Со временем Эра поняла, что авантюрист не настолько свободен и независим, как показалось ей в начале. Ты свободен, пока у тебя есть деньги. А деньги у тебя есть, пока ты выполняешь работу гильдии.
Конечно, это лучше, чем по достижении пика таланта быть отданной замуж за того, кого подберет круг наследия. Лучше, чем участь матки-производительницы, живущей в золотой клети под неусыпным присмотром святош.
Эра почти смирилась с такой жизнью, как сейчас. С жизнью талантливой недоучки-наемницы.
А теперь... Теперь в ней снова проснулась старая мечта. О библиотеках, об ученых спорах, о лабораториях, о постижении новых границ бытия. В Талере она увидела ключ к этому, и, несмотря на все его странности, твердо решила держаться за него всеми силами.
Эра понимала, что Талер — мужчина. Он может потребовать от нее многого. Для себя она решила, что даст ему все, что он захочет. И приложит все усилия для того, чтобы он открыл ей путь в мир, из которого явился. Она не боялась, что в этом мире, или в этой стране, будут порядки наподобие теократических. Отношение Талера к людям и социальным явлениям прямо говорили об этом.
Оставалось только выбраться из проклятых равнин.
После случая в часовне Эра старалась не раздражать Талера. Он не хотел, чтобы его спрашивали — она молчала. Он не хотел терять время, останавливаясь на отдых — она, стиснув зубы, шла за ним, пока были силы. Благо, эти силы Талер предоставлял в достатке.
Взобравшись на высоченный холм, скорее даже плато, Эра почувствовала, как накатывается чудовищная усталость. Краем сознания она отметила, что магия, поддерживающая в ней силы, иссякла. Успев с облегчением отметить, что стало видно край проклятых равнин, она буквально потеряла сознание.
Пробуждение было тяжелым. В голову будто насыпали песка, а тело совершенно казалось каким-то чужим — послушным, но каким-то тяжелым, замедленным. Ей очень хотелось остаться лежать и ничего не делать. Над ней, закрывая уже успевшее посинеть до черноты небо, склонился осунувшийся, дерганый Брайс.
— Сколько я спала? — спросила Эра, массируя ладонями лицо.
— Недолго, с часок. Ты как, колдовать можешь?
Эра привычно прогнала искру силы от сердца к ладоням. Результат ее не обрадовал.
— Едва-едва.
Она попыталась встать. Это оказалось чуть сложнее, чем она думала. Каждая клеточка тела взвыла от тянущего жжения, какое обычно бывает, если истощить организм.
— Ох...
С другой стороны рядом на колено припал Даймон. Он уставшим почти не выглядел.
— Даймон, ты очнулся... Я переживала за тебя. — Она попыталась обнять его и почти потеряла равновесие.
Даймон мягко поддержал ее и помог встать.
— Брайс ввел меня в суть дела. Я... Потом заглажу вину за все.
— Все нормально, Дай.
Он хотел ей что-то ответить, но прервался, покосившись в сторону. Оттуда ему на лицо упало мягкое, золотистое свечение. Эра тоже повернулась туда и увидела Талера.
Парень стоял, сложив руки в молитвенном жесте и чуть склонив голову. Это золотистое сияние исходило от него. Он будто превратился в статую из бело-золотистого мрамора, на которую упал солнечный луч. Разительный контраст с окружающей темнотой.
Он поднял голову, и Эра ужаснулась. Из глаз, носа и ушей Талера тонкими струйками текла кровь. Яркая, прозрачная, такая чистая, что казалась драгоценными камнями — она будто светилась собственным светом, оттеняющим все остальное. Талер выглядел как статуя какого-то святого, которой совершенно не место на этих забытых богами холмах.
Он предупреждающе поднял руку.
— Мне не хотелось, чтобы вы это видели. Подойдите ближе ко мне, пожалуйста. Сейчас нам надо будет разобраться с ребятами, с которыми я не хотел встречаться... Это может быть довольно сложно, и я бы не хотел, чтобы вы получили урон от них.
