Измир, ошеломленный столь непонятной мизансценой, был перепуган, и явно не знал, что делать. Затем вместо того чтобы хоть чем-то помочь лекарю он бросился за помощью, при этом что-то кричал о случившемся.
Мне как будто кто-то прошептал: — Забери это, забери это.... Я встал и подошел к лекарю, проверив пульс на шее, убедился, что тот мертв и уже никто и ничто ему не поможет. Сердце бедного лекаря видимо не выдержало столь больших эмоций.
— Ну и кто теперь будет меня лечить? — подумал я — хоть и был он большой засранец и делал со мной все, что только можно представить, но, тем не менее, его лечение мне помогало до сих пор не плохо. А теперь что?
Я неосознанно подошел к тайнику, где лежали записи и пергамент, вытащил все это, и, открыв шкатулку, осторожно взял пергамент. Вложил его в тетрадь с записями лекаря и спрятал тетрадь за пазуху. Затем, убрав шкатулку в тайник и закрыв его, улёгся снова на топчан.
Зачем я это сделал, для чего мне эти бумаги? Я даже и не подумал об этом. Как будто меня кто-то подтолкнул, заставил всё это сделать.
— Ну и куда я дену их? Нафик мне дополнительный геморрой? Сейчас придут сюда охранники, будут меня трясти и тетрадь вывалится непременно. Тут блин не знаешь, что меня через минуту ожидает, а я еще и воровством занимаюсь. Охренеть!
Я от волнения даже вспотел и стал лихорадочно осматриваться вокруг, непроизвольно ища место, куда можно спрятать бумаги.
Но тут в комнату заскочил Измир и с ним несколько слуг. Поняв, что перед ними мертвый человек и ничего уже сделать нельзя, Измир распорядился вынести лекаря на улицу, а меня вновь перевести в клетку. Сам же остался в комнате.
Что он там делал, я не видел, но догадывался. И подтверждением что правильно понял, стало появление через некоторое время Измира около моей клетки и его расспросы о том, что видел Сергей в комнате лекаря.
— Я так понимаю, что вас интересует, не выпил ли чего сам лекарь, в результате чего и скончался? — я попытался "не понять " наводящие вопросы Измира. — Нет, я такого не видел. Да и что я мог увидеть. Я же спал и проснулся только от вашего разговора.
— Да нет же! Я тебя спрашиваю, вел ли он какие записи и если да то где они? Куда он их прятал?
Измир в нетерпении от бестолковости русского ухватился за решетку клетки и стал ее трясти.
Я, отлично понимая, чего хочет этот хитрый афганский еврей, не подавал вида что понял того и продолжал изображать недалекого парня.
— При мне он ничего не писал, он только мешал какие-то порошки, что-то при этом приговаривая. Да и не до подглядывания мне было все это время. Жаль, что доктор умер, теперь лечить меня будет некому.
— Уж это точно! Тебя до сих пор не убили только потому, что ты был нужен для этого чокнутого. Теперь ты уже никому не нужен. Так что недолго тебе жить осталось. Но если ты вспомнишь, куда лекарь прятал свои записи и скажешь мне, то я похлопочу перед хозяином, чтобы тебя не трогали.
— Я попытаюсь вспомнить, но я, по правде говоря, не замечал, чтобы он при мне что-то писал. Может, в другой комнате и писал что-то, но мне не говорил почему-то. Мне жаль, что я не могу вам помочь.
Измир посмотрел на Сергея внимательно и оценивающе:
— Все в руках Аллаха. Аллах велик и мудр! Аллаху принадлежат воинства небес и земли! Он все видит и испытывает нас каждый день и каждый миг. Рука Аллаха — над нашими руками! Ты хоть и не правоверный, но над тобой также рука Аллаха и ты также подвластен его решениям.
— Я хотел бы напомнить вам и другое мудрое изречение — вклинился я в его кликушество — насколько я помню это тоже слова пророка: "Во имя Аллаха милостивого и милосердного! Я не покланяюсь тому, чему вы поклоняетесь, и вы не поклоняетесь тому, чему я буду поклоняться! У вас — ваша вера, у меня — моя вера!" Золотые слова, не так ли, эфенди?
