— Значит, вы заведуете ЦРУ?
— Я не имею никакого отношения к ЦРУ. Я военный генерал.
Черт, к чему он клонит? Что ему надо?
— Тогда зачем я вам нужен?
Тут генерал достал два пакетика белого порошка, что до этого лежали в бардачке моей машины.
— Совсем мозги в Африке отшибло? Сторчаться решил?
Как своего сына, черт побери, ругает.
— Вам-то какое дело? Главное, что я не собираюсь употреблять, когда воюю...
Страха определенно не было. Вероятно, еще не отошел до конца от прошлого прихода. Командование со своими приказами начало казаться чем-то несущественным.
— Все понятно...
Что понятно? Почему генерал, не имеющий никакого отношения к ЦРУ, и вообще ко мне, приехал сюда?
— Я многое пропустил за добрый десяток лет... А потом мне стало интересно, кто же помог Армстронгу меня спасти — словно прочитав мои мысли, ответил Мальком — Смотрю последние донесения по поводу тебя, а ты на наркоте...
— Меня, что, барыга сдал?
— Да сдался ты ему. А то ты под кайфом по улицам не шлялся? Думал, никто не заметит, да?
Да, тогда действительно думал, что всем плевать, ходил по улицам. Ощущения от героина у лугару совсем другие, не как у людей. Постоянно хочется двигаться, хоть и ходишь, как гребаный лунатик...
— Все равно... Какое вам до этого дело?
— Сейчас объясню...
Я не заметил, как мы оказались в довольно безлюдной части города. Резко затормозив перед переулком, лугару повернул машину, совершив дрифт на девяносто градусов и выкинул меня телекинезом из машины, попутно оторвав переднюю дверь.
Настолько расслабился, что сообразил о произосшедшем только лежал на спине на асфальте. И вставать как-то не хотелось.
— Просто я ненавижу таких, как ты... Щенок... Повоевал меньше года... — генерал ходил вокруг меня — Девушка порвала с ним... И теперь, все, да?
Мальком схватил меня за горло и с легкостью поднял в воздух. Для лугару он неимоверно физически силен.
— Думаешь, ты уже закоренелый ветеран, который заслужил приступы жалости к себе? Моих лучших друзей убили в Нормандии. Я годами сидел в джунглях Вьетнама и глотал пыль в Афганистане. Вокруг меня гибли сотни, если не тысячи!
Я пытался вырваться, но бесполезно. Но генерал сам меня отбросил к ближайшей стене, где осталась приличная вмятина, а потрепанная куртка оказалась вся измазана кирпичной крошкой.
— Кого ты из себя корчишь? Щенок. Что еще в твоей жизни случилось такого? Отец избивал? Бывает. Особенно в такой варварской стране, откуда ты родом.
Казалось, что я уже привык к нападкам Коннорса и еще некоторых, кому сильно не понравился. Но сейчас такое состояние, что гнев бесконтрольно закипал внутри.
В генерала полетел мощный поток молний. Даже самую мощную защиту пробьет. Поэтому лугару направил его в разные стороны. Теперь мне показалось, что он убьет меня на месте... Сил осталось мало — я хорошо выложился.
— Хотя бы капли самоуважения к себе остались...
Дальше последовало несколько мощных ударов, и Мальком прижал меня локтем за горло к стене.
— А теперь еще раз посмотри на себя... Хочешь кайфовать? Переходи на кокаин и марихуану. А с героина тебе потом может год понадобиться, чтоб окончательно слезть!
— А как вы с этим справляетесь? — прохрипел я, пытаясь вырваться из крепкой хватки.
— У нас есть цель. Мы движемся к ней. Мы знаем, что все это не зря! Ради чего воюешь ты?
— Я делаю лишь что прикажут...
Мальком швырнул меня на асфальт с такой силой, что я проехал по нему метр.
— Ты лугару! Ты наш собрат. Да, среди нас много моральных уродов, но у людей разве по другому? — генерал присел передо мной — Я знаю, что в глубине души тебе не плевать. Тебе просто хочется, чтобы так было... Тот, кому на все было здесь похрен, не стал бы спасать Митчелла, не отправился бы за Дженсеном, и уж точно дезертировал бы в Африке подальше от ужасов войны.
