М.: — Я также чрезвычайно надеюсь, что она не клюнет на эти все красивые обещания, как очень уж доверчивая и глупая рыбка на свежего червячка... Фактически они могут ей дать лишь кучу своих наград от которых у неё платье сразу вместе с ними на пол упадёт прямо перед всеми этими очень уж отмедалированными генералами... А вот потерять она может весьма и весьма много...
Д.: — Согласен. Но время просто-таки летит, а свой вопрос ты мне до сих пор так и не задал.
М.: — Уел. А может мне весьма приятно общаться с умным человеком на ночь глядя?
Д.: — Мне конечно же приятно это слышать, но всё же прошу учесть, что я несколько старше тебя и из-за обыкновенной физиологии устаю сильнее и раньше чем ты. А потому и отдыхать в нормальных домашних условиях мне нужно гораздо больше! В противном же случае, я завтра могу совсем не уследить за высоким пилотажем твоих интереснейших мыслей. И кому тогда я там буду нужен такой вот полусонный? Разве-что нашему начальству, чтоб от души намылить мне шею и с огромнейшей радостью, за такое скверное поведение, наложить на меня ещё и денежное взыскание! А у меня всё же семья и они все таки хотят поиметь с меня много денег, чтоб с шиком потратить их на нечто новенькое но имеющее хоть какое либо отношение к этой гениальнейшей девушке... По меньшей мере, денежки из своих поклонников она уж выкачивает со всей своей гениальной изощрённостью! И в этом ей никак нельзя отказать!
М.: — "ОНА"? Ты в этом уверен?
Д.: — Ещё и как уверен! Достаточно сравнить ассортимент товаров, который сейчас уже продаётся в магазине для её фанатов и где с каждой единицы проданного товара ей в обязательном порядке идёт отчисление какого-нибудь процента за использование её имени и сравнить это всё с любой аналогичной продукцией, которая как-либо касается других звёзд нашего шоу бизнеса и ты сам всё сразу поймёшь! Разница там попросту колоссальная! И я ни за что не поверю, что к созданию такого широкого ассортимента столь оригинальных товаров, этот ещё несовершеннолетний гений не приложила свои изящные и весьма загребущие ручки!
— ПАПА! — немедленно раздался откуда-то сзади детский возмущённый возглас.
Д.: — Кто обещал молчать? И кому как не мне знать повышенные твои расходы на всю эту символику? А теперь: ВНИМАНИЕ! ВОПРОС! И я его очень внимательно слушаю.
М.: — Ты заставил меня задуматься... И ведь ты в чём-то прав... Люди приходят туда и сами же, с огромной радостью отдают свои деньги за всю эту атрибутику... И судя по всему, ты более чем прав насчёт покинувшего нашу страну галеона до самых краёв заполненного золотом... И возможно даже не одного... Мне когда-то рассказывал мой далёкий родственник по матери, которому это в свою очередь поведал его дед, капитан сухогруза, который когда-то занесло во Владивосток...
Д.: — Стоп! Владивосток — это что и где оно находится?
М.: — Порт в России. Не очень и далеко от Японии. Так вот, тогда он стал невольным свидетелем погрузки на корабли уходящие в Европу так называемого чехословацкого корпуса...
Д.: — Опять-таки стоп! Если это Россия, то что там мог делать этот самый корпус из Чехословакии??? Тем более где находится Европа с этой самой Чехословакией и где там Япония? Ты меня совсем уже запутал. Я знаю только про Пражскую весну, когда чехи так захотели от советской оккупации сильно избавиться и пошли на вооружённое восстание, но вот только по времени это тут что-то не очень и совпадает... Ты ведь сказал про деда твоего более старшего родственника? Или я ошибаюсь?
