Антиллес, стоявший на почтительном расстоянии от генеральского кресла, поймал на себе взгляд Коррана Хорна и изобразил кислую усмешку. Подчиненный скривился в ответ.
— Совсем наоборот, — сказал Акбару Бел Иблис, не обращая внимания на перемигивание соотечественников. — Фрежликс вмешались в торговлю союзной планеты. Кроме того, они первыми на нас напали.
— Фрежликс расходятся с вами во мнении, — пробурчал мон каламари. — Они напрямик утверждают, что вы превысили полномочия, данные вам Новой Республикой.
— Еще бы, — хмыкнул кореллианин. — Хотите, чтобы я явился на допрос?
— Перестаньте молоть чепуху, генерал…
И впервые за всю выволочку Веджу показалось, что начальство слегка расслабилось.
— Нам нужны все хорошие командиры, какие только у нас есть. И я не сомневаюсь, что фрежликс сами напросились на то, что получили от вас. Так говорите, там был контрабандист?
Бел Иблис быстро глянул на Коррана, тот кивнул.
— Так точно, сэр, без сомнения, — подтвердил генерал. — Один из кораблей Бустера Террика. Местные власти конфисковали груз и проверяют трюмы на предмет контрабанды.
— Могу представить, какие словеса раздадутся в ближайшем будущем на мостике «Искателя приключений», — странным голосом заявил адмирал.
Мон каламари славились нетерпимым отношением к контрабандистам, и Акбар несомненно находил определенную долю юмора и гармонию в том, что произошло. Ведж, в общем, тоже веселился, хотя собирался некоторое время прятаться от Бустера. У Хорна вид был печальный.
— Вот только если на борту у них не окажется контрабанды, вы все будете нехорошо выглядеть, — добавил Акбар.
— Правила не меняются от того, найдут на борту запрещенный груз или нет, — напомнил начальству Бел Иблис. — Или хотите сказать, что президент Гаврисом предпочитает думать иначе?
— Президент связан дипломатическими и политическими условностями, — не остался в долгу каламари. — Тем не менее я уверен, что он прочитает ваш рапорт о происшествии до вынесении решения. И все-таки я предлагаю вам отозвать патрульные корабли и вернуться…
Сигнал сорвался и исчез.
— Радисты, что там у вас такое? — рявкнул кореллианин.
— Это не у нас, — доложили с мостика. — Это у них.
Бел Иблис оглянулся на пилотов.
— Проблемы на Корусканте? — спросил он у связистов.
— Не знаю, сэр. Я проверяю другие каналы… нет, сэр, это не Корускант. Больше похоже, что отключилась станция на Менгйини.
— Сэр, мы получили сигнал бедствия по вторичной сети, — влез новый голос. — Станцию на Менгйини атаковала небольшая группа, цитирую: «вооруженных диссидентов», конец цитаты.
— Понял вас, — произнес Бел Иблис. — Штурман, рассчитать самый короткий курс до Менгйини. Радист, передайте сигнал тревоги всем республиканским подразделениям и базам в том районе. Скажите, что мы идем туда, и потребуйте поддержки.
Он получил подтверждения и вновь повернулся к соотечественникам.
— Похоже, что вашим рапортам придется подождать, — сказал он. — Возвращайтесь к эскадрилье и готовьтесь к вылету.
— Дело дрянь, — пропыхтел Хорн, рядом с Антиллесом труся по коридору в трюме «Скитальца»; пилоты направлялись в ангар к истребителям. — Если взялись за дальние станции, значит, игра пошла всерьез.
— У нас доказательств нет… с чего ты взял, что это «Возмездие»? — Ведж обогнул механика, нагнувшегося над открытой панелью.
— А я… и не говорил… о «Возмездии». Это ты сам… о них первый подумал.
Ведж криво ухмыльнулся.
— Ага… верно, да?
— Верно-верно… А еще ты думаешь… что все эти дрязги, межпланетные атаки, а теперь еще и… нападения на дальние станции… чуть-чуть многовато для мести ботанам за Каамас.
— Ага… — повторил Антиллес, мрачнея. — Жду не дождусь, что случится в следующий раз.
19
— Смотрите и завидуйте. Можете даже начинать рыдать, — сказал Ландо, бросая карты на стол. — Двадцать три, чистый сабакк. — Любопытно, — пробормотал сенатор Миатамия, изучая собственные карты; лицо диамала оставалось совершенно непроницаемым. — Полагаю, что это предложение насчет рыданий не следует понимать буквально. Чистый сабакк, говорите ?
— Да, — подтвердил Ландо, ощущая этакий гадкий зуд в основании черепа.
С момента поспешного отлета «Госпожи удачи» с Сильпара это была девятая партия в сабакк. А подобную драматическую паузу сенатор брал при завершении пяти партий из восьми. Именно тех пяти партий, которые он выиграл.
— К сожалению, — сказал сенатор, не спеша и со вкусом открывая свои карты, — у меня Идиот со свитой. Мне кажется, это более сильная комбинация, не так ли?
