— Значит... — Федьке казалось, что у него внутри застряла ледышка и теперь холод пробивается наружу, заставляя леденеть губы. — ...значит я тут ни причём, но тогда...
— Да, малыш, — рука видимо хотела погладить по вихрам, но так и зависла в нерешительности, — я тебя подставила. Ты мне очень сильно помог с одним пациентом — я уже не знала, что еще сделать, чтобы зацепить его "крючок". Точнее просто не догадывалась, где он.
Видимо — это и называется "гора с плеч". Федька прочувствовал, как внутри быстро тает кусок льда, и провел полную ревизию своего отношения к ситуации. С удивлением обнаружив, а точнее — совершенно не обнаружив у себя никаких претензий. Его глупость и наглость использовали, чтобы сделать доброе дело и сшить чью-то разорванную в клочья душу? Ну так это просто значит, что его приняли как взрослого, безо всяких скидок на возраст. Жизнь — она вообще штука сложная, и тут не в игрушки играют. А что он думал несколько по-другому — так сам дурак. И прилетело за дурость тоже по-взрослому.
Селяви!
Глава 30. Вопросы о главном
Покатав в голове приятную мысль о наступившей взрослости: "Всё верно, вон ведь и разведка не как с сопляком говорила. Да и Хранительница правду рубанула в глаза -не стала ему врать", — мигом решил воспользоваться ситуацией — обхватил рукой талию, да прижался головой к мягкому. Над головой раздался вздох — кажется сегодня "камень с души" упал не только у него, после чего его щелкнули по носу, а Хранительница вскочила, легко вывернувшись из объятий:
— Ладно, раз все точки нал "и" расставлены и взаимопонимание установлено, то перейдем к вопросу о компенсации. — Докторша, начавшая весело и задорно, вдруг резко посерьезнела. — Спрашивай!
— Любой вопрос? — в такую лафу Федьке совершенно не верилось, где-то тут была ловушка. Наверняка.
— Совершено любой! — решительно тряхнула головой Хранительница. — А вот насколько глубоко смогу ответить... Но я буду стараться. Так что — не прогадай!
— Есть ли жизнь на Марсе? — Ляпнул Федька первое, что пришло в голову, закружившуюся от перспектив.
Хранительница на пару секунд подвисла от такого вопроса.
— Теперь есть! — ехидно ответила она ему, и заговорщицки подмигнула, глядя на его расстроенную физиономию, говорящую: "Как же я не подумал?!", — но если не принимать во внимание населения станции "Прима" и экспедиции "Купол", а ставить вопрос об сохранившихся аборигенных формах жизни планеты... Слушай, тебе точно нужен ответ на этот вопрос? А то ведь комплексная экспедиция нужна, а она найти ответ может хоть завтра, а хоть и через три сотни лет.
— Да не особо, — разочарованно протянул Федька.
— Ну и зря! — еще ехиднее заявила Хранительница, — мог бы пожить лишних пару сотен лет. Сам понимаешь, собрать такую экспедицию совсем не минутное дело, да и сами исследования — вещь не быстрая — пришлось бы озаботится, чтобы ты лет до трехсот дожил, — и заговорщицки подмигнула, вредина такая, а у Федьки чуть душа не оборвалась — не врёт ведь. Но и не договаривает. Например, а вдруг дожидаться результатов пришлось бы в криогенной заморозке?
— Не, не стоит, — протянул мальчик, — на Мелкую ведь такое долгожительство не распространяется?
— Умный малыш, — рука опять прошлась по волосам и даже почесала за ухом, отчего Федька просто обалдел, — умеешь слушать музыку. Так, глядишь, скоро и танцевать научишься.
Сердце ухнуло в пятки, очень уж прозрачный был намек: "Когда танцуешь с Дьяволом — слушай музыку", — но язык опять отработал быстрее головы:
— Вы -демон? Почем нынче души?
А смеялась Хранительница заразительно, совсем не солидно, зато искренне.