Эра первой шагнула к нему. Она для себя решила, что будет доверять этому... существу, в любом случае. Даймон с нечитаемым выражением лица последовал ее примеру и занял оборонительную стойку, прикрывая Талера. Брайс привычно исчез из виду.
— — Кого ждать, откуда? — глухо спросил Даймон, лязгнув забралом.
— Пока не знаю, скоро увидим.
Эра усилием воли отрешилась от слабости, призывая силу. Искра внутри нее неохотно отозвалась.
— Талер, не придашь нам сил, как в тот раз? — Она осторожно покосилась на целителя.
— Возможно. Но прошу вас об одном — не пытайтесь атаковать. Защищайтесь всеми возможными способами. Всеми силами избегайте того, чтобы получить удар.
— Ты настолько низкого мнения о нас? — приглушенно прогудел из-под шлема Даймон.
— Нет. Я трезво смотрю на ваши возможности. Не принимайте как обиду, пожалуйста... Ага.
На краю холма возникли несколько силуэтов. У Эры заледенела душа.
Показались высокие, фигуры в черных плащах, из-под которых виднелись подобия доспехов и грязно-желтые кости. На месте лиц — ужасные маски из ржавого железа. В таких же ржавых перчатках по локоть — сочащиеся бледно светящимся сизым дымком косы. Их было пятеро. Они не шагали, а скорее, плыли по воздуху к освещенному Талером пространству со всех сторон.
Умертвия.
Чудовища из скорбной легенды об Ибенрале. Пять посланников смерти явились в этот город с восходом луны и покинули с ее закатом. За час в городе с населением за десять тысяч, не осталось ни единой живой души. Академия одаренных, главный собор, школа магических искусств — равно как все учителя и ученики, ничего не смогли противопоставить напасти.
Павшие обрели не-жизнь, и Ибенрал из центра науки и искусства тех времен стал рассадником кошмарных чудищ, ужасной язвой на теле страны. Язвой, которую выкорчевал лишь легендарный Лютер Парадин, когда еще был молод. Он обрушил на город солнечное пламя, которое за семь дней сравняло некогда славный город с землей.
И вот они здесь...
Эра неверяще тряхнула головой. При всей дурной славе равнин Каз, что таким монстрам делать на их окраине?
Умертвия не исчезли. Эра затравленно оглянулась на Талера. Она понимала, что Талер — удивительный чародей, но такой враг... Ей стало понятно, от кого он бежал. И горько от того, что не вышло.
Талер, между тем, не проявлял никаких признаков страха, лишь сосредоточенно хмурился.
'Он вообще умеет бояться?'
Умертвия приблизились до расстояния, на которое можно метнуть нож и застыли, будто наткнувшись на стену. Одно из них, в менее ржавой маске, протянуло руку в латной перчатке вперед. Послышался шипящий треск, и умертвие с глухим ворчанием отдернуло руку. Талер криво ухмыльнулся, испортив ассоциацию с древней статуей святого.
— Умеют думать. Это немного необычно.
— Талер, я хотела бы извиниться за все моменты, когда могла тебя обидеть. Ты сильнейший волшебник из тех, о ком я могла слышать, — выдохнула Эра, глядя, как легендарное чудовище, глухо ворча, пытается стряхнуть что-то с обожженной руки. — Ты поставил какой-то барьер?
— Вроде того... — Талер всматривался куда-то за спину умертвия.
— Ты... Как долго ты сможешь его удерживать?
— Не могу точно сказать, это все равно не имеет большого смысла.
Эра горько улыбнулась. Еще бы. Какой барьер надолго удержит подобных тварей? Она поняла, что Талер имел в виду, когда сказал всеми силами избегать удара. Павший от руки умертвия станет нежитью, что может быть хуже этого?
— Талер, я хотел бы попросить тебя об одолжении, — сухо прогудел Даймон. — У тебя есть заклинания, которыми можно убить? Если я получу ранение... Умей меня. Я не хочу стать нежитью. Понимаю, это эгоистично...
