Вскоре выходы с ристалища заполнились другими командами и зрителями. Появилась команда "клубничек". Я постаралась отойти в тень, но Ян успел меня заметить. Он подошел очень уверено, оглянулся на ристалище, откуда доносились крики: "Самый лучший капитан сильный, смелый Манс Киан", — и усмехнулся.
— И охрана там застряла, — подмигнул "эльф".
— Я сама себе орана, — заносчиво ответила я.
— Успокойся, приставать не буду, — Ян улыбнулся. — Я понял, чего ты добивалась. Хорошо, я больше не трону твоего...э-э... жениха. Но меня ты не обманула. Ты ведь знаешь, что я не пытался выбить таким образом команду с игр. — Парень немного помолчал, снова оглянувшись на трибуны. — Злиться, — сказал он, скорей для себя, и я уже не сводила с него пристального взгляда. — Он сейчас появится, я быстро скажу. Ты светлая, Мэйгрид. Он не для тебя, передумай.
— Тебя выбрать? — насмешливо спросила я.
— Я был бы не против, — не без намека ответил "эльф". — Но не настаиваю. Главное, его не выбирай.
После этого развернулся и пошел прочь, засунув руки в карманы и насвистывая себе под нос мелодию с ристалища. Уже сделал несколько шагов, но обернулся и крикнул:
— То, что нам показали, впечатлило, но не напугало. Я все еще уверен, что мы снова выиграем.
— Время покажет, — ответила я.
— Будет любопытно разгромить темную "искорку", — беззлобно хохотнув, Ян скрылся за поворотом.
Искорку... Посмотри на него! Я отвернулась, презрительно фыркнув. Еще один доброжелатель. Сама как-нибудь разберусь! Я взглянула на небо, оно было сумрачно. Значит, уже почти семь и скоро совсем станет темно. Вновь взглянуть на выход с арены, я досадливо поморщилась и побрела в сторону турнирного городка. Дошла до поворота, когда меня подхватили, взвалили на плечо, вырвав короткий визг, и демон окутался черным туманом. Висеть на плече, передвигаясь таким образом, было жутковато. Киан стянул меня с плеча, уютно прижимая к себе.
— Никогда, больше никогда не буду работать один. Хотел быстрей освободиться, а вышла ерунда одна. Чуть на части не разорвали, — пожаловался он. — Завтра пусть отдуваются парни.
— Слава давит? — съехидничала я.
— Душит, — скривился Киан.
Он остановился в темном уголке, туман рассеялся, зато появился огонь, в который вошел демон, унося меня от родных и знакомых.
* * *
В Хайворе царил поздний вечер. Яркие, холодные до священного восхищения, звезды безразлично смотрели на землю. Море шуршало по песку, навевая приятное бездумье. Мягкое свечение обычных фонарей освещало побережье, прибрежный кабачок и пустые столики. Занят оказался только один. Я сидела напротив Киана и не могла отвести взгляд от черного шелка волос, которым беззастенчиво играл ветер. В глаза не смотрела, боялась захлебнуться в таинственной бездне. И на губы не смотрела, опасаясь, что смогу думать только о том, как эти губы умеют целовать...
— Мэй, — позвал меня Киан.
— Что? — голос сорвался, и я откашлялась.
— Ты очень голодна? — спросил демон, и я, наконец, опустила взгляд на его лицо.
— Нет, — покачала я головой.
— Тогда пойдем отсюда, — уголки его губ дрогнули в подобии улыбки.
Я кивнула и встала со стула. Киан протянул руку, и я безропотно вложила в нее свои чуть подрагивающие пальцы, словно первый раз прикасалась к этой крепкой теплой ладони. Мы сошли с деревянной террасы и направились к берегу. Киан остановился, развернул меня к себе и вынул из моих волос шпильки. Волосы рассыпались по плечам, отдались во власть шаловливому ветру, бросились на лицо, и демон убрал их, вновь являя мне себя. Он на мгновение задержал ладони на моем лице, в глазах мелькнула тоска, и он отступил, опять взяв за руку.
