— Муссолини? — нахмурился Лео. — Он вроде скорешился с Гитлером?
Хейзел уставилась на паренька, как будто он был пришельцем.
— Скорешился?
— Не важно.
— Мне бы так хотелось посмотреть на фонтан Треви.
— Тут в каждом квартале по фонтану, — проворчал Лео.
— Или Испанскую лестницу, — продолжала Хейзел.
— Смысл приезжать в Италию, чтобы рассматривать испанскую лестницу? — спросил Лео. — Все равно что ехать в Китай за мексиканской едой, разве нет?
— Ты безнадежен, — вздохнула Хейзел.
— Мне все это говорят.
Девушка повернулась к Фрэнку и схватила его за руку, как будто Лео больше не существовал.
— Идем. Думаю, нам сюда.
Фрэнк сконфуженно улыбнулся Лео, словно не зная, злорадствовать или благодарить паренька за то, что он такой тупица, и радостно позволил девушке себя увести.
Казалось, они будут идти вечно, но вот Хейзел остановилась у какой-то церкви. По крайней мере, Лео полагал, что это церковь. Над главной частью здания крыша сходилась куполом, а над входом — треугольником, под которым шла надпись: "М. Агриппа что-то там".
— "Мало гриппа" на латыни? — предположил Лео.
— Нам наверняка сюда, — сказала Хейзел уже в который раз за сегодняшний день, но голос ее звучал увереннее. — Где-то здесь должен быть потайной ход, ведущий куда-то внутрь.
По ступенькам, как заведенные, сновали группы туристов, гиды потрясали цветными табличками с различными цифрами и вещали на десятках языков, точно играли в некое международное бинго.
Несколько секунд Лео слушал испанского экскурсовода, потом доложил друзьям:
— Это Пантеон, изначально построен Марком Агриппой как храм богов. Когда он сгорел, император Адриан отстроил его заново, и храм простоял две тысячи лет. Это одна из самых хорошо сохранившихся древнеримских построек в мире.
Фрэнк и Хейзел изумленно на него уставились.
— Как ты узнал? — спросила Хейзел.
— Я от природы одаренный.
— Какашка кентавра, — фыркнул Фрэнк. — Он просто подслушал слова гида.
Лео улыбнулся от уха до уха.
— Возможно. Пошли, давайте найдем этот потайной ход. Надеюсь, внутри есть кондиционеры.
Ну, разумеется, никаких кондиционеров не было и в помине.
Хорошая новость: очередей и входной платы тоже не было, так что они просто протолкались через толпу туристов и вошли внутрь.
Внутри храм выглядел внушительно, учитывая, что его построили две тысячи лет назад. Мраморный пол украшали квадраты и круги, походившие на гигантские крестики-нолики. Основное пространство состояло из одного большого помещения с округлой ротондой, наподобие Капитолия в Штатах. Вдоль стен размещались разные гробницы, статуи, могилы и все такое прочее, но взгляд входящих сразу же устремлялся к куполу. Источником света служило округлое окно в центре крыши, один огромный луч солнечного света озарял ротонду, отражаясь от пола, как будто наверху сидел Зевс с увеличительным стеклом и пытался поджарить ничтожных смертных.
Лео, в отличие от Аннабет, не интересовался архитектурой, но мог оценить произведение инженерного искусства. Римляне сложили купол из больших каменных плит, а в каждой плите сделали углубление в форме квадрата, а в нем еще одно, поменьше, и так далее. Смотрелось это потрясающе. Лео подумал, что за счет этого приема купол кажется легче, а его масса, которую несут стены, уменьшается.
Друзьям он об этом говорить не стал, потому что сомневался, что им есть до этого какое-то дело. Вот если бы здесь была Аннабет, она бы толковала об этом весь остаток дня. Как-то она там справляется со своей операцией "Метка Афины"? Лео никогда бы не подумал, что с ним такое случится, но он волновался за эту пугающую светловолосую девицу.
Хейзел остановилась в центре зала и повернулась кругом.
— Это поразительно. В древности дети Вулкана приходили сюда, чтобы освящать оружие полубогов, здесь имперское золото наделялось волшебными свойствами.