— У каждого свой лимит... — сопротивляться больше не хотелось — И мой уже закончился...
Я перевернулся на спину, глядя в небо.
— Ты и сотой доли этого лимита не достиг... Даже обычный человек может выдержать гораздо больше.
— Люди слабы... Любой бы уже сошел с ума — генерал вздохнул, посмотрев вниз на землю.
— Не стоит недооценивать людей. Их бы не было сейчас шесть миллиардов, если бы они были слабы. Подумай над этим...
Он поднялся на ноги и направился к машине.
— Чтобы завтра же поехал дальше обучаться. Другие не будут действовать также мягко, как я.
Тут я вскочил на ноги и вцепился в Малькома.
— Мне никто не оставил выбора! Никто! Я родился со всем этим! А потом меня насильно втянули в эту войну! Это был не мой выбор!
Генерал оттолкнул меня и поправил пиджак.
— У тебя был выбор. Ты мог не связываться с анархистами, а сразу пойти к нам. Тогда бы ты не вызывал подозрений. Ты мог не идти в то здание останавливать террористов, и Армстронг тогда бы не приметил тебя, а Коннорсу ты бы надоел через год. Ты мог не останавливать Дженсена. Мы бы выкарабкались из этого кризиса. Но ты стал героем, а ЦРУ нужны как никогда. Ты мог отказаться от предложения Армстронга. Он бы тебя и пальцем не тронул.
В бессилии я рухнул на колени. Всегда проще кого-то винить в своих проблемах...
— Ты сам выбираешь путь. Мы лишь направляем. Ты можешь хоть сегодня подать в отставку — продолжил Мальком — Но задумайся. Тебе не плевать на то, что будет с нашим видом и этой страной дальше. Ты почувствовал вкус войны, и тебе будет сложно от нее отказаться. Ты сможешь адаптироваться к мирной жизни, но спроси себя... Хочешь ли ты ее? Завести семью, купить дом, выполнить все пункты американской мечты. Ты озвереешь через несколько лет от рутины. Ты, как и я, человек действия. Человек конфликта. Войны. С чем угодно, лишь бы что-то происходило. Ты, может и неосознанно, но выбирал этот путь.
Словно у психиатра в кабинете оказался. Он меня лично почти не знает, а уже сказал обо мне больше, чем я знал о себе сам. Но по какой-то причине мне стало легче...
— От любого другого гордость так и перла, сделай он столько же, сколько ты. Тебе мешает лишь одно — ты думаешь, что почти ничего не сделал сам. Что все решило командование. Но это не командование нажимало на курок, продиралось сквозь пули и вонзало нож в плоть врагов. Я сказал, что ненавижу тебя... Лишь за то, что ты делаешь сейчас. В остальном ты ничего, кроме восхищения не вызываешь... А насчет твоей девушки... Вероники. Ты должен отпустить ее. Благодаря ей ты чувствовал себя более живым, но теперь тебе это не понадобится. А она не сможет жить с тобой...
— Вы говорили с ней? — хмуро спросил я.
— Санитар слышал весь разговор. Второй раз его голову также легко взломать, как и в первый. К сожалению, в нашей войне страдают обычные люди. Этого не избежать. В данном случае, вы оба будете только страдать... Она первая, к кому ты испытываешь искренние чувства, но... Когда она будет смотреть на тебя, то будет видеть лишь...
— Убийцу... Монстра...
— Возможно. Но здесь уже твое дело.
Мальком решил, что разговор окончен и уехал на машине, оставив меня сидящим на коленях в переулке.
Да, мне стало легче... Казалось, что лугару преследует свою цель, когда решил поговорить со мной. Но какую? Ничего не потребовал. Не приказал. Неважно...
Но такие проблемы нельзя решить за пять минут. Меня подтолкнули, но дальше неизвестно как все пойдет.
