Внутри сильно пахло солениями и кислыми щами. А еще, только для Искателя, кровью. На дне телеги лежал скованный по рукам и ногам человек в одних подштанниках. Над ним сидел серьезный малый с грустными глазами и перебирая жутковатые инструменты в своей суме вел с захваченным бандитом светскую беседу:
— Неразговорчивый у тебя друг вышел. С тобой-то все по-другому станет. Я просто вежливо спрошу у тебя, еще разок а ты мне все ответишь.
Синие губы на обезображенном побоями лице растянулись:
— Из-за вежливости, што ли?
— Надо полагать, из-за иголок которые из моего кармана попадут тебе под ногти, — обаятельно улыбнулся палач. — Нет у меня гнида времени с тобой лясы точить. В науке развязывания языков я приверженец прикладного течения. Но все же сначала я тебе расскажу, чем мы займемся, а ты подумаешь, оно тебе надо?
Скованный очевидно имел поврежденные голосовые связки, потому что говорил очень неразборчивым грубым голосом:
— Я три года в рудниках был. Меня твоими щипчиками не испугаешь, понял? Так что иди в задницу, гребаный ублюдок! Ты меня понял?
Потертое лицо, глаза блестящие как затертая медь. И следы кандалов на запястьях. Искателю все стало ясно. Этот парень крепкий орешек и так просто его не расколешь. Такой и боль терпеть не будет — чуть что язык проглотит. Сдохнет и вся недолга.
— Скажите прекратить пытку, — шепнул он торговцу. — Это сейчас ни к чему. Я знаю что нужно делать. Только заткните ему рот.
— Да как же он заговорит? — удивился торговец. Искатель с превосходством пояснил:
— А мне его слова вообще ни к чему. Просто не люблю крики. Кроме того я не приверженец прикладного течения.
— В самом деле? — еще не видя облика Искателя, переспросил слышавший разговор палач. — А какого тогда?
Когда он оборачивался в его глазах был вызов. Но стоило ему лишь рассмотреть морду чудовища, как вся готовность к спору куда-то испарилась и человек поник.
— Какого? Венозно-артериального, — пошутил Искатель.
Отодвинув бесполезного палача в сторону он нагнулся над Крысой. С удовольствием наблюдая как судорожно забилась жилка на шее и зрачки расширились во всю радужку.
Положил тяжелую лапу на живот ощупывая напряженные мышцы, до тех пор пока над третьим ребром снизу не нашел желаемого. Из пальца показался медленно вытягиваясь коготь. Чувствуя на коже острие, и нутром понимая, что сейчас произойдет нечто непоправимое Крыса задергался. Закричал, пытаясь прожевать вонючую тряпку. Может, хотел сам все рассказать. Уже все равно.
Торговец и палач видели как косматая фигура в камзоле с широким жабо, в которое можно было бы впихнуть бычью шею, ткнула разбойника пальцем в бок, прокалывая кожу. Кровь медленно потекла по боку, стекая через щели в дне повозки. Искатель смотрел в закатывающиеся от истерики глаза опутанного и чего-то ждал, смачивая лапу в людской крови.
А потом поднес полную пригоршню к морде. Люди не видели как бордовый язык стал лакать кровь. Как серая пленка затянула звериные глаза.
Вода — переносчик любой информации в природе. Кровь — в человеческой среде. Но только, пока жив мозг того, кому она принадлежит. Искателя неспроста так называли.
Погрузившись в трансовую дрему он сжимал окровавленный бок Крысы, мучениями подстегивая кровоток. Погружаясь в чужую память. Выуживая из неё воспоминания. Главным образом имена. Рацлав. Крысиный Король. Договор. Крыса не знал отчего успешный чиновник, на самом деле бывший наводчиком в их темной братии взялся за это опасное дело. Как сам Крысиный Король согласился пойти на негласную войну с царем, чтобы ослабить Торговую Гильдию и подстегнуть нужду разграбления Триградья. Зато Искатель нашел в памяти неприметного человечка очень интересные картины. Храм Валоха охваченный пламенем. Убийства волхвов по всему Царству. Расчистка дороги для таинственной заказчицы. Её Крыса видел всего один раз. Именно в далеком Мрежеве. Но кровь запомнила страх маленького человека перед желтыми кошачьими глазами.
