На выходе из омертвевшего здания она услышала, как где-то неподалеку Риварес и его противник увлеклись непромышленным сносом пустующих домов. Показания датчиков дали направление, и она направила стопы "Доспеха" на помощь товарищу.

Однако не все было так просто. Завернув за ближайший угол, она увидела перед собой улицу, перегороженную полицией. Самым важным элементом блокады был грузовик для транспортировки бронекостюмов. Он стоял, перегородив проезжую часть, и из кузова тянулся широкий плотный кабель. Канзаки знала, что внутри машины установлен портативный генератор, питающий К-68. И питаемый костюм, очевидно, чувствовал себя превосходно. Поскольку кабель тянулся к нему всего на несколько метров.

Неказистая квадратная пародия на человеческую фигуру высотой с этаж, с коробчатой головой, украшенной сенсорами, завизжала сочленениями манипуляторов, вскидывая оружие. Мегуми, мысленно чертыхаясь, бросилась вправо. К счастью, ей не пришлось таранить стены, как это недавно делал Риварес. "Доспех" ловко скакнул в переулок между зданиями, а очередь из пулемета К-68 ушла в воздух, асфальт и немного покрошила стену. Калифорнийский бронекостюм тяжело зашагал к ней, срываясь на легкую трусцу. Быстро бегать у него не получалось в силу большого веса и недостаточно развитой подвижности. В сравнении с ним "Доспех" казался балетным танцором, вышедшим против ожиревшего тяжеловеса. Однако подвижность не спасла бы, ухитрись тяжеловес попасть. Или придавить своей тяжеленной ручищей. А потому Канзаки как следует напрягла искусственную мускулатуру своего костюма, перебегая на соседнюю улицу через переулок. Когда она уже заворачивала за угол, узкое пространство меж домами взорвал грохот новой очереди. Громоздкий американский костюм не сумел протиснуться вслед за ней и просто выставил вперед дуло, поливая все огнем.

Едва не получив крупнокалиберный снаряд в спину, Мегуми прыгнула с тротуара, приземлившись на другой стороне улицы. Маневр пришелся очень кстати, поскольку и здесь ее ждали. К счастью, у этих с собой бронекостюма не было, но застучавшие о броню пули автоматов не прибавляли радости. К тому же, военные резко поумнели за те минуты, что вели бой с окруженными ими противниками. Уже ловя на прицел перекрывший дорогу отряд, она увидела, как на нее нацеливают РПГ. Вот это уже было серьезно. Они таки подготовились.

Выстрел "Доспеха" почти слился с отчаянным рывком Мегуми в сторону. Снаряд гранатомета ударил в стену за ней и поднял облако осколков кирпича и бетона. Державший РПГ боец усел лишь заметить синеватую вспышку, когда заряд ручной пушки "Доспеха" ударил рядом с укрытием. Ударной волной его со всей силы стукнуло о борт машины, правая рука вдруг куда-то пропала. А дальше было темно.

Черт!

Канзаки снова прыгнула. Нельзя подставляться под огонь. Пока что у нее был шанс. Сократив дистанцию, она дождалась перезарядки оружия и пальнула еще раз, почти не целясь. Заряд смял бок одного из фургонов, чуть разворачивая машину. Солдаты испуганно отступали, видя надвигающуюся железную фигуру. Мегуми, плюнув на все, с разбегу ударила плечом в целый фургон. Тем самым плечом, что повторяло ее собственное. Не так давно получившее рану.

Как ни странно, удар в бронированный корпус автомобиля не заставил ее взвыть, отдаваясь в ране. Рука вообще странным образом перестала беспокоить Канзаки, стоило влезть в "Доспех". Не зря Ватанабэ стоил многозначительные гримасы.

Бронированный автомобиль металлически затрещал и сдвинулся с места, давя ближайших солдат. Пулемет, выплюнув остатки очереди, смолк. Пехота бросилась врассыпную, потеряв естественные укрытия. Мегуми быстро сориентировалась, подобралась и кинулась прочь, отведя назад руку с оружием и выстрелив. Заряд угодил в кабину. На таком расстоянии машину не спасла даже броня, и водитель вместе со внутренностями своего стального коня превратился в фарш.

