Лицо Бриши отражалось в транстпаристали иллюминатора, и Джейсен видел, что та ответила Нилани улыбкой, едва скрывающей обидную снисходительность.
— Это уединённое место, — сказала женщина. — А я люблю уединение.
Джейсен перестал обращать на них внимание, точно так же, как и на показания датчиков перед глазами. Вместо того он сосредоточился на ощущениях, что давала ему Сила.
На астероиде находилось нечто, активное в Силе — мощное и заметное… но неживое. Однажды Джейсен уже испытывал подобное чувство, когда, посетив в редкую свободную минуту вымерший коралловый риф, попробовал найти его в Силе. У рифа остались отголоски переживаний, далёкие, смутные воспоминания о множестве жизней, породивших его собственную. То, что было сейчас перед джедаем, было сильнее, сложнее, персонифицированее… и имело большой запас тёмных энергий.
— Это большой рудный астероид, — объявил Бен. — Гравитация присутствует, но для формирования атмосферы её недостаточно. Будем прыгать тут и там.
Бриша покачала головой.
— В жилой зоне искусственная гравитация. Генераторы заработают, как только шаттл приземлится.
— Эх, — издал возглас раздражения Бен. Джейсен усмехнулся. Он догадался, что мальчик был бы не прочь погостить в условиях низкой гравитации.
Ангар был достаточно велик, чтобы принять четыре шаттла, или «Тысячелетний сокол» и пару кораблей поменьше. Ворота находились в основании десятиэтажной постройки. Изнутри ангар оказался очень высоким; и если с внешней стороны его стены были закруглены, то в самом помещении они были ровными, наклонными, отчего оно приобрело форму трапеции. Стены были обшиты клёпаным металлом небесно—голубого цвета, и чистота бросалась в глаза.
Пока шаттл снижался к посадочному месту, находившемуся ближе всего к входу в жилую часть здания, створки ворот за ними сомкнулись. Джейсен почувствовал, как его вдавило в сидение — заработала искусственная гравитация. Бен без напоминания активировал гравитационное поле внутри корабля — это было что—то вроде упражнения — и очень постарался, поддерживая уровень, приближенный к корускантскому стандарту. Джейсен одобрительно кивнул брату.
Но мысли его были далеко; часть разума Джейсена разыскивала источник Силы, который он почувствовал перед этим.
Он увидел в отражении, что Бриша улыбается.
— Ответы на все твои вопросы — внутри, — сказала она.
Джейсен кивнул.
— Что совсем не означает, будто внутри — то, что мы хотим… или что это безопасно.
— Верно, — сказала Бриша и поднялась на ноги.
Гибкий герметичный рукав пристыковался к внешнему люку. Внутри было холодно, но по воздуху проносились небольшие тёплые вихри — свидетельство работы обогревателей в жилых помещениях.
Коридор, белый и непримечательный изнутри, привёл их к другому коридору, отделанному в тех же небесных тонах, что и внутренняя стена ангара. Джейсен прикинул, исходя из формы стены, что коридор огибает всё здание, обеспечивая доступ к помещениям на внешней стороне.
Бен приглядывался, моргая.
— Тут очень чисто. Я думал, это какой—то рудник.
Бриша покачала головой.
— Нет, это было административно—жилое здание добывающей компании. Здесь обреталось начальство с семьями, а также семьи нескольких сотрудников рангом пониже. А на случай визита представителей головной компании, имелись большие залы для банкетов и развлечений. Это здание было в большей степени отелем, чем лагерем старателей.
— Если судить по дизайну, это походит на ранние модели мобильных командных постов «Сейнара», — проговорил Джейсен, — но только старее. На века старее, — заметив, как Бриша потихоньку кивнула, он продолжил. — Его собирали в открытом космосе неподалёку от того места, где должны были установить. Буксиры должны были переместить его к стойкам фундамента в посадочной зоне. Однако это был ценный предмет оборудования. По окончании разработки шахты крепления фундамента должны были разомкнуть и переправить модуль к следующему месту базирования. А не оставить здесь.
Бриша ободряюще улыбнулась ему, а потом повернулась и пошла по коридору.
— Истинная правда. Но нет — прежний администратор распорядился, чтобы строение было оставлено, когда вахта покидала астероид. Оставлено и позабыто.
В первом же боковом выходе она повернула налево, в коридор, который вёл к центру строения, и остальные последовали за ней. Стены там по—прежнему были голубыми, да изредка встречались двери, которые могли бы вести в уединённые покои или маленькие офисы. Двери были закруглёнными сверху — устаревший элемент дизайна.
Джейсен ускорил шаг, чтобы нагнать Бришу.
— Ничего себе распоряжение. Слишком много кредитов было потрачено, чтобы вот так просто забыть о них.
— Да, всё так, — согласилась Бриша. — Но администратор, провернувший это, был мастер подкупать и уламывать. Он, в конце концов, был не абы кто, а ситх.
