Ага, только вот я тоже прячусь за чужой личиной, и могу почувствовать сторонний проницательный ум. Не даром же говорят: "Рыбак рыбака...". Женщины? Длинноногая повышенным интеллектом не страдает, но у ней других достоинств хватает — ей это ни к чему. Жена Здравара? Это вопрос. Таких женщин вообще тяжело анализировать: может и дура набитая, а может и по умнее всех в той комнате — слишком мало информации.
Так или иначе, основной цели я достиг — взглянул в глаза Вильфора и понял, что его элиминация меня не расстроит.
На пороге дома меня встречала Миранда.
— Как прошло? — тихо спросила она, глядя на меня какими-то неестественно спокойными глазами.
— Поговорили. Пытались меня втянуть в разврат, но я изо все сил сопротивлялся и смог таки от них сбежать — неуклюже пошутил я.
Жена вдруг осела на пол прихожей и зарыдала. Нет, все-таки женщины определенно прилетели с другой планеты, что в моем прежнем мире, что в этом — ничего не меняется.
— Ну, что ты, Мирок — я встал на колени и обнял я рыдающую жену — Я же сказал, все будет хорошо.
Через пять минут всхлипы прекратились, и жена тихо прошептала:
— Ты снова будешь убивать. Давай просто уедем. Нас тут ничто не держит.
— Не могу — задумчиво изучая половицы прихожей, ответил я — Нельзя все время бежать. Вильфоры и Здравары есть везде и жизнь все равно поставит перед выбором: подчиниться им или изменить мир, чтобы они могли лишь предлагать, но не навязывать свои правила другим.
— Я, о другом. Давай оставим это все. Твою идею о равенстве всех перед едиными правилами. Построим небольшой домик где-нибудь в лесу. Ты же маг — выкорчуешь мне небольшой участок земли, и я буду на нем выращивать овощи и твой любимый картофель. Ты будешь охотиться и добывать пищу. Возьмем с собой Лику и Старого, она будет мне как дочь. Она уже сейчас мне как дочь.
Я отрицательно помотал головой:
— Не могу. Этот мир дал мне уникальный шанс изменить жизнь людей в лучшую сторону. Да, это придется делать большой кровью, потому что никто не отдаст свое теплое место под солнцем просто так. Многие предпочтут умереть, сражаясь за свой старый мир, в котором им было комфортно. Но оно того стоит ради будущих поколений. Сегодняшние дети простолюдинов получат право не быть не забитыми до смерти просто по чьей-то прихоти, над ними нельзя будет безнаказанно издеваться, использовать как скот. Наши дети тоже получат это право.
— Зачем ты так говоришь. Ты же знаешь, у нас не может быть детей — произнесла одними губами Миранда.
— У нас обязательно будут дети. Мы так сильно друг друга любим, что у нас обязательно будут дети. Ты мне родишь маленькую Миру, и у нее будут твои глаза, а я буду целовать и обнимать ее каждый день, рассказывать ей на ночь сказки.
Мы так и стояли в коридоре на коленях, обнявшись и склонив головы друг другу на плечи. Сколько это продлилось я не помню: может минуты, может годы.
На следующий день я начал подготовку к большой буче, которую намеревался устроить в Холме в ближайшее время.
На свет появился запасной комплект нищего, оставленный по наследству от Старого. Я вынес дранину в наш небольшой садик и, воровато оглянувшись по сторонам, помочился на нее: до вечера должна высохнуть.
План моих дальнейших действий на первоначальном этапе был прост. Со времен пока Старый здесь нищенствовал, собирая для меня информацию, я знал, что в городе действует свое воровско-бандитское сообщество. Не слишком сильное и влиятельное — все-таки Холм спокойный и относительно благополучный город, но если его сильно прижать, оно все же способно показать свои зубы. С другой стороны есть парочка городских стражников, занимающаяся мелкими поборами с некоторых полулегальных заведений нашего города. Эти двое не прочь и шлюху трахнуть за бесплатно, а если она будет слишком сильно сопротивляться подвернувшейся неоплачиваемой работе, то могут и избить ее до полусмерти, еще могут глаз выколоть, чтобы знала свое место.
