— Отец воевал, да и наш управляющий — потомственный военный, так что дома у нас почти армейская дисциплина. — а ведь ни слова не соврал.
— Дисциплина — это воспитание и учеба. — удовлетворенный моим ответом, продолжил клирик. — Тот, о ком ты спросил — это наш отец Дионисий, он как раз воспитал и научил не одно поколение священнослужителей. А служит он хартофилаксом. — видя полное отсутствия понимания в моих глазах, пояснил, — Ключарем ризницы и хранилища святынь.
— Наверное, очень важная должность, раз он может ко..., то есть, указывать всем, что делать.
— Должность как раз невеликая — по иерархии церкви он равен министратам-помощникам, прислуживающим при проведении мессы, и нам, диаконам. Только это общецерковные понятия. Благодаря исключительности храма, в его ризнице и хранилище находится столько святынь и прочих ценностей, что далеко не у каждого царя в сокровищнице имеется. Такую должность абы кому не доверят. Да и не всегда он был ключарем. — после короткой паузы, видимо, решив, что информация выданная мне не повредит репутации храма, продолжил. — В свое время он был церимониарием — ответственным за проведения всех месс и церковных праздников. Потом стал ауксиларием — членом совета викариата, а это почти епископская должность. И возможно, сейчас быть бы ему викарием, а то и патриархом — но он неожиданно для всех переоделся в рубище и ушел пешком в монастырь на горе Олимп в Вифинии, где в течении пяти лет укреплял свой дух и веру, предаваясь аскезе и молитвам. А когда вернулся, то занял эту должность.
Я еще раз и более внимательно посмотрел на Дионисия. Прямой, полный спокойствия взгляд чистых глаз, движение тела размеренные, плавные. Я далеко не физиономист, но людей с прибабахом, неуравновешенных и неадекватов, готовых на крайности, определяю сразу. Дионисий был не таким. Безусловно, человек умный — но не прагматичный, честный — но не фанат, а по психотипу, скорее, сангвиник. Так что просто так забросить карьеру он не мог, а значит, он скорее всего раскольник, то есть в контрах с нынешними соборными властями. А это именно то, что надо. Уточнив у диакона, когда Дионисий пускает прихожан в ризницу для приобщения к святыням, я покинул храм. Время еще не подошло к обеду, и до окончания мессы еще более шести часов — куча времени. Выйдя их храма, проложил свой маршрут так, чтобы пройти мимо нищего на паперти, с обезображенным лицом. Еще издалека Касим, увидав мой вопросительный взгляд, едва заметно скорчил отрицательную гримасу.
' — Что ж будем ловить на живца'. Подойдя вплотную, развязав свой кошель, не торопясь достал из него серебруху, и бросил ее перед уродцем. Жест небывалой щедрости тут же привлек внимание всех нищих. А я, будто не замечая их внимания, достал из кошеля еще две серебрухи и бросил вдогонку первой. Монеты тут же исчезли в рванье нищего, и непрестанно кланяясь до земли, со счастливой улыбкой он произнес слова благодарности на неизвестном для всех языке.
— Ты что творишь! Тут за такие деньжищи запросто прирезать могут.
— Помолись за моего друга, юродивый, ему скоро будет нелегко. — на латыни отвечал я, — Но я верю, что если он не забыл уроки своих наставников, то любая задача будет ему по плечу.
