— Нет, майор, — ответил теноча по фамилии Джефферсон. Вместо того, чтобы посетить их встречу на базе Шамплейн, агент провел телеконференцию по защищенной спутниковой связи с главной базы теноча, расположенной на территории, которая в будущем станет провинцией Альберта. Это казалось громоздким, но теноча были полны решимости свести к минимуму временное загрязнение, и система командования, казалось, пока работала достаточно хорошо, хотя Джефферсон отменил свой первоначальный план взять с собой более тяжелую наземную огневую мощь.
Как отмечал теноча, в сегодняшнюю ночь ожидается скорее первая стычка, чем тотальный штурм, и ни одна из сторон не хотела вносить ненужную сумятицу, демонстрируя передовые технологии. В доисторические эпохи были приемлемы необъяснимые проявления "божественного вмешательства"; оставлять явные отпечатки пальцев, которые могли бы попасть в исторические хроники, — нет.
Джефферсон не говорил об этом так прямо, но Кармайкл подозревал, что другая причина заключалась в том, что оперативник не хотел, чтобы его команда чувствовала себя чрезмерно агрессивной. Специфическая природа темпоральных войн означала, что игра в обороне часто давала значительные преимущества. Железное правило, предотвращавшее возникновение парадоксов, означало, что обе стороны старались избегать решительных действий до тех пор, пока обстоятельства не будут благоприятствовать им или пока они не будут абсолютно вынуждены это сделать. Если в любой момент времени происходило событие, его уже нельзя было изменить. Никто из участников первоначального события впоследствии не мог каким-либо образом повлиять на него, и даже если бы вмешался кто-то из третьей или четвертой временной шкалы, это просто создало бы еще одну новую временную линию "ниже по течению" от события.
Кармайкл понимал эту концепцию, но, хотя он не был готов просто проигнорировать довод Джефферсона о том, что инки, вероятно, тоже не ожидают серьезных сражений, ему никогда не нравилось планировать операции, основываясь на том, что другая сторона "вероятно, не будет" действовать решительно.
Я бы очень хотел, чтобы эти ублюдки из разведки не совали свой чертов нос в оперативное планирование. Просто скажите нам, что делать, а потом убирайтесь к черту с дороги. — Он мысленно фыркнул. В конце концов, это было не в первый раз, когда он этого хотел. — И, в конечном счете, я не думаю, что у разведчиков теноча есть какие-либо причины быть в этом деле лучше, чем в двадцать первом веке!
— Думаю, вы достаточно подробно все осветили, — продолжил полевой агент. — Просто помните, что даже если сегодняшняя миссия увенчается успехом, операция в целом не закончится, пока восстание не потерпит неудачу.
Сидящие за столом для совещаний закивали головами.
— Что ж, очень хорошо. Удачной охоты, — сказал он, и монитор погас.
IV
Кармайкл нажал на панель управления на своем поясе, и флаер послушно взмыл в ледяные облака, пока он направлялся через небольшое поле к глубокому рву, ведущему к заранее выбранному им месту. Из-за свежевыпавшего снежного покрова и мокрого снега с гололедом путь был коварным, но его униформа двадцать третьего века поддерживала комфортную температуру тела, прозрачное забрало шлема обеспечивало лучший обзор, чем любое приспособление для наблюдения в условиях низкой освещенности двадцать первого века, которое он когда-либо использовал, и, по крайней мере, осадки скроют любые следы.
По первоначальному плану предполагалось использовать один большой флаер, чтобы высадить его, Френчи и Фишермена на землю, в то время как Баллок прикрывал их сверху, а Шэмрок следила за их связью с базы Шамплейн. Однако, изучив карты и поразмыслив о том, как чертовски мало они знают о возможной стратегии инков, он изменил свое мнение.
Он терпеть не мог, когда с другой стороны было так мало информации, но одной из главных целей сегодняшней небольшой вылазки было попытаться получить некоторое представление о том, как намерена действовать оппозиция. Скрытно остановить переправу через реку в подобную ночь было бы намного проще, чем помочь кому-то добиться успеха, и хотя он пытался придумать, как бы он подошел к решению проблемы тавантинсуйу, ему так ничего и не пришло в голову. Несмотря на это, Джефферсон оставался непреклонен в том, что инки собирались что-то предпринять. Лично Кармайкл был в этом менее уверен. С его точки зрения, истинная причина, по которой он был здесь сегодня вечером, заключалась в том, чтобы понаблюдать. Если бы выяснилось, что у тавантинсуйу действительно есть люди в этом районе, его команда сделала бы все возможное, чтобы помешать любому вмешательству, но он хотел, чтобы его собственные люди оставались настолько скрытными, насколько это возможно, и в лучшем случае между ними и инками вообще не было бы никаких контактов.