— Души, как и всегда — даром. Их люди сами губят, никакой необходимости покупать нет, насколько я знаю. Что до первого вопроса, — на лице опять появилась улыбка, — то лучше задай другой, а то заблудимся мы в этих дебрях. Оно нам надо? Спрашивай лучше то, что тебя по-настоящему волнует.
"Что волнует? А это мысль!"
— Хорошо. Почему у нас с Мелкой... — изложение вопроса длилось довольно долго. Некоторое время Хранительница просто выслушивала его путанные объяснения, потом сама начала задавать вопросы. К концу беседы Федька понял, что выболтал не только то, чего не собирался говорить, но и даже то, о чём раньше никогда не задумывался.
— Резюмирую: у тебя следующая проблема — несмотря на то, что она тебе нравится, как человек и как девочка, никакого влечения, кроме душевного, ты к ней не чувствуешь, и волнуешься, почему никакой сильной реакции на особу противоположного пола тоже почти никогда не наблюдается. Так?
Оставалось только смущенно кивнуть.
— Знаешь, — задумчиво протянула Хранительница, — я ведь не семейный психолог...
"Вот блин, опять облом", — мелькнула паническая мысль.
— ... но ничего сложного мне тут не видится! — неожиданно повернулся разговор, аж как-то даже обидно стало от осознания тривиальности собственных проблем.
— Немного наводящих вопросов — вы ведь друг друга без одежды видели?
— Ну да... когда купались. И в бане, и в озере...
— И?
— И ничего... почти.
— Да я не о том — вы ведь совершенно друг друга не стеснялись. Не смущались не краснели. Так?
А вот с этого ракурса Федька на ситуацию глядеть не пытался, а что — выходит надо было?
— Так.
— Ага. Ну, тогда всё более-менее понятно, — Хранительница покачалась с пятки на носок, видимо подбирая выражения. — Понимаешь, для формирования влечения... в смысле физиологического влечения, важным фактором является наличие некоторой недоговоренности, некоторой тайны. Слишком велика в этом процессе роль воображения и степени идеализации партнера. То есть желание должно просыпаться от одного намека, от мелькнувшего из-под одежды чуть большего, чем обычно видно. Или от просветившего платье солнца — воображение мигом дорисует нужный "идеальный" образ. А вот если всё и так ясно — воображению просто негде развернуться. Всё и так понятно. И от идеала далеко. Собственно, поэтому столько табу в этом вопросе, да и женские наряды, при всей их откровенности, всегда оставляют место для воображения. Это целое искусство.
Федька потрусил головой — вот те раз, выходит своей поспешностью и любопытством они больше навредили себе — не дали развиться желанию? Вот засада-то!
— А вы еще и "предназначенные друг для друга" и, как ни странно, от этого делается только хуже. Как ни хороши картинки и фильмы в визорах, — Федька густо покраснел, но Хранительница продолжала лекцию, не обращая внимания на пациента, — но любой понимает, что жизнь далека от экрана, а вот самому и в первый раз... Да. И интимная близость далеко не самое важное, гораздо важнее близость духовная. Всё это дает немалый повод и для волнения, и для воображения, и для идеализации. Ведь принять партнера целиком не в состоянии даже любящий человек. Любят-то как раз обычно некий образ, а не живого человека. И замена идеала на понимание и приятие реального характера — процесс длительный и далеко не всегда успешный.
С "предназначенными", всё наоборот. Это редкий случай действительного совпадения, и каждый в такой паре даже не понимает, а чувствует — по-другому и быть не должно. И никаких сомнений или волнений, в том числе и стеснительности, у них нет.
Хранительница замолчала и задумалась, что-то сопоставляя, и разволновавшийся Федька всё же решился на вопрос:
— И ничего нельзя поделать?
— Да фигня вопрос! — отмахнулись она от него, продолжая ковырять носком берцев нереально зеленую траву, но увидев вытянувшуюся физиономию пациента, Доктор всё же снизошла до пояснений: — Проблема реально не новая. Например, в ситуациях, где у мальчиков всё время перед глазами обнаженное женское тело...