Кажется, здесь все получилось. Но лязг и топот из-за угла возвестил второе пришествие К-68. Обогнув здание, бронекостюм уже готовился искромсать наглого юркого противника в железную труху. И в этот раз увернуться не получалось. По инерции бегущая вперед Канзаки внутренне захолодела. Чужой костюм завизжал, поворачиваясь навстречу всем корпусом.

Мегуми смотрела, казалось, почти в самое дуло вражьего орудия. Время потекло медленно, как будто пространство вокруг них залили прозрачным клеем. Вот бронекостюм развернулся, фиксируя ее на прицеле. Вот сдвинул манипулятор, поправляясь. Вот уже замер. Сейчас стальной палец нажмет на гашетку, и очередь крупнокалиберных и губительных пчел вспорет грудную клетку "Доспеха". А даже если не вспорет, ударом такой силы пилота просто убьет. А если не убьет, то контузит и лишит способности сопротивляться. Останется подойти и раздавить наглую мелкотравчатую фигурку в гидравлических объятиях.

И она никогда больше не сможет увидеть солнце.

И не съест больше моркови.

Не искупается в море.

Ее жизнь, ее родная, не такая уж долгая, не такая уж успешная до сих пор, ее маленькая жизнь прервется. Вот прямо сейчас. Банально и просто. Не останется от нее ничего, о чем можно было бы вспомнить.

Только Ватанабэ усмехнутся в бороду.

Стоп. При чем здесь Ватанабэ?

Мегуми и сама в тот момент не могла объяснить, как ухитрилась не заметить собственных реакций. А "Доспех" тем временем рыбкой нырнул навстречу К-68, едва не сунувшись головой в струю пулеметной очереди, чуть задевшей мощные бугры вылепленной на его корпусе стальной мускулатуры. Канзаки тряхнуло. Но она все еще оставалась жива. Ее костюм катился кубарем под ноги врага.

Вот оно!

Пилот калифорнийского экзоскелета помедлил, поразившись проворству врага. Это было серьезной ошибкой. Он мог, просто опустив манипулятор и не прекратив огонь, все же повредить чужой костюм. Но опоздал на секунду. И именно этой секунды хватило "Доспеху", чтобы, подкатившись к врагу, распрямиться, словно пружине, и круглой головой с яростно сверкающим красным глазом-сенсором ударить прямо в манипулятор, сжимавший пушку.

Зарокотав невольной очередью, оружие уставилось в небо, а шокированный пилот выбросил вперед левый манипулятор, намереваясь разбить наглую красную стекляшку. Канзаки почувствовала, как в подставленную руку ударило товарным составом с железной дороги, но напрягла все силы, чтобы не упасть. "Доспеху" удалось удержаться на ногах, а в следующий миг трехметровая стальная фигура подпрыгнула на месте. Пилот К-68 наверняка получил бы сердечный приступ, наблюдая подобное со стороны. Ни один бронекостюм без специальных приспособлений не был способен на что-то подобное. Масса и строение экзоскелетов не предполагали высокой подвижности как таковой. Непонятный миниатюрный противник творил настоящие чудеса. Он должен был целиком состоять из электромускулатуры. Не иначе.

Однако сейчас пилоту было не до размышлений. Он лишь увидел, как его враг подпрыгнул, впервые оказавшись выше К-68. И с размаху опустил железный кулак на квадратную голову калифорнийского костюма.

Аппаратура хрустяще взвыла, и пилот потерял всякую картинку происходящего. Вражеский манипулятор едва не снес голову человеку, но при этом умудрился смять львиную долю внешних сенсоров. Оставалось рассчитывать на те, что еще были в строю. Но "Доспех" не собирался давать врагу времени оправиться. Мегуми приставила ладонь со встроенной пушкой к локтю вражеского манипулятора, державшего оружие.