— Так, — вздохнул Ландо. Теперь уже шесть из девяти. — Не могу поверить, что вы не профессионал в сабакке, — сердито добавил он, сгребая карты со стола.
Сенатор прищелкнул пальцами.
— Вы не можете поверить, что Диамала создала свою огромную финансовую империю только при помощи здравого смысла и усердной работы, верно?
Ландо застыл, не собрав и половины карт. Неужели он намекает?..
Нет. Конечно, нет. Это смешно.
— Это шутка, да?
— Конечно, — Миатамия снова прищелкнул пальцами. — Здравый смысл и упорный труд — это все, что требуется отдельной персоне или народу в целом, чтобы достичь успеха и процветания. Удача, везение — это все иллюзии. В них свято верят лишь невежественные, за ними охотятся лишь неразумные.
Ландо с немалым усилием подавил вспышку бешенства. Дни, когда он был профессиональным игроком, давно миновали, но столь неприкрытая демонстрация превосходства со стороны диамала все равно раздражала. Совсем чуть-чуть.
— Другими словами, вы столь разумны, что с вами никогда не происходило ничего непредвиденного?
— Конечно же, неожиданности случаются, — невозмутимо ответил Миатамия, — но подготовленные всегда смогут найти выход.
— Сами по себе? — продолжал домогаться Ландо. — И им никогда не приходится прибегать к чьей-либо помощи?
— Почему же, такое тоже бывает, — невозмутимо признал диамал. — Но умение предвидеть необходимость посторонней помощи — это всего лишь часть здравого смысла.
— А! — кивнул Ландо. — То есть, если я признаю, что моим кораблям с рудой требуется усиленная охрана, — это означает, что у меня есть здравый смысл?
— Возможно, — согласился Миатамия. — Кроме того, это может означать…
В этот момент со стороны гипердрайва «Госпожи удачи» раздался смачный хруст освобожденной энергии, и пятна гиперпространства за иллюминаторами слились в сплошные линии.
Ландо был уже на вершине винтовой лестницы, когда линии окончательно превратились в звезды.
— Что это? — потребовал отчета Миатамия, наступая ему на пятки.
— Гипердрайв полетел, — крикнул Ландо через плечо, меньше всего на свете желая навернуться с лестницы.
Если поврежден только один из контактов, надо успеть отвести энергию, пока она не вызвала волну дестабилизации, которая разнесет весь контур. Перед его глазами встало видение долгого и продолжительного капитального ремонта посреди окружающего их «нигде». Ремонта, который, без сомнения, сделает их с диамальским гостем ближе друг к другу, ох, ближе… Вдохновленный этим видением, он на предельной скорости миновал столовую, промчался мимо кают и юзом затормозил перед инженерным пультом.
И нахмурился. На пульте не горело ни одного красного сигнала о повреждении основных систем. Не мигали даже красные черточки, означающие повреждения вспомогательных систем. Согласно приборам, выход из гиперпространства был нормальной реакцией автоматики на приближение к планете. При этом надо заметить, согласно данным навигационного компьютера, никаких планет поблизости в данный момент не было и быть не могло.
— О нет, — выдохнул Ландо, взлетая по короткой лесенке и со всей злости пиная дверь в рубку.
Дверь скользнула в сторону, и он вошел.
Прямо перед ним на обзорном экране тихо висел образ приснопамятного «звездного разрушителя».
Сдержав проклятие, Калриссиан натянул шлем, на ходу щелкнув рубильниками аварийного дополнительного питания. Рухнул в кресло, дал полную мощность на двигатели и резко развернул яхту на правый борт
Или, точнее, попытался развернуть. Даже с подключенными дополнительными источниками питания «Госпожа удача» не сдвинулась с места.
Или, точнее, не сдвинулась туда, куда хотелось Ландо.
— Мы в луче захвата, — раздался у него за спиной невозмутимый голос сенатора.
— Я заметил, — прошипел Ландо сквозь зубы, переходя на резкие рывки в вертикальной плоскости.
Если оператор луча решит, что его жертва пытается уйти вверх или вниз, он может скорректировать настройку и позволить яхте выскользнуть из захвата.
Но на этот раз такой удачей не пахло.
— Пристегнитесь, — приказал Ландо.
Пока луч захвата гасил инерционные колебания яхты, оставшиеся от вертикальных рывков, Ландо оглядел окрестности. Раз пошла такая пьянка, где-то здесь у имтрцев должен быть и крейсер-тральщик. Ага, вот он, слева по борту, и нос его направлен прямо на «Госпожу удачу».
Нет, все-таки не совсем прямо. На самом деле, сужающийся конус гравитационного поля, которое не давало запустить гипердрайв, был отцентрирован без учета рывков, которые совершал корабль, пытаясь противостоять лучу захвата. Если бы Ландо удалось вырваться, у него был бы единственный шанс — добраться до границы конуса гравитационного поля и уйти прежде, чем «звездный разрушитель» перенастроит луч.