— Убить? Ну нет. — послышался полный недоумения голос целителя. — Если сильно хочется, сами этим займетесь, когда разойдемся.
— — Ты или сволочь, или идиот, — огрызнулся Даймон. — Я верю, что ты сможешь сделать это быстро и без мучений. Ты правда веришь, что мы выберемся живыми? Или не хочешь пачкать руки и позволишь нам стать... Этим?
— Даймон, замолчи и не мешай мне думать. Или опять спать положу.
Даймон замолчал. Эру тоже не радовала перспектива стать нежитью, но она не хотела впустую препираться.
Талер точно никого убивать не будет, просить бесполезно. И никому другому не позволит.
Умертвия не решались пройти за невидимую границу, а авантюристы старались не делать лишних движений, чтобы не спровозировать их.
Тишину нарушил Талик, спустя несколько минут.
— Эра, я так понимаю, вы знаете об этом виде нежити?
— Не очень много, — ответила Эра, напряженно всматриваясь в вяло шевелящиеся фигуры. -
Легенды и обобщенные свидетельства тех, кто что-то знал. С удовольствием поделюсь всем, что знаю.
— Я привык считать, что это одиночные существа. Они объединяются в группы только под руководством кого-то... Или чего-то, намного превосходящего их по уровню. Знаешь что-нибудь об этом?
Эра задумалась, перебирая в памяти подробности.
— Считается, что это посланцы самой Смерти. Там, где они появлялись, не оставалось ничего живого на десятки миль вокруг. Появление Смерти всегда рассматривается как метафора. Не могу подтвердить или опровергнуть идею, что они подчиняются какому-то конкретному созданию.
— — Уверена? — серьезно покосился на нее Талер. От слезящихся багряной, прозрачной кровью глаз пробирали мурашки. — Если босс там все-таки есть, это создаст кучу проблем.
— Не уверена, прости. А ты уверен, что сейчас у нас не куча проблем?
— Сейчас? Ты... А, я понял. Прости. — Талер отстраненно усмехнулся.
Эра сдержала в себе порыв высказать Талеру об его заносчивости. Мало ли, вдруг удивит и на этот раз...
Только она об этом подумала, как от целителя разошлась будоражащая нервы волна такой силы, что перехватило дыхание. Талер воздел одну руку к небу, а вторую направил к земле.
— Ichten Frann!!!
Громкий крик целителя ударил по ушам и гулким эхом полетел дальше. Умертвия отшатнулись.
И в тот же момент небо прорезал ослепительно-яркий луч света, превративший ночь в день. Мерзкий туман смело будто дуновением урагана далеко-далеко от холма. По земле под ногами зазмеились источающими яркий свет трещинами. И мгновением спустя от Талера во все стороны разошлось кольцо белой энергии.
Эре показалось, будто она вдохнула свежего, горного воздуха, просидев до этого год в грязном подвале. Все ее чувства пели, голова закружилась от легкости и эйфории.
Землю под ногами будто размело взрывом, пыльная, мертвая земля разлетелась под напором исходящей от Талера энергии. Под ногами обнажилась нормальная, чистая земля, буквально звенящая жизненной силой.
Умертвия с леденящими душу воплями растворились в волне энергии, разом обратившись во прах.
Эра смотрела вокруг и не могла поверить своим глазам. Дневной плавно угасал, уступая место ночи. Кругом, сколько хватало глаз, земля оживала, будто стряхнув с себя пепельный налет. На глазах из нее пробивались робкие росточки травы. В глубоком, чистом небе угасали последние лучи заходящего солнца и всходила луна.
И лишь очень далеко, за мили от этого холма, клубился и продолжал медленно таять мерзкий белесый туман. Будто злобная трусливая тварь грозила местью с безопасного расстояния.
Эра переглянулась с Даймоном и проявившимся Брайсом. У нее не было слов, и она видела шок в глазах Даймона сквозь его забрало, растерянность на лице Брайса, припавшего к земле.
