— Доктор с Воронежа по деревне с Тихоном бродит, — со значением говорил Кирилл Зосимов — старший брат Ивана Зосимова. — Витёк, всё никак не угомониться — бродит и бродит. Ещё какое-то мелкое чмо к нам забрело.
— Кирюха, — удивлялся младший. — Про чмо не знаю, но зачем доктору у нас бродить? Самогонку у нас уже не делают.
— Медпункт у нас организуют — понимать надо, — объяснял старший брат.
— Зачем нам медпункт, ведь мы не болеем, — не догонял Иван.
— Это тебе тёмному кажется, что мы не болеем, — разъяснил Кирюха младшему братцу. — Начнёт доктор к тебе цепляться — говори, что у тебя всё болит, резус воспалился и вагинит мучает; говори ещё, что плохо слышишь — быстрей доктор отцепится.
— Кирюха, — восторгался младший брат. — Какой ты умный. Откуда ты про медицину столько знаешь?
— Да из Катькиной брошюрки по болезням вычитал, — признался Кирюха. — Себе я тоже кучу хороших болезней придумал. Так что от доктора отобьёмся, а над мелким чмошником надо наблюдать — как бы он чего-нибудь у нас не стырил.
Пупырь дома, принадлежавшие клану Зосимовых, обошёл стороной: во дворах он заметил активность. Сторожат буржуи своё добро, как собаки! И собаки у них есть, тогда чего в эти дома лезть? А вот стоит дом, несколько на отшибе. Угу, ага. Вроде никого на участке нет. Это говорит о том, что дом этот перспективный в плане его ограбления, вернее перераспределения нечестно нажитого добра. Буржуи должны страдать, а пролетарии должны петь, пить и веселиться. Мы вас закопаем, — сказал товарищ Хрущёв, обращаясь к буржуям. Умнейший был мужик, да соратнички свергли его.
Оп-па, — обрадовался Пупырь. Во дворе, прислонённый к сараю, стоит велосипед. Красивый такой аппарат и совершенно бесхозный, ещё и радостно сверкает на солнце никелем. Пупырю этот аппарат в хозяйстве сгодится: не надо ноги бить по дорогам, крути себе педали да крути, совершая деловые поездки. В деле экспроприации буржуйского добра, велосипед край как необходим. На нём даже в Воронеж можно сгонять, посмотреть, что там плохо лежит и всё такое. Или на Дон съездить, на рыбаков посмотреть, может, кто из них зазевается и проворонит улов. Как-нибудь я справлюсь с железякой на двух колесах, это же не комбайн "Ростсельмаш".
Пупырь покрутил головой во все стороны. Никого... Так какого стоим, когда велосипед ждёт не дождётся смены владельца.
Фантомас принюхался: вкусно пахло свежей яичницей, пожаренной на сале. Судя по запаху и весёлому скворчанию расплавленного сала, блюдо фактически созрело к употреблению. Фантомас, вооружившись чаплей, достал из печи раскалённую сковородку и определил её на деревянную подставку, лежащую на столе. Яичница из шести крупных куриных яиц своим видом умоляла Фантомаса, чтобы он сейчас же её съел. Но, не одни только яйца плавали в раскалённом жиру: вокруг яиц Фантомас уложил нарезанную плоскими кружочками варёную картошечку. Да, сначала отварил картошку, а потом "кружочки" обжарил вместе с яйцами. Всё это дело, уже остывавшее на столе, он посолил крупной солью и посыпал укропчиком. Отломил приличную краюху от половинки круглого хлеба. В большую кружку налил прохладного, но не холодного кваса. Взял вилку. Посмотрел с благодарностью на русскую печку: только в ней получались такие неимоверно вкусные блюда. Хлеб Фантомас тоже пёк в своей печи. Кошеварить он любил, поесть тоже любил, а свою печку обожал. Посмотрел на приспособления, предназначенные для печи. Они скромно стояли в специально устроенном месте: помело для чистки печи и выметания золы; лопата для хлеба; кочерга для ворошения углей и оживления жара; чапля для сковородок; ухваты для горшков и чугунков.
— Мои вы хорошие, — проговорил мужик, с умилением глядя на приспособы: картина, достойная кисти Айвазовского. — И тебе, печечка, спасибо за вкусный обед.
