Сириус провел рукой по волосам и присел на диван рядом с Гарри, когда Ремус и Тонкс вошли в парадную дверь. Он слегка повернул Гарри, чтобы взглянуть на царапины; казалось, он согласился с оценкой Гарри о том, что они были поверхностными, прежде чем отбросить волосы с глаз.
— Что случилось с Драко сегодня вечером, Гарри?
Гарри пожал плечами, глядя на Ремуса и Тонкс, которые усаживались на стул.
— Как я уже сказал, произошел взрыв, и я помню, как встал и увидел Драко на земле с домашним эльфом. Блейз и Тео были прямо за ним в лесу, и у Тео из головы текла кровь, как я предположил, от взрыва. Я окликнул его, чтобы узнать, все ли с ним в порядке, и он начал приближаться ко мне, а потом я увидел этого волшебника, темноволосого, высокого, на нем была маска, и он просто направил свою палочку на Драко, и ... Я, не задумываясь, выставил щит, и он накрыл Драко; это остановило действие заклинания, которым он в него стрелял. Он выглядел раздраженным, а затем вызвал метку и исчез. Затем появились все остальные и начали стрелять парализаторами. Я повалил Драко и Рона на землю, но Блейз и Тео были сразу за Драко, ближе к деревьям, и не успели вовремя пригнуться, и в них попали парализаторы, которыми стреляли люди из Министерства.
Ремус кивнул, широко раскрыв глаза.
— Те мальчики были в лесу по той же причине, что и ты?
— Думаю, да, — ответил Сириус. — Драко сказал, что Нарцисса приказала им убраться в безопасное место по приказу Люциуса.
— А где был Люциус, когда все это происходило? На нем была одна из масок? Спросила Тонкс, ее глаза гневно сверкали.
Сириус пожал плечами.
— Судя по тому, что рассказали мальчики, звучит именно так, но мы не знаем наверняка. А Тео, не так ли? Гарри кивнул, и Сириус продолжил. — Он сказал, что его отец был в лесу, что-то о мертвых маггловских женщинах.
— Мы знаем, кто его отец? Нотт? — Спросил Ремус.
— Нотт был бы маркизом Норфолком, — сказал Сириус.
— Должно быть, это Таддеус Нотт, — сказала Зи с гримасой. — Он старше и, на самом деле, немного извращенец; всегда тянется, чтобы потрогать женщину за зад или сказать что-нибудь неуместное. Одна из сотрудниц отдела по борьбе с животными в DRCMC упомянула что-то о том, что она стояла на полу, чтобы поднять упавшую папку, и он сказал ей, что ему нравятся женщины, стоящие на коленях. Она подала заявление о домогательствах, и ее больше не назначали рядом с ним. Он работает в Комитете по уничтожению опасных существ. Я слышала, что у него был сын. Он вдовец, ему за шестьдесят.
Тонкс кивнула.
— Я точно знаю, о ком ты говоришь. Темноволосый, немного сутулый? Однажды он шлепнул меня по заднице, когда за чем-то пришел в Департамент авроров.
— Он что? — Воскликнул Ремус, сверкая глазами.
Тонкс улыбнулась своему приятелю.
— Не волнуйся, я сломала ему палец. Кингсли сказал, что он полностью видел ужасную аварию с его пальцем. Нотт был не так доволен, особенно когда Кинг отказался наказать меня.
— Это, должно быть, он, — сказала Зи с гримасой. "Абсолютный придурок. Я слышала, что он женился на женщине на сорок лет моложе его, и она умерла чуть менее чем через четыре года, оставив ему единственного сына.
— И он убил двух маггловских женщин на глазах у своего сына? Воскликнул Сириус. — Звучит как "отец года".
Ремус вздохнул.
— Мы не знаем, что там произошло, это и так ясно. Но все здесь в безопасности, и это самое главное. Он взглянул на часы. — Уже поздно. Я думаю, нам всем следует попытаться немного поспать, и мы поговорим об этом завтра.
Тонкс кивнула.