М.: — Нет. Не ошибаешься и ты не такой уже и пострадавший от времени организм, как здесь хочешь себя показать! И очень уж красиво и быстро улавливаешь все нюансы. Но вот если говорить серьёзно, то эти события проследовали сразу после той Великой войны или Первой Мировой, как иногда её сейчас называют. А в России тогда вспыхнула революция и новое правительство большевиков вышло из практически законченной войны, доставив своим союзникам попросту неописуемую радость тем, что эта страна хотя и воевала на стороне победившей коалиции и понесла значительные человеческие потери, но своим выходом лишила себя всех преференций от этой победы. Но дело в том, что на территории России было чрезвычайно много пленных чехов — подданных существовавшей тогда Австро-Венгрии, куда и входила Чехия. Большевики их просто отпустили и те, вместо того, чтоб сразу вернуться в Чехию через Украину, пошли в обратном направлении. Взяли по пути Казань, где находилась часть золотого запаса России и потом медленно, но уверенно взяли курс на Владивосток, тщательно и без всяких там угрызений совести, грабя всех и вся вокруг ветки железной долги. Куда только могли дотянуться их вот уж действительно "загребущие руки". При этом они не жалели ни женщин, ни детей...
Д.: — Я этого не знал...
М.: — А об этом знают в основном только лишь историки, которые специализируются на гражданской войне в России... Так вот, мой родственник мне сказал, что дед до этого никогда не видел столь перегруженных кораблей, которые выходили в море. У нас бы их просто не выпустили из порта! Они же сидели в воде так, что ватерлинии не было видно. А всё из-за огромного числа трофеев и огромного числа тех, очень небольших ящичков, которые тем не менее могли поднять только лишь четыре человека. И испанцы из своих колоний в Америке на своих галеонах наверное также уходили, рискую утонуть или же из-за перегруза корабля и малой его скорости попасть в лапы пиратам, но никак не желая расставаться с награбленным добром...
Д.: — Глупых обезьян так ловят на банан в кувшине! Схватила банан и не выпускает! А сжатая в кулак её ладошка из кувшина и не вылазит-то... И банан бросить жалко... Он же уже её...
М.: — Ты как никогда прав, но мой вопрос всё же состоит в следующем: как ты очень хорошо знаешь, над Южной Кореей сейчас бушует грозовой фронт. Конкретно именно над Южной Кореей и на территорию Северной он пока не заходит. Плюс ещё хорошо так захватывает все моря вокруг неё. Про сам грозовой фронт и его странную избирательность мы уже говорили, но я сейчас не о том. Как ты думаешь, где сейчас находится наш несовершеннолетний гений? Куда она могла деться? Вот ни за что не поверю, что эта странная, как часто говорят сами корейцы гроза, могла бы таки хоть как-нибудь навредить этой девочке, которая явно находится под присмотром неких Высших сил! Что скажешь на эту загадку?
Д.: — Ну и вопрос у тебя... На него так сразу и не ответишь... Может быть сначала спросим ребёнка? Говорят очень часто устами ребёнка глаголит истина... Только вот однако, в нашем конкретном случае, я боюсь эту истину мы чрезвычайно долго раскапывать будем! И мы обязательно её найдём, если вдруг сами не утонем при этом в обилии высказанной нам информации. Правда, доченька моя любимая?
— Но ПА-А-АПА! — тут же возмутилась девочка.
М.: — А скорее всего ты более чем прав... Слишком уж много здесь совпадений...
Д.: — Конечно же я прав! И тем более в том, что касается моей младшей дочери! Ведь она хоть и не такой гений как уважаемая госпожа Пак Юн Ми, но она уже приобрела весьма значительную известность в своей возрастной группе на уровне нашего штата и сразу по нескольким параметрам! И я более чем горжусь ею!
М.: — Искренне тебе завидую и всё же, давай сопоставим наши размышления: почему о местонахождении гениальной корейской девушки нужно спрашивать именно у твоей дочери? Мне тут просто вдруг стала интересна логика твоих размышлений.
