Сам же мужчина, вопреки данному себе же слову, пользуясь возможностями своей нейросети, время от времени наблюдал за работой в среднем доке. Небольшое уточнение, док был в единственном числе, и на его стапеле, только закладывалась основа их первого корабля, на котором люди собирались покинуть тюремный планетоид. Вроде всё шло по плану и без нареканий, для пробы, было решено собрать давно используемый цивилизацией беглецов эсминец дальней разведки, на котором, можно будет разместить почти весь бодрствующий персонал. После этого, разведывательный борт будет перемещён на стартовую площадку, где, дождётся окончание постройки крупного грузовика, на котором разместят находящихся в анабиозе переселенцев. Помимо спящих пассажиров и пяти членов экипажа, на грузовозе будет транспортироваться стартовый модуль терраформирующего комплекса, с его лабораторией и груз картриджей для имеющихся на транспорте промышленных принтеров. Обе серии этих изделий, были отработаны долгими годами их использования, но.... В душе всё равно ковырялся червь сомнений, и не взглянуть на процесс начала постройки первого эсминца хоть раз в четверть часа, было выше сил Максима. Впрочем, пока огромный принтер распечатывал основу силового каркаса, на который, позднее начнут крепиться первые модули корабля, с такими частыми интервалами, заметить процесс неспешных изменений, было почти невозможно. А всё дело в том, что "скелет" звездолёта, при всей своей видимой монолитности, имел сложную структуру переплетения керамики, хитроумных сплавов и много чего другого, что создавало незримые невооружённым взглядом рёбра жёсткости. И вновь без пояснений не обойтись, даже не всякий микроскоп способен "рассмотреть" структуру выстроенных в строгом порядке кристаллов. Именно сложность недоступного для оборудования Федерации Свободных Звёздных Систем способа изготовления металлоизделий, позволяло создавать работоспособные звездные гиганты. Да и эта же повышенная сложность изделия не допускала увеличение скорости создания особопрочной и одновременно, неимоверно лёгкой детали. Макс, всё это понимал, каждый раз убеждался, что производственный процесс идет, как это и положено. Однако вновь и вновь он урывал пару минут для очередного взгляда на автоматизированную верфь.
— Макс, ты где? — Поинтересовалась Рия, неожиданно для мужа перестав обсуждать момент, в котором героиня, не говоря не слова, полным душевной боли взглядом, резко вскинутой головой и лёгким прикусом губы, сумела передать то, как она, держась из последних сил, боролась со слезами обиды.
— Дорогая, я тебя внимательно слушаю и полностью согласен с твоей оценкой фильма, особенно этой сцены. Работа актрисы, режиссёра и оператора, в самом деле, выше всяких похвал. Просто, мне не очень нравится этот жанр, ты же это знаешь. Именно поэтому я не испытываю того восторга, который овладел тобой.
— Максим, но я же вижу, что ты, говоря со мною, всё равно задумался о чём-то другом. Опять думаешь о работе? Но мы же договаривались. — со всей силы стукнув своим маленьким кулачком в грудь мужа, с обидой проговорила женщина
— Да-да-да, я всё отлично помню, мы обо всём договорились, радость моя, — искренне улыбнувшись и глядя в глаза супруге, ответил Макс, — и это ..., я честное слово стараюсь проводить с тобою больше времени, чем посвящаю работе. Но. К несчастью не всегда это получается, мысли, иногда сами уносят меня в работу. Ты, кстати, тоже иногда так поступаешь, в самый неожиданный момент, "уходишь в себя", удалённо контролируя работу своих дроидов. Правда поступаешь подобным образом реже, чем это делаю я. Как мне удалось узнать, этим "недугом" хворают почти все наши соратники.
— А это, уже не твоё дело. Так как я, когда общаюсь с тобою, о работе стараюсь не вспоминать. Ну почти не вспоминать. Что в момент отдыха делают другие, меня не касается. А ещё, это вынужденная мера, — упрямо вскинув голову, тихо, но при этом жёстко возразила Рия, — я, на их примитивный управляющий искин поставила маркер, который срабатывает только тогда, когда в их работе возникают какие-либо неразрешимые искинами затруднения.
