— Такой метод прицеливания, в котором применяется отражение сигнала от облаков, созданных ракетой-экранкой, совершенно не укладывается в голове. Кто бы ни придумал это, это довольно эксцентричная персона.
— Ты что ли завидуешь как будущий проектировщик?
— В данный момент я больше беспокоюсь за свою жизнь. Если бы их главная пушка не была прототипом, нас бы уже развеяло по ветру.
— Вполне возможно, что вскоре придётся использовать прошедшее время. Если они приблизятся и нацелятся напрямую в принцессу, она потерпит поражение. Она кое-как увернулась на высокой скорости, при этом не избежав больших повреждений своего Объекта.
Как обычно, принцесса находилась одной ногой в могиле.
И её выживание напрямую зависело от выживания остальных подразделений.
Квенсер замолчал, а Флорейция обратилась к нему, зажав педаль газа.
— Теперь, когда мы официально подтвердили наличие Объекта, нужно дать ему предварительное кодовое имя. Нам не пришлось бы лишний раз думать, если бы Корпорация капиталистов предоставила нам имеющуюся официальную информацию, но сомневаюсь, что они пойдут на это. Может, стоит назвать его Крушитель или типа того, — бормотала Флорейция.
Крушитель, тот, кто несёт разрушение.
Это неприятное имя идеально подходило для гигантского сферического тела с жутко мощным рейлганом, что вдвое длиннее его самого. Квенсеру было не особо по нутру такие циничные имена.
— Кстати, у тебя есть план? — спросила Флорейция.
— Я заручусь помощью принцессы. Это будет быстрее всего.
— О, ты с самого начала полагаешься на кого-то другого?
— Билани Саронно может быть сумасшедшей, но её идея в общем смысле хороша: спрятаться где-то, где враг тебя не заметит, и уничтожить Объект КПРД одним ударом. Звучит как хороший план, — частично внимание Квенсера было отвлечено болью в лодыжке. — Чтобы сделать это, нам должен быть известен маршрут Объекта. Из-за ракеты-экранки мы не можем задействовать сеть спутников. Нам нужно указать ей координаты и заставить выстрелить туда. Нужно произвести все необходимые для этого приготовления.
Пока он говорил, Квенсер извлёк свой хендхелд. GPS-карта всё ещё была затянула облаками, так что детали были недоступны. Он переключил режим и включил оффлайн-карту, заполненную данными. В таком режиме местность отображалась куда лучше, но это походило на бумажную карту, не способную отображать информацию в реальном времени.
— Если враг собирается пройти через каньон между горами, у него имеется примерно три маршрута для этого.
— Нам не нужно проверять все из них, — быстро заключила Флорейция. — Мы можем определить направление по звуку. Объект не может укрыть шум, производимый им при движении. Давай проследим за центральным путём. Если услышим, что он движется спереди от нас, то он проезжает через центральный путь, а если услышим слева или справа, узнаем, какой другой путь он избрал.
Флорейция остановила внедорожник в зарослях прям около дороги, и они прикрыли его опавшими ветвями и сухой травой с целью спрятать. Квенсер и Флорейция оставили замаскированный транспорт и направились к возвышенности. Поскольку Объект оснащён датчиками и радаром, безопаснее всего будет как можно дальше удалиться от груды металла, чем и являлся внедорожник. Раз единственного выстрела хватит, чтобы разнести в клочья любую броню, им нет нужды думать о защите.
Гора была в высоту пятьсот метров, но им не нужно было взбираться на самую вершину. Им нужно было лишь остановиться где-нибудь, откуда будет слышен шум Объекта, но где они сами не будут им обнаружены, если он пройдёт неподалёку. Так что они остановились в нескольких десятках метров от вершины.
Тёмная почва под их ногами была влажной и, похоже, выделяла тусклый, горячий воздух.
Горный подъём был покрыт зеленью, но она словно была насажена человеком. Растения представляли собой скорее лесонасаждения, а не естественную растительность. Там было множество низких кофейных и фруктовых деревьев. Всё, что может найти применение у людей.
(Люди что ли пересаживают растения после продолжительного разрушения гор во время разработки шахт?)
Квенсер и Флорейция укрылись в растениях и уселись друг напротив друга.
Квенсер орудовал своим хендхелдом обеими руками.
Флорейция уставилась на него со стороны и спросила:
— Что ты делаешь?
— О, просто делаю пометки. Горы в этой окрестности испещрены множеством туннелей для шахт и для транспортировки. Я подумал, что наличие доступной карты всех этих туннелей может быть полезным.
— Что ж, особо не увлекайся. Если Крушитель поймает сигнал, будет такая потеря.
Квенсер лихорадочно отключил свой девайс от интернета. Он удостоверился, что любой в их батальоне сможет получить доступ к этой заметке, и вырубил устройство. С кислой миной на лице Флорейция понаблюдала за всполошившимся Квенсером и отхлебнула воды из бутылки.
Их засада была подготовлена.
