Было странное ощущение, что юноша оказался где-то за пределами этого мира. Здешний мир казался ему одновременно и знакомым и неузнаваемым до беспамятства. Флавиан не понимал, что с ним происходит, он зажмурился и продолжал кривиться от боли.
— Мальчик, что с тобой, — Мерьи склонилась над пастухом, но Флавиан пытался ее предупредить. — Мальчик!
Из его глаз потекли реки соленой жидкости, не спрашивая дозволения у своего живого источника. Они текли сами собой, только сейчас Флавиан осознал, какие страшные тайны открыли перед ним боги.
Послышался громкий глухой стук и Мерьи тут же подняла свою голову, пытаясь выявить источник шума. До нее не сразу дошло, откуда доноситься этот монотонный барабанный ритм.
— Боги, помилуйте, — она отшатнулась от пастуха и плотно прижалась к стене, сделав испуганное лицо.
Юноша оклемался и пытался что-то выкрикнуть, в духе того, что им предстоит бежать со всех ног. Враги нашли их даже здесь. Внутри того места, где балом правит мертвая тишина. Барабанный звук по надгробным плитам продолжал разноситься по всему склепу и Мерьи не сразу сообразила, что им нужно бежать отсюда подальше. Внезапно, крышка саркофага по правую руку от Клоповницы сдвинулась на ладонь, и она отчаянно в ужасе закричала.
"И восстанут из праха короли минувших дней, дабы воскреснуть ради прихотей своих врагов," — в голове Флавиана по-прежнему звучали эти слова.
Он вспомнил те мрачные картинки из своих сновидений, где окоченелые трупы и скелеты в богатых одеждах и с короной на голове, вооруженные тяжелыми двуручными мечами движутся в сторону вороньего пророка.
— Беги! — Мерьи пыталась достучаться до Флавиана, но юноша полагал, что он в конец обессилил.
Кровь вымочила повязку на его шеи, она стало алой, как прекрасная роза, которая будто только что расцвела. Кое-как поднявшись на четвереньки, Флавиан направился к тому месту, где буквально недавно пробудился после укуса вампира.
— Беги! — кричала женщина. — Не жди меня!
В этот раз Сетьюд послушался ее и побежал вперед, даже не оборачиваясь, под монотонный ритм ударов в скрипящие скверным звуком надгробных плит. Казалось, что начался конец света и мертвые восстают от смерти, пытаясь при этом убить всех тех, кто еще остался в живых. Краем глаза Флавиан заметил, что из-под одной надгробной плиты высунулась ссохшаяся костлявая рука с лоскутами черной редкой кожи. Ладонь пыталась вызволить свое тело из заточения саркофага, нашаривая костьми по надгробию.
Юноша бежал изо всех сил, что у него оставались. Он спотыкался о комья сырой земли и поскальзывался на редких еще оставшихся целыми плитками, руки зажимали уши, чтобы закрыться от этих скребущихся страшных звуков, действовавших на нервы. Когда северянин достиг центральной погребальной камеры, где и очутился после укуса, факел здесь уже почти догорел, оставив лишь небольшой источник света. Юноша не ведал куда бежать дальше, сам же Гонорий еще раньше говорил, что склеп ведет в целую сеть катакомб, поэтому он остановился у той плиты, где очнулся и принялся ждать Мерьи.
В том проходе, откуда прибежал юнец, началось какое-то движение. Свет от факелов начал мерцать, словно сильный ветер попытался затушить несгораемое пламя, каменные плиты с громким стуком падали на землю, некоторые из них разлетались на крупные куски. Из гробниц выходили существа, о которых Флавиан читал еще в детстве, но не мог представить, что они могут существовать вне страниц сказок.
— Мерьи! — закричал Флавиан, оглядываясь по сторонам.
В этой камере тоже слышался странный хруст и звук ногтей по надгробным плитам.
— Мерьи! — юноша был на взводе и крутился вокруг своей оси, не зная, что следует предпринять. — Где ты?