Перед тем, как поедать пищу, находящуюся в сковороде, Фантомас отпил большой глоток кваса. Отличный квасок получился, с изюмчиком. Отставил кружку. В обед квас, а вечерком можно и "купцом" себя побаловать с пряниками.
Едок аккуратно вилкой поддел одно яйцо со сковородки и положил его на краюху хлеба. Ох тыж. Желток при этом не выдержал и треснул, выплёскивая своё содержимое на хлеб. Да, и ладно — мы и так съедим.
Крепкие зубы зажевали хлеб с горячей яичницей. Запахи дразнили нос, а поджарка возбуждала вкусовые рецепторы. Фантомас зажмурился от удовольствия. Открыл глаза, чтобы наколоть на вилку картошечку, но что-то заставило Фантомаса посмотреть в окно. От понимания происходящего мужик даже жевать перестал: это как же, вашу мать, мне такое понимать ...
Из окна Фантомас видел, как что-то мелкое и лохматое тащит за рога его родной велосипед на выход из участка. Уверенно так тащит, как своё. Это чё такое? Нас грабят? Несколько лет Фантомас жил в этой деревне, но и подумать не мог, чтобы кто-то из местных забрался во двор к соседу и что-то спёр. Да здесь даже двери в дом не закрывают. Какого буя происходит?
— И чего тупим? — осенило Фантомаса. — Сейчас наш велик угонят, а ты сидишь — грачей считаешь.
Фантомас глянул на вилку в своей руке: нет, вилкой, пожалуй, я этого воришку прибью насмерть: два удара — восемь дыр. Возьму-ка я лучше полено. Схватив увесистое полено, Фантомас ринулся догонять похитителя транспортного средства. Пока он соображал, тупил, выбирал полено, преступный элемент вытащил велик на улицу, вскочил на него и вдарил по педалям.
Пупырь умудрился оторваться от Фантомаса метров на пятьдесят. Душа пела, что экспроприация прошла на отлично, но огорчало, что из дома, как чёртик из коробочки, выскочил хозяин. Ага, мужик бежит следом и орёт: "А ну стой зараза, убью падлу". Щас я ему остановлюсь: побегай дядя, говорят, спорт — это полезное дело. Ругаться с мужиком не получалось: дыхания не хватало и голосок дрожит.
Пупырь, как всегда, не учёл нюансы и переоценил свои способности. Как-то так получалось, что дыхание у беглеца стало сдавать, а мужик и не думал уставать: бежал себе и бежал, да ещё воздействовал на психику своими воплями. Появилось нехорошее предчувствие, особенно, когда дорога пошла слегка в гору. Педали проклятого велосипеда Пупырь уже крутил с огромной натугой, а мужику хоть бы хны: бежит, как на крыльях летит. Он, что, железный? Пригорок никак не кончался, что приводило Пупыря в ужас. Он, обернувшись, разглядел гонящегося за ним мужика: это же помесь гориллы с закоренелым каторжанином. Вот зачем я именно в его хозяйство полез?
Ужас, обуявший Пупыря — это ещё цветочки. Ягодкой оказалось полено, больно прилетевшее по спине Пупыря. Это полено так долбануло незадачливого похитителя велосипедов и жирных гусей, что Пупырь кубарем покатился по земле. Подскочивший мужик ещё и ногой добавил. Больно-то как, да по незажившим укусам на боку. Кажется, он мне ребро сломал. Это фиаско. Мужик ещё и ругается: "На кого шуршишь, пакетик? Рамсы попутал? Твоё место возле параши".
Пупырь свернулся в калачик и прикинулся мёртвым. Беда: стратег в нём умер, не родившись. Тут он услышал голос ещё одного человека.
Голос спрашивал: "Фантомас, ты его воспитываешь, или просто бьёшь?"
— Да, не бью я его, дед Матвей, — ответил голосу "воспитатель". — Я просто тестирую это существо на уровень стрессоустойчивости. Щас я его конкретно протестирую, чтобы забыл, как чужие велосипеды воровать. Хрен тебе по всей носопырке, а не христианский велосипед. Обломись чудище. Кто кое с чем к нам зачем, тот от того, ясен перец, и того. Соси сосновые шишки в Новоебуново страшное чучело.
— Может не надо сильно-то воспитывать этого молодца, — стал сомневаться дед Матвей.