Талер же, как ни в чем не бывало, направился к останкам умертвий. Что эти твари уже не восстанут — Эра каким-то образом чувствовала. Три пары глаз пристально смотрели за понемногу утрачивающей свечение фигурой.
Талер подошел к одной ржавой маске поверх маленькой кучки золы, пошевелил ее ногой. Потом ко второй, присел и тихо засмеялся.
— Ребят, подойдите, пожалуйста.
Авантюристы нерешительно приблизились. Талер отодвинулся, открывая их взглядам оставшийся в куче золы меч. Длинное, неровное и выщербленное лезвие с украшенной шипами гардой и навершием рукояти в виде скалящегося черепа внушало опаску одним своим видом. Как паук в своем логове ждет жертву, так этот меч ждал того, кто возьмет его в руки.
Талер поднял глаза.
— В легендах что-то говориться о подобном оружии?
Даймон присел на колено рядом и протянул руку, сразу отдернув ее.
— Это... Я слышал о таком. Один великий воин превратился в нежить и был сражен в страшной битве. Один из сразивших его героев забрал меч этого воина, по описанию — точь-в-точь. Этот герой стал величайшим рыцарем своего времени, но всего через пару лет сам превратился в нежить и устроил массовую резню во время турнира, и там же погиб окончательно. Меч никто не захотел забрать себе, и, кажется, пришлось заставить какого-то раба нести его. Бедолага умер в страшных мучениях через несколько дней. Так через рабов меч доставили до корабля, вывели его в далекое море и вместе с кораблем потопили. Никогда не думал, что увижу подобное оружие вживую.
— — Вот как, — покачал головой Талер. — Значит, здесь это тоже работает...
— Что работает? — живо спросила Эра.
— Предметная классовая инициализация. Долго объяснять, позже расскажу. Сейчас нам все-таки надо валить отсюда. Если у этой компании был хозяин, он наверняка чертовски сердит. И я до сих пор не знаю, кто это, так что лучше перестраховаться...
Он провел над мечом рукой, и оружие исчезло. Эра уже устала удивляться и восприняла это как данность. Тонус от взрыва светлых энергий начал сходить на нет, снова начала наваливаться неумолимая, свинцовая усталость.
Талер снова окинул взглядом разительно переменившуюся местность, кивнул чему-то своему и шепнул заклинание, облегчающее путь. Пора было выдвигаться. Только Брайс сокрушенно покачал головой:
— А ведь никакая сволочь не узнает, что мы были здесь. Никто не поверит, что мы видели все своими глазами.
— Как по мне, оно и к лучшему, пока что, — ответила Эра. — — Если Талер прав, и мы разозлили хозяина умертвий, лично я предпочту остаться неузнанной.
На дальнейшем пути Эра наслаждалась свежим воздухом и запахом весенней земли. Мысли у нее были самые радужные. Такого душевного подъема она не чувствовала со времени бегства из семинарии. Она смотрела в спину целителю и укреплялась в решении любой ценой попасть на его родину. Даже если это займет много лет, все-таки, он явно издалека. У нее появилась новая мечта.
Пусть ее назовут глупой, или наивной — это не важно. На ее глазах происходили невозможные вещи, и она плюнет в лицо тому, кто скажет, что ее мечта невозможна.
До крутого каменистого подъема, воодушевившись, они дошли меньше, чем за час. Талер периодически прислушивался к чему-то, но, по видимому, не усмотрел причин для тревоги.
Когда они поднялись, их ждал сюрприз.
**
Спай со всех ног бросился выполнять повеление своего господина. Он очень гордился честью сопровождать Совершенное существо, и всегда старался предельно точно выполнять его указания. Порой это было сложно, и Спай не всегда улавливал их реальный смысл. Он просто молча принимал свою роль — глаза, уши и кинжал Его Святейшества.
С начала этого странного путешествия он чувствовал себя между двух огней.