В его голове проскакивало десятки вариантов того, что ему следует сделать. Может быть стоить бежать без оглядки? Но Флавиан не мог знать, как глубоко уходят тоннели катакомб, без факелов и фонарей он с легкостью мог заблудиться здесь и пропасть навечно. Либо до того момента, как до него доберутся ожившие мертвецы.
Но к счастью для Сетьюда, он заметил, как в тоннеле началось движение. Мерьи бежала и не одна, за ней медленно скрипя костями двигалось несколько скелетов, вооруженных мечом. Восставшие, медленно, но верно преследовали испуганную женщину с мечом в руках. Видимо, для речноземцев были характерны погребения для воинов с оружием. В голове у Флавиана возникло несколько вопросов в тот момент, пока к нему бежала Клоповница.
"Это магия вампиров оживила мертвецов? Если это так, то насколько могущественными должны быть вампиры, что поднимать из мертвых давно умерших людей?"
Как только Мерьи ворвалась в эту погребальную камеру, Флавиан заметил, что ее одежда треснула в некоторых местах, рукав свисал с ее руки и казалось, что женщина была ранена. По приглядевшись пристальнее, юноша понял, что она попросту не успела обратиться в вервольфа.
— Бежим, бежим, мальчик! — крикнула она и схватив юнца за руку, потащила его вслед за собой.
Флавиан почувствовал, какой горячей была ладонь Мерьи. Он смог нащупать ее учащенное сердцебиение, и связано ли это было с ее страхом или неудавшимся обращением, юноша знать не мог.
Некогда пустые и пораженные безмолвной тишиной катакомбы теперь были похожи на казематы цвергов, где слышится постоянные удары молота и наковальни, чувствуется жар плавильни и шипящий звук переплавленных металлов. Сейчас склеп превратился в самое настоящее сосредоточие шума, мертвые короли и герцоги продолжали восставать из своих гробов, и Флавиан старался не смотреть по сторонам, боясь увидеть их перекореженные черепа и глядел в темную пустоту бесконечных тоннелей.
Глава 19.
У нас на югах, и в столичных землях принято считать вампиров вымышленными существами, однако мы знаем, что сказки обязательно имеют фундамент в виде фактов.
(с) Путеводитель по Делиону.
За бой с ухвостенем отряд Ланьена заплатил семью доблестными рыцарями, павшими от лап и клыков чудовища. Время для скорби по павшим товарищам не оставалось. Да Диже и остальные члены его отряда, даже после всего пережитого, решили двигаться дальше и выполнить одну из своих клятв, несмотря на все потери. Пустующий уже как один оборот Светила амбар догорал, стены уже упали вовнутрь здания, зарево должно было видно из башен Рэвенфилда. Едкий дым, сажа, витавшая в воздухе, тление близлежащей травы, горевшие сорняки, всполохи пламени в темноте ночи. Стрекот кузнечиков заглушался треском горящих и изрядно обугленных досок и бревен.
Ланьен не собирался отступать, несмотря на смертью своих подданных воинов. Он и его рыцари дали три клятву, как и все остальные рыцари, при посвящении, и брат герцога Простора во чтобы то ни стало, должен был ее выполнить. Страж не подал виду, что удивился храбрости этих людей, но не потому, что он был скуп на эмоции. А потому, что рыжебородый часто видел людей безрассудных.
Галарий вновь стал для отряда ищейкой. Он нашел еле заметные миниатюрные следы, которые по всей видимости принадлежали дочери герцога. Однако Оделия здесь находилась не одна. Здесь присутствовали еще одни следы совершенно небольшого размера, которые по всей видимости принадлежали ее, так называемой подруги. Мире, той самой вампирше, которая похитила дочь герцога. Эти следы вели к подгорью, в одну из пещер.