Дул небольшой ветер, и низкие деревья вокруг них зашуршали. Раздался крик незнакомой птицы. Горный подъём был больше покрыт тёмной почвой, нежели зеленью, но местами виднелись каменные участки. Это были входы в туннели. По-видимому, тонны железа лежали тут в недрах земли, но карта говорила и о том, что на этой горе должна была располагаться геотермальная станция. Однако он не слышал ничего, что свидетельствовало бы о работе людей. Проект мог быть заморожен в связи с финансовыми трудностями или чем-то ещё.
Всё, что им нужно было делать, это ожидать появления врага, вот только их враг представлял собой монструозное орудие, положившее конец эпохе ядерных ракет. Казалось, что обстановка накалялась с каждой прошедшей секундой. Квенсер чуть было уже не завопил во всё горло, лишь бы не сидеть и не ждать.
— От такого ожидания у меня выворачиваются нервы. Может, потому-то так пересохло в горле. Квенсер, мне всё равно, но нам надо бы о чём-нибудь поговорить, чтобы я смогла отвлечься.
— Пожалуйста, не говорите это таким тоном, словно какой-то директор компании требует от своего работника продемонстрировать какой-нибудь скрытый талант.
— Ты всего лишь студент, так что не говори так, словно знаешь, о чём говоришь. Ну и скучный же ты тип.
Флорейция вздохнула.
Квенсер кусанул безвкусный паёк.
— Если так подумать, я слышал, что вы — аристократка, Флорейция.
— Нн...
Флорейция явно заколебалась, отвечая на такое заявление.
Квенсер подумал, что ляпнул то, чего не следовало, но потом Флорейция кивнула.
— Семья Капистрано отличается привлекательной — и довольно знаменитой — характеристикой. Это так удобно для аристократов. Хотя для простолюдинов в ней нет особого смысла.
— Характеристикой?..
— Мы — семья из мужчин. Неважно, на ком мы женимся или откуда берутся дети, ребёнок почти в 100% случаев получается мальчиком. Это маловажно для простолюдинов, но в обществе аристократов это играет огромное значение. Особенно когда дело касается вопроса преемственности и наследования.
Было хорошо известно, что в королевских и знатных семьях большое предпочтение отдаётся мальчикам. Сам пол очередного властителя государства может привести к изменениям в конкретной эпохе, но если в целом, короли встречаются куда чаще, чем королевы.
Флорейция командовала множеством подразделений локально или удалённо, но это была обычная работа для любого, кто по званию выше майора. Невзирая на то, что она делает, вполне возможно, что есть некие люди, не жалеющие ей продвинуться на более высокую официальную позицию. Были те, кто не хотел быть под защитой женщины, считая это презренным.
— Для тебя, как простолюдина, это звучит довольно обыденно, Квенсер?
— Ну, полагаю. Социальное положение мужчины и женщины для нас относительно одинаково. Да и семейные дрязги с кровными линиями как-то не приходят сразу в голову. По мне, хорошо, когда люди могут жениться на том, на ком хотят. ...Ну, я просто пацан, так что сама идея брака довольно размыта для меня.
— Ясно. Я завидую, — бесцеремонно ответила Флорейция. — В любом случае, моя семья отличается такой характеристикой. Кто бы ни вступал в брак и как бы ни был зачат ребёнок, почти с полной уверенностью родится мальчик.
— ??? Вы говорите, что в вашей семье почти со стопроцентной вероятностью рождаются одни мальчики, но вы явно женщина.
— Вот что делает меня такой привлекательной.
Квенсер не понял, что она имела под этим в виду.
Видимо, это проявилось на его лице, потому что она засмеялась.
— Я являюсь аристократкой со стопроцентным шансом родить мальчика. Мужчины, которые хотят наследника, но не обладающие им, отчаянно желают получить такую, как я. В конце концов, если они не получат наследника, их семья выродится, а их имущество будет конфисковано. Это позволяет семье Капистрано вести переговоры с другими влиятельными знатными семьями касательно деторождения, имея в наличии такой козырь, без которого дела обстояли бы куда сложнее.
— Вы про... политические браки?
Король одной западноевропейской островной державы отделил свою страну от мировой религии, чтобы уйти от своей королевы и жениться на служанке, но примеры вроде этого всего лишь исключение. В Легитимном королевстве аристократы предпочитали вступать в брак с кем-то, кто по происхождению равен или же выше него.
— Даже если это официально будет расценено как брак, я послужу им лишь орудием, с помощью которого они решат свои проблемы с получением наследника. Как велит гордость аристократа, матка должна принадлежать девушке того же социального класса, что и они.
Квенсер подумал, что его командирша в глубине души довольно злостная натура.
Однако в тот момент Флорейция слегка улыбнулась.
С этой проблемой было связано что-то другое?
Что такое могло произойти, что затушило бушующее пламя, что обычно жило внутри неё.
Разве её семья не должна была печься о том, чтобы защитить её пламя от затухания?