Но одно ясно — такого человека подводить нельзя. Нет, не в опасности дело. Будет просто крайне неуважительно с моей стороны. Теперь это слово хоть что-то для меня значит...
Окраина Москвы. 1 июля. 2010 год.
Максим, Эдвард шли вокруг разрушенных укреплений и мимо побитой бронетехники. Трупы убрали уже давно, но до окраин перестройка не добралась — еще слишком много надо сделать в самом городе. Не удалось пока закрыть даже десятую часть оврага, что оставила после себя королева лугару.
Хоть оборотни и люди работали не покладая рук, отстроить город это не так просто, как кажется. И так приходится скрывать всю деятельность и подвоз стройматериалов.
Позади шел архитектор и старый военный полковник.
— Построить защитную стену вокруг города непросто... — оглядывая окрестности, сказал архитектор — Понадобится много материалов.
— Используем уцелевшие жилые дома. Если починим их, укрепим стены, то каждый дом станет небольшой крепостью — уверил полковник.
— Если прикинуть, сколько времени это займет? — спросил Эдвард.
— При таком темпе работы... Год, два... — пожал плечами архитектор.
— Много.
— Капитан, а что ты хотел? — спросил военный, обратившись к вожаку по старому званию.
— Северов, ты знаешь меня давно. И знаешь всю ситуацию. Враг не дремлет и только ждет повода, чтобы напасть. К тому же страну до сих пор лихорадит из-за войны. Да и весь мир в последнее время.
— Меня все же больше беспокоят расходы — оценивая ущерб, вмешался архитектор.
— Мы и так много заплатили правительству страны, чтобы они отдали нам столицу... Так у нас быстро закончится золото. Черт, Семен прекрасно умел рассчитывать все доходы и расходы... — задумался Эдвард.
— К сожалению, я обычный человек, а не оборотень, поэтому не так много могу сделать — вздохнул полковник.
— Легко исправить — подал голос идущий позади Максим, в глазах которого под солнцезащитными очками мелькнула белая вспышка.
Все трое с удивлением посмотрели на парня, а тот лишь отвел взгляд в сторону.
— Извините нас — вожак попросил людей отойти — Что ты делаешь? Это наши союзники.
— Никуда они не денутся, пока мы им платим — пожал плечами оборотень — Только вот платить скоро будет нечем.
— И что? Это моя вина? — скрестил руки на груди Эдвард — Я десять лет занимаю место в высшем командовании, и знаю, как делаются такие дела. А это совсем не твоя область.
— Приходится изучать, чтобы исправлять чужие ошибки — парировал Максим — Ты поставил руководить экономикой Ольгу.
— И что? Она справляется. Ей помогает ее предшественник.
— Предшественник должен стоять во главе.
— Грядет гражданская война, и нам нужны свои люди — возразил Эдвард.
— Ты совсем слепой? — парень не боялся говорить с вожаком как вздумается — Он все равно подчиняется ее приказам. Может, она и научилась разбираться в этих вещах, когда работала экономистом на гражданской работе, но не настолько.
— Зато ты назначил Гиллиана руководить нашими войсками. А ты знаешь, как он будет непопулярен. И охотников на высшие посты поставил...
— Он опытный военный. И ты знаешь, что он отрекся от своих хозяев. Ему можно доверять. А охотники теперь обычные люди. Не более того. И не переводи тему. Сейчас самая большая проблема — это бюджет.
— Может, в этих мемуарах Маркуса был план на этот случай? — с долей иронией спросил оборотень.
— Да был. Выжать денег из олигархов, чиновников — взяточников. Причем с помощью правительства. И заставить их молчать. Плюс заставить отдать в наше ведомство прибыльные предприятия.
— И это план? Это просто грабеж и рэкет, не более того — покачал головой вожак — Могу я увидеть эти записи?
— Нет.
— А встретиться с тем, кто их передал?
— Нет.
— А был ли вообще этот человек?
Максим усмехнулся и снял очки, посмотрев на вожака своими желтыми звериными глазами.
— Тебе не нужно об этом знать. Просто дай полномочия, и я все сделаю. Мы просто должны делать все, чтобы остаться на плаву.