Вы спросите: как им такое сходит с рук? Все очень просто: один из них племянник Вильфора. Вот эту парочку я и решил отправить этой ночью в небесные чертоги.
Преступное сообщество точит зуб на этих двоих очень давно, но как говориться видит око, да зуб неймет. Ну и на кого в первую очередь подумает взбешенный дядя? Думаю, на следующий день вся стража начнет прописывать ректальные процедуры бандосам и ворам в пределах досягаемости. А ведь обидно, когда тебя дрючат ни за что? Надеюсь — пойдет ответка. Вот тут то у кого-то из обиженных бандитов напрочь снесет крышу и он грохнет в порыве праведного гнева главу городской стражи. Надо ли объяснять, кем будет этот "кто-то"?
Потом конечно будет разбирательство, но хоть и говорят, что ловить рыбку в мутной воде легче, однако поймать ту самую, которая тебе нужна: практически нереально — ничего не разглядеть.
В общем, даже если следствие разберется, что криминальное сообщество тут ни при чем, то им ничего не останется, как начать плясать от мотивов и трясти ближний круг Вильфора. Мотива у меня нет, а в ближний круг я не вхожу в отличие от господина Здравара. Так что у моего соседа впоследствии должна начаться веселая и полная приключений жизнь, и это не считая потери своего покровителя. А с человеком, который займет место Вильфора еще нужно будет договариваться и не факт, что это вообще получится. Надеюсь, очень скоро Лукиму будет явно не до меня и моей жены.
Выходить из дома в таком наряде я, конечно же, не буду. На одной из неблагополучных улиц нашего города я заранее присмотрел заброшенный дом. Формально он сдается в аренду, а фактически служит ночлежкой для городских бомжей. Днем он обычно пустует и только после заката солнца его заселяют ночные постояльцы. Точка телепортации у меня там уже помечена, но проверить ее обязательно надо. Мало ли: вдруг бомжи притащили в этот угол какой-нибудь хлам.
Оделся по скромнее. Вышел на улицу и направился по направлению к нужному строению. Пятнадцать минут неспешной ходьбы и я на месте. Оглянулся по сторонам: прохожих мало и знакомых среди них нет. Толкнул полуразвалившуюся створку и оказался внутри. Вперед по прогнившей лестнице наверх. Запах мочи бьет в нос, человеческие фекалии кучками лежат то тут, то там. В доме сейчас никого нет, и нужный мне угол пустует. Ну, почти пустует, не считая отходов человеческой жизнедеятельности. Но так даже лучше: вряд-ли кто-то займет это место.
Через четверть часа я был у себя дома. Предупредил жену и Агату, чтобы они не заходили в рабочий кабинет, и стал присматривать оружие. Есть у меня в закормах длинный кинжал. Пользоваться я им особо не умею, но много ли нужно? Если раскусят и начнут сопротивляться: я их сожму воздушными коконами, главное — чтобы свидетелей не было.
Покинул кабинет, перекусил, вышел во двор, подобрал высохший бомжатский наряд и потащил его в кабинет. Некстати попавшаяся в коридоре Агата схватилась за нос и клятвенно пообещала меня огреть поварешкой, когда я вновь наведаюсь на кухню.
Заперся в кабинете. Подождал несколько часов, пока ярко-оранжевый диск солнца на половину не скрылся за горизонтом. Обрядился в пропахшую мочой одежду и полуразвалившиеся ботинки, прихватил кинжал и телепортировался. Пол несильно ударил по ногам. Пяткой правой ноги я таки умудрился вляпаться в дерьмо. Оглядываясь, вышел из своего угла и, согнувшись и прихрамывая, направился к лестнице ведущей вниз. У лестницы меня ждал сюрприз: один из бомжей уже пристроился на ночевку. Он сидел на полу, рядом с лестничным проемом.
— Ээээ-эээ, это наше место. П-п-плати за вход,
* * *
— протянул он хриплым голосом.