Все это, сложилось в голове Искателя в одно короткое имя виновника происходящего. Саламат. Имя которого сам Крыса знать не мог, да и не хотел.
С хриплым рычанием Искатель распрямился, позабыв что находится в телеге и едва не разорвал ткань. У его ног лежало тело потерявшего сознание, истекающего кровью из крохотной царапины налетчика. Измученный нагрузкой мозг провалился в спасительное забытье.
— Ну? Нашел что-нибудь? — сунулся к Искателю взволнованный торговец.
— Да, — не оглядываясь прорычало существо. — Небольшую зацепку. Мне нужно время, чтобы раскопать больше. А пока что берегите этого парня. Он знает куда больше чем сам догадывается.
— Ты им так ничего и не сказал? — отложив карты в сторону переспросил Оплетала. — Приберег все для меня?
— Я умею доставать информацию. Но вот как ею пользоваться с наибольшей выгодой скорее уже ваше, мэтр, достоинство.
Журавль клацнул клювом и встал из-за стола раскачивающейся походкой удаляясь в темноту к выходу из кабинета. По нужде. Искатель и Оплетала остались одни в уютной комнате с креслами из красного дерева и дорогущим паркетным полом.
— Хм. Грай бы очень удивился если бы знал до какой степени Саламат хитер. Сколько всяких крапленых карт в его рукавах. На нашу удачу он этого не знает. Не наделает больших глупостей.
— Скажи честно Оплетала, — поглядывая на закрывшуюся за Журавлем дверь спросил Искатель. — Ты серьезно намерен нарушить наше главное правило и вмешаться в борьбу сильных мира сего?
— Они портят мне налаженное стабильно приносящее доход дело. То есть нарушают мою нишу. Я должен реагировать соответствующе.
Искатель положил на стол свои карты демонстрируя полный набор всякого мелкого сора.
— Ты симпатизируешь Дракону не правда ли? — этот вопрос содержал куда больше чем простое любопытство.
— Не правда, — холодно ответил Оплетала, сплетая когтистые пальцы перед лицом. — Но по-моему мнению все преимущества в борьбе сейчас на его стороне. Под его крылом очень выгодно заниматься всякими делами, сродни тому, которое делаем мы.
— Раз уж ты завел речь о преимуществах, может, расскажешь, что тебе известно о событиях третьего дня первого месяца весны, произошедших в Светлыни? Я ведь как раз выехал к тебе и о случившемся наслышан только из тех немногочисленных сплетен, что довелось подслушать из разговоров трактирщиков и гонцов. Что за бойня там приключилась?
Я сидел мрачно крутя перед собой выпачканное в чернила писало, положив ноги на стул волхва Милоша, пока тот отсутствовал. Не очень-то вежливо, но не стол Собрания же их класть? В уже ставшем мне ненавистным зале Белой Башни проходило внеочередное Собрание. Пока были только я, опирающийся на свой посох как на костыль Шагельд, Старейшина. И Звар. Поэтому приходилось тщательно следить за собой чтобы не выдать нервозности, ибо сухонький маг только делал вид, что впал в дрему. Он прекрасно видел нас всех и отмечал про себя все необычности поведения. Это одна из немногих полезных истин, которую мне успела рассказать Астис. Хитрая ведьма сделала ноги едва только запахло жаренным.
Сейчас её исчезновение пока не связывали с появлением этой тупой блондинки, но маги не дураки. Скоро, скоро будут спущены с поводков магические гончие. Только сомневаюсь, что они найдут Богиню.
За окном стелилась глухая ночь, лишь немного подсвеченная огнями Светлыни. Семинария спала. Спали её ученики, нежась в теплых постельках. Но все кто имел гордое звание мага сейчас держались на ногах. Дежурили, словно стража, чтобы никто не проник на территорию Семинарии. И будут на ногах до утра, ведь Старейшина подозревает самое страшное. Хотя никому из нас он ничего не говорит. Деланно спокойный.