Д.: — Хорошо. Слушай и внимай! Да. Моя дочь, как может несколько странно это здесь сейчас и прозвучит, всё же молодая девушка с возрастом очень-очень близким к возрасту Агдан. Сколько сейчас корейскому гению, если отбросить все эти их ломающие нормальный разум извращения с возрастом, когда они вдруг берут и прибавляют к своему возрасту год в утробе матери, год до зачатия или ещё там чего-нибудь... Насколько я это понимаю, девочке сейчас семнадцать лет. А моей дочери — тринадцать...
— Через полтора месяца будет ЧЕТЫРНАДЦАТЬ!
Д.: — Это ты так громко мне про подарок на твой день рождения напоминаешь?
— Нет! Я просто уточняю. А полтора месяца — это совсем не тот срок, о котором тут можно вообще нам говорить. А значит мне — четырнадцать!
Д.: — Хорошо. Согласен. Тебе — четырнадцать! Но только подарок раньше времени от меня и мамы не требовать!
— Согласна. Тем более всё равно везде только полный застой. Все лишь очень буйно фантазируют на различные около Агдановские темы.
Д.: — Вот. О чём я и хотел сказать. Они, исходя из своего возраста и некой такой общности всех интересов, вполне могли бы и подружиться, если отталкиваться от своеобразного подобия их характеров. И подружиться при условии, что они жили бы где-то рядом, по соседству... Здесь весьма многое могло бы способствовать их сближению... Любовь к музыке как таковой и её исполнению на самых различных инструментах и ещё интерес к иностранным языкам. Моя девочка и я это с огромной гордостью говорю, довольно хорошо знает их уже целых три! Не улыбайся. Про классический английский я здесь не говорю. Это подразумевается. Это французский, немецкий и итальянский. Преподаватели просто поражены её успехами, а мы с женой так и млеем от счастья. Да. Это несомненное влияние её кумира, но и мы с женой всё же очень немало постарались, воспитав её такой, как она есть! Не знаю как насчёт красоты и сможет ли она в этом вопросе догнать уважаемую госпожу Пак Юн Ми, но я надеюсь на лучшее. Да и свои занятия гимнастикой и танцами она также ещё не прекращает и на неё уже на улице оглядываются очень и очень многие... Не знаю... Посмотрим... Но только вот, если исходить из всего выше сказанного, то у неё таки очень много сходства с корейским гением и кто как не она может сейчас наиболее правдиво или правильнее будет сказать: наиболее правдоподобно ответить на твой слишком уж заковыристый вопрос. Не мы же с нашей прямолинейной мужской логикой будем фантазировать здесь на эту тему!
М.: — Ох! Что-то очень много я с тобой сегодня соглашаюсь... Вот я и думаю: а не приболел ли я чем-то этаким? Стоп-стоп! Но я действительно с тобой полностью согласен и я попросту жажду услышать будущий ответ от твоей такой умной дочери. И я горжусь, что лично знаком с нею! Нужно будет мне кстати взять у неё самый первый автограф! Ты ведь никому ещё, я надеюсь не давала?
— Что за глупые двусмысленности, уважаемый коллега моего отца, если Вам будет так угодно! И отвечаю сразу: никому и ничего я не давала! А за такие заковыристые вопросы, цена на мой первый автограф моментально взлетает ввысь в несколько раз и будет равна стоимости первого автографа Агдан!
М.: — К-к-как?! Нельзя же так жёстко! Джина! Мы же друг друга давно и чрезвычайно хорошо знаем. Я же тебя ещё в колыбели помню! Таким милым и удивительно любознательным и даже очень добрым ребёнком! Когда тебя брали на руки, то ты ни разу никого не намочила!
— Знаю и признаю это. И лишь поэтому я предоставляю Вам этот удивительный по своим возможностям шанс! Вы же, я надеюсь согласны, что несомненный и общепризнанный теперь во всём мире гений из Южной Кореи, в своё время со своим первым автографом явно продешевила? И особенно с учётом того, как ей тогда были необходимы эти средства для своего дальнейшего развития как музыканта и как исполнителя...
М.: — В общем-то с твоими мыслями я более чем согласен... Но платить целых двести долларов за твой первый автограф? Тебе не кажется, что это слишком уж много?