Плечо чуть не улетело в ночную темноту, когда в него ударило отдачей. Задумываться о разнице, между учебной мощностью пушки и боевым режимом было некогда. Зато рука противника улетела в ночь в прямом смысле. Взорванный сустав разлетелся в клочки, и сжимавшая пушку часть манипулятора упала в паре метров от сражавшихся. Дымящийся обрубок вражеской конечности пятнал дорогу смесью непонятных ей смазочных материалов. К счастью для пилота, габариты костюма не делали возможным оторвать ему настоящую руку. Однако теперь, сколько локтем не дергай, повоевать правой конечностью не удастся.

Справа завыл сигнал тревоги. Мегуми подалась назад, уходя от возможной атаки. Но не успела. Оставшийся целым левый манипулятор К-68 с выдвинувшимся из отверстия под кистью лезвием-резаком чиркнул по "лицу" юркого "Доспеха". Канзаки ощутила резкую, острую боль, когда лезвие резака кромсало металл. Перед глазами прыгали помехи дисплея, дико метавшиеся туда-сюда показатели датчиков и собственные багряные звездочки.

По пустой одноглазой физиономии ее экзоскелета шла наискосок глубокая рваная борозда. К счастью, красный глаз, главная связь с миром, остался целым, отделяемый от раны всего парой миллиметров. "Доспех", шатаясь ступил назад. Канзаки, оправившаяся от удара, пыталась сориентироваться. К-68 уже отводил назад манипулятор, готовясь ударить снова. Медленно и неповоротливо лезвие шло назад. Адреналин ударил в голову с новой силой. Мегуми поняла, что делать.

Вот когда по-настоящему пригодилась разница между "Доспехом" и его конкурентами. Манипулятор калифорнийского экзоскелета пошел вниз. Канзаки, долей секунды ранее, отклонилась вправо, пропуская оружие над плечом. И в следующий миг обхватила руками стальную конечность врага. Слившись с К-68 в ударе, она направила двигающуюся по инерции руку чуть вперед. И со всех сил легла на манипулятор грудью. Вражеский бронекостюм неловко описал лезвием дугу в воздухе. А Канзаки уже была спереди и била по запястью.

Край резака ударился о грудь экзоскелета. Критически не успевавший реагировать своим неповоротливым механизмом пилот ощутил, как вгрызается в броню острая кромка. Он отчаянно задергал управление, пытаясь отвести руку обратно, но слишком поздно. Сложенные вместе кулаки "Доспеха" ударили по кисти снова.

Мегуми вложила в движение всю злость, все волнение, весь выделенный мозгом адреналин. Жалобно хрустнув, кисть К-68 неестественно выгнулась, выламываясь из запястья, вместе с лезвием, вошедшим в грудную броню наполовину.

Противник остался обезручен. На нее накатило такое постыдное злорадство, что имевшийся в их корпусе штатный священник Окинавской миссии Крестоносцев наверняка бы отчитывал ее целый день. Но сейчас Канзаки было не до праведности. Она чуть отступила от врага и ударила. Она била двумя руками в грудь, как герой старых-престарых боевиков про единоборства. Эффект оказался схожим. Калифорнийский бронекостюм натужно заскрипел и повалился на спину. Встать, лишившись конечностей, ему будет проблематично.

Пилот К-68 отчаянно ругался самыми нецензурными словами, когда, прокусив до крови губу, упал, проиграв схватку. Серебристая фигура отмеченного резаком противника мелькнула на визуальном мониторе. "Доспех" поднял ногу и с размаху въехал пяткой, казалось, прямо ему в лицо. Внешний мир исчез.

Как только голова чужого бронекостюма оказалась смятой, на Мегуми навалилась невыносимая тяжесть. Поединок высосал из нее все силы. Но расслабляться было нельзя. Она огляделась. Пехотинцы давно разбежались, покалеченные фургоны тоже не представляли опасности. Она победила.

Канал вязи зашуршал. Пробиваясь сквозь помехи, Риварес вопил:

— Где ты там?!

— Рядом! — она глянула на показания приборов. — Меня задержала жестянка! Сейчас буду!