— Вот и я, не могу не держать "руку на пульсе событий". — снисходительно улыбнувшись, возразил Макс. — Я иногда вынужденно отвлекаюсь на работу, когда на душу давит это — это — это, ..., ну не знаю, как это выразить словами. Переживание, что ли? Или просто начинает давить плохое предчувствие.
— Прости, я не хотела тебя обижать. — насупившись как обиженный ребёнок, и смотря на мужа исподлобья, проговорила Рия.
— А ты и не обидела, только в будущем, держи себя в руках. Я сам, временами тебя ревную к твоей работе. Однако, ты из-за этого, от меня ничего не выхватываешь. Кстати, — Макс кивком указал на небольшую вывеску, украшающую арочный вход одной ближайшей к ним беседки, и заговорщицким тоном проговорил, — до меня дошли слухи, будто Сол, на днях, очень хвалил именно эту кофейню. Говорит будто их семейка, в последние дни стала здесь завсегдатаями. Всему виной этот древний напиток, и пирожные, изготавливаемые по случайно найденным в "доисторических" архивах рецептам.
— А разве их не изготавливают пищевые синтезаторы? Ведь на этот планетоид, натуральные продукты не завозятся.
— Нет. Крипп говорил, будто сам видел, как дроид из замешенной в тестомесе массы запекал коржи, а его собрат, в это время взбивал какой-то крем.
— А это как? Как он это мог увидеть?
— По словам Селны, с них, за этот "аттракцион" списали дополнительные балы полезности. (Балы полезности — начисляются людям за работу, вместо денег.) После этого, облачили в одноразовую робу пекаря и напялили на их головы белоснежные колпаки. И в таком виде, провели экскурсию по кухне. Хочешь, и мы там прогуляемся?
— Нет. — слишком активно замотав головой, отказалась Рия. — Тупо лазить по пекарне не желаю, тем более, мне не хочется напяливать на себя стерильный балахон. А самое главное, не горю желанием портить глупым головным убором свою причёску, которую я с таким трудом сегодня уложила на своей голове.
— Как хочешь. — не сводя с жены лукавый взгляд, и пожав плечами, ответил Максим. — Но необычные деликатесы, мы просто обязаны продегустировать.
Стоило супругам войти в кафе, под странным названием "Рай для сладкоежки", как они были сильно удивлены, в уютном зале сидели все их коллеги. Неожиданным было и то, что в отличии от рассказа Криппа, все столы были составлены в один большой, за которым, коллектив чего-то тихо обсуждая, чинно поглощал деликатесы. Застывших на пороге супругов, так же заметили и отреагировали. Селна, увидевшая чету Кэпа первой, с некоторой поспешностью положила в блюдце с пирожным чайную ложку, промокнула салфеткой губы и поднявшись, призывно взмахнув рукой радостно, и излишне громко проговорила:
— Макс, Рия, как хорошо, что и вы сюда заглянули. Присоединяйтесь к нам.
— А у вас что, какой-то праздник? — слегка растерянно поинтересовалась Рия. — Почему нас об этом не предупредили?
— Да какой там праздник? — расплывшись в радушной улыбке, встав из-за стола следом за женой, ответил Сол. — Вначале, сюда пришли мы, за нами, почти сразу появились Курт и Майя. После чего, не сговариваясь, в течении четверти часа подтянулись все остальные бойцы. Ну мы и объединили столы, для удобства общения. Вот, нынче и вы, здесь появились. Так что, друзья, присаживайтесь, места и угощений на всех хватит.
— Отлично, — с показательным усердием, довольно потерев руки, согласился Кэп, — это мы с Рией удачно зашли. Провозглашаю девиз сегодняшней посиделки: "Да пусть отсохнет рука у того, кто обделит самого себя!" — И сказано это не в смысле того, что нужно быть скромнее, а наоборот! Кстати, я заказал ещё сладости и всем по чашечке кофе. Только на этот раз, это будет раф.
