| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Ненавижу!
Я выстрелил в него из маузера и стрелял до тех пор, пока в пистолете не закончились патроны. Изрешеченное тело Кирпичникова рухнуло к подножью царского трона, а его подельники на коленях и четвереньках расползись в стороны, стараясь держаться подальше и от покойника и от меня.
Тяжело дыша, я оглядел унижающихся и размазывающих сопли по лицу революционеров, и приказал брезгливо:
— Под арест всех. Я с ними позже вдумчиво поговорю.
А затем добавил глядя на них:
— И живые позавидуют мертвым. Это я вам обещаю!
Развернулся и ушел искать сына.
* * *
ПЕТРОГРАД. 1 марта (14 марта) 1917 года.
— Но, Ваше Императорское Величество, мы же договаривались...
Я наградил их тяжелым взглядом и покачал головой.
— Нет, господа, я не склонен больше с вами торговаться. Наша договоренность была в силе, пока поднятые вами революционные процессы не убили мою жену. Это событие несколько изменило мое душевное состояние, и я настоятельно рекомендовал бы вам не портить себе жизнь возражениями мне. Поэтому, мои условия такие. Вы сейчас вместе со мной идете в зал заседаний Государственной Думы, где весь депутатский корпус приносит мне верноподданническую присягу, а также принимает обращение к народу о полной поддержке нового царя и верности Императору. Текст заявления Госдумы я вам привез. Далее. Назначаете на должность председателя правительства Российской Империи генерал-майора Нечволодова Александра Дмитриевича и объявляете его правительство народным и обличенным доверия Государственной Думы. Вы, Павел Николаевич, становитесь в этом правительстве министром иностранных дел. Вы, Михаил Владимирович, продолжаете занимать пост председателя Госдумы.
Помолчав и поняв, что возражать мне никто не решается, я проложил:
— И сегодня же Государственная Дума назначает на октябрь выборы в Учредительное Собрание, и начинает подготовку закона о выборах, основанном на принципах прямого, равного, тайного, всеобщего голосования. И не вздумайте мне сказать, что не вы этого все время добивались. Пакет и перечень других народных законов вы получите.
Выдержав паузу и убедившись, что и тут нет разночтений в наших позициях я закончил переговоры с Родзянко и Милюковым.
— И последнее. Я надеюсь, что я не ошибся в оценке вашей роли в успокоении общества. Напомните всем депутатам, будьте добры, что Таврический дворец взят под охрану солдатами генерала Кутепова, а расследование событий последних дней идет полным ходом. Я обещал прощение всем, кто не повинен в крови, но я ничего не обещал тем, кто подстрекал других эту кровь проливать. Поэтому передайте депутатам, что я искренне надеюсь, что они все невиновны, а донесения относительно роли каждого члена Государственной Думы в подстрекательстве к вооруженному мятежу и кровопролитию, являются клеветой и не стоят внимательного изучения следственной комиссией...
* * *
ПЕТРОГРАД. 1 марта (14 марта) 1917 года.
Толпа шумела у Таврического дворца. Какой-то малец дернул генерал-майора Кутепова за рукав. Александр Павлович обернулся и увидел мальчика лет десяти.
— Чего тебе, пацан?
Тот шмыгнул носом и спросил:
— Дядя — ты генерал?
Кутепов усмехнувшись посмотрел на свои новенькие золотые погоны с вензелями нового Императора и кивнул:
— Генерал. А ты кто?
— Я — Егорка, Егор Знахарев, — поправился малец. — Дядя генерал, а ты царя увидишь?
Кутепов согласно кивнул.
— А можешь меня взять с собой? Ну, хоть одним глазочком на него посмотреть охота!
Генерал засмеялся и подмигнул ему заговорщицки.
И вот он глядит с балкона в огромный зал, полный возбужденно перешептывающихся депутатов. Видит, как стоящий за президиумом огромный портрет Николая Второго спешно закрывают полотнищем с большим государственным гербом Российской Империи, слышит, как кто-то провозглашает:
— Господа депутаты Государственной Думы, господа приглашенные и гости торжественного заседания, перед особой Его Императорского Величества Государя Императора Михаила второго прошу всех встать!
В едином порыве поднимается зал и с какой-то истерической воодушевленностью начинает петь:
Боже, Царя храни!
Сильный, Державный,
Царствуй на славу,
На славу нам!
Царствуй на страх врагам,
Царь Православный;
Боже, Царя храни!
Боже, Царя храни!
Славному долги дни
Дай на земли!
Гордых Смирителю,
Слабых Хранителю,
Всех Утешителю
Всё ниспошли!