— Уж постарайся. Меня загнали!

— Я сейчас!

Усталость свернулась в крохотный клубок между лопаток. Некогда!

Мегуми развернула "Доспех" и помчалась на помощь.

Лейтенанту Риваресу было двадцать четыре года, и восемь из этих лет он посвятил Господу. Точнее, считалось, что посвятил. На самом деле, его просто однажды привели в миссионерский пункт и оставили там. Привела бабушка, суровая и немногословная уроженка Боливии. За прошедшие годы он почти забыл ее смуглое морщинистое лицо. Да и вспоминать не хотелось. Несмотря на то, что старуха была его последней живой родственницей, тепла и ностальгии память о ней не приносила. Риварес никогда не любил бабушку, и та платила взаимностью.

Сперва его хотели отдать в обычную приходскую школу, потом открывалась прямая дорога в семинарию. Но однажды мальчонку увез на машине вместе с полудюжиной друзей незнакомый мужчина с суровым взглядом. Их рекрутировали.

В Крестоносцах служилось и училось вполне неплохо. Парнишку ценили за старательность, незлобивость и умение понравиться. Кормили бесплатно, давали повозиться с оружием, учили драться. Позже — отправили в школу офицеров на Окинаве. В общем, хорошо было.

А теперь он носился по заброшенному району Токио с бронекостюмом на хвосте, запакованный в экспериментальную железяку, у которой оружия даже нормального не было, чтобы противостоять боевой машине. Дело было плохо!

Он выстрелил вслепую, скрываясь за углом. К-68 дернулся, когда синеватый заряд ударил в плечо на излете. Удар оказался сильным, но вся его мощь ушла в грохот. Броня же калифорнийского костюма лишь чуть примялась. Все происходящее напоминало пилоту игру в кошки-мышки. Странный маленький экзоскелет необычайно ловко уклонялся от боя, носясь по улицам. Сидевший внутри человек был явно не дурак и срезал углы, проламываясь сквозь стены. Враг знал, что массивный и соединенный с генератором при помощи кабеля противник не сможет оперативно преследовать его. Пока пилот, злобно пыхтя, нес железную тушу своей машины за угол, хитрый "Доспех" уже ловко громил подоспевших на помощь пехотинцев.

Самой неприятной деталью был тот факт, что их было не так уж много. Операция в Старом Токио была санкционирована из-под полы. Несколько дней они ждали команды, а теперь ломанулись в эти трущобы почти вслепую. Зачем было гнать такое количество народу, брать гранатометы и даже два дорогущих бронекостюма на поимку полудюжины человек, знали, наверное, только старшие. Или не знали. Кто их разберет, этих шишек...

Как оказалось, бронекостюмы были единственным, что еще уберегало спецназ от полного разгрома. Непонятные экзоскелеты странного дизайна едва ли не швырялись техникой в беспомощную пехоту. А вот против К-68 откровенно трусили. Однако рано или поздно все кончится.

Тяжелой трусцой бронекостюм побежал назад, к своим. Он уже знал, что его коллега был повержен вторым неизвестным противником. Что ж, пора платить по счетам.

Риварес, раскидав очередным выстрелом кучку пехотинцев, уже был на границе зоны охвата. Ему все же досталось. Левое плечо "Доспеха" представляло собой неровное месиво из осколков брони, вмятин и выглядывающей наружу начинки. Выстрел из РПГ практически лишил поврежденную руку возможности двигаться, и лейтенант, стиснув зубы, напрягал свои собственные мышцы, заставляя манипулятор работать. В голове гудело, картинка перед глазами то и дело норовила запестреть помехами. Однако он уже почти ушел от страшной боевой машины. Используя выгоды своей маневренности, "Доспех" успешно улепетывал прочь.

Канзаки где-то замешкалась. Ну и ладно. Если ему очень повезет, она как раз подоспеет навстречу его преследователю. И пусть. В конце концов, ему плечо повредили! И он никогда не умел так хорошо владеть этой штуковиной, как она. Надирала ему задницу — пусть теперь ее же спасает!