— Я поражен вашими знаниями Сергей. Я всегда говорил, что ты не простой солдат, и я снова предлагаю тебе сотрудничество с нами, тем более что ты, даже не желая этого, все равно нам уже служишь. Служил лекарю, служил хозяину, помогая ему своим боем с его недоброжелателями, помогаешь мне, укрепляя мою позицию в окружении хозяина. Нет прямого твоего согласия, ну и что, оно нам и не требуется. Это тебе нужно, а мы и без твоего согласия будем использовать тебя. Даже мертвый ты послужишь нам в виде удобрения на наших полях.
— Пусть так и есть, но зато моя совесть чиста. Я не изменил свое понимание жизни. Я честен перед собой и своими друзьями и мне не стыдно предстать перед всевышним, если он есть. А вот как у вас обстоит это дело...? Не уверен я, что вы Измир также чисты и безгрешны перед вашим Аллахом. Хотя конечно, вы же ходите в мечеть, регулярно совершаете намаз, изучаете Коран. Но ведь это не дает вам уверенность, что все хорошо и что с вас не спросится там.... Вы всегда в сомнении. А я нет! Я не сомневаюсь, что поступаю правильно.
— Даже тогда когда убиваете солдат, которые защищают свою Родину, свой народ?
— Это спорный вопрос. Русские всегда приходят на помощь, если их зовут. Не всем это по душе, интересы не всегда совпадают. Но тут политика и не мне судить правильно или не правильно поступают наши и ваши руководители. И это на их совести, с них и спросится. Я же простой солдат и принял присягу, тем самым снял с себя ответственность за то, что приходится убивать своего противника. Даже если я понимаю что это не правильно.
— Хорошая позиция. Я не я и скрипка не моя. Так всегда оправдывают свои действия все преступники. Вы такой же преступник, как и любой другой, совершающий убийства. Это не я пришел к вам, это не я вас толкаю на убийства себе подобных. Мы только защищаемся и не столь важно, какими методами. Все средства хороши, когда в твоем доме враг. Но мы хоть понимаем, что это зло и своими молитвами подтверждаем свое знание и просим Аллаха, чтобы он попросил за нас всевышнего о прощении за содеянное. Мы не спираем на не знание и не понимание, хотя это очень выгодно для совершения преступлений, мы не киваем на правительство и другие обстоятельства. Каждый мусульманин сознает, что он творит и пытается через молитву попросить прощения. А вы даже это запрещаете своим людям. Ваши души уже ждут в чистилище. Для нас тут ничего нет спорного. Афганцы народ свободолюбивый и сколько живет на своей земле столько и воюет. Но заметь! На своей земле!
Сергей молчал. Он понимал, что в какой-то степени тот прав. Ведь и его предки в период отечественной войны защищали свою землю. Фашисты хоть не скрывали, что хотят уничтожить некоторые, как они считали не нужные, народы и национальности. А тут-то, на чужой земле, что мы потеряли? Только ради того чтобы не допустить США в этот регион. И ради этого такую бойню организовать. В присяге, на законы которой он ссылается, не говорится, что он обязан защищать чьи-то интересы. Там конкретно говорится, что защищать он должен свой народ. А то, что недальновидные политики не застрахованы от ошибок, можно понять все по той же фашистской экспансии других народов. И как можно оболванить свой народ, заставить поверить в правильность своих, порой губительных для своего же народа понятий о мироустройстве, тоже не секрет. Но вряд ли в ближайшем будущем все это изменится. Предела человеческой глупости в деле уничтожения своей земли, своего дома нет. И он такой же, он также стремится к конечной остановке человечества, даже порой, не осознавая, что творит.