— Пшел на
* * *
,
* * *
— не остался я в долгу, постаравшись изменить голос и чуть отвернув голову.
Перешагнул через его вытянутые ноги и стал спускаться вниз по прогнившим ступеням.
— Еще раз придешь сюда — подрежем,
* * *
! — донеслось до меня сверху.
Перед тем как выйти наружу я натянул на голову тряпье. На улице было еще достаточно светло. Пришлось затихариться между двумя домами в узком переулке. Зачерпнул рукой грязь вперемешку с влажной глиной и обмазал ею лицо.
Через полчаса стемнело и я, сгорбившись и прихрамывая, направился к "Веселой дурнушке" — согласно информации Старого, именно там эта парочка любила пропустить чарку-другую после тяжелого рабочего дня. Простые граждане не обращали на меня никакого внимания, а вот попадавшиеся по пути нищие пытались разглядеть лицо. Кто-то из них даже меня окрикнул, но я и не думал оборачиваться.
Улица, на которой располагалось нужное мне питейное заведение, была погружена в полумрак: лишь свет, лившийся из окон домов, немного разгонял темноту.
Сначала я хотел устроиться в конце улицы, чтобы не мозолить глаза прямо у входа, но потом понял, что банально не разгляжу лица племянника Вильфора, тем более что видел я его лишь пару раз мельком (его напарник в лицо мне вообще не был знаком). Так что пришлось сесть практически напротив двери. Время шло, редкие посетители заходили и выходили, но нужной мне парочки все не было. Кто-то даже кинул мне пару медяшек.
В голове крутились разные мысли. "А вдруг информация Старого уже не актуальна? В конце-концов, почему именно сегодня они должны быть здесь? Значит, придется приходить сюда и завтра и послезавтра — других ниточек у меня нет. Но лучше бы провернуть все побыстрее, пока Луким не назначил вторую встречу".
В конце улицы показался нищий. Шел прихрамывая и был, похоже, стар. Поравнявшись со мной, он остановился и стал пристально вглядываться в мое лицо.
— Че у тебя с лицом, сынок? — просипел он.
— Специальную глину нанес — прыщи хочу вывести.
Старик согнулся пополам и закашлялся в свистящем смехе.
— Недавно на улице, да? Ничего — оптимизм скоро пройдет. Кстати, не советую тебе тут сидеть — в "дурнушке" любит выпивать пара упырей: они у тебя и медь отберут и изобьют до полусмерти.
— Иди дед — куда шел — этот доброхот начал меня потихоньку раздражать.
— Ну-ну. Когда бить начнут — главное, яйца береги. Они жалеть не станут.
Дав мне напоследок этот практичный совет, старик уковылял восвояси. А ведь это не простой нищий — речь неплохо поставлена. Когда-то он наверняка был и с домом и с достатком.
Время растянулось в восприятии: каждая минута стала казаться часом. Облака расступились и на ночной город полился тусклый свет мириадов звезд, объединенных в причудливые, неизвестные мне созвездия. Посетителей стало еще меньше. Температура понизилась, одежда нищего плохо защищала мое тело от холодных булыжников мостовой: в результате я стал коченеть. Еще полчаса такого сидения и я не то, что с кинжалом не управлюсь, даже руку разогнуть не смогу.
Словно в ответ на мои страдания дверь в очередной раз распахнулась и, в призрачном свете звезд, я увидел лицо племянника Вильфора. Их было трое: он, его напарник и какая-то девица легкого поведения. Видимо они пришли в "дурнушку" еще до моего появления. Мужчины подхватили девушку под руки и вся компания, пьяно пошатываясь, двинулась вверх по улице.
Кое-как разогнувшись, я заковылял следом за ними. Вскоре племянник видимо что-то почувствовал и обернулся. Увидев меня, он обратился к своему напарнику:
— Керк, за нами тут вонючее чмо увязалось: объясни ему, что рядом с нами портить воздух нельзя.
