав. Эти родовичи, трое, — уточнил я, потыкав свободной рукой в разделанное, — Следили за мной от дома. Владение на Академической…
— Знаю, господин Стрижич. Моё приставное, — выдал городовой.
Хм, а я городовых и не замечал, хмыкнул я. Впрочем, насколько я понимаю — он меня в рожу физиономии мог и не видеть, домовладелица добропорядочно доложила. А Стрижич, живущий в элитном районе Стольного Града… думаю, не самое распространённое явление.
— Следовали от дома, следили, старались скрытно, но, — отмахнулся я, на что городовой легонько кивнул. — Заехал в переулок, чтоб не подвергать горожан лишнему риску. Родовичи, но леший знает, что на уме. Спросил, что надо — напали. Зря.
— И вправду, зря, — хмыкнул городовой, но тут тётка отлепилась от стены.
И обрушила натуральную Ниагару слов на невинных окружающих! Какой-то запредельный речитатив, членораздельный на удивление.
— Напали, господин городовой! Как вас вижу — видела! На молодого господина напали бесчестно, но он не промах! Супостатов на кусочки, как Бова-королевич…
И начала тётка трындеть, причём, подробностей выдавая всё более, на тему как накинулись на мою персону орда супостатов, а я их героически на фарш разделал. Супостатов, по мере рассказа, становилось всё больше и больше, фарш — всё нежнее. На определённый момент выходило, что супостаты — весь Стольный Град, включая стариков и беременных детей, поголовно. А разделал я их на кванты, как минимум, в секунду. Героически и “как Бова-Королевич”, мдя.