— Что с тобой произошло? — Эдвард с грустью и непониманием смотрел на парня — Все, что ты сейчас делаешь... Особенно это публичная казнь... Война уже закончилась, а ты вновь будишь в собратьях жажду крови.
— Потому что война не закончилась. И ты это знаешь.
Тут у Эдварда зазвонил мобильный.
— Да?
— Марионетки сбежали — раздался в телефоне голос Кости.
— Едем...
Встреча произошла в бывшем полевом штабе Маркуса, который постепенно переносили по мере продвижения войск Самаэля вперед. И его так еще и не разобрали, а солдаты продолжали нести в нем службу. Недовольные тем, что ими командует полковник Гиллиан.
На столе в палатке была разложена карта Московской области. Пока чистая, без пометок. Кроме полковника здесь стояли Костя и доктор Бер.
— Почему ты позвонил Эдварду, а не мне? — спросил Максим у Кости.
— Потому что это действительно важная проблема, о которой нужно знать руководству — во взгляде оборотня мелькнуло презрение.
— Это моя обязанность — следить за ними.
— И ты профукал около тысячи солдат! И Коготь ушел вместе с ними!
Максим свел руки сзади, оттянув вместе с тем куртку. Показалась вторая кобура с кольтом 1911 года. Любимым пистолетом Маркуса.
Гиллиан задержал на нем взгляд, а после указал на карту.
— Все они находились в столице. И разбрелись в разные стороны. Никто ничего не заподозрил — они шли взводами. Все думали, что это новый патруль. А потом они разбежались, незаметно пересекли границу. Теперь придется искать по всей стране...
— Доктор Бер, вы изучали их — сказал Эдвард — Что могло побудить их совершить подобное?
— Сложно сказать — задумалась пожилая женщина — Костя поймал двоих, но они совершили суицид. Кто-то задал им эту программу. Здесь или с расстояния — неизвестно. Этот феномен очень малоизвестен. На такое были способны Маркус и королева лугару. Но оба мертвы...
— Где тело Маркуса? — спросил вожак у Максима.
— Уничтожено...
Тогда оборотень схватил парня за горло и поднял в воздух.
— Тебя нашли бесцельно бродящим по разрушенным улицам! И мы нашли тело вожака, но не смогли исследовать — ты его забрал! Теперь же не говори мне, что оно уничтожено! Это вполне могла быть обманка!
Максим оттолкнул Эдварда, ударив того в живот ногой да так, что тот согнулся пополам от боли, кашляя большими сгустками крови. Костя сделал резкое движение, и парень направил на него пистолет, при этом схватившись за рукоятку револьвера на поясе, если Гиллиан решит тоже выкинуть фокус.
— Теперь, когда все успокоились, обсудим это в нормальной обстановке. Маркус мертв. А его тело... Даже если бы оно было... Не может управлять тысячей солдат!
— Ты уже переходишь все границы! — указал на него пальцем Костя — Я пошел за тобой. Я воевал за тебя. Мои братья по оружию воевали за тебя. Но я уже не понимаю, за что теперь мы боремся...
— Мы боремся за наш вид. Которому ты принадлежишь — твердо ответил парень, помогая подняться еле пришедшему в себя вожаку — Ты уже один раз предал меня...
— Но я вернулся! Вернулся, и спас Ольгу! А ты в это время находился в своем... припадке! Кто сейчас перед нами? Ты? Или тот зверь?
— Кричи об этом погромче. Дашь сыну вожака преимущество — с нажимом прошептал Максим.
— Эдвард, как ты можешь его слушать и доверять? Ты в курсе, что он до сих пор обращает солдат с помощью этой поганой сыворотки?
Вожак посмотрел на парня.
— Это правда?
— Добровольцы. Спроси любого. Вожак сгонял вас насильно, а эти люди были отобраны специально, им было сделано предложение. Многие согласились. Остальные отпущены на все четыре стороны с обещанием молчать. Вместе с проектом "Естественный отбор" мы очень скоро восстановим то, чтобы было потеряно под Москвой.