— А это ещё что такое? А это как? А э... — из-за стола, на Максима "обрушился" натуральный град вопросов.
— А это, значит, что нужно внимательнее читать меню. Раф, это когда в экспрессо добавляют не молоко, а сливки.
— Так ведь мы обожрёмся! Как завтра будем работать? — слишком наигранно возмутился Курт.
— А твоя Майя нам поможет справиться с этой бедой. Уверен, она нам не откажет в такой малости.
— Да пошёл ты Макс ..., куда подальше! Делать мне больше нечего, как приводить в порядок раздувшуюся утробу всяких там поклонников чревоугодия!
— Ха! И мы тебя очень любим, дорогой ты наш доктор! — продолжая играть на публику, ответил Максим. — И вверяем тебе спасение наших никчёмных жизней. Ну и себя, естественно, в спасении от последствий сегодняшней пирушки не обдели.
Максим, как его не подмывало самолюбие, так не с кем и не поделился своей радостью. Ведь это кафе, со всеми его особенностями, было только его задумкой. Именно он решил, что, несмотря на то, что все необходимые для приготовления ингредиенты будут синтезироваться, натуральный процесс приготовления пищи, подарит людям ощущение живой еды. Тем более, что рецепты кондитерских изделий, и технология варки напитков, человечеством были утеряны. А повторное их открытие, в этих условиях жизни, не принесёт ничего кроме пользы. С момента задумки, до полного воплощения проекта в жизнь, прошло чуть больше месяца, а результат превзошёл все ожидания.
В то же время, на удалении, измеряемом множеством световых лет, в самом красивом месте заповедной планеты Глесс, происходили события, которые для одного из людей были более радостными, чем для бывших заключённых. Главным действующим лицом, но отнюдь не героем произошедших событий, был Хайс Снуга. На сей раз, этого внешне ничем не примечательного мужчину среднего возраста и худощавого телосложения, было не узнать. Пусть в его взгляде всё также присутствовал лукавый отсверк "похотливой искорки" ловеласа, однако, он был спокоен, рассудителен и даже серьёзен. Шеф службы безопасности корпорации, сняв в уже известном кемпинге домик, встречался с ранее нигде не замеченной парой молодых людей. Они, беседовали в относительно небольшой комнате, в которой был диван, со стоящим возле него журнальным столиком, расположенный около единственного окна совершенно пустой письменный стол и три, не вписывающихся в обстановку тяжеленых с виду кресла. Что можно сказать о сидящих в кожаных гигантах людях? Хайс, расположился так, чтоб помимо гостей, постоянно держать в поле зрения окно и единственную дверь. Приглашёнными, естественно были коротко стриженый молодой парень с непримечательной внешностью и явно сопровождающая его девушка. Относительно постриженной под ёжик жгучей брюнетки, она, как и положено, в её юном возрасте, была миловидна. Что ещё? Эти двое, были меж собою схожи, как и положено близким родственникам. Вот только глаза, которые как зеркало души, у них разительно разнились. У молодого человека, не смотря на его здоровый цвет лица, и крепость тела, взгляд был затравленным, и парнишка, время от времени, опасливо озирался по сторонам. Девица же наоборот, помимо того, что обладала здоровым, красивым телом, на мир смотрела как уверенный в себе человек. И это впечатление, не портили покрасневшие глаза, красноречиво "говорившие" что гостья не так давно плакала.
— Мистер Снуга, — в очередной раз нервно оглядевшись по сторонам, слегка дрожащим от волнения голосом, к безопаснику обратился юноша, — вы не правы. Я убеждён, сделавших тебе добро людей, необходимо помнить всю жизнь. А по возможности, как минимум один раз, отплатить им тем же.