На входе в пещеру не было ничего примечательного. Она никем не охранялась, ее никто не попытался скрыть из виду, понимая, что Бережок стал символом проклятия и Тьмы для боязненного населения Рэвенфилда. Судя по всему, этот берег реки Холодной перестали посещать после того, как все население Бережка было истреблено. Галарий подумал, что это было сделано для того, чтобы сохранить в тайне новое жилище для ухвостеня. А в дальнейшем и для похищенной Оделии. Никто не знал, жива ли дочь герцога, или уже стала обедом для нежити? Но страж понимал, что Оделия не просто жертва, а пешка, крупная пешка в игре королей. Только он не понимал, для чего она потребовалась Моркулу.
— Пока не поздно, вы можете отступить, — страж видел перед собой отряд из тринадцати выживших и испуганных человек, которые выстроились перед ним в произвольный полукруг.
Он чувствовал в них страж. Молодой Ланьен, видимо сегодня был крещен своей первой серьезной битвой страха не подавал, но рыжебородый видел своим магическим зрением, что тот боится. Даже на матером волке Каси столкновение с ухвостенем оставило новую отметку страха и непонимания, как вообще в Делионе могут водиться столь опасные чудовища. Неужели боги допустили это на собственной земле?
"Боги испытывают страх", — подумал про себя Галарий.
— Мы не отступимся перед своей клятвой, страж, — с бравадой ответил Ланьен, хотя рыжий и видел, что окружающие своего сюзерена воины, были не так уверены в его словах.
Галарий покачал головой, таким образом выразив сожаление по поводу безрассудства этих молодых людей.
— Мы входим в пещеру, замкнутое пространство, так что будьте готовы к засаде, — это были последние слова перед тем, как страж отвернулся от остальных воинов и пошагал в сторону пещеры.
К счастью, не все лошади разбежались во время бойни с ухвостенем, так что у них оставались пять запасных фонарей и сальных свечей. Галарий взял у одного из молодых рыцарей источник света, а правой рукой обнажил своей зачарованный меч, сослуживший добрую службу во время битвы с чудовищем вампиров. В пещере было тихо до боли, огромный пласт тишины чудовищно давил на психику воинов. Лишь изредка можно было услышать падающие и разбивающиеся о камень капли воды, несмотря на окружающую влажность от реки Холодной, конденсат здесь был редким.
Хвала Двенадцати, что пещера оказалась прямой, как человеческая кишка, без всяких ответвлений и проходов. Сделав полусотню шагов вдоль пещеры, Галарий уловил чудовищный смрад гниющей плоти. Некоторых воинов Ланьена уже начало поласкать, они изливали из себя остатки пищи и желудочные соки. Страж, пусть уже и был привычен к воне груд человеческих тел, но даже ему стало не по себе.
— Милосердная Дева, ну и вонь, — Ланьен сдерживал рвотные позывы, хотя по его голосу было слышно, что он ели себя сдерживает.
— О, да, напоминает мне фикийские бордели, — промолвил Каси, стараясь разрядить обстановку.
Галарий шел первым среди отряда, ведя за собой остальных. К счастью для воинов, засады они не обнаружили. Однако, где-то в глубине пещере острый взор стража позволил обнаружить источник света. Судя по всему, это были факела, рыжебородый приказал речноземцам ступать тихо и осторожно, чтобы напасть на врага неожиданно. С каждым шагом, приближаясь к источнику света, зловоние усиливалось, будто отряд спускался в усыпальницу незахороненных мертвецов. Смердело так, что желудки воинов опорожнялись раз за разом, все же незамеченным к противникам им зайти не удастся.
Однако, когда наконец они добрались до источника света, то в большом полукруглом естественном образовании они нашли нечто, что привело их в ужас.
— Боги милостивые, — речноземные рыцари падали на колени и начинали молить всех имперских и не имперских богов. — Да защитят нас речные духи.
— Благая Дева Битвы, — дрожащим голосом произнес Ланьен и упал на одно колено от увиденного ужаса.
Каси вырвало. У других рыцарей, тех самых желторотиков, мечтавших о подвигах в битве с нечистью, на глаза выступили слезы. Галарий не меньше их был удивлен тому, что они нашли жителей Бережка.