Благодаря Вашим высказываниям уже не двести, а двести пятьдесят! Во-первых со всех экранов нам говорят об очень нестабильной ситуации в нашей и мировой экономике и инфляции, с которой практически невозможно хоть как-то бороться... А значит деньги чрезвычайно быстро обесцениваются... И сразу же здесь и сейчас предупреждаю: эта максимально благоприятная для Вас и можно даже сказать благотворительная стоимость на МОЙ САМЫЙ ПЕРВЫЙ В ЖИЗНИ АВТОГРАФ будет действительна только сегодня и завтра! А уже послезавтра цена всё же возрастёт и значительно!
М.: — Как я теперь таки понимаю уважаемого господина Сан Хёна! А ведь ему ещё там приходится торговаться с настоящим гением по любому вопросу! Это же какие нервы ему нужно иметь!
— А вот это Вы более чем зря сказали! Но только сегодня и только для Вас у нас настоящий праздник с чрезвычайно низкими и очень доступными АБСОЛЮТНО для всех ценами! И я Вам нынче по очень большому секрету сообщу новость, которая Вам позволит таки преодолеть свою нерешительность и сделать удивительно выгодную покупку! И такой безумный шанс выпадает лишь один раз в жизни! И даже уважаемая госпожа Сильвия из самого города Парижа, Вам этот факт легко подтвердит!
Д.: — Джина! Не забывайся!
— Хорошо. Кратко. Я здесь сообщаю Вам свой второй, просто-таки неоспоримый довод в пользу именно этой цены. Это наказание Вам за то, что Вы в меня не поверили и тем самым посеяли во мне до безобразия ядовитые зёрна сомнений! И только лишь двести пятьдесят долларов, отданные Вами на развитие самых разнообразных моих талантов, смогут уничтожить Вами же сделанный и весьма, как я смею заметить профессионально, чрезвычайно вредоносный посев!
М.: — Ух ты! Я ещё оказывается и сильно виноват! Но куда же ты собралась потратить столь огромную сумму денег? Не поделишься? Или это большой секрет?
— Почему секрет? Да и не такая уж она и огромная! Если бы она была огромно, то она бы легко все мои хотелки перекрыла! А так, я собираю деньги для поездки в Южную Корею, чтоб пройти по всем местам, которые так или иначе связаны с моим кумиром... А туда один билет на самолёт, знаете сколько стоит? И это если его брать самый простой...
М: — А про билеты на круизные суда ты не узнавала? Или ты хочешь именно самолётом добираться в Коре?
— А Вы думаете, что более дешёвые билеты на морское путешествие вдруг возьмут и облегчат Вашу участь? Это сколько же мне пирожных нужно будет съесть, чтоб меня перестало укачивать и наступило у меня благостное единение с природой на фоне всё набегающих морских волн... А они очень и очень дорогие!
М.: — Насколько мне известно, самая низкая стоимость у нас на перелёт в Сеул из Лос-Анджелеса составляет почти восемьсот пятьдесят долларов! И это только лишь в один конец! Ты же не собираешься там оставаться жить или учиться?
— Конечно нет! Но только вот лететь можно совсем не из Лос-Анджелеса, а например из Портленда или Сиетла. Их местоположение на земных параллелях гораздо ближе к Южной Корее. А туда можно доехать поездом и это вполне может получиться намного дешевле. Но только вот сначала мне всё же необходимо собрать нужную сумму денег... Довольно много денег, а затем уже всё просчитывать...
М.: — Подожди, но если ты говорила, что на теплоходе тебя может укачать, то как ты перенесешь довольно таки длительный перелёт? Не знаю как там из Сиетла, но из Лом-Анджелеса самолёт долетает до Сеула минимум за семнадцать часов с хвостиком, ведь между нашими городами огромнейшее расстояние! Почти четырнадцать тысяч семьсот километров! Ты такой длительный перелёт и без посадок или всяких там пересадок, сможешь-то выдержать? Клаустрофобия не нападёт?