Бриша отмела все вопросы, пока они не подошли к турболифту в центре постройки и не поднялись на четыре этажа вверх. Открывшиеся двери лифта вели в круглое помещение двадцати метров в диаметре. Потолок был высотою в пятнадцать метров, выгнутая поверхность изготовлена из транспаристали; за века её побило таким количеством небольших метеоритов, что казалось, будто они вросли в материал, но всё же потолок был достаточно прозрачен, чтобы видеть за ним великолепное звёздное поле.
Сама зала могла бы служить дополнительным помещением жилища доктора Ротам. Стены были увешаны полками, а вдоль них через каждые три метра в высоту тянулись узкие мостки, соединённые чёрными металлическими лестницами. Полки были забиты книгами, флимзи—свитками, мерцающими голограммами, статуэтками, мобилями; там даже была — Джейсен заметил — заключённая в бутылку голова родианца: морда—трубочка смотрела в сторону турболифта, откуда они только что вышли. На полу была кое—какая мебель, по большей части — длинные, тёмного цвета диваны. Они казались твёрдыми и неудобными, но Джейсен распознал в них новейшую марку, изделия под которой прогибались и выпячивались в зависимости от движений и поз сидящих на них.
Зала источала энергию Силы — энергию тёмной стороны. Но какой бы мощной она ни была, источником того давления, того тёмного натиска, что ощущал Джейсен с момента их появления здесь, она не являлась. Источник был где—то под ними, довольно—таки далеко.
«Почему тёмная сторона так привержена к глубинам?» думал Джейсен. Может, таково её неотъемлемое свойство — стелиться по провалам, ущельям, трещинам? Даже по истечении десятков лет обучения он не мог этого понять.
Пока Джейсен торчал в дверях турболифта, вбирая в себя отголоски Силы, как голодающий втягивает носом ароматы еды из ресторана, Нилани двинулась к середине залы, держа ладонь на рукояти меча у пояса.
Когда она заговорила, голос её был нарочито, издевательски беззаботен:
— Значит, вы в некотором роде ситх?
Брийша покачала головой и растянулась на одном из диванов, который тут же подстроился под её спину. Даже немного надулся под её весом. Женщина откинулась назад в непринуждённой позе и вытянула руки над головой.
— Нет. Если вы внимательно разобрались в своих ощущениях, то должны были отличить присутствующую здесь светлую сторону от тёмной. Во всех этих реликвиях, и во мне.
Джейсен не был уверен, что её последняя фраза соответствует истине. Бриша не излучала иной энергетики, кроме той, что излучали все живые существа за исключением юужан—вонгов. Но он чувствовал небольшие потоки со светлой стороны, смешивающиеся с тёмными потоками.
— Так кем же вы себя считаете? — спросил он. Он шагнул вперёд, раздираемый любопытством — часть его жаждала затеряться между стеллажей и осмотреть каждый предмет на них — и осторожностью.
— Учеником, — ответила Бриша. — Учеником, познающим Силу во всех её проявлениях. И — да, я сосредоточилась на ситхских учениях… на усвоении их техник без одержимости и эгоизма, ради улучшения мира, для чего и джедаи используют свои светлые техники.
— В таком случае, вы порочны, — заметила Нилани.
Бриша взглянула на неё с жалостью.
— Ты так неопытна. Нилани, все адепты Силы проходят испытание на порочность, и многие из них не справляются. Порок светлой и тёмной стороны различается только по форме. Светлые становятся настолько закостенелыми, настолько подверженными влиянию правил и обычаев, что не могут больше ни думать, ни чувствовать, ни приспосабливаться — это и погубило джедаев на закате Старой республики.
— В этом что—то есть, — признал Джейсен. — Вы не первая, от кого я слышу упрёки в некой косности светлой стороны. Но это не значит, что длительное хождение по тёмной стороне не ведёт с неизбежностью к порче.
Бриша сердито вздохнула и скрестила руки на груди.
— Что такое порок, Джейсен? Бескомпромиссный светлый скажет, что обращение к Силе за удовлетворением личных нужд «порочно». Но тот, кто на протяжении десятков лет в весьма характерных для человека пропорциях перемежает альтруизм с эгоизмом, не испорчен; он всего лишь ведёт себя так, как подобает его расе.
Теперь она, а не предметы на полках, занимала всё внимание Джейсена. Он приблизился и встал перед женщиной.
— Объясните.
— Я бы с радостью. Но сначала — небольшая вводная.
Джейсен услышал, как вздохнул Бен. Он улыбнулся, и Бриша повторила его улыбку. Бен умел себя вести, но ему, как и любому подростку, не хватало терпения на взрослые проблемы вроде вводной к запутанному вопросу.
— Этот астероид, — начала Бриша, — был заселён прежде, чем на него прибыли разработчики шахт. Здесь жила целая раса неких существ. Мумифицированные тела, найденные мной на глубине, и знаки, полученные от Силы, наталкивают на мысль, что они были сродни миноккам — кремниевая форма жизни, беспозвоночные тела, питание солнечной радиацией и содержащими кремний веществами. Здешние эволюционировали или мутировали в разумную расу, за сколько миллионов лет — сказать не могу; у них было общество с поддерживаемой иерархией и стратификацией, что мы можем обнаружить и в человеческих культурах.
