Уже лучше. У Павла до сих пор стояла перед глазами картинка: прилетевший с улицы заряд разрывает девушке грудь, а Илнац падает на пол, укрываясь за её трупом и ещё в полёте начиная отстреливаться.
— Павел! — послышался с улицы знакомый голос. — Павел, я знаю, что ты здесь, с какой-то девчонкой с телевидения. Это я, Улвар. Мы ничего не имеем против тебя, нам нужен Илнац. Ты со своей подружкой можешь уходить. Ни к чему лишние смерти.
— Вы опоздали! — крикнул Павел. — Илнац мёртв.
— Я знаю, дружище! Они с беднягой Томом подстрелили друг друга ещё в первый же момент. А ведь я предупреждал этого обалдуя, что он имеет дело со штатным агентом. Не поверил. Теперь у Маренциу на одного человека меньше.
— Зачем вам тогда Илнац? Он вам уже ничего не расскажет!
— Он сам — нет. А вот в его нейросети остались нужные нам сведения.
Вместо ответа Павел тщательно прицелился и одним выстрелом разнёс мёртвому агенту СИБ голову, испепелив управляющий чип вместе со всей содержащейся в нём информацией.
— Зря ты так, Павел, — укоризненно сказал ему Улвар. — Теперь нам придётся добывать нейросеть у тебя из головы. Или у девчонки.
Но юноши уже не было на месте. Он стремительно прополз по комнате, тщательно что-то высматривая. Наконец обнаружил то, что искал: центральный модуль управляющего жилищем компьютера. Модуль отправился вслед за головой хозяина дома.
— Павел, хватит там ползать туда-сюда. Я тебя всё равно вижу, даже сквозь стены. Очки с микрорадаром, слыхал о такой штуке? Не перестанешь суетиться, отстрелю тебе что-нибудь не жизненно важное. Ногу, например. Давай расстанемся, как друзья. Вы с девчонкой даёте нам коды служебного доступа, мы скачиваем содержимое ваших нейросетей, и можете валить, куда вздумается!
Юноша привстал и выпустил целую серию зарядов прямо в стену. На улице вскрикнули от неожиданности. В ответ стену напротив парня буквально изрешетили. Но его уже не было на том месте, откуда он стрелял.
— Павел! — расхохотался Улвар. — Ты, наверное, с испугу позабыл. Эта твоя пукалка не работает сквозь стены.
Сыщика поддержал дружный смех нескольких мужчин.
— Сколько тебе заплатил Маренциу, Улвар? — крикнул Павел. — Может, договоримся?
— Извини, не меняю заказчиков до конца выполнения контракта.
— Хватит с ним болтать, Улвар, — раздался снаружи ещё один голос. — Пристрели сосунка, потом берём девчонку и сваливаем.
Павел подполз поближе к продырявленной стене и бросил в одно из отверстий горсть каких-то маленьких предметов. С улицы донеслось сердитое жужжание и целый всплеск болезненных криков и проклятий.
— Небеса, это что ещё за дрянь?! — заорал чей-то испуганный голос. Улвар приглушённо выругался.
В этот момент раздался мощный взрыв. Тотчас же Павел метнулся к открытой двери. Едва оказавшись снаружи, он начал стрелять короткими очередями, казалось бы, беспорядочно во все стороны. Однако на самом деле, каждая выпущенная им серия зарядов имела свою цель.
Парень не умел видеть сквозь стены, зато включённая видеокамера регистратора на взятом им с Жанной напрокат флаере исправно транслировала на нейросеть юноши открывающуюся ей картинку на поляну перед домом. Жаль, правда, сам флаер пришлось взорвать, перегрузив ему цепь питания основного двигателя, чтобы отвлечь внимание бандитов. Ну и малая толика миниатюрных роботов-камикадзе, запрограммированных на автоматический поиск и поражение скрывающихся за укрытием людей, тоже сильно помогла.