Пупырь, валяясь на земле, даже обрадовался, что нашёлся защитник. Это хорошо, что у нас водятся такие глупые и добрые люди. Таких соплежуев обворовывать проще. Но, тут его "защитник" выдал совсем нехороший совет мужику, названого им Фантомасом.
— Воспитывают тех, кто поддаётся воспитанию, — проговорил случайный "защитник". — Здаётся мне, что этого молодца легче прибить, да возле посадки прикопать. Или ты его хочешь участковому сдать?
— А смысл? — пробурчал мужик, вытирая выступивший от бега пот. — Его за велик года на три примут, не больше. Не перевоспитается лишенец. Наверное, последую твоему мудрому совету и закопаю его в посадке, зачем лишенцу страдать. Дохлые лежат смирно и не воруют велосипеды, факт проверенный. И то так: поздно уже рассусоливать. Короткий будет разговор. Эй, чмо, вставай — пойдём к посадке могилку тебе копать, — от слов мужика тянуло жирными неприятностями.
Почему-то Пупырь на все сто поверил, что его сейчас забьют, как мамонта и прикопают в посадке. Он даже не сообразил, что у мужика нет в руке лопаты. Страх и ужас отбили сообразилку Пупыря конкретно. Пискнув, как раненая птица, Пупырь кинулся бежать, но не по дороге, а в поле, раскисшее после дождя. Уже на первых метрах он потерял в липкой земле обувь с правой ноги. Пропрыгав несколько метров, он свалился в раскисшую землю, а та и рада облепить собой его штаны. Кажется, я вляпался в историю.
Мужик что-то не спешил лезть за Пупырём в грязюку: он только смачно выражался и кидался угрозами, но с дороги не сходил, хоть пар с его ушей уже исходил со свистом. Пупырь не отвечал: он, чуть ли не ползком, отдалялся от слишком злых людей, мечтающих его прикопать. Он не видел, как Фантомас поднял свой велосипед и пошёл обратно в деревню, держа велосипед за рог. Рядом с Фантомасом шёл старик Матвей и семенил мелкий Василёк. Все трое думали о чём-то своём и особо не общались. О чём размышлял Фантомас по его постной физиономии не понять. Этот скрытный человек сам в себе. Деда Матвея беспокоил сон, снившийся ему до того момента, как притащился к нему мелкий Василёк. Дуристика какая-то снилась, хотя, что ожидать от снов. Вот только слишком яркие приходили видения, что настораживает.
Если сознание посетил такой сон, то можно ли считать его вещим? Снилось Матвею — плавает он в Чёрном море. Было такое дело: в 1959 году Матвей случайно попал в город Сочи, что в Краснодарском крае. Вот только Сочи в его сне переместился лет эдак на шестьдесят вперёд. Плывёт он в тёплом море и удивляется огромным домам, высившимся на берегу. На пляже шастает много людей, причём молодки и бабы все бесстыжие. Особенно деда поразили две упитанные тётки в откровенных труселях и лифчиках. Вернее, то, что надето на тётках и труселями-то не назовёшь — это что-то больше походило на небольшую тряпочку, "прикрывающую" ... хм ... передок, с верёвочкой, "прикрывающей" попу. Как верёвка сподобится прикрыть попу? Да никак. "Верх" тёток тоже практически не прикрывался. То есть, если желаешь, то рассматривай дед Матвей все прелести дамочек, стоящих перед тобой, как на сельскохозяйственной выставке коровки стоят перед зрителями. Судя по поведению тёток, ясно читались некие намерения дамочек насчёт деда Матвея. Из-за этих намерений тётки чуть ли не выпрыгивали из своих труселей, которые и не труселя вовсе, а непотребство.
Тут к плавающему деду Матвею, приблизилась лодка, имеющая надпись на борту "Спасатель 217", и с двумя пассажирами, сидящими в ней: один пассажир — это колоритный шаман индейцев мапуче Шоемауэточокоеуохкэтоу, а другой пассажир — сам великий Михаил Бакунин. Шаман облачился в красочные индейские одежды и самозабвенно колотил в бубен. Увидев намерения тёток, он заорал им:
— Не грешите, блудницы, и даруется вам Царствие Небесное! Ха-ха-ха, от непомерного чревоугодия преимущественно происходит страсть блудодеяния и чреслобесия. У-ти, какие жирненькие цыпочки! От я вас щас поймаю...