— Мне нужно съездить в министерство и посмотреть, как там обстоят дела с ликвидацией ущерба. Кингсли сказал мне, что я могу потратить время, чтобы убедиться, что вы все устроились, прежде чем идти туда. — Она встала, нежно поцеловав Ремуса, а затем Гарри в лоб. — Поспи немного, Гарри. Когда мы узнаем больше, мы поговорим.
Гарри кивнул, глядя ей вслед.
Зи тоже встала.
— Я пойду проверю, как там леди Джи. — Она нежно поцеловала Гарри в лоб. — Я зайду завтра снова.
Сириус только кивнул, притягивая ее к себе для долгого поцелуя, прежде чем она ушла вслед за Тонкс.
— Гарри, давай, иди спать. Я скоро приду.
Гарри прикусил губу и встал.
— Сначала мой сон, а потом... а теперь это.
Сириус покачал головой.
— Мы не знаем, что это значит, Гарри. Возможно, это ничего не значит. Это не значит, что это как-то связано.
— Но это также может быть и чем-то важным. Он сказал в моем сне что-то о чемпионате мира, помнишь?
— Гарри, когда я узнаю, ты узнаешь, хорошо?
Гарри медленно выдохнул и кивнул.
— Хорошо. Спокойной ночи, дядя Сириус, дядя Ремус.
— Спокойной ночи, — попрощались они оба, когда он поднимался по лестнице, а Мародер следовал за ним по пятам.
Сириус встал и направился на кухню, Ремус последовал за ним. Он налил себе стакан воды и быстро выпил его, а затем жестом пригласил Ремуса следовать за ним. Они вышли на задний двор и расположились в беседке. Сириус наложил на беседку защитные чары, прежде чем Ремус заговорил.
— О каком сне говорил Гарри, Сириус?
— Это случилось за несколько часов до того, как мы отправились на чемпионат мира, и это единственная причина, по которой я не рассказал тебе, — сказал Сириус.
Ремус кивнул, его глаза расширились, когда Сириус рассказал, что снилось их сыну.
— Он видел это? Ему это приснилось?
— Ясно как божий день, я просмотрел "воспоминание в омуте памяти". Там был Вудроу Селвин, он, кажется, присматривал за Малышом.
Ремус фыркнул.
— Малышок? Так мы его теперь называем?
Сириус ухмыльнулся.
— Кажется, это подходит. Он в теле ребенка, Ремус. Я рассказал тебе, что сказал Питер о... то, как он овладел этим ребенком. Теперь это его тело, и он растет вместе с ребенком. Но... его кожа была похожа на... жертву ожогов. Он так сильно обгорел и напуган, что даже не похож на человека, только красный, черный и покрытый чешуей. Он долго не протянет в этом теле и в этом ритуале, который он планирует...
— Он хочет использовать Гарри.
— Да, но зачем? — спросил Сириус. — Он сам сказал, что любая ведьма или волшебник поступила бы так же, почему Гарри?
Ремус покачал головой.
— Может быть, он думает, что у Гарри есть что-то, чего нет у других; что-то, что... Сириус, если только он не знает о защите Лили.
— Откуда ему это знать?
Ремус пожал плечами.
— Слухи бы уже давно распространились. Я имею в виду, я не говорю, что это общеизвестно, но Гарри довольно известен. Он — Мальчик, который выжил, и даже на мемориале написано, что Лили Поттер пожертвовала собой ради своего сына. Я полагаю, он бы сложил два и два вместе, и три года назад, когда Гарри прикоснулся к Квирреллу, когда Волдеморт был одержим им? Он фактически сжег человека заживо своим прикосновением из-за жертвы Лили. Если он каким-то образом использует Гарри, это потенциально может создать своего рода контрзаклятие, которое позволит ему прикоснуться к Гарри и причинить ему вред.
Сириус кивнул.
— Хорошо, это беспокоит меня больше, чем я думал, и я ни за что не позволю этому случиться.
Они оба на мгновение замолчали, а затем Сириус медленно вздохнул.
— Я кое-что скрывал от тебя.
Ремус удивленно поднял голову.
— о?