Следующим на очереди был связной Аркадия. Его агентурой было выявлено уже семь халявных хлебопекарен, но это вряд ли даже половина. На вопрос — как сложно устроится чернорабочими на эти пекарни, притом быстро — сразу дал ответ, что денег там не платят, рассчитываются тем же хлебом, так что вакансии всегда имеются, и берут на работу всякий сброд. И тут же добавил, что верных людей у него даже на эти пекарни не хватит. Я прикинул, что с приходом 'Толстяка' у меня будет избыток людского неформата, не подходящего мне по своим лингвистическим и расовым признакам, и смело пообещал от себя верных людей в достатке. А его в свою очередь озадачил поиском и закупкой измельченного в муку алебастра и семян полыни — известного лекарственного средства от множества болезней, в основном связанных с нарушениями аппетита. До вечерни оставался еще вагон времени, и я решил поделиться с Дедом своими достижениями, ну а заодно узнать последние новости и перекусить. На 'Авроре' интересующих меня индивидуумов не оказалось. Всех соблазнила Делика, пригласив к себе, насладится нормальной вкусной едой, а не тем убожеством, которое выдавал за еду наш судовой камбуз. Мой неоднократный стук в дверь был проигнорирован — я уже не знал, выносить мне дверь, или возвращается назад, когда мне наконец отворили. Оказалось, во дворе дамы развлекались спаррингом, а зрители, включая дворню, пожирая взглядами такое зрелище, просто игнорировали все, что его не касалось. И мое счастье, что я пришел к самому завершению, иначе бы пришлось возвращаеться несолоно хлебавши. Индуска явно была в сильно расстроенных чувствах. Сразу стало понятно, что все спарринги она продула.
Решив восстановить свой статус-кво после не совсем триумфального входа в нашу группу, жрица уговорила девчонок перед обедом слегка размяться. Инга без особых проблем, используя не только храмовый набор приемов, уделала свою товарку легко и быстро, в пяти поединках. Дальнейшее противоборство с подругой Делика решила прекратить в связи с полной бесперспективностью. Немного отдышавшись и восстановив душевное равновесие, брюнетка пригласила на поединок рыжую. Видимо, надеясь по быстрому выбить пыль из соплячки и хоть как-то восстановить свое реноме. Только вот Марго в тренировочных боях с фройляйн узнала все приемы и фишки, применяемые жрицами, и уже легко противодействовала им. А у Делики иммунитет к арсеналу приемов амазонок полностью отсутствовал. На третий поединок Марго вышла без оружия и сразу поднырнув под шестом, бросилась в ноги сопернице. Опрокинув Делику на спину, выворачивая голеностоп, добилась ее переворота на живот, сразу переходя на болевой. Схватку прервала Инга после того, как оставив безнадежные попытки освободится, ее подруга заорала в полный голос. Минуту спустя появился я. Увидав меня, Делика с безнадегой в голосе спросила.
— Тебя вызвать на бой, наверное, и вовсе не имеет смысла. — и оглянулась на Ингу — та только прикрыла веки. И тут же состроив надменную мордашку, продолжила моим голосом. — Ты просто забудешь как надо драться, и получив от меня пару затрещин и шлепок по заднице, сама попросишь пощады.
— Думаю, с твоей азартной натурой ты попросишь не пощады, а еще один шлепок по заднице. — с улыбкой ответил я.
— Ну что за жизнь такая! Только я решила, что все налаживается, и я вновь на высоте — буду блистать в императорском дворце, в консистории, или большем триклиниуме — как опять все рушится. Более того — объявляется мертвый туг, благодаря которому мне пришлась покинуть дворец Махараджи, и ощутить себя неудачницей. Туг, оказывается, то ли купец, то ли колдун, то ли не пойми кто, а его наложницы, которые запросто подметают мой двор моим же телом — и вовсе законные принцессы. Одна я без роду — без племени, без титула, и к тому же слабачка.
— Хватит ныть, подруга! Когда ты узнаешь, что такое zariadka и zaplyv — тогда только поймешь, насколько ты слаба.
Инга, блин! Хватит пугать Делику! — проворчала рыжая, и сразу повернувшись к индуске, перешла на доверительный тон, — Если все у нас получится и мы вернем августу (императрицу) на трон, у тебя, Делика, будет шанс стать аристократкой. Конечно, севастой (герцогиней) тебе не стать — императорской крови в тебе нет, а вот комитиссой (графиней) — вполне. А по поводу спарринга и вовсе не заморачивайся — мы тебя подучим немного, да и Саня поможет — будешь драться не хуже нас.
— А вместе с титулом получишь какую-нибудь провинцию. — развила мысль фройляйн, — Если получится сковырнуть Романа с его окружением, то освободившихся земель должно хватать.