По всему периметру полукруглом были расставлены зловещие, нависающие над незваными гостями кресты, к которым были прибиты тела бывших жителей Бережка. На кресте были женщины, мужчины, старики и дети, нечисть не пожалела никого. Кожа мертвецов была зеленоватого оттенка, трупы источали ужасный запах. Гниющие тела были поедаемы насекомыми и червями, в глазниках и груди убитых уже расплодились личинки. Мухи безнаказанно оседали на безжизненных телах. Галарий, который конечно видел трупы не в первый раз в своей жизни, смог заметить три неправильных вещи в пещере.
— Это Оделия, — первая неправильная вещь, что озвучил Галарий.
В центре пещеры, с четырех сторон ее потолка тянулись толстые канаты которые аккуратно поддерживали женское тело. Грудь девушки медленно вздымалась и опускалась, дышала она очень редко.
Вторая неправильная вещь, которую тут же отметил Галарий. Десятки, а то и сотни нитей с кровеносной жидкостью тянулись от измученных жителей Бережка в Оделии. Страж не мог не отметить, что здесь была странная, очень запутанная алхимическая система, в которой он не смог бы разобраться при всем желании. Единственное, о чем он мог сказать наверняка — эта кровь помогала девочки выживать все это время.
Однако третья неправильная вещь, оказалось самой удивительной. Судя по гниению тел и их состоянию на тот момент, жители Бережка были живы последний оборот. Трупам было чуть меньше двух седмиц, может быть полтора, Галарий не смог бы сказать наверняка.
"Их содержали один оборот Светила, и все ради того, чтобы они отдали свои жизни ради дочери герцога".
Но если вернутся к первой неправильной вещи? Галарий медленно ступал по каменистой поверхности пещеры к телу Оделии, пока остальные воины приходили в себя.
— О боги, Оделия, — Ланьен не мог поверить своим глазам в то, что они нашли дочь герцога. — Снимите ее быстрее!
— Нет, — остановил их Галарий, сделав жест правой ладонью.
— Ей нужна срочная помощь лекаря, — двое воинов, которые отправились снимать тело, остановились в замешательстве.
Страж продолжал рассматривать девочку. Первое, что он заметил, так это ее одежда. Она стала ей значительно мала, и в некоторых местах, например, в плечах, или по бокам платье девочки попросту лопнуло по швам. Обуви на ней не было, это хорошо было понятно по тем следам, что вели в пещеру. Однако, размер ноги этой девушки и размеры следов не совпадали совсем.
— Стойте на месте, — приказал страж. — Пока я не осмотрю ее.
Ланьен взглянул исподлобья на рыжебородого, пока двое его рыцарей уставились на своего сюзерена в ожидании приказа.
— Да что ты такое говоришь, страж? Ей срочно нужна помощь.
Галарий продолжил осматривать девушку. Трубки опутывали ее ноги, руки, туловище и шею, кровь, несмотря на то, что трупы уже начали гнить, все еще поступала в ее тело. Длинные пряди светлых волос свисали на ее лицо, полностью его закрывая. Кисти рук безвольно свисали вниз, Галарий сразу же отметил длинные ногти размером со средний палец семилетнего ребенка.
— Помогите, — страж встал на месте, на расстоянии вытянутой руки от этой девушки.
Голос Оделии был надломленным, хриплым и усталым, голосовые связки, лишенные слюны пересохли полностью.
— Вы слышали, снимите ее быстро! — приказал Ланьен, руководствуясь своим благородством.
Оба воина сомневавшиеся в правильности этого поступка замешкали, но не стали перечить своему господину. Однако Галарий снова их остановил.
— Не подходите к ней, — спокойным голосом произнес Галарий. — Ланьен, это не Оделия.
— Помогите, прошу вас, — подвешенная на веревках наполнила грудь воздухом, чтобы сказать эти словами своим хриплым голосом.