Мы молчали, шли и молчали, не глядя друг на друга. Зачем слова, когда море, звезды, песок, в котором тонули по щиколотку ноги, фонари и далекая простая песня, старательно выводимая приятным голоском, могли сказать гораздо больше, чем бездушные слова. Вся вселенная сузилась до нас двоих.
Демон вновь остановился и развернул меня к себе. Его лицо оказалось в темноте, но я чувствовала пристальный взгляд.
— Твои глаза, как эти звезды, — почти прошептал он.
— Твои, как это небо, — ответила я.
— Я задыхаюсь, светлячок, — демон зарылся лицом мне в волосы.
— Почему? — прошептала я больше для того, чтобы не промолчать.
— Невозможно вздохнуть, когда твое дыхание покинуло тебя, — ответил Киан, сжимая меня в кольце таких безжалостных, но таких нежных рук.
Я прильнула головой к его груди и зажмурилась. Слова демона вонзились в сердце раскаленным кинжалом, проняв до кровавого мяса, до костей, растеклись по венам, отравляя горьковатым ядом его чувств. И я не сдержалась, не смогла.
— Киан, — его имя вырвалось всхлипом.
Я подняла к нему лицо, казалось, целую вечность вглядываясь в непроницаемую тень на его лице. Оплела руками его шею, вынуждая склониться еще ниже.
— Мэй, — выдохнул мой возлюбленный, прижимая меня к себе еще крепче.
И наши губы встретились. Сердце заходилось от нежности, которую дарил мне жестокий демон. Наверное, впервые я почувствовала то, что он столько раз говорил мне. Он не целовал, он дышал мной и не мог надышаться. И в какой-то момент я поняла, что у нас одно дыхание на двоих. Невозможно было разорвать соприкосновение губ, невозможно отпустить рук, невероятно сложно сделать самостоятельный вздох. И когда он отстранился, мне показалось, что наступила ледяная зима в этом вечно теплом государстве, на чьем берегу мы стояли.
— Мэ-эй, — мое имя сорвалось стоном с его губ.
— Киан, — прошептала я, захватывая его лицо в ладони. — Киан, Киан, Киан, — и целовала его, целовала остервенело, восполняя голод прикосновений к любимому, и никак не могла насытиться.
Демон молчал, словно боясь спугнуть меня, только глаза его влажно поблескивали в темноте. А я то целовала его, то обнимала, прижимаясь всем телом, умоляя в душе, чтобы он не сказал ничего, что могло бы испортить волшебство этого вечера, что уничтожило бы нежный шепот волн. Но Киан молчал, только опустился на песок, увлекая меня за собой, усаживая себе на колени и прижимаясь лбом к моему плечу. Я зарылась пальцами ему в волосы и, наконец, затихла.
— Ты улыбаешься, — тихо произнес Киан.
— Ты тоже, — ответила я, даже не думая скрывать свою счастливую улыбку.
— Улыбаюсь, — сказал он, щекоча меня своим дыханием, и я рассмеялась.
Демон откинул немного назад голову и наблюдал за мной, на его губах играла улыбка.
— Я обещаю понять то, что ты ждешь от меня, — сказал он, когда я перестала смеяться и посмотрела на него. — Не обещаю быть идеальным, но обещаю понять и принять твои желания.
— А что хочешь ты? — спросила я, гладя его по щеке.
— Тебя, всю, — широко улыбнулся Киан, роняя меня на песок и нависая сверху.
— Даже не сомневалась, — усмехнулась я, отодвигая черные пряди с его лица. — Но что ты ждешь от меня?
— Не так уж и много, — ответил мой демон, блуждая взглядом по моему лицу, — и в то же время бесконечно много.
— Скажи. — Попросила я.
Он потерся кончиком носа о мою щеку, отстранился и возвел глаза к небу.
— Ну-у, — задумчиво протянул демон, — для начала, чтобы ты, как можно меньше рвала своими маленькими ручками мою душу.
— Киан...
— Тс, мое дыхание, — Киан улыбнулся и накрыл пальцами мой рот. — Все, чего я хочу, это чтобы ты слушалась меня, когда я прошу быть осторожней.
— Но я и так слушаюсь, — возмутилась я, отводя его руку от своего лица.