Своим воплем шаман загнал похотливых тёток под нравственный плинтус. Пришлось тем куда-то быстро линять. Тут, крайне серьёзный и мрачно выглядевший Михаил Бакунин, помахав перстом деду Матвею, высказал в его сторону несколько своих соображений:
— Не теряй, отрок, времени на сомнения в себе, потому что это пустейшее занятие из всех выдуманных человеками. В отчаянии долго оставаться тебе не следует, ибо оно приведёт тебя к смерти, а надо стремиться к делу. Будешь заниматься отвлечёнными размышлениями, то никогда не доберёшься до истины, потому что пустые размышления не строят дороги к жизни, наоборот, они строят пропасти. Ты находишься в абсолютной зависимости от общества, как и от самой физической природы, и нет такого великого гения, который всецело был бы свободен от влияния общества и природы. Быть свободным — это твоё право, но и твой долг, это твоё достоинство и, соответственно, счастье. Осознание без действия ничего не значит, поэтому — действуй. Исполни своё предназначение. Вкурил отрок или веслом тебя огреть?
Кроме хмурящего брови на деда Матвея Михаила Бакунина, пловца решил поучить и индейский шаман, осуждающе сообщивший деду, что ещё великий Мичурин доказал, что триппер марганцовкой не лечится. Мой морковку сразу — не дай пролезть заразе!
— Хватит Мишка грузить отрока Матвейку, — радостно проорал шаман. — Пошли, вдарим по пивку, да закадрим по толстозадой цыпочке. Мир, Мишаня, есть совокупность фактов, а не вещей, поэтому бытие — это ускользающая иллюзия. Мы с тобой — есть иллюзия.
На этой бодрой ноте Матвей проснулся, осознав перед своим носом мурчащего кота Фауста и своего мелкого друга Василька. Рассудок деда Матвея подсказывал ему, что у дьявола есть свои чудеса в рукаве, на то он и дьявол. Враг рода людского пытается реальность превратить в сон, а сон в реальность, чтобы сыграть с тобой в свою игру на своём мистическом поле, но мы ему не поддадимся.
Думай, Василёк, думай: слишком много сегодня произошло событий. Сначала успешное "воскрешение" деда Матвея. Следом событие с син-хогаром и Фантомасом. Мелкого проходимца Василёк опять проверил с помощью диагноста и, заодно, проверил на "иномирность". Нет, мелкий прохиндей существо "местного разлива", "иномирностью" от него не пахнет, зато реально пахнет плохо, вернее, смердит от прохвоста. Диагност сообщил, что надо срочно лечить это мелкое недоразумение ... 650 ЕВС и это вонючее чудо — как новенькое. Если не лечить, то возможен летальный исход. Ну, зашибись: спасай Василёк неизвестного син-хогара, а на своих односельчан, как говорит дядька Витёк, можно и хрен положить. Нет, не рискнул Василёк при всех хоть немного облегчить страдания мелкого проходимца, побрезговал даже приближаться к нему. Но, даже не син-хогар и дед Матвей сегодня главные потрясатели сегодняшнего дня. Главная новость — это кто такой Фантомас. Умение, определяющее иномирное воздействие, сообщило своему носителю, что объект "Фантомас" является иномирным включением в нашу жизнь. Вот и слепок его ауры имеется — как есть товарищ Фантомас не от мира сего. Чего теперь ждать от Фантомаса и как жить, зная, кто он на самом деле? Может это существо и не человек вовсе, а что-то непотребное, типа нашего знакомого рептилоида.
Фантомаса Василёк, как он считал, вычислил, но это попаданец ещё близко не познакомился с мелким Витей, правнуком бабки Максимовны. Так что, Василька ожидал ещё один грандиозный сюрприз. Но не сегодня.
Пупырь совершенно не помнил, как добрался до своего дома: голова в тумане, тело бросало то в озноб, то в жар. Солнце ещё светило, но собиралось скрыться за горизонтом. Надо помыться, — пришла вялая мысль, — но, сука, холодно. Но, что делать, если выглядишь, как комочек грязи. Жизнь — мутный поток, а мы в ней — дерьмо, плывущее по течению. Мои таланты погибают в тисках собственного разума и обстоятельств. В плохое время мы живём.