— Но могло быть и хуже. Когда речь идёт о знатном наследнике, лучше всего обеим семьям обладать узаконенными кровными линиями и историей рода. Если это не так, то вряд ли дело дойдёт до политического брака. Я могла кончить тем, что принимала бы нескончаемую очередь мужчин, жаждущих получить от меня мальчика-наследника. В конце концов, у нас уже целая гора запросов от желающих с безошибочной точностью возобладать наследником.
Флорейция сказала, что семья Капистрано создавала мальчиков почти со стопроцентной вероятностью, и что она являлась аномальной девочкой, рождённой в такой семье.
Это означало, что у неё точно были братья, которые могли взять на себя семью Капистрано. Поскольку её семья ищет наиболее приемлемый вариант, они не спешат с её замужеством. Её политический брак не был чем-то, на что её семья должна была давить. Раз вопрос с преемственностью в её семье был решён, её брак был лишь средством расширения их власти.
Стало бы это чем-то абсолютно необходимым, она вряд ли смогла бы отвертеться от этого, даже если это вылилось бы впоследствии в трагедию. Однако даже утешения этим фактом не послышалось в голосе Флорейции.
Даже в Легитимном королевстве, в котором были влиятельные монархи и рыцари, подобные истории можно было услышать нечасто.
Похоже, в семье Капистрано к женщинам относились особенно холодно.
Это могло быть следствием того, что весь род состоял преимущественно из мужчин.
Или следствием того, что из-за нехватки в их роду женщин они решили создать такой мир, в котором первоочередная роль отводилась мужчинам.
— Но в любом случае... В какой-то степени слухи имеют тенденцию приукрашиваться. Я слышала, что дочь из семьи Капистрано родила наследника даже от безнадёжного импотента или что девушка из моей семьи настолько хороша в постели, что влиятельные аристократы отчаянно хотели с ней встретититься. Помимо тех эгоистов, которые кипишатся о наследниках, некоторые жуткие дилетанты положили глаз и на меня. Теперь даже старики, у которых давно не стоит, и ужасные извращенцы устроили аукцион, чтобы решить, кому достанется право оприходовать меня.
Квенсеру и так было нечего сказать, а теперь он вообще проглотил язык.
Он с радостью думал, что у аристократов куча проблем и тревог, с которыми им приходится управляться, но эта проблема была куда серьёзнее, чем он мог себе представить.
— Вот почему я предпочитаю торчать тут, на поле боя, а не в безопасной стране. Если я уйду из армии, всё, что меня будет ждать, это кандидат номер 1 и большая кровать. Скорее всего, это будет какой-нибудь дед, какого я в жизнь не видывала... Помнишь того Халрида Копакабану, который пилотировал Лощёного прыгуна?
— Да...
— Он был кандидатом номер 3 или типа того. В зависимости от того, как обстояли дела с деньгами и прочими условиями, он мог стать кандидатом номер 1. Всего было десять официальных кандидатов, но он, вероятно, был самым добротным вариантом. Некоторые из кандидатов хотят от меня лишь рождения подходящего наследника, но некоторые другие хотят устроить со мной какое-то подобие русской рулетки, пустив меня по кругу, чтобы посмотреть, какого ребёнка я рожу.
Этого было более чем достаточно, чтобы заставить Квенсера скривиться.
Этот пример был попросту слишком жёстким для сравнения. Настолько жёстким, что даже низменный Халрид Копакабана представлял неким "добротным" вариантом.
Квенсер не мог себе представить, насколько извращено их виденье семейных ценностей по сравнению с его взглядами простолюдина.
— Когда его Объект был повреждён, я почувствовала облегчение. Может, со мной что-то не так. В конце концов, потеря одного или двух ничего не значит, поскольку за ним тянется очередь из других претендентов, ожидающих своего часа.
Человек перед Квенсером являлся восемнадцатилетней девушкой.
Она не пришла на поле боя недавно, как Квенсер или Хейвиа. Раньше ему было интересно, когда же она впервые оказалась в строю.
Теперь же этот вопрос стал его по-настоящему волновать.
Как долго она в страхе прячется на поле боя от аукциона, на котором торгуют её телом.
Здесь не было никакой любви. Не было даже страсти. Какие муки она испытывает в такой ситуации, когда её могут затащить в кровать в любой момент, чтобы там она смогла выполнить свою единственную функцию и дать жизнь мальчику.
— Ну, не напрягайся так, — безразлично сказала Флорейция. — Нельзя сказать, что у меня нет выхода. Если бы было настолько плохо, я бы не выкрутилась настолько легко. В общем, я просто должна продолжать сражаться на поле боя до тех пор, пока не стану старухой, которая потеряла свою ценность как женщина. ...Что ж, даже тогда могут найтись люди, которые будут хотеть получить моё тело, чтобы попытаться заполучить наследника для своей семьи. Быть может, я обеспечу себе свободу только в том случае, если проживу на поле боя всю жизнь и умру, так его не покинув.
Квенсер не знал, что сказать.
Он почувствовал, что это не та ситуация, в которой он может отделаться дешёвыми словами. Флорейция, скорее всего, улыбнётся и пропустит их мимо ушей, как мнение ребёнка, но Квенсер знал, что не может позволить себе ранить её подобным образом.