— Дело не в том, что я не доверял тебе, Лунатик, просто... Я был слишком напуган, чтобы сказать это вслух, чтобы... чтобы надеяться на это.
— В чем дело, Сириус?
— Я разговаривал с Ксандером несколько месяцев назад, и мы говорили о потенциале темной магии, живущей внутри человеческого мозга, но не являющейся его частью, и о том, как она потенциально может контролировать или вредить человеку, в которого вселилась или в котором живет. Я хотел узнать его мнение, поскольку он занимается лечением мозга, о возможности удаления опухоли без причинения вреда этому человеку. Я отправил ему диагностические снимки мозга Гарри.
— Ксандер — это муж Алтеи? — Осторожно спросил Ремус.
Сириус кивнул.
— Я отказался говорить ему, кому принадлежали снимки и что это была за темная магия, я просто хотел получить представление. Я хотел знать, возможно ли это сделать, безопасно ли это?
— И?
— Он считает, что такая возможность вполне реальна, — осторожно ответил Сириус. — Он все еще проводит исследования по этому поводу и говорит, что в нем все еще есть много аспектов, о которых он не знает, но, похоже, что темная магия, ну, сам крестраж, сосредоточен внутри шрама на лбу Гарри. Оно находится за его пределами и воздействует на его мозг, но у него нет к нему доступа. Оно не может контролировать его; оно никак не может повлиять на него, как дневник смог повлиять на Джинни.
— Ну, мы это знали, — сказал Ремус. — Ну, мы и так подозревали об этом, но слышать эти слова довольно обнадеживающе.
— Но этот сон, Лунатик... Дамблдор сказал Гарри, что, когда Волдеморт пытался убить его, он, возможно, поделился с ним частью своих сил, и теперь мы знаем, что это отчасти правда, в том смысле, что часть души Волдеморта перешла к Гарри. Но что, если... что, если Гарри теперь может заглянуть в голову Волдеморта, в его мысли?
— Но как он мог получить к этому доступ? И почему именно сейчас? Это бессмысленно, Сириус.
Сириус вздохнул, проводя пальцами по волосам.
— Я не знаю, почему сейчас, может быть, потому, что он становится сильнее? Как еще можно объяснить то, что ему снилось? Он не Провидец, а Провидец не увидел бы ничего настолько яркого и подробного. Он был свидетелем события в жизни Волдеморта, и я думаю, что... Я думаю, что ему приснилось то, что происходило на самом деле.
Ремус кивнул, не сводя взгляда с Сириуса.
— Как ты думаешь, Ксандер сможет убрать эту штуку?
— я не знаю. Я надеюсь, что он сможет. Я надеюсь, что он сможет найти какой-нибудь способ вытащить это из него, исцелить его, избавить от этого чудовища, живущего внутри него, но я также боюсь, что он скажет мне, что не может этого сделать, не оставив Гарри без магии или, что еще хуже, не оставив его в постоянном вегетативное состояние.
— Но он все еще занимается исследованиями?
— Так и есть. Он полон решимости выяснить, как это можно сделать, и его последнее письмо звучало довольно оптимистично. Я сказал ему, что это черная магия, но не сказал, что это крестраж. Сначала я хотел узнать, что он об этом думает, и, честно говоря, Лунатик, я боялся надеяться.
Ремус кивнул, почесывая подбородок. Он понял, к чему клонит его друг. Мысль о том, что в голове Гарри живет частичка души Волдеморта, не раз не давала ему спать по ночам.
— А пока нам нужно присмотреть за Гарри. Он должен сообщить нам, если у него будут еще подобные сны или какие-либо намеки на то, что, по его мнению, это может быть Волдеморт.
— Согласен.
— И если это повторится, может быть... может быть, мы сможем поговорить о том, чтобы научить его окклюменции.
Сириус приподнял бровь.
— Я так и не научился этому, как бы ни настаивал на этом мой дедушка. У меня не хватило на это терпения.