Первоначально Павел предполагал, что эти взрывоопасные малютки понадобятся ему, если переговоры с Илнацем примут агрессивный характер. Неплохо иметь козырь в рукаве, юноша всегда так считал.
— Выходи, Жанна. Больше никого, — раздался с улицы его голос.
— Сейчас! Подожди! — с дрожью проговорила журналистка.
Она с трудом сдерживала порывы к рвоте, глядя на обезглавленное тело Илнаца. Наконец, ей удалось справиться с тошнотой и выйти наружу, — или скорее выползти, держась руками за стены. Девушка оглянулась вокруг. Лучше б она это не делала.
— Что ты там делаешь? — прохрипела она, разгибаясь после судорожного извержения.
— Хочу задать ему ещё пару вопросов, — ответил Павел, склонившийся над тяжело раненым Улваром. — Принеси, пожалуйста, аптечку из флаера.
— Он взорвался, — сообщила в ответ Жанна, бросив взгляд на искорёженные остатки летательного аппарата.
— Я имел в виду, из вон того, — парень кивнул в сторону большого пассажирского флаера, на котором, очевидно, прилетели сюда налётчики.
— А-аа... Там точно никого не осталось... Из этих? — неуверенно переспросила она.
— Нет, не бойся. Больше никого нет, — успокоил её юноша, обыскивая взглядом окрестности в поисках подручных средств для помощи корчащемуся в судорогах Улвару. — Поторопись, он недолго протянет.
Пока Жанна искала аптечку первой помощи, Павел успел перетянуть Улвару остатки его размозжённой взрывом руки полоской ткани, оторванной от куртки пациента. Оставалась ещё рваная рана в боку, но с ней вряд ли что-то можно было поделать. Парень затолкал в зияющее отверстие скомканную рубашку и обвязал поверху курткой. Рубашка наверняка нестерильна, но заражение крови — это последнее, что сейчас угрожало умирающему сыщику. Когда девушка принесла, наконец, медикаменты, Павел вкатил Улвару лошадиную дозу болеутоляющего и противошокового, истратив сразу весь запас этих лекарств в аптечке. Спустя полминуты раненый расслабился, в его глазах появилось осмысленное выражение.
— Что хотел от Илнаца Маренциу? — спросил парень, связавшись с его нейросетью через свою напрямую. — Отвечай мне на нейросеть, не пытайся говорить вслух.
— Хотел выйти на поставщиков Ремци, — послышался в его голове голос сыщика. — Как и раньше.
— Что насчёт нас?
— Про вас ничего не было сказано. Маренциу не знал, что вы уже нашли Илнаца.
— Маренциу знает, как умер Ремци?
— Нет. Он вообще не знает, что Ремци умер. Надеялся выйти на него через Илнаца.
— Как Маренциу вышел на тебя?
— Я задержался на Хальголаа дольше, чем было нужно.
— Сколько он тебе заплатил за эту работу?
— Обещал двадцать тысяч. Половину суммы авансом. Проклятье, спутник до сих пор не работает. Не могу связаться с инфосетью.
— Зачем тебе спутник? С ним всё в порядке. Это я установил блокиратор.
— К Проклятым спутник! Лови файл, — Улвар переслал к нему на нейросеть файл.
— Что это? — спросил парень.
— Завещание. И ещё номер моего личного счёта и пароль доступа к нему, — ответил сыщик. — Пара тысяч там ещё осталась. Это за то, что ты помогаешь мне. И ещё я должен тебе за то, что из-за меня тебя чуть не убили. А теперь оставь меня, пожалуйста. Дай умереть спокойно.
Глава 20
Единственное, что смущало Павла в тюремной камере — это её размеры. Примерно два метра на два с половиной. Хорошо, что имелась возможность поднять койку и закрепить её у стены, можно хоть походить из угла в угол. Или сделать зарядку. Ещё на Земле Павел прочитал в одной умной книжке, что единственный способ не свихнуться при длительном одиночном заключении — это регулярно делать зарядку, мыться, бриться и вообще, следить за собой. Как только перестанешь выполнять эти ежедневные монотонные действия, — всё, ты опустился.