Если удастся.
— Вызовите по интеркому своего помощника и скажите ему, чтобы тоже пристегнулся, — бросил Ландо через плечо.
У «Госпожи удачи» еще оставался последний туз в рукаве — так, одна ма-аленькая штуковина, установить которую Ландо вдохновили кое-какие подвиги Скайуокера несколько лет назад. Добавив подачу энергии на дублирующую протонную установку, Ландо запустил торпеду третьего уровня.
Торпеда вылетела из-под носовой части корабля и, попав в луч захвата, устремилась к его источнику с дополнительным ускорением. На панели управления перед Ландо замигал индикатор — турболазер «звездного разрушителя» начал отслеживание снаряда.
И тут торпеда взорвалась — не больше, чем в двух десятках метров от носа «Госпожи удачи».
Будь у этой торпеды обычный заряд, «Госпоже удаче» несдобровать. Но вместо разрушительной взрывной волны и прочих прелестей взрыва протонной торпеды перед носом яхты рассыпалось серебристое облачко. Частички, из которых оно состояло, успешно отражали луч захвата. Теоретически эти частицы должны были сбить настройку всей системы захвата, снизить ее подвижность и позволить кораблю ускользнуть.
И это сработало. Яхта мелко задрожала, затем, исчезли невидимые тиски, резкий рывок — и они на свободе.
— Держитесь! — заорал Ландо, задирая нос яхты резко вверх.
Если верить опыту Люка, который первым применил эту маскирующую уловку, у него есть несколько секунд, чтобы выйти за пределы конуса гравитационного поля заградительного крейсера, прежде чем имперцы опомнятся и откроют огонь.
Но стоило «Госпоже» начать разворот, как в облаке, заслоняющем их от «звездного разрушителя», что-то ослепительно полыхнуло. Ландо успел заметить, что серебристые, отражающие луч частички потемнели, превращаясь в бесполезный космический мусор. После чего яхту еще разок тряхнуло, и они опять оказались в объятиях луча захвата.
— И что теперь? — поинтересовался сенатор.
— Теперь, — ответил Ландо, брезгливо отключая досветовые двигатели, — нам остается только одно. Сдаться.
* * *
Возглавляли шествие шестеро штурмовиков. Они шагали по два в ряд — чеканя шаг, как на параде. За ними, не делая ни малейших попыток идти в ногу, брел сенатор Миатамия со своим помощником. Следом за диамалами шел Ландо, тихо радуясь, что он занимает столь скромную позицию в этой процессии.
Правда, особого преимущества это не давало — позади него маршировали еще шестеро штурмовиков, перекрывая путь к отступлению.
Если не считать лаконичного приказа от командира взвода, пленники со своими стражами не общались, но Ландо повидал на своем веку достаточно «звездных разрушителей», чтобы без помощи гида понять, что их ведут во владения старшего офицера. Возможно, к начальнику разведки, а может, и к самому капитану.
Пока «Госпожа удача» не оказалась в ангаре для захваченных кораблей, Ландо так и не удалось идентифицировать корабль. Теперь ему оставалось только лелеять безумную надежду, что это всего лишь командир одного из трофейных «звездных разрушителей» Новой Республики решил сыграть с ним злую шутку. С каждым шагом, с каждым имперским офицером или членом экипажа, который с достоинством отступал, освобождая дорогу конвою, надежда эта все таяла и таяла.
Казалось, это шествие будет продолжаться вечно, но, в конце концов, они остановились перед дверью. Табличка на двери гласила: «ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЙ КОМАНДНЫЙ ПОСТ». Вот так — скромненько и со вкусом. Авангардная шестерка штурмовиков разошлась, окружая пленников полукольцом.
— Вас ждут, — заявил за спиной у Ландо командир конвоя, — входите.
— Благодарю, — фантастически ледяным тоном произнес Миатамия.
Дверь скользнула в сторону, открываясь, и двое диамалов, не колеблясь ни секунды, шагнули через порог. Ландо — делать нечего! — неохотно потащился следом…
И чуть не расшиб нос о костлявую спину сенатора, ибо оба чужака внезапно встали как вкопанные.
Ландо восстановил равновесие и протиснулся между ними, пытаясь понять, что повергло в ступор эту непрошибаемую парочку.
Комната была обставлена скудно — в ней практически ничего и не было, кроме стенных тактических мониторов и двойного кольца дублирующих экранов с командирским креслом в центре. Рядом с креслом стоял человек в форме майора. А тот, кто поднимался сейчас им навстречу…
Ландо почувствовал, как сердце на всякий случай пропустило пару ударов. Нет. Нет, нет и еще раз нет. Этого не могло быть. Никак. Совсем.
Но это было.
— Добрый день, господа, — Гранд адмирал Траун поднял руку в приветственном жесте. — Примите мои извинения, за несколько нетрадиционный метод, который нам пришлось применить, чтобы пригласить вас. Проходите, прошу вас.