— Дэла — графиня Пелопонесская, или Делия — графиня Арентанойская. — припомнил я пару провинций. — По-моему неплохо звучит.
— Опять ваши шуточки!
По прищуру и ярко выраженным шипящим, было видно, что Делика начинает заводиться. Ответной реакции не последовало — все продолжали смотреть на жрицу.
— Вы что, серьезно?! — глаза индианки начали округлятся. Марго, ты и в правду так думаешь?! Марго с серьезным лицом молча кивнула.
— Дед, ты все знаешь — скажи, я буду дворянкой?!
— Ты особо губы-то не раскатывай, рыжая же сказала — может появиться шанс. И если не будешь щелкать клювом, когда он выпадет, и регулярно пить со мной за удачу...
— Я вспомнила! Я же сегодня утром собиралась свернуть тебе шею. Не дала договорить птицу Делика, — Эй, стой! Ты куда?!..
За обедом все поделились своими достижениями за день. Делика с андоррцем сняли дом в получасе ходьбы от храма и от дворцового комплекса, почти сразу за ипподромом. Хозяева которого — семья придворного — на зиму перебирались в Антохию, теплое местечко, подальше от устойчивых северных ветров. Инга тоже удачно сходила на рынок — отыскала свою крестную от почтовиков, и установила, где та квартирует. Я тоже поделился своими наблюдениями, и напряг Фараха на тему немедленного усиления негласной опеки Касима — хоть я и искренне верил, что друг не оплошает, но дополнительная подстраховка не помешает. Дед высказался в том ключе, что в ближайшее время станет известно о гибели нового флота в Атталии. Поэтому пора уже через крестную фройльян распространять слух, что Роман строит в Атталии не флот, а только его видимость, а на самом деле переправляет баснословные суммы денег своей армянской родне. А чтоб скрыть этот факт, собирается этот псевдофлот то ли утопить, то ли сжечь. Я предложил добавить к этому, что Зоя, узнав об этом, пыталась помешать Лакапину, но была обвинена в попытке отравления и закрыта в монастырь, чтобы народ не узнал правду. Птиц сказал, что так и сделаем, но только после того, как Зоя окажется в безопасности. А пока о ней не должно быть никаких напоминаний. Обед был, надо сказать, отменный — разнообразные мясные закуски, овощи, фаршированные мясом, дичью, рыбой, бульоны, пироги, сладости, фрукты... На камбузе 'Авроры' такого точно не приготовить.
В храм прибыл ближе к концу мессы. Посетителей было действительно много, как и разодетых в павлинов церковников. Не торопясь, протиснулся вплотную к кафедре — отсюда хорошо был виден подход к дверям, выходящим на ризницу. Дионисия разглядел почти сразу. Видимо, все шло по плану, и происходящее действо не требовало его вмешательства. На всякий случай, чтоб не оказаться в хвосте очереди к святыням, стал осторожно подбираться к священнику. Когда месса закончилась, и под присмотром церемониария министрнаты сдали все ценности в ризницу, Дионисий наконец пригласил паству приобщиться к святыням храма. Я, внимательно отслеживающий весь этот процесс, не сплоховал и занял очередь в конце первого десятка. Хранилище впечатлило — целый дом, увешанный — чуть было не сказал всяким хламом — святынями. В основном, ветхая одежда священнослужителей и предметы их службы и быта. Для моей цели наиболее подходил золоченый крест украшенный жемчугом.
— Отец Дионисий, а можно я подержу в руках этот крест? — и указал на выбранную мной святыню.
— Можно, сын мой, от чего же нельзя. — сказал он, и с едва различимой хитринкой в глазах добавил. — Этот крест из монастыря святой Глафиры-великомученицы. Эту святыню будущие роженицы прикладывают к животу чтобы благополучно и в срок разрешится от бремени. '— Ёпрсете! Да что ж непруха такая-то!' Но что-то менять уже не было времени, и я уверенно взял крест в руки и повернулся к Дионисию. Видимо, умудренный опытом старец ждал чего угодно, но не этого.
— Ээ это... — только и сумел сказать священник перед тем, как я затянул молитву...