— Вспомни, как пришлось добывать у тебя пуговицу. Ты ведь все равно собиралась продолжить поиски ее владельца, — мягко возразил Киан, и я покраснела. — И еще хочу, чтобы ты не имела от меня тайн. Допрашивать тебя несомненно приятно, но будет лучше, если ничего скрывать не будешь. А это ведет нас к моей первой просьбе, быть осторожней. Как только ты влезаешь в историю, так появляются тайны.
— Прости, — я повинно опустила голову, но демон мягко взял меня за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза.
— Ты моя главная ценность, — сказал он. — Отсюда страх потерять. И не важно, каким путем. Другой мужчина, болезнь, смерть, исчезновение. Для меня все это подобно трагедии. Это моя природа, моя сущность. И я не в силах изменить себя.
— Но в силах пересмотреть подход к таким причинам, как исчезновение, болезнь, другой мужчина, ведь так? — спросила я, заглядывая ему в глаза. — Мне не нужен никто, кроме тебя, я никого не вижу, и ты это знаешь. И меня очень пугает и огорчает, когда ты кидаешься на кого-то. Я не хочу, чтобы из-за меня гибли люди. Ты просто должен доверять мне и помнить, что я люблю тебя. Я ведь тебе верю. Чувствую тебя и знаю, что ты меня не предашь. И я никогда не исчезну, не предупредив тебя, обещаю. Ты всегда будешь знать о моих планах. А я хочу знать о твоих. Что касается болезни, думаю, мне она не грозит. Свет оберегает меня. Я обещаю помнить о том, что важно для тебя.
— А я буду помнить о тех, кто важен для тебя, — Киан взял меня за руку и прижал ладонь к своей щеке. — Я видел вас с Алланом и осознал, что он тоже твоя ценность. И еще понял, что тоже хотел бы иметь свой маленький круг, для кого я буду так же важен, как ты для своей семьи и дядюшек. И которые будут так же важны для меня, как и твои близкие для тебя. Наверное, я тебе немного завидую. У меня другая семья, и другие законы.
— Но твои мама и тетя дорожат тобой, — возразила я.
— Да, — кивнул Киан. — Но все же это забота сродни тому, что я чувствую к тебе. И я больше чувствую к матушке благодарность, что защищала от всех невзгод, от которых только могла защитить. Анижель оберегала меня не столько, как племянника, сколько, как своего господина. Преданность и верность у нас ценится сильней любви. Мой мир жесток. Любовь делает слабым. Может, потому мы так ценим ту единственную, перед которой можно открыться и расслабиться.
— Чейзерэл говорил, что это связано с потребностью беречь мать своего потомства, — улыбнулась я.
— Что еще говорил тебе этот мерзавец, — рыкнул демон, и я снова рассмеялась.
— Он умер, любимый, и ты сам убил его... — голос прервался, как только я вспомнила пепельное лицо моего демона, когда отравленный клинок убил его. — Великий Свет, — хрипло выдохнула я и прижалась к нему, как могла, сильно-сильно.
— Что ты, мое дыхание? — тревожно спросил Киан, пытаясь отодвинуться и посмотреть на меня.
Я замотала головой, боясь выпустить из рук. Ничего, ничего, мое черноокое счастье, не хочу я говорить этого вслух, словно могу накликать беду. Ты жив, ты со мной и никому я тебя не отдам. Ни демонам, ни людям, ни богам. Он почувствовал мой страх и нежно гладил по спине, ожидая, пока меня отпустит. Постепенно я начала успокаиваться и сама слегка отодвинулась.
— И еще хочу, — сказала я, — чтобы мы обсуждали вместе важные решения. Например, как полное переселение в твой мир и сжигание мостов. Я хочу быть тебе не только женой и любовницей, но и другом и помощником. Мы равны, на меньшее я не согласна.
— Но в некоторых случаях, ты должна будешь соблюдать обычаи, — Киан пытливо посмотрел на меня. — Например, на совет домена женщины не допускаются. И пока я не закреплюсь, не смогу менять порядки. Или с первых дней кровавые реки, или...
— Или, — я поспешно кивнула. — Обычаи, есть обычаи. И затворницей быть не хочу! Никаких неприступных домов. По крайней мере, без выхода из него. У меня есть, чем за себя постоять. И моя сила растет, я это чувствую. Вот освободится дядя, и мы займемся ею. Пока я решила его не трогать.