Рикона Виссарди. Я думал она погибла. Все так думали. А она выжила. Под укладками, благоуханьем цветов и милой мордашкой скрывался тот самый стальной стержень, что я пытался нащупать. Выжить под Корневым Заклятием невозможно! Если вы конечно не Дракон Триградья. Но она совершила невозможное. И пообещала нам еще одно чудо. В которое лично я не поверил. Отыскать Дракона Триградья.
Милош с Паниром как цепные псы встали над её кроватью и два дня отпаивали почти не приходящую в сознание Рикону травяными настоями. Все её вещи в неприкосновенности лежали там же. Но сегодня ночью она пришла в себя.
Я гадал, что такое она может придумать и ничего не приходило в голову. Хотя что-то в глубине души все громче и громче шептало мне, что возможно следует убраться из Белой Башни по добру по здорову. Тогда я не узнаю планов волхвов. И покину начатое дело на полпути.
Поэтому я сегодня явился на Собрание, предварительно проведя одно дополнительное занятие со своей группой.
Двери отворились и вместе с прохладным сквозняком в зал вошли трое. Милош в сером балахоне нес в руке узкий ларчик в котором имел обыкновение хранить травы. Его лицо впервые за долгие дни было совершенно непроницаемым. За ним семенил Панир, чуть поддерживая за руку Рикону. Девушка выглядела посвежевшей, с разрумянившимся лицом и здоровым блеском в глазах. Но одета была по-простому — в голубое, без всяких изысков платье, полностью скрывающее фигуру.
— Маги, — обратился к нам Милош, ставя на стол свой ларчик. Деревянная резьба на крышке изображала недобрые глаза. Уверен, они способны запомнить любого чужого, кто полезет заглянуть в запасы мага. И не только запомнить. — Госпожа Рикона совершила подвиг. Она выбралась из пасти Смерти и вытащила оттуда то, что действительно способно направить нас на новое убежище Дракона и добить-таки Врага!
Слова эти мне совершенно не понравились. Да что ж такое? Сохранять спокойствие, просто сохранять невозмутимое лицо.
— И поможет нам в этом наш павший в бою товарищ, — Милош выдержал паузу, пока Рикона устраивалась на свое место. Странно, но сейчас Панир выглядел не её наставником, а скорее расторопным слугой. Хм. И почему я раньше этого не замечал.
Ларец открылся. Пахнуло травами из которых сильнее всего слышался запах базилика и чабреца. Заинтересованный Старейшина встал со своего места и подошел к Милошу. Я вытянул шею. Спокойствие. Спокойствие.
В ларце лежала обгорелая кость. Небольшая кость, когда-то бывшая фалангой пальца.
— Я нашла тело мага Годуна. Сложно было опознать, но я сделала это. Он единственный среди всех был убит не тем чудовищным заклинанием, которое никто из магов не сумел предусмотреть. Его сожгли магией. И я думаю, что это магия Дракона, — тихим голосом, экономя силы, сказала Рикона.
Милош посмотрел на Шагельда.
— Друиды способны призывать духов. А дух всегда знает где его убийца.
Спокойствие. Это же не сложно сохранять спокойствие на самой грани раскрытия. Или сложно. Я широко улыбнулся, скрывая задергавшиеся мышцы лица и самым естественным голосом спросил у Шагельда:
— Я не очень силен в познаниях вашей школы. Это действительно возможно?
Друид покачал головой.
— Опасное занятие призывать погибшую душу. Требуется много силы. Много дней следует есть только специальную пищу. Хорошо бы задобрить духов-защитников жертвой.
Мне вспомнились призраки раздиравшие моих солдат на подступах к Цитадели. Так значит это было куда проще?
— Думаю, — ровным голосом сказал Милош, — мы все поделимся своей силой ради такого дела. Я считаю, что действовать нужно незамедлительно. И готов сделать все необходимое прямо сейчас.