— Мы найдем того, кто это сделает. Может быть, Дамблдор? Но мы оставим это как вариант, на случай, если что-то подобное когда-нибудь повторится. Может быть, это была случайность; может быть, это просто... они каким-то образом соединились мысленно, его душа потянулась к другим частичкам... Не знаю, но мне это нравится не больше, чем тебе, — сказал Ремус. — Что касается того, что ты не сказал мне о поездке к Ксандеру, то тебе следовало бы это сделать. Он такой же мой сын, как и твой, и я забочусь о его благополучии, и я не останусь в стороне от принятия таких важных решений, как это, касающихся его здоровья!
— Лунатик...
— ...Нет, Сириус, — строго сказал Ремус. — Он и мой тоже!
Сириус кивнул, не сводя глаз со своего друга.
— Я знаю это, и он тоже. Мне жаль. Я больше не буду скрывать от тебя ничего, что касается Гарри. — поклялся Сириус. — Как я уже сказал, я просто... Я боюсь надеяться и знаю, что это не оправдание, но это все, что у меня есть. А слушая, как Гарри рассказывает о своей мечте и о том, как он был напуган, лгал ему о том, что я знаю... это было так тяжело, Рем. Я чувствовал себя грязным. Я чувствовал себя нечестным, и мне это не нравилось.
— Мы договорились не говорить ему, Сири.
— Я знаю, — сказал ему Сириус. — И я не изменил своего мнения на этот счет. Я по-прежнему считаю, что рассказывать ему об этом — ужасная идея. Я не хочу, чтобы он знал, что скрывается за его шрамом, но лгать ему... это было очень тяжело.
— Если лгать становится легко, вот тогда, я думаю, ты столкнулся с проблемой, — тихо сказал Ремус. — Никогда не должно быть легко обманывать тех, кого мы любим.
Сириус кивнул.
— Ты будешь особенно внимательно следить за ним в школе в этом году?
Ремус улыбнулся.
— Тебе обязательно было спрашивать?
Он ухмыльнулся.
— Иногда мне нравится, когда меня успокаивают.
Ремус усмехнулся.
— Я буду очень внимательно следить за ним. Я надеюсь, он сможет избежать неприятностей, особенно учитывая, что Турнир трех волшебников продолжается. Слава Мерлину, ему не семнадцать, и он на это не подпишется.
— Можешь повторить это еще раз, — усмехнулся Сириус.
Ремус улыбнулся и встал.
— Я собираюсь отправиться домой и попытаться немного поспать. Если что-то изменится или тебе что-нибудь понадобится, позвони мне.
Сириус кивнул, его взгляд переместился на открытые балконные двери, ведущие в комнату Гарри.
— Я так и сделаю.
* * *
Драко сидел в своей спальне с Блейзом и Тео. После того, как Нарцисса привезла их домой из Блэк-коттеджа, их троих сразу отправили наверх. Его мать отказалась что-либо говорить о том, что произошло, и Драко повернулся, чтобы посмотреть на своих друзей. Блейз молчал, но выражение его лица ничего не выражало. Тео все еще выглядел потрясенным.
— Тео, приятель, с тобой все будет в порядке?
Тео только сердито посмотрел на своего друга.
— Как ты можешь спрашивать меня об этом, Драко? Мой отец всегда недвусмысленно давал понять, что во время войны он был пожирателем смерти; демонстрируя свою татуировку, как будто ничто на свете не заставляло его гордиться больше, чем тем, что он был слугой Темного Лорда. Слушать эти разговоры в детстве — это одно, но наблюдать за ним сегодня вечером... — Он встал и бросился к окну, уперев руки в бока.
— Тео...
— Не называй меня "Тео", Блейз, он собирался изнасиловать тех магглов и хотел заполучить нас... для него это была игра! Они были людьми, а ему было все равно!
Драко подошел и встал рядом со своим другом.
— Возможно, он был захвачен моментом.
Тео фыркнул.
— Захвачен моментом? Ничто на свете не заставит меня так увлечься моментом, чтобы я, блядь, изнасиловал женщину!
Блейз ухмыльнулся, вставая с другой стороны от друга и слегка подталкивая его локтем.
— А что, если бы это был действительно симпатичный парень с огромным членом, а?
Тео закатил глаза.
— Будь серьезен.