Демон молчал, задумчиво глядя на меня. Я застыла, ожидая уже услышать что-то такое, что мне не понравится. В нем шла внутренняя борьба.
— Х-хорошо, — наконец, произнес он. — Но ты не будешь возмущаться, если тебе покажется, что вокруг тебя слишком много охраны.
Представила на мгновение возможное сопровождение в виде целой толпы рогатых бесов, из-за которых я даже по сторонам посмотреть не смогу, а еще топот их копыт и хмыкнула.
— Ладно, но в разумных переделах. Пределы обсудим позже, — добавила я, видя, что демон уже готов возразить.
— Ладно. — Кивнул Киан. — Но охрана все равно будет, если я сам не смогу тебя сопровождать.
— Согласна, — улыбнулась я. — И еще... Может тебе поучиться у моего папы?
— Чему? — подозрительно спросил демон.
— Как избивать словами, а не рвать на части, — пояснила я. — Он у меня мастер ставить на место зарвавшихся нахалов. И маму, знаешь, как ревнует. Но все, кто пытался флиртовать и ухаживать за ней, живы. Однако подойти уже не решаются. Папа ими закусил и выплюнул.
Киан взглянул на меня исподлобья.
— Сам разберусь, — сказал он.
— Гордый? — усмехнулась я.
— В точку, — улыбнулся демон. — Но... я попробую так, как твой папа. Не убить, не покалечить ты все равно не даешь.
— И не дам, — безапелляционно заявила я.
— Вот видишь, какой я хороший и послушный, — похвастался мой любимый. — Может, поженимся на каникулах?
— Если выиграешь на турнире, — хохотнула я.
— И только? — облегченно выдохнул Киан.
— И все, о чем мы только что договорились! — встрепенулась я.
— Несомненно, — кивнул демон. — Готовь платье, светлячок, победа будет.
Я засмеялась, глядя на самоуверенного демонюгу.
— И сегодня ночуем вместе, — решил Киан ковать железо, пока горячо.
— Не наглей! — возмущенно воскликнула я. — Еще две победы, и будем ночевать каждый день.
— Скряга, — проворчал демон. — Мелкая вредная скряга.
— Я скряга?!
— Еще какая! Жмотина. — в меня ткнули пальцем.
Я вспыхнула, попыталась ответить, и рот мне был заткнут поцелуем. Мы до ночи пробыли на морском берегу, забыв обо всем и обо всех. Поужинать так и не успели, занятые друг другом. Я совсем опьянела от жаркого шепота и ласк моего демона. Голова пылала, как в огне. И все, о чем могла думать, так это о том, чтобы ночь никогда не заканчивалась.
Отрезвление было очень злым, черноволосым и багровым, только что пар из ноздрей не шел. И это вовсе не дядя Шэр, забравший Ала и оставшийся с ним в замке Ронан. Это был мой милый и добрый дядюшка Алаис. Он встретил нас перед входом в общежитие. Мы даже застыли, не решаясь пройти мимо лорда, занявшего дневной проем.
Дядя широко расставил ноги, упер кулаки в бока и мерил нас злобным взглядом.
— Явились? — задал он риторический вопрос. — Счастливые и довольные, пока я тут места себе не находил?
— Дядя, ты чего, — удивилась я. — Ты же знал, что я дала согласие на ужин.
— Уже полночь миновала, не обожрались?! — заорал дядюшка. — Я уже думал, что он опять тебя утащил!
— Лорд Алаис, я же сказал, что подобное не повторится, — оскорбился Киан.
— Ты уже один раз говорил, — рыкнул на него дядя. — Теряется доверие быстро, а вот вернуть его, ох, как непросто.
Мы молчали. Дядя Алаис снова смерил нас недобрым взглядом.
— Быстро по комнатам и спать, — рявкнул он, развернулся и вошел в общежитие.
Мы переглянулись с Кианом. Я вздохнула и первая вошла в дверь. Дядя ждал нас у лестницы. Удостоверился, что идем следом и начал подниматься. Если честно, я себя почувствовала виноватой. Надо же, за собственным счастьем забыла о том, что дядя может разволноваться.