"Интересно, каким образом?" — подумал Лео. Он представил, как кучка полубогов в темных одеждах пытается потихоньку вкатить через главные двери скорпиона.
— Но мы здесь не из-за этого, — предположил он.
— Нет, — сказала Хейзел. — Где-то здесь есть проход, какой-то туннель, который приведет нас к Нико. Я чувствую, что он близко, вот только не могу точно определить, где именно.
Фрэнк проворчал:
— Если этому зданию две тысячи лет, вполне логично, что тут есть всякие потайные ходы, оставшиеся еще от римлян.
Вот тут-то Лео и совершил ошибку, проявив свои таланты.
Он оглядел храм, раздумывая: "Если бы я хотел устроить здесь потайной ход, куда бы я его пристроил?"
Иногда он мог, просто взяв какой-то механизм в руки, определить, как тот работает. Таким манером он научился водить вертолет, починил Фестуса (еще до того, как дракон разбился и сгорел), а один раз даже перепрограммировал электронный рекламный щит на Таймс-сквер, так что тот показывал: "Все дамочки любят Лео..." Случайно, разумеется.
Теперь Лео пытался уловить, как работает это древнее здание. Он повернулся к похожей на алтарь штуковине из красного мрамора, на которой стояла статуя Девы Марии, и сказал:
— Вон там.
Паренек уверенно направился к гробнице — нише, напоминающей глубокий камин в форме арки, на "каминной полке" которого было начертано какое-то имя, как на надгробии.
— Проход здесь, — заявил Лео. — Он скрыт за местом последнего упокоения этого парня. Какой-то Рафаэль.
— Я думаю, это знаменитый художник, — заметила Хейзел.
Лео пожал плечами. У него имелся двоюродный брат по имени Рафаэль, так что на имени он не зацикливался. Интересно, позволят ли ему достать из пояса с инструментами динамитный патрон и произвести небольшое разрушение (в разумных пределах)? Пожалуй, музейные хранители этого не одобрят.
— Погодите-ка... — Лео огляделся, чтобы удостовериться, что на них никто не смотрит.
Основная масса туристов таращились на купол, но взгляд паренька зацепился за группу, вид которой его встревожил. Футах в пятидесяти от них стояли трое толстяков среднего возраста и громко, с американским акцентом, переговаривались, жалуясь друг другу на жару. Они походили на ламантинов в пляжных костюмах: сандалии, шорты до колен, футболки, какие обычно носят туристы, и шляпы с обвисшими полями. Казалось, им смертельно скучно, и Лео подивился, что же они, в таком случае, здесь забыли?
Троица на него не смотрела, и Лео не понимал, почему они так его нервируют. Может, он просто не любит ламантинов?
"Забудь о них", — приказал он себе.
Снова повернувшись к могиле, паренек провел рукой по античной колонне сверху вниз, до базы. Почти у самого пола на мраморе виднелись выгравированные ряды черточек — римские цифры.
— Хе-хе, — сказал Лео. — Не слишком утонченно, зато наверняка.
— Что это? — спросил Фрэнк.
— Код от замка, — Лео провел рукой по колонне с другой стороны и нащупал квадратное отверстие размером с электрическую розетку. — А сам замок, вероятно, вырвали вандалы за последнюю пару сотен лет. Но я смог бы запустить механизм изнутри, если бы...
Лео приложил ладонь к мраморному полу. Он чувствовал, что под камнем скрыты древние бронзовые механизмы. Обычная бронза, изъеденная коррозией, уже давно вышла бы из строя, но под полом находилась небесная бронза — какое-то изделие неведомого полубога. Силой мысли Лео приказал механизму заработать, использовав римские цифры как подсказки. Завертелись цилиндры — щелк, щелк, щелк. Потом: щелк, щелк.
В полу, рядом со стеной, одна из мраморных плит отъехала под другую, открыв темный провал, в который едва-едва сумел бы протиснуться человек.
— Наверное, римляне были коротышками, — Лео оценивающе оглядел Фрэнка. — Тебе придется превратиться во что-нибудь поизящнее.
— Это не слишком-то любезно, — не преминула выбранить его Хейзел.
— Что? Я просто говорю...
— Не волнуйся на этот счет, — пробормотал Фрэнк. — Перед тем как лезть туда, нужно позвать остальных, как велела Пайпер.