Керк убрал руку девицы со своего плеча и молча двинулся на меня. Я вытянул в просительном жесте трясущуюся от холода руку и закоченевшими губами запричитал: "Пожалуйста, подайте на пропитание" — пряча вторую руку с зажатым кинжалом под одеждой.
Удар был настолько стремительным, что я его пропустил. Впрочем, это не имело значения — рука Керка застряла в воздушном щите. Воспользовавшись секундным замешательством противника, не ожидавшего такой подлянки от вонючего попрошайки, я правой рукой нанес удар кинжалом прямо под сердце стражника. Поскольку умирающий сейчас Керк невольно прикрыл меня своим телом от девицы и племянника, о моей способности колдовать они пока еще не догадались.
Когда напарник повалился мешком на мостовую, племянник еще пару секунд смотрел на дергающееся тело своего товарища, потом перевел взгляд на меня:
— Ты убил Керка, идиот грязноногий — потрясенно произнес он — Знаешь, что с тобой теперь стража сделает. Да я сам с тебя за это шкуру сдеру!
Винные пары очень плохо влияют на восприятие реальности. Неужели он подумал, что я убил Керка спонтанно? За нежелание дать мне пару медяшек что-ли? Он, что, до сих пор верит, что я обычный попрошайка с кинжалом?
— Вообще-то я за тобой пришел, кретин безмозглый — внес я ясность в наши дальнейшие взаимоотношения и потянулся к кинжалу.
Надо сказать, что после моих слов в голове у племяша видимо очень быстро наступило отрезвление и он, взревев, выхватил короткий меч. А вот у меня как раз таки возникли проблемы: кинжал упорно не хотел выходить из тела Керка. Терять время больше было никак нельзя, и я нанес удар тонким воздушным клинком по торсу ринувшегося на меня противника. Меч чиркнул по воздушной защите и вывалился из рук моей второй жертвы.
Все было кончено. Я наконец-то смог вытащить свой кинжал и подойдя к телу племяша Вильфора вонзил его точно в рану нанесенную воздушным клинком и провернул его несколько раз, скрывая таким образом след первого удара: теперь только очень опытный следак сможет понять, что орудием убийства был сжатый воздух.
Обшарил два трупа и стал обладателем двух кошелей с монетами. Потом подошел к девушке. Ее видимо так парализовало от страха, что она и не подумывала сбежать.
Я несильно шлепнул ее по щеке. Она часто задышала и вознамерилась заорать.
— Даже не думай — произнес я, смотря прямо ей в глаза — Иди к себе в дом, забирай все свои сбережения и их деньги прихвати — тут я ей отдал деньги стражников — И сразу же уезжай из Лимана. Завтра тебя будет искать Вильфор. А через несколько дней — уже Тайная стража Лимана. Уезжай в Форлан, а оттуда — в Астар. Только там можешь остановиться и передохнуть.
— Я не дура — потрясла головой свидетельница двойного убийства — Тайная стража не будет меня искать из-за убийства обычного стражника, пусть и имеющего влиятельного родственника.
— За него не будет — подтвердил я — А вот за другие — будет.
— Но все-равно я тут не при чем — выдохнула девушка.
— Это тебя не спасет. Я расскажу, как это будет. Тайная стража поймает тебя. По ауре дознаватели придут к выводу, что ты просто оказалась не в том месте, не в то время, а потом они бросят тебя в качестве кости его родственникам — кивнул я на тело племяша — Его семья поймет, что до убийцы им не добраться и они выместят всю злость на тебе. Ты ведь сейчас пошла с ними не от того, что у тебя богатые родители. Кто за тебя заступиться? Кого интересует судьба шлюхи? Они будут тебя резать и насиловать, насиловать и резать и им будет плевать, что ты не при чем. Поняла?
— У него перстень дорогой — кивнула она на руку Керка.
— Драгоценности рано или поздно выведут на тебя, даже в Астаре. И вообще, если ты еще не поняла, то мне проще тебя отправить в небесные чертоги, чем оставлять в живых. Делай ноги, пока я добрый.