При этом он поднял вверх руку. Рикона Виссарди не колеблясь подняла свою, хотя и не была членом Собрания. За ней последовал Панир. Шагельд равнодушно пожал плечами, показывая, что ему вообще все равно. Оставались мы со Старейшиной. И я уже ловил на себе злобный взгляд Милоша. Решай. Решай сию секунду. Нет возможности медлить. Ну тварь, сам напросился!
— Поддерживаю общее решение, — я поднял вверх руку.
— Хорошо. Тогда раз уж все согласны, я не вижу причин откладывать поиск, — решительно сказал Старейшина. — Начнем сейчас же. Вам требуется время на подготовку, Шагельд?
Друид покачал головой.
— Мне нужна в первую очередь сила. Можем сделать это прямо не сходя с места. Если только сначала позаботимся о собственной безопасности. А вот для этого мне кое-что нужно...
Пока духоприказчик упрямо отказавшийся от помощи ковылял за своими ритуальными артефактами, нам выпала честь развлекать госпожу Виссарди, чтоб ей в бездну провалиться!
Развлекали Милош и Панир. Не сказавший ни слова Звар, вновь вернулся в свою дрему. Я же, изображая усталость закрыл глаза. Что делать? Что мне сейчас делать? Если я не прерву ритуал то окажусь раскрыт. В голову ничего не приходило. Совершенно ничего.
На столе появились латунные ладанки, источающие легкий аромат. Подсуетившиеся помощники принесли черную курицу из хозяйства семинарии. Птицу предварительно связав положили прямо на белоснежный стол. В углах зажглись свечи из топленого жира покойников. Я несмотря на приступ страха, улыбнулся — подумать только маги называющиеся белыми, используют самые что ни на есть темные методы. Эту бы мысль донести до добрых крестьян и падение популярности Семинарии обеспечено.
В конечном итоге все стулья были вынесены прочь из залы. Двери заперты накрепко. На замок повешен артефакт из друидового хозяйства. Змеиный череп. Какое интересное украшение. Мы все встали вокруг стола и приготовились. Друид сняв всю лишнюю одежду омыл руки в бадейке с топленым снегом и взялся за посох. Коснулся им фаланги пальца и стал бормотать скороговорку.
... После первых же слов, мы почувствовали как зашевелилась вокруг нас Сила. То ли Белой Башни, то ли Иномирья. Старейшина неодобрительно нахмурился, а Милош просто-таки вскрикнул от почти физического отвращения. Мои пальцы судорожно сжались, сломав деревянное писало, которое я крутил в руках все это время. Друид свирепо улыбнулся. Да-да, это вам не Божественная Благодать, маги — сказал его оскал — чистенькими быть хотите, со Злом в игры играя? Привыкайте!
Заклинание заплясало на острие занесенного над курицей ножа. Предсмертный клекот огласил залу и темные разводы крови украсили белый стол. В речах друида слышалось обращение к потусторонним силам. Белая Башня негодующе дрогнула. Ей были чужды сущности которых призывал в посредники Шагельд. Мы все очень четко почувствовали момент когда друид потянулся за силой. И все подставили плечо. Милош, Звар, Старейшина, Панир. Каждый придавал своей собственной или же заемной силе, некое зримое воплощение. Переливающаяся красками заката, насыщенная эмоциями сила волхвы, потерявшего своего друга. Убаюкивающая как песня матери над колыбелью, вкрадчивая как мурлыканье кота, готового выпустить когти, пытающаяся невзначай заглянуть в душу сила мага, разгадывающего чужие тайны. Мощная как бушующий океан, как сама Весна расцвечивающая деревья молодыми побегами сила Жизни, мага, что куда лучше меня самого постиг принципы разных магических школ. Сухая и строгая, щекочущая ноздри как волшебный порошок сила алхимика, вызываемая из его поделок.
Вкладывались все кроме меня. Потому что в тот самый миг когда фаланга мертвеца поднялась над столом облекаясь призрачной плотью, а мои нервы сдали окончательно и почуявший неладное Звар предупреждающе ткнул пальцем в мою сторону...