— До них топать полгорода, — напомнил Лео. — Кроме того, не уверен, что смогу закрыть этот люк, уж очень старый механизм.
— Здорово, — буркнул Фрэнк. — Откуда нам знать, что там внизу безопасно?
Хейзел встала на колени и опустила в отверстие руку, точно проверяя температуру.
— Там нет ничего живого... По крайней мере, в нескольких сотнях футов. Туннель идет под уклон, потом выравнивается и ведет на юг, более или менее. Я не чувствую никаких ловушек...
— Как ты все это узнала? — поинтересовался Лео.
Девушка пожала плечами:
— Полагаю, так же, как ты нащупываешь замки на мраморных колоннах. Счастье, что ты не грабишь банки.
— О... банковские хранилища, — протянул Лео. — Никогда об этом не думал.
— Забудь о том, что я сказала, — вздохнула Хейзел. — Слушайте, еще нет трех часов. Прежде чем звать остальных, мы можем провести хотя бы небольшую разведку, попытаться определить, где именно находится Нико. Вы двое оставайтесь здесь, пока я вас не позову. Хочу посмотреть, что там и как, убедиться, что стены туннеля крепкие. Когда я окажусь под землей, то смогу сказать больше.
Фрэнк набычился.
— Мы не можем отпустить тебя одну, вдруг ты поранишься.
— Фрэнк, я могу за себя постоять, — парировала девушка. — Под землей я в своей стихии. Для нас всех будет безопаснее, если я пойду первой.
— Если только Фрэнк не желает превратиться в моль, — вставил Лео. — Или в луговую собачку, это такие потрясающие создания.
— Заткнись, — пробормотал Фрэнк.
— Или в барсука.
Фрэнк ткнул пальцем Лео в лицо.
— Вальдес, я клянусь...
— А ну, успокойтесь, вы двое, — прикрикнула Хейзел. — Я скоро вернусь. Дайте мне десять минут. Если к тому времени я не подам голос... Не важно. Со мной все будет хорошо, просто постарайтесь не убить друг друга, пока я буду внизу.
Девушка исчезла в дыре. Лео с Фрэнком постарались заслонить ее от народа: встали плечом к плечу, напустив на себя скучающий вид, как будто для двоих подростков тусить у могилы Рафаэля — обычное дело.
Группы туристов приходили и уходили, почти никто не смотрел на Лео и Фрэнка, некоторые скользили по ним равнодушными взглядами и шли дальше (может, они думали, что подростки станут просить у них мелочь). Почему-то, когда Лео ухмылялся от уха до уха, людей это нервировало.
Трое американских ламантинов все торчали в центре зала. Один из них носил футболку с надписью "Roma", словно без нее вечно забывал, в каком городе находится. Время от времени он бросал неприязненные взгляды в сторону Лео и Фрэнка, как будто их присутствие было ему неприятно.
Что-то в этом мужике беспокоило Лео. Скорее бы вернулась Хейзел.
— Она поговорила со мной, — сказал вдруг Фрэнк. — Хейзел мне сказала, что ты узнал про мою жизнь.
Лео вздрогнул: он уже почти забыл, что Фрэнк стоит рядом с ним.
— Твоя жизнь... о, обгоревшая палка. Точно, — Лео подавил желание поджечь свою руку и зловеще захохотать. Довольно прикольная идея, но он же не зверь, в конце концов.
— Слушай, старик, — сказал он. — Расслабься. Я никогда не сделал бы ничего, чтобы тебе навредить, ведь мы же одна команда.
Фрэнк вертел в руках свой значок центуриона.
— Я всегда знал, что огонь может меня убить, но с тех пор как в Ванкувере сгорел дом моей бабушки... такая возможность кажется более реальной.
Лео кивнул. Он чувствовал симпатию к Фрэнку, но с парнем было непросто общаться, когда заходила речь о доме его семьи. Это все равно, что сказать: "Я разбил свой "Ламборджини"", — и ждать, что люди будут говорить: "О, бедный малыш!"
Но вслух Лео этого, разумеется, не сказал.
— Твоя бабушка... погибла при пожаре? Ты не рассказывал.
— Я... я не знаю. Она