К счастью, длительное заключение Павлу не грозило. В течение двух недель ему должны были или предъявить обвинение, утверждённое судом, или выпустить на свободу. Но всё равно каждое утро парень начинал с привычного комплекса упражнений. Оставшееся же свободное время он посвящал повышению своей квалификации. Имеющийся в камере визор юноша даже ни разу не включил, чем немало удивил охранников. По мере изучения "Навигации" выяснилась одна вещь. Не сказать, чтобы совсем неожиданная, но юноша надеялся столкнуться с данной проблемой несколько позже.
Как оказалось, чтобы осилить представленные в базе теоретические знания по принципам работы каналов свёрнутого пространства, требуется сначала усвоить кое-какие знания по математике и физике, несколько превосходящие тот уровень, который парню предоставили ещё в Лётной академии. Пришлось прикупить дополнительно несколько учебных баз второго уровня, где чуть подробнее давались знания по космогонии, теоретической физике многомерного пространства и прочему матану. Иначе бы со всей этой заумью в жисть было не разобраться. Слава Богу, отучился в своё время на Земле в техническом вузе, и мозги имел соответствующим образом заточенные.
Особых дополнительных расходов это не повлекло. В отличие от "практических" баз, таких, как "Двигательные установки судов малого и среднего тоннажа", охватывающих чуть ли не весь спектр выпускаемый имперской промышленностью образцов, общие теоретические знания стоили достаточно дёшево. К примеру, дисциплина "Единая теория поля" второго уровня обошлась юноше всего в полторы сотни кредитов. К слову, даже выпускникам технических высших учебных заведений, таких, как Уронарский Технический Университет, эта самая единая теория поля давалась лишь в объёме третьего уровня.
Зато потом рост собственной квалификации Павел начал ощущать в буквальном смысле селезёнкой. Усваивая учебную базу, юноша постоянно сталкивался с тем, что многие самостоятельно замеченные им ранее эмпирические закономерности и наблюдения, касающиеся работы прыжкового привода, — подтверждаются на страницах учебника! И не просто подтверждаются, но и получают подробное обоснование с теоретической точки зрения.
Пожалуй, теперь он мог не просто полагаться на искин в расчётах параметров прыжка, но и производить их самостоятельно, с нуля написав соответствующую программу, причём эта программа будет учитывать все те же тонкости, что и стандартная. Только что всё равно потребуется достаточно мощный вычислитель. Но, скажем, простенький внутрисистемный прыжок можно рассчитать, даже пользуясь ресурсами управляющего чипа нейросети. Пару раз он так и сделал, скачав из сети практические задачки, предназначенные для самостоятельной подготовки к экзаменам.
В принципе, Павел вообще не слишком хорошо понимал, что такого страшного в одиночном заключении, и почему его все так боятся. Для него отсутствие компании других заключённых являлось только плюсом. Вообще, оставаться одному для парня всю его сознательную жизнь было лучшей альтернативой, чем находиться среди множества других людей. Он бы с удовольствием провел все эти две недели, не покидая стен своей камеры. К сожалению, не давали.
Ни одного дня с момента задержания не проходило, чтобы Павла не вызвали хотя бы раз в кабинет следователя. И началось всё это ещё возле дома Илнаца, куда слетелась куча полицейских флаеров спустя всего несколько минут после окончания схватки. Как потом ему объяснили, — взорванный флаер перед самой своей гибелью успел послать на спутник сигнал через аварийный передатчик. Установленный парнем блокиратор, подавляющий активность расположенных поблизости спутниковых ретрансляторов, не смог заглушить эту передачу.