Как я и ожидал, у Дионисия неподалеку от храма был свой дом — адрес которого, и состав дворни, и какие ценности присутствуют в доме — я узнал в первую очередь. В свое жилище он наведывался нечасто, довольствуясь штатной кельей при храме. Но на этот вечер я 'попросил' его посетить свой дом и в обязательном порядке проверить сохранность свитков, которые он и считал своей основной ценностью. При выходе из храма я еще раз вопросительно глянул на Касима, и получил в ответ положительный кивок. Дворня Дионисия состояла из двух человек — почти глухая старушка Анфиса, выполняющая все женские работы по дому, и дворник-разнорабочий, он же охранник — Агапид. Открыл мне калитку крупный мужчина, лет под сорок. Открывать дверь без расспросов он мог себе позволить — моего роста, только значительно шире, короткая хламида не скрывала его роскошного телосложения, массивные плечи и бицепсы, мощная шея — настоящий атлет. Характерные шрамы от холодняка, 'украшающие' открытые участки кожи, выдавали в нем бывшего воина. Видимо, ему нравилось наблюдать реакцию сомнительных гостей на свое появление. Я не стал ломать шаблон и как бы испуганно осведомился, не отцу ли Дионисию принадлежит этот дом. Короткий кивок, потом чуть приподнятые брови — немой вопрос '— Чего надо?'. Все понятно — разговоры разговаривать тут со мной не намеренны. Я хлопаю себя по груди, как будто пытаюсь там что-то нащупать, потом торопливо лезу за пазуху и пробиваю с левой в печень надменному верзиле. Теряющий терпение взгляд на мгновение застывает, затем глаза начинают округляться и стекленеют от моего апперкота в челюсть — нокаут. Придерживаю заваливающееся назад тело — ну и тяжел, бычара, едва сам не рухнул. Торопливо вяжу руки за спиной, сгибаю его ноги в коленях и перехватываю этим же шнуром лодыжки. Едва закончил, как по телу охранника пробежали слабые судороги, и он открыл глаза. Секунда, и взгляд становится осмысленный, и полный ненависти, впивается в меня, лицо пленника начинает багроветь.
-Ты напрасно так напрягаешься, шнур тебе не порвать. — мой тон был насмешливо-доброжелательным. — Разве что испачкаешь подштанники от излишней натуги.
— Это ты, вор, испачкаешь свои, когда я тебе сломаю хребет.
— Ой! Наверное, я должен испугаться... — с этими славами я моментально извлек стилет из ножен, молниеносное движение — и борода Агапида опадает на пол. Сдунув невидимую волосинку с лезвия, отправляю клинок обратно в ножны. — Я тебе не по зубам, воин — но если хочешь, после того, как я поговорю с Дионисием, можем договориться с тобой о поединке. А пока, чтоб ты не порол горячку, могу пообещать, что ни один волос не упадет с головы твоего хозяина. Будет только разговор, и разговаривать буду в основном не я.
Тут, как по заказу, во входную дверь дробно постучали. Незапертая дверь тут же открылась, и внутрь проскользнула высокая женская фигурка в плаще с опущенным капюшоном. Марго тут же сбросила плащ, и признаться, даже я остолбенел. Нет, я в принципе сам сказал, что она должна выглядеть не хуже, чем императрица — но такого не ожидал.
Иногда, когда начинало тошнить от чертежей, я переключался просто на рисование. Так, в общем-то, и появился 'Модный журнал для королевы пиратов', пользующийся огромной популярностью у принцесс. И вот как-то от нечего делать, изобразил личики рыжих. А потом, из хулиганских побуждений, подвел им глаза, губы, брови, наложил тени и изменил прически — то, что получилось, можно назвать 'роковые красотки в стиле вамп'. Увидев это, принцессы просто завизжали от восторга, и тут же накинулись на меня, требуя пояснений. Я коротко рассказал про макияж, и что такое тушь, помада, тени, и о том, что существует множество цветов и вариантов нанесения косметики. Но сразу оговорился, что на земле этого не существует. Разочарованные девушки уже готовы были расплакаться, но к разговору подключился Дед.