— Не слушайте его, Хайс. — с укором посмотрев на парня, приятным голосом заговорила молодая женщина. — Мой сын говорит полнейшую глупость. Мы вашу помощь не просто будем помнить всю нашу жизнь, ещё и детям об этом неоплатном долге расскажем. А рассчитывать на нас, вы можете в любое время, мы вам никогда не откажем. Род Лацки умеет быть благодарным. Поэтому от своих долгов и обязательств, никогда не отказывается.
— Лина, а я, в очередной раз вам с сыном отвечаю. Вы, оба, мне ничего не должны. Разве что, когда-нибудь в далёком будущем, когда я окончательно остепенюсь и обзаведусь детьми, то напрошусь вам в гости — всем моим семейством. Только так и никак иначе.
— Но как же так? — еле удержавшись, чтоб не выплеснуть свои эмоции, немного дрогнувшим голосом поинтересовалась женщина. — Вы — вы ..., э-э-э. Но ведь вы мгновенно откликнулись на мою просьбу о помощи, хотя я для вас по сути никто и ...
— Лина, для меня достаточно, что вы жена Герга, а он мой близкий друг детства, с которым меня связывает очень много ... кхм, да много чего.
— Я, вообще-то, слишком долго живу вдовой и уже к этому привыкла. Можете не миндальничать.
— И тем не менее, вы являетесь матерью его троих детей.
В глазах женщины, вновь заблестели слёзы, и не сдержавшись, она еле слышно всхлипнула. Затем, смущённо посмотрев на Хайса, брюнетка, из-за сдавившего горло спазма, выдержав паузу в несколько секунд, сипло проговорила:
— С того ужасного момента прошло пять лет. Эта долбанная авария ...
— Возьми себя в руки, Лина, не трави себе и вашему младшему сыну душу. Случившееся всё равно не исправить. — подавшись немного вперёд, на манер профессионального психолога, успокаивающим голосом проговорил Хайс.
— Да — да. Я всё понимаю. Простите, мистер Снуга, это всё мои нервы — накопилось, понимаете ли. А тут как вспомню, что за малым не потеряла ещё и своего младшенького сыночка, так сердце прямо разрывается. Ведь тот проклятый замок для защёлкивания деталей быстровозводимых конструкций, и в самом деле разработал Винцы и его друг. Они даже оформили на своё изобретение патент. А эти представители корпорации Шулга, эти твари, когда сын с другом отказались за бесценок уступить им авторское право, устроили нам этот ужас.
— Во-первых, это была не корпорация Шулга, а один из её дочерних филиалов.
— Ну и что, всё равно против нас работали их ведущие юристы. Мы, конечно же выиграли все пять процессов. Нам даже каждый раз выплачивали так называемые моральные компенсации. Но, мы проиграли в другом. Все эти три года основанная сыном фирма из-за постоянных арестов не работала. Да и нанятые нами адвокаты, стоили нам так дорого, что их содержание нас окончательно разорило. А тут ещё компаньон Винцы погиб в непонятной драке. Представляете? Домашний юноша, вдруг, по непонятной причине оказался в районе города, куда и слуги правопорядка не заглядывают без надлежащей силовой поддержки.
— Мама, перестань. Мистер Хайс и без того знает все странности этого дела. Ведь это его адвокат вытащил меня из застенков предварительного заключения. Именно его стараниями было достигнуто тайное досудебное соглашение, и я вышел на свободу. Жаль, что я подарил тем гадам своё дело, патент на моё изобретение и всю техническую документацию.
— Поверь мне на слово, малыш, твоя жизнь и здоровье, для меня стоят намного дороже. Ведь ты так похож на своего отца, который в годы нашей юности, не раз спасал мне жизнь.
— Нет, Хайс, вы, не правы, когда говорите, будто мы вам ничего не должны. — справившись с эмоциями, совершенно спокойно проговорила молодая женщина. — Мало того, вы оплатили нам перелёт сюда; дорогостоящее лечение причиненным нашим телам повреждений, а мне, ещё и омоложение.