И увидев выпученные глаза собеседника, рассмеялась:
— Да в балетной школе, скажем — все эти поддержки, тренировки в трико. Так вот, в этом случае механизм формирования влечения переходит со зрительного восприятия на уровень условно-рефлекторный, да и всё.
Оставалось только тряхнуть головой, чтобы мысли улеглись. Действительно — всё просто "условно-рефлекторно", бац! И в дамки. Вот только понять бы — о чем вообще сейчас говорили-то, а? Впрочем, бросать на полпути объяснения было не в характере Доктора.
— Что такое эрогенные зоны знаешь? — буквально пятью словами Хранительница смогла поставить Федькины мозги на место. Вот только при виде его энергичных кивков головой брови собеседницы почему-то сошлись к переносице, — ну и где же они по-твоему у женщины?
— Ну так это... там! — выдавил Федька, полыхнув ушами.
— Хм. До "там" — это ещё нескоро, и спешить не следует. А поближе чего знаешь?
И заметив смущение, посмотрела серьезно:
— Тогда запоминай. Прежде всего — это губы, и в меньшей степени — щеки, веки. Когда женщина испытывает желание, губы от прилившей крови меняют цвет и форму. Эти изменения, к слову, также говорят о гормональном балансе и приближении времени для зачатия. Подобного рода сигналы мужчинами считываются подсознательно и сильно влияют на привлекательность женщины в ваших глазах. Отчего с очень давних времен применяется имитация этих сигналов.
— Губная помада! — хлопнул себя по лбу Федька.
— Ага, как и весь остальной макияж. Но есть и обратная связь — воздействуя на эти места, можно также стимулировать половое возбуждение.
— Поцелуи? — сколько нового оказывается скрывается за всем известными вещами.
— Именно! Собственно, поэтому людям доставляют удовольствие поцелуи. Еще важная зона — район уха.
— Женщины любят ушами! — выдал Федька прописную истину и тут же стушевался под жалостливым взглядом.
— Хм, боюсь в этой поговорке речь скорее идет об ещё одной стадии ухаживания, которую вы тоже выпустили... Во всяком случае, постарайтесь говорить вашей избраннице на ушко что-нибудь приятное, перед тем как переходить к более тесному контакту. Слова тут не сильно важны, главное то, что думаешь, когда говоришь их.
Кажется, сегодня день сюрпризов — женщины что, сплошь и поголовно телепаты? Нет, его Мелкая — точно, но выходит, что и остальные тоже? Вот это засада, а мужики-то и не в курсе!
— Так от уха переходим к шейке, плечам и прочему — здесь все индивидуально, поэтому надо просто двигаться и следить за реакцией.
На некоторое время Докторша опять выпала в астрал, но относительно быстро вернулась назад:
— Точно! Это вполне может помочь. Я про тайные отношения, которые совсем не тайна. И про то, как заставить вас, ребятки, чувствовать смущение — надо просто заниматься этим на глазах у других.
Теперь в астрал вышел Федька. А с другой стороны Докторша была совершенно права — от одной мысли, что они с Мелкой, да у всех на глазах... ну, это... поцелуются по настоящему (дальше этой крамольной мысли воображение идти отказывалось), так вот — от одной этой мысли явно обозначилось шевеление. И не только надежды в душе.
— Ага, — кажется, от профессионального взгляда ничего невозможно укрыть, но Хранительница довольна, — ведь есть еще одна-очень чувствительная зона, на которую можно воздействовать, совершенно не нарушая норм самой строгой морали!
Кажется, у Федьки глаза стали оловянными — такого поворота он точно не ожидал. А ведь, чего греха таить, считал себя весьма подкованным в этом вопросе. Но что же это за эрогенная зона, которую можно ласкать при всех и везде, не вызывая порицания? Разве что ухо... да и то, если шептаться, например, в опере — запросто можно получить по шее.