В итоге пришлось срочно этот самый блокиратор ликвидировать, так как использование подобного оборудования противоречило законодательству. Ещё пару оставшихся у него вещичек незаконного свойства юноша успел быстренько запихать в карманы Улваровой куртки. Электронная отмычка погибла вместе с их флаером. Но если от использования нелегального оборудования удалось откреститься, то от подозрения в убийстве штатного сотрудника Службы имперской безопасности уйти не получилось, — ведь именно из его, Павла, бластера была разнесена голова Илнаца (возможно, ещё живого на тот момент).
К счастью, обвинения в убийстве бандитов юноше никто предъявлять не стал. Записи из нейросетей покойных, а также видеорегистратора флаера, на котором последние прилетели, однозначно показывали: парень только оборонялся. Из разрешённого и зарегистрированного оружия, так что целиком и полностью был в своём праве. Что касается агента СИБ, Павел упорно повторял одну и ту же версию: он старался уберечь ценную информацию, имеющую отношение к безопасности Империи, от попадания в руки злоумышленников. Имеющиеся у юноши познания в области юриспруденции говорили ему, что такой поступок является правом и обязанностью любого гражданина.
К сожалению, следователи имели на этот счёт другое мнение. Уже на поляне перед изрешечённым выстрелами домиком к парню последовательно придрались сначала двое патрульных полицейских, потом двое инспекторов криминальной полиции и, в завершение, — срочно прибывший сотрудник Службы имперской безопасности. Потом люди из тех же организаций, в различных комбинациях должностей и званий, расспрашивали юношу по три-четыре часа каждого дня, разбирая происшедшее в доме Илнаца буквально посекундно. Павел продолжал стоять на своём.
Любопытно, что записи его собственной нейросети следователи так и не просмотрели (чего парень нешуточно опасался). На это требовалось отдельное разрешение суда, которое, по всей видимости, получить не удалось. Зато заблокировали юноше возможность совершать голосовые звонки через нейросеть, а также получать и отправлять сообщения.
Но однажды, когда прошло уже десять дней заключения, обычный распорядок несколько изменился.
— Здравствуй, господин Павел, — поприветствовал парня вошедший в камеру человек в мундире инспектора криминальной полиции.
— Здравствуй, господин Сштаарс, — вежливо ответил заключённый, ничуть не выказав своего удивления.
— Если позволишь, я задам тебе несколько вопросов.
— А почему здесь? — удивился парень. Обычно его допрашивали в специально оборудованном помещении, а не в самой камере.
— Так нужно, — туманно ответил офицер.
— Господин снова не согласовал свои действия с местной прокуратурой? — невинно поинтересовался Павел.
— Это не должно волновать тебя... господин, — огрызнулся Сштаарс. — Вопросы, которые я намереваюсь задать, не находятся под юрисдикцией местной прокуратуры.
— Вот как? — юноша удивлённо приподнял брови. — Господин получил всепланетное разрешение на проведение следственных действий?
Всепланетное разрешение выдавалось сотрудникам полиции, если предполагалось, что они станут преследовать своих подозреваемых за пределами той планеты, на которой было совершено преступление. Причина появления такого рода документа заключалась в том, что каждая планета, входящая в Империю, формально являлась суверенным государством, со своим правительством, законодательством и правоохранительными органами. И бегство с планеты некогда было одним из наиболее популярных способов избежать правосудия.
— Получил. Господин может убедиться, — Сштаарс переслал на нейросеть парня соответствующий файл.
— Тут сказано, что господин расследует вооружённое нападение и хищение ценного груза, совершённое группой лиц на Тимбаркоту, — констатировал Павел, просмотрев присланную копию разрешения.
— Именно так.
— Но мы, кажется, уже обсуждали это происшествие, — удивился юноша. — И я заявил, что не имею никакого отношения к данному преступлению.
— Это тоже верно.
— Так что же за вопросы господин хочет задать?