— Вы Измир в чём-то правы. Действительно. Ни к чему хорошему войны не приводят. Я согласен, что надо договариваться и быть терпеливым в этом деле. К сожалению не все это понимают. Многих интересует не то, как бы сохранить мир на земле. Многих интересует только личные устремления. Это и меркантильные интересы в захвате ресурсов, и в стремлении захватить власть и просто в наживе. Человек так устроен, ему мало того, что он просто есть в этом мире. Этому придурку еще надо чтобы другие поклонялись ему и только ему. И ради этого способен на все, в том числе и на убийство себе подобных.
У вас в вашем доме ссора. Один сосед может не захотеть вмешиваться в это. Ведь "милые" дерутся — только тешатся, так у нас говорят. Но другой сосед возмущен таким положением дел, он в этой ссоре хочет поучаствовать и как он понимает прекратить избиение друг друга в этом доме. Тем самым помочь. Ну и как понять кто из них прав, а кто не прав? В нашем споре нет истины. Вы считаете, что правы и что это ваше внутреннее дело, но русские посчитали, что могут помочь, навести мир в вашей стране и не собирались принять участие в драке, а только помирить и не более. Другое дело, что это замирение получилось с палкой в руке и не понравилось уже этим, а не только тем, что выступили на чьей-то стороне. Но попытка гуманна. Разве не так?
— Вот именно попытка. Нам не нужны соседи, вмешивающиеся не в свое дело. Вы постоянно лезете сюда не для того чтобы помочь нам, а для того чтобы за счет нас решить свои дела. Не вы одни такие. Кого только не было на моей многострадальной родине и все хотят нам "помочь". Да не нужно нам помогать! Оставьте нас и не трогайте. Вот такая помощь нам нужна.
В первый раз я наблюдал, что Измир вышел из себя и столь горячо говорит с ним.
— Ладно, все это пустые разговоры, хотя я не скрою мне приятно говорить с человеком, который имеет свое мнение по многим вопросам. Я тебе сочувствую, что ты попал в столь безвыходную ситуацию и пытаюсь помочь, но ты это не понимаешь или вернее не хочешь понять. Дело твоё. Хочешь умереть, всегда пожалуйста, тебе предоставят такую возможность и наверняка с большой выдумкой. Я тебе не завидую. Но я пришел к выводу, что мы с вами на правильном пути. Через непонимание к пониманию.
Я, к сожалению, уезжаю по делам и не смогу как-то повлиять на твою судьбу. Все зависит от тебя, шурави. Молись своему богу, если не хочешь стать правоверным.
Измир ушел, а в душе у меня опять поселились сомнения. Действительно, что стоит сказать да. Пусть без родины, без друзей, без родных, но живой, да и кому я нужен кроме себя. Ведь так хочется еще пожить и мне в отличие от других пленных дают возможность жить. А я, как баран упёрся, и ни как не хочу понять, что такое хорошо, и что такое плохо. Ломаюсь как та девочка. Непонятно только что за интерес у них во мне. То, что я им нужен как инструктор? Да ни в жизнь не поверю! Таких инструкторов они всегда смогут нанять, и от желающих получить хорошие деньги отбоя не будет. Не все же зацикливаются, как некоторые, не буду пальцем тыкать, на моральных аспектах дела. Главное деньги, а там все устаканится и будет хоп или о, Кей. Тогда что? А главное зачем? Нет, не понять мне всего этого. Ладно, не стану мозги напрягать, пока живы и это уже хорошо, а там будем посмотреть.
Надо куда-то спрятать тетрадь. Черт, зачем я её спер? Тут не знаешь, будешь ли жив завтра, а я занимаюсь фигней.
Я, убедившись, что рядом никого нет, достал тетрадь и стал просматривать. Доктор писал на каком-то не знакомом языке, и прочитать, что написано в тетрадке Сергей не смог. Пожелтевший пергамент, что так бережно хранил лекарь, содержал какие-то письмена и прочитать их он не то что не может, он просто никогда раньше подобных букв и не видел.
— Ну и зачем мне всё это? — Я, осмотревшись в своей клетке, понял, что спрятать тетрадь тут очень проблематично. Недолго думая засунул её под свою зачуханную подстилку. — Пусть тут лежит, никто ведь не занимается моей "постелью", у меня же не номер "люкс". В этой "гостинице" только одно хорошо — очень не навязчивый сервис.