Но от таких сведений, он бы точно не отказался — это ж какие перспективы! И Мелкая будет в восторге — есть в ней нечто такое... авантюрное.
— Это рука.
Федька тряхнул головой, он точно не ослышался?
— Эх, молодой человек, забыты находки старой галантности. А ведь на самом деле дамы протягивали ручку для поцелуя не просто так. И, кстати то, как это делалось — очень четко характеризовало отношения. Например, незнакомый, или не слишком приятный человек мог рассчитывать только на руку в перчатке. А вот рука без нее — это было уже серьезно. Просто на кисти очень много приятных мест, но расположены они не равномерно. Вот смотри.
Фёдор с волнением взял в руки протянутую кисть. Что сказать — изящная ручка, и привычные мозоли от рукояти оружия её совсем не портят. У Мелкой уплотнения практически на тех же местах, только ладошка не в пример меньше. Но тут Хранительница решительно ухватила его второй рукой за палец и начала показывать.
— Смотри, на наружной стороне кисти наиболее чувствительны разве что места между пальцев — собственно именно поэтому ладонь обычно подавали наружной стороной и либо держали ладонь плоско, а пальцы сжатыми, либо все же пальцы сгибали, позволяя мужчине коснуться губами... ага, именно здесь. Внутренняя сторона ладони гораздо более богата на рецепторы, поэтому ладонью вверх — руку протянуть могли разве что любимому мужу. Запястье вообще под вопросом и требует осторожности — там рецепторов ещё больше, но может быть уже слишком сильно, или просто щекотно, а это способно перечеркнуть все достигнутые ранее успехи.
Обращаю внимание на ещё одно место — весьма чувствительна боковая поверхность пальцев. Можно просто взять вашу избранницу за руку и не спеша прижимать или поглаживать её пальчики с боков своими... На мужчин это кстати тоже действует, пусть и в меньшей мере, так что любая минута вместе может быть проведена не без приятственности. Даже если не искать уединения и энергичных движений.
— Эээ... а сколько времени нужно... ну чтобы...
— Часа два.
— Сколько?!
— А куда вы, собственно, торопитесь, молодой человек? — Голос Хранительницы звучал насмешливо. — У вас вся жизнь впереди, и не стоит нестись вперед, перепрыгивая через ступеньки. Настоятельно рекомендую делать следующий шаг, только достигнув совершенства в предыдущем упражнении — ваша избранница вам только спасибо скажет. Поверьте, на её долю выпадает достаточно много трудностей, чтобы ценить моменты счастья.
После такой отповеди оставалось только взять... эээ, наглядное пособие, и начать отрабатывать упражнение со всем тщанием. Впрочем, через миг Федька позабыл обо всем на свете — по спине пробежали ледяные мурашки, и он понял, что за спиной у него кто-то стоит. Опавшая на траву спереди черная тень убедила в реальности, и совсем не прибавила оптимизма. Губы Хранительницы тоже сурово сжались.
— Не стой за спиной, — бросила она.
Неизвестный под странное шипение спокойно сделал четыре шага вниз по склону и предстал во всей красе. Черная фигура в ниспадающем плаще. На голове странной формы шлем, естественно тоже черный. От всей фигуры веяло мощью и эмоциональным холодом. У Федьки аж волосы на голове зашевелились, и он вцепился в руку Хранительницы как утопающий в соломинку. Хотя было совершенно непонятно, что его так напугало — ну явился игроман в черном глухом шлеме, ну стоит... дракон и тот на морду будет пострашнее, а вот поди ж ты.
Тут неизвестный поднял кверху руки в перчатках (тоже черных, разумеется) и поднял вверх переднюю часть шлема. Легче не стало. Зрелище было откровенно жуткое — совершенно безжизненные лицо и взгляд. Такие могли быть у статуи, но даже у них не бывает такого "пустого" выражения. А здесь полностью расслабленные лицевые мышцы. Не так, как у клинических идиотов, по-другому. Но от этого не легче.