Но, не имея представления о возможных планах противников, он решил, что за ними нужно присматривать получше. Скрытность теноча была чертовски впечатляющей для любого жителя двадцать первого века, и он должен был предположить, что противник не уступает им. Несмотря на это, бортовые датчики были бы лучшим способом обнаружения наземных целей, а летательные аппараты теноча были разработаны в том числе для использования в качестве беспилотных боевых платформ в случае необходимости. Таким образом, вместо того, чтобы использовать один большой транспорт, каждый член наземной группы будет индивидуально доставлен на своем собственном транспортном средстве, которое затем зависнет на высоте пяти тысяч футов. Их бортовые сенсоры будут подключены к тем, что находятся на борту корабля Баллока, чтобы обеспечить гораздо лучший охват... и они также предоставят ему дополнительные платформы для вооружения, если у инков действительно появятся силы.
Однако до сих пор не было никаких свидетельств прямого вмешательства тавантинсуйу. Спутниковая разведка обнаружила две вражеские базы — одну в Квебеке, а другую, по какой-то причине, гораздо южнее, в Аппалачах. На самом деле, вторая база находилась всего в сотне миль от места рождения Кармайкла в Южной Каролине. Эта база казалась странно расположенной, учитывая полный провал восстания в Южной Каролине и Джорджии, и он подумал, не указывает ли ее местоположение на конечную стратегию инков.
Если это и было так, то на сегодняшний день это никак не повлияло на события. Сборище ополченцев и добровольцев Вашингтона при поддержке артиллерии, захваченной в Тикондероге, вытеснило генерала Хоу из Бостона и, в свою очередь, было вынуждено отступить назад, когда попыталось сделать то же самое в Нью-Йорке. Немногим более месяца назад повстанцы были выбиты из Форт-Ли, расположенного на западном берегу Гудзона, и преследование Корнуоллиса тяжелым маршем едва не настигло разрозненные силы Вашингтона в Нью-Брансуике первого декабря, но было остановлено там по приказу Хоу. Лично Кармайкл считал, что Корнуоллису следовало проигнорировать приказ и продолжить преследование через реку Раритан, даже несмотря на то, что мятежники разрушили мост, а его собственные люди были измотаны. С другой стороны, "армия" Вашингтона насчитывала едва ли три тысячи человек, у половины из которых срок службы истекал в конце месяца, а генерал Чарльз Ли — после явной неудачи объединить пять тысяч человек под своим командованием с Вашингтоном — тринадцатого числа был схвачен британским патрулем в таверне Уайта.
Кармайклу всегда казалось, что именно в этот момент восстание должно было рухнуть. Уступающие численностью, бегущие от профессиональной армии, выбитые со всех позиций, страдающие от дезертирства, измотанные ужасной погодой, испытывающие нехватку всех мыслимых припасов, с помехой в лице "опытных офицеров", таких как беспомощный Ли, с одной стороны, и чрезмерно увлеченных любителей, такие как Нэтэниэл Грин, с другой стороны, даже такие упрямцы, как жители Новой Англии, должны были видеть надпись на стене. Но с тех пор, как его завербовали, он гораздо глубже изучил историю того периода. Например, его никогда особо не беспокоила "Декларация независимости", принятая повстанцами в Филадельфии в июле прошлого года. На уроках истории в старших классах он бегло просмотрел ее, но, насколько понимал, это был в основном сборник жалоб и пропаганды, составленный амбициозной колониальной элитой, намеревавшейся свергнуть законное правительство. Видит бог, он насмотрелся на это в Нуэва-Эспанье, где каждый сильный человек и диктатор неизменно заявлял о благородстве своих намерений!
Умом он понимал, что мятеж Вашингтона отражает искреннее недовольство британским правлением. Несомненно, двадцать лет с 1763 по 1783 год — от премьер-министра Джорджа Гренвилла до первого занятия поста премьер-министра Питтом-младшим — были омрачены одной ошибкой за другой в том, что касалось американских колоний. На самом деле уроки, которые министры Георга III на собственном горьком опыте усвоили в Новой Англии, во многом способствовали стабильности будущей империи.
Однако, несмотря на все это, он никогда по-настоящему не думал о бунтовщиках против короля как о принципиальных людях. Недовольные, искатели власти, даже по-настоящему рассерженные жители колоний, ущемленные бестолковыми министрами, — да, но не те люди, которые произвели настоящую революцию идей.
Однако теперь он был вынужден осознать, что недовольство американцев было гораздо глубже и распространено шире, чем он когда-либо предполагал. Он всегда был готов признать, что их "Декларация" выражала глубоко укоренившийся гнев со стороны ее составителей; теперь был вынужден признать, что этот гнев затронул гораздо большую часть населения, чем он предполагал. Несмотря на распад вашингтонской "армии", в колониях была широко распространена искренняя вера в то, что повстанцы правы. Что они сражались не против законной власти, а скорее за сохранение тех же "прав англичан", которые были закреплены в империи времен Кармайкла.