ГЛАВА XVI. ВМЕСТО ЭПИЛОГА
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА
В.И. Ульянов (Ленин), политэмигрант, председатель ЗагранБюро ЦК РСДРП(б), член Швейцарской социалистической партии, 4 (17) МАРТА 1917г.
ТЕЗИСЫ для русских социал-демократов направляющихся в Россию
Сведения, имеющиеся в данный момент, 17. III. 1917, в Цюрихе из России так скудны, и события так быстро развиваются теперь в нашей стране, что судить о положении дела можно лишь с большой осторожностью.
Вчера телеграммы изображали дело так, что царь уже отрекся и новое октябристско-кадетское правительство уже заключило соглашение с другими представителями династии Романовых. Были известия из Англии, что царь еще не отрекся и что он неизвестно где находится, а страной правит какая-то Чрезвычайная великокняжеская комиссия! Сегодняшние сообщения подтверждают, что в России новый царь! Царь решительный и более опасный! Уже ясно, что это не просто попытки царизма оказать сопротивление, реакции удалось организовать партию, мобилизовать своё войско для реставрации. Новый царь готов на любые посулы для обмана народа. Не удивлюсь, если завтра он выступит с манифестом о немедленном сепаратном мире, подписанном им с Германией!
Новое правительство, захватившее власть в Петербурге или, вернее, вырвавшее ее из рук побеждющего в геройской кровавой борьбе пролетариата, состоит из либеральных буржуа и реакционных помещиков.
Новое правительство не может дать ни народам России (ни тем нациям, с которыми связала нас война) ни мира, ни хлеба, ни полной свободы, и потому рабочий класс должен продолжить свою борьбу за социализм и за мир, должен использовать для этого новое положение и разъяснить его для самых широких народных масс.
Новое правительство не может дать мира как потому, что оно является представителем капиталистов и помещиков, так и потому, что оно связано договорами и денежными обязательствами с капиталистами Англии и Франции. Социал-демократия России, оставаясь верна интернационализму, должна поэтому, прежде всего и в первую голову разъяснить массам народа, ждущим мира, невозможность добиться его при данном правительстве.
Новый царь говорит в своей программе о 8-часовом рабочем дне и других экономических улучшениях положения рабочих, о земле для крестьян, о передаче крестьянам без выкупа всех помещичьих земель. Но говоря об этих насущных вопросах "народный государь" откладывает их решение на потом, чем обнаруживает свою капиталистическую и помещичью природу.
Не только данное правительство, но и демократически-буржуазное республиканское правительство, если бы оно состояло только из Керенского и других народнических и "марксистских" социал-патриотов, не в состоянии избавить народ от империалистской войны и гарантировать мир.
Поэтому мы не можем идти ни в какие ни блоки, ни союзы, ни даже соглашения с рабочими-оборонцами, ни с направлением Гвоздева-Потресова-Чхенкели-Керенского и т. п., ни с людьми, занимающими подобно Чхеидзе и т. д. колеблющееся и неопределенное положение по этому основному вопросу. Подобные соглашения не только внесли бы ложь в сознание масс и сделали их зависимыми от империалистской буржуазии России, но и ослабили и подорвали бы руководящую роль пролетариата в деле избавления народов от империалистских войн и гарантирования действительно прочного мира между рабочими правительствами всех стран.
Дать народу мир, хлеб и полную свободу в состоянии лишь рабочее правительство, опирающееся, во-1-х, на громадное большинство крестьянского населения, на сельских рабочих и беднейших крестьян; во-2-х, на союз с революционными рабочими всех воюющих стран.
А все дело теперь именно в том, чтобы сознательный авангард пролетариата устремил свои помыслы и собрал свои силы для революционной борьбы за свержение своих правительств. Таких революций не бывает, какие "готовы" признать и Турати и Каутский, — именно таких, чтобы можно было наперед сказать, когда именно революция вспыхнет, насколько именно велики шансы ее победы. Революционная ситуация в Европе налицо. Налицо величайшее недовольство, брожение и озлобление масс. На усиление этого потока должны направить все свои силы революционные социал-демократы. От силы революционного движения, в случае его малого успеха, будет зависеть то, какая доля из "обещанных" реформ осуществится на деле и принесет хоть сколько-нибудь пользы дальнейшей борьбе рабочего класса.
Империалистическая война с объективной неизбежностью должна была чрезвычайно ускорить и невиданно обострить классовую борьбу пролетариата против буржуазии, должна превратиться в гражданскую войну между враждебными классами.