Ещё долго я раздумывал о своей судьбе, и, в конце концов, не заметил, как уснул.
Человек привыкает ко всему быстро, я не был исключением, и, проснувшись утром, нисколько не был удивлен, что все так же нахожусь в клетке. Мне принесли очередное кулинарное "совершенство", которое, судя по запаху, содержало не только овощи, но и кусок мяса.
— Что-то будет сегодня? Не к добру эти излишки местной кухни.
Предчувствие и в этот раз не подвело. К вечеру на площади собралась толпа дехкан и воинов. Были здесь и с других кишлаков. Что-то обсуждали и очень темпераментно, так как крики доносились и до меня. Продолжался "митинг" часа два, а затем за мной пришли четверо крупных душманов вооруженных автоматами и жестами приказали выйти из клетки, а затем повели на площадь.
Народу было много, было шумно и как-то нервозно. В воздухе так и чувствовался сгусток недовольства и агрессии. Что так способствовало этому мне не понять, да и не до этого было. Опять будут бои и опять его поставят под удары очередного местного "героя". Посредине площади уже организовали круг, в центре которого был обозначен ринг, куда меня и втолкнули. То, что мне предстоит драться, не трудно было догадаться. В круг сразу же вошел и мой очередной соперник. Он был по размерам не меньше того, с которым пришлось драться в прошлый раз.
— Вот ведь дьявол его забодай, у моего хозяина появилась нехорошая тенденция решать спорные вопросы за мой счет, и, причем, совершенно не согласовывая со мной, хочу я этого или нет. Это похоже на подбрасывание монетки, "орёл" или "решка". И что выпадет на этот раз, кто будет в выигрыше, а кто проиграет? И что мне делать? Интересно на кого сам хозяин ставит? Отказа с моей стороны не предусматривается, надо так думать. И от того буду я драться или нет, зависит только моя жизнь.
Сергей еще после того избиения не пришел в себя, а чтобы драться с очередным "желающим" нужно потратить много сил, которых у него не было. Да и раздумывать у него времени нет. Сергей увидел, что противник на него пошел без лишних раздумий и движений, тараном, надеясь на силу удара, выносливость и знание того, что противник не в форме. Желание уничтожить меня с первого удара у них у всех превалирует, и надеются сразу отправить меня в нокдаун. И, как правило, стало в этих драках, оказывалось, что неверное это их решение. Вот и сейчас.
Первая попытка ударить встретила пустоту, вторая увязла в защите, третья и четвертая не получилась, поскольку прилетел хороший ответ от меня. Противник запоздало закрылся, попытался уйти, но слишком медленно. Я энергично наседал, и, не смотря на слабость в теле смог сконцентрироваться и провести серию ударов, которых противник не ожидал. Слишком был уверен, что больной шурави не в силах ему противостоять, и не сможет как-то ему ответить. За что и поплатился. Получив в правый бок и в ухо, оторопел, не смог поставить правильно защиту, и, непроизвольно открывшись, тут же поймал удар в лоб открытой ладонью. Попытался уйти в глухую защиту, одновременно увеличивая дистанцию, тем самым, дав возможность противнику, мне то есть, нанести удар ногой. Чем я и воспользовался. Нанесенный удар ногой с разворотом в грудь, опрокинул противника на спину, а последовавший за этим удар всем телом, выбил из него дух. Я вроде как даже услышал треск рёбер противника под его телом, а может и своих так и не успевших срастись после предыдущего боя. Сил чтобы сползти с поверженного бойца у него уже не было. И хоть в этот раз мне не нанесли травм, он всё равно, выложившись полностью, не мог даже пошевелиться. Подбежавшие к лежащему без движения шурави, бородатые рефери оттащили меня в сторону, и занялись моим противником. Медицинская помощь наверняка нужна была ему и, причем срочная, судя по его состоянию.