Так что, да, теперь он понимал, по крайней мере частично, почему восстание выжило — на какое-то время — после катастрофического продвижения Вашингтона на Трентон. На самом деле, он начал уважать повстанцев. Даже сочувствовать им, в какой-то степени. И должен был признать, что при наблюдении за Вашингтоном в действии ему было трудно придерживаться представления о Вашингтоне как о главном предателе и потенциальном "втором Кромвеле", изложенного в школьных учебниках. В реальной жизни трудности, с которыми он столкнулся, были даже более непреодолимыми, чем Кармайкл когда-либо осознавал, и его реакция на них была поистине впечатляющей. На самом деле Кармайклу стало очевидно, что точка зрения большинства историков, бесцеремонно отвергающих атаку на Трентон как безответственную ошибку неумелого военного-любителя, была просто неправильной. На самом деле это было то, что военные любили называть "просчитанным риском"... когда это срабатывало.
Было ясно, что Вашингтон осознавал опасность, которой он подвергался, и сомнительное качество своих потрепанных, замерзающих войск, но у него все равно хватило наглости отдать приказ о наступлении, потому что он считал, что это необходимо для поддержания морального духа "патриотов" после такой ужасающей череды поражений. Более того, его разведданные о размещении войск противника и готовности гарнизона Трентона были более точными (а готовность этого гарнизона была ниже), чем когда-либо подозревал Кармайкл.
Лишь немногие историки прокомментировали состояние войск полковника Йохана Ралла, поскольку катастрофа на переправе через Делавэр предотвратила нападение Вашингтона на них, а те немногие, кто следил за боеготовностью Ралла, полагались на его переписку со своим начальством. Но хотя он выразил беспокойство по поводу нападения, запросил подкрепления и попросил разместить гарнизон в Мейденхеде для защиты линии снабжения Принстона, он также отверг предложения своих подчиненных по укреплению города. И, в конце концов, было Рождество. Как заметил один из офицеров Вашингтона, "в Германии очень любят праздновать Рождество, и, без сомнения, жители Гессена выпьют сегодня вечером много пива и устроят танцы. Завтра утром они будут сонными". Именно так они и поступили, и, судя по тому, что Кармайкл мог видеть в Трентоне, Вашингтон вполне мог бы одержать победу, если бы ему удалось переправить свои войска через реку, как он намеревался.
Правда заключалась в том, что Данстен Кармайкл находил много поводов для восхищения в боевом плане генерала повстанцев, но это не мешало ему делать все возможное, чтобы все прошло точно по истории.
Был час дня, снегопад был еще сильнее, чем ожидал Кармайкл, и Вашингтон отставал от графика. Это было неудивительно. На самом деле, повстанцам потребовалось бы божественное вмешательство, чтобы переправить всех до полуночи, как планировалось. Однако, к сожалению, все выглядело так, как будто в конце концов они все-таки доберутся до другого берега. Баржи, управляемые 14-м полком Джона Гловера, могли испытывать трудности из-за непогоды и дрейфующих льдов, но эти марблхедские рыбаки были сделаны из прочного материала, и им уже удалось высадить первую волну основных сил — включая Вашингтона — на берег Нью-Джерси.
Позиция Кармайкла была почти идеальной — глубокая канава с видом на главное место переправы, — и он поддерживал связь с Френчи и Фишерменом по зашифрованному спутниковому каналу. Судя по их отчетам, даже второстепенные переправы Вашингтона — переправа Джеймса Юинга к югу от Принстона с целью захвата моста через ручей Ассанпинк и диверсия Джона Кэдуолладера в Бристоле, еще южнее, — в конце концов могут быть осуществлены. Это было намного лучше, чем удавалось повстанцам в его собственной истории, и все же он пока не видел никаких признаков вмешательства инков.
Где они, черт возьми? — задумался он, затем поморщился.
Они, вероятно, делают то же, что и ты. Лежат в такую мерзкую погоду — я парень с юга, черт возьми! — и наблюдают. Должно быть, знают, что мы где-то поблизости, так зачем же выдавать свои позиции, если Вашингтон прекрасно справляется сам?
Что вызвало вопрос о том, почему Вашингтон справлялся в одиночку. Он не должен был этого делать....
Дерьмо, — подумал Кармайкл. — Держу пари, что это мы. Ученые теноча продолжают утверждать, что любое изменение создает совершенно новую вселенную, где все — включая, о, изменения погоды — может быть другим. В тот момент, когда обе стороны начали валять дурака, они, вероятно, инициировали целый ряд изменений... в том числе и то, что дало повстанцам больше шансов прорваться. И пока это так, инкам не нужно ничего предпринимать!
Он тихо выругался, обдумывая свой ответ.
Очевидный успех "лодочников Гловера" означал, что инициатива резко переменилась. Но если бы он и его люди предприняли более... активные действия, другая сторона стала бы возражать, а он все еще понятия не имел, где находится команда инков, насколько она велика и как оснащена. И хотя обе стороны делали все возможное, чтобы избежать убийств людей из раннего времени из-за невозможности предсказать последствия таких смертей, люди Кармайкла не были "местными". Убийство одного из них в 1776 году вряд ли имело бы какие-либо временные последствия, о которых стоило беспокоиться.