Февральско-мартовские события в России показали, что революция в Европе назрела. Россия со всей её неорганизованностью и переферийностью поднялась первой. Но романовский царизм устоял даже перед совместным ударом, нанесенный двумя силами: либеральной буржуазной и помещичьей Россией со всеми ее бессознательными прихвостнями и со всеми ее сознательными руководителями в лице англо-французских послов и капиталистов, с одной стороны, и Советом рабочих депутатов, начавшим привлекать к себе солдатских и крестьянских депутатов, с другой. Буржуазия, испугавшись реальной революции в самый решительный момент пошла на соглашение царской реакцией, предав революционный пролетариат и поддержав воцарение очередного представителя романовской династии. Но знамя, выпавшее из рук русского революционного пролетариата, готов принять пролетариат европейский. Тяготы империалистической войны давят рабочих воюющих и невоюющих стран, и в самом скором времени следует ожидать подъема революции в Швейцарии, Франции, Германии...
При таком положении дела задача русского пролетариата довольно сложная. Без победы революции в Европе трудно ожидать её скорого успеха в России. Но не следует этого смиренно ждать. Русские социал-демократы должны всемерно приближать восстание европейского пролетариата. Он должен самоорганизоваться возможно лучше, собрать свои силы, вооружиться, укрепить и развить свой союз со всеми слоями трудящейся массы в городе и деревне, чтобы оказать беспощадное сопротивление своим буржуазным правительствам. Русский пролетариат тоже должен организоваться и сплотиться против царской реакции и раздавить до конца царскую монархию.
Долой царское правительство!
Продолжение революционной борьбы с целью низвержения этого правительства!
ПЕТРОГРАД. 5 марта (18 марта) 1917 года.
Прошло четыре дня. Смута практически сошла на нет, положение в столице и на местах стабилизировалось. В отличие от известной мне истории, здесь удалось избежать вооруженного восстания в Москве и в других городах. Незначительные стычки, конечно, имели место, но далеко не такие, как в той истории, которая здесь уже не случится.
Здесь не пала монархия и удалось хотя бы формально удержать в едином правовом поле вертикаль власти. Здесь нет явного противостояния Императора и Государственной Думы, а Петросовет вообще сгинул без следа, уйдя от греха в подполье. С ними, конечно, будут проблемы, но это уже потом.
А пока, правительство генерала Нечволодова было сформировано и приступило к работе. Готовятся новые законы и реформы Нового Экономического Курса, провозглашенного новым правительством. Готовятся кадровые перестановки и на фронте и в тылу. Готовится новый избирательный закон. Страна вступила в эпоху решительных преобразований, готовясь успешно завершить войну и строить свое новое будущее.
Конечно, на всех активных участников подавления мятежа пролился и прольется золотой дождь моей благодарности, которая выразится главным образом в повышении в чине и в новых перспективных назначениях. Награждать орденами за стрельбу русских в русских я не собирался. Принципиально.
Вообще, голова кругом идет от объемов того, что придется сделать и что нужно изменить в России, да и во всем мире.
Будет еще много работы и много битв. Но вряд ли у меня будут еще такие насыщенные событиями дни, как эти двое огненных суток с 27 февраля по 1 марта. Пожалуй, единственное, что объединяет эту историю и историю, которая уже никогда не случится, это то, что годом начала строительства Новой России станет все тот же 1917 год.
Только это будет уже Новый Февраль Семнадцатого.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
ОТ АВТОРА
Спасибо всем, кто дочитал до этого места. Надеюсь, что такие есть)))
Вот и закончена первая книга цикла о Михаиле Втором — Новом Михаиле нашей истории. Пусть это лишь фантазия на тему, как все могло случиться, если бы...
Пусть так. Каждый читатель имеет возможность дать оценку, как фантазии автора, так и происходившему сто лет назад на территории теперь уже бывшей Российской Империи. Тем более, что значительная часть книги основана на реальных событиях, реальных людях и базируется на мемуарах реальных свидетелей и участников происходившего в те дни в той нашей стране.
Первая книга закончена. Будет ли продолжение? Это зависит не только от автора, но и от желания читателей узнать продолжение этой истории.
Как Главный Герой будет править Империей? Победит ли Россия в войне и если да, то с какими результатами? Что ждет Россию? Будет ли принцесса? Как пройдет пандемия испанского гриппа, который в реальной истории унес больше жизней, чем вся Первая Мировая война?
Какой будет новая Россия? Каким будет новый мир? Кем станет для России и мира Новый Михаил?
Ждем продолжения?
Владимир Бабкин, автор
Мариуполь 2013 — Москва 2016
* * *
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