Джейсен кивнул:
— Значит, отголоски энергий, что я ощущаю, остались от них?
— Да. Их записи — поскольку они изобрели свою знаковую систему, своего рода информационно наполненные предметы, которые я научилась читать…
— Кисточки?
— Да. Те, что ваш эксперт, скорей всего, не смог перевести. Так вот, записи сообщают, что в какой—то момент правящий класс изгнал прочь целое сообщество, заключив их в пещеры и гроты астероида, отрезав их от солнечной энергии, что поддерживала жизнь. Так они и мыкались, медленно вымирая от истощения, худо—бедно питаясь минеральными веществами из камней астероида. И именно здесь один из них научился чувствовать, а потом и управлять Силой. Со временем он стал предводителем изгоев и успешно руководил прорывом из подземелий и завоеванием остальной расы.
— Как же так — почему в наши дни минокки не правят галактикой при помощи Силы? — поинтересовалась Нилани.
Бриша пожала плечами.
— Можно только гадать. В их записях есть упоминание о «доме» — этом астероиде, да ещё о «возвращении», как бы намекающими, что они не могли нереститься, или — как в случае с минокками — делиться в ином месте, кроме этого. Если это так, то они не могли расселиться по галактике, а потом неизлечимая инфекция или нечто подобное могло выкосить целую расу за несколько лет. Смысл же в том, что некоторое время этой расой правила каста адептов Силы, которые впоследствии сплошь стали тёмными. Они освоили техники, отвечающие их миноккской природе — например, высасывать энергию из живых существ, включая себе подобных, на расстоянии, и сходное умение мгновенно взаимодействовать с далёких дистанций — нечто, что подчас удаётся и некоторым джедаям. Они обладали огромным количеством тёмной энергии, и большая её часть была направлена в подземелья астероида, которые приютили их во времена изгнания и впоследствии стали для них священными.
Итак, они вымерли, — продолжала Бриша, — а века или тысячелетия спустя на астероидном поясе начались разработки шахт. Никто бы не стал подкапывать жильё администрации, если бы не залежи руды, обнажившиеся из—за того, что минокки объели всю кремниевую породу вокруг.
— Дальнейшее можно себе представить, — сказал Джейсен.
— Прошу.
— Длительное пребывание рабочих в штольне с тёмной энергетикой приводило к странным инцидентам. У народа случались видения, чувствительные к Силе проявляли странные умения. Не исключено, что они настраивались на волны ваших минокков, вели себя соответственно и были признаны невменяемыми.
— Очень проницательно, — кивнула Бриша. — Тогдашний директор подал прошение, закрыл шахту — остальные проекты на астероидном поясе не пострадали — и скрыл произошедшее под семью печатями. Он сам был чувствительным к Силе, и пробовал всякие трюки, экспериментировал, осваивал и испытывал новые навыки. Когда этот астероидный пояс перестал приносить прибыль в качестве добывающего предприятия, директор всё прикрыл, старательно всё уладил, чтобы постройку оставили и забыли… а потом и сам оставил это место, нашёл ситха, стал его учеником и явился галактике как Дарт Вективус.
— Никогда не слышал, — сказал Джейсен.
На лице Бриши проявилось раздражение.
— Это потому, что он не творил зла. Не пытался завоевать галактику, стереть с поверхности население целой звёздной системы или завязать смертельную битву с джедаями. Он просто жил и познавал. И умер от старости, окружённый родными и друзьями.
Во взгляде Нилани было сомнение:
— Покровитель творческих личностей, спонсор благотворительных акций и изобретатель циклонического хайбола, любимого всеми островными туристами алкогольного напитка.
— Насмешничаешь, — произнесла Брийша, — и это хорошо, но делаешь это от невежества, что уже плохо. Ты ничего не знаешь о Дарте Вективусе.
Нилани ответила с ледяной улыбкой:
— Включая то, существовал ли он когда—нибудь, и был ли таким милашкой, каким вы его описали.
— Ты сможешь увидеть истину только через познание.
— А как он удержался от того, чтобы поддаться жадности и погибнуть от неё? — спросил Джейсен.
— А, это легко. Он приучил себя к строгим этическим нормам ещё до того, как почувствовал первый толчок с тёмной стороны. Он был матёрый, изворотливый бизнесмен с великолепно сбалансированным чутьём на выгоду и справедливость, и шепотки соблазна игнорировал с той же лёгкостью, что и докучливое мягкосердечие, — произнося последние слова, женщина глянула на Нилани, а потом снова обернулась к Джейсену. — Ситхи, известные своей злобностью, Джейсен, были таковыми, потому что были заведомо ущербными мужчинами и женщинами. А не потому, что они были ситхами. Как правило, они были слабыми, обманутыми или просто жадными с самого начала. Как твой дед. Я, к вашему сведению, была с ним знакома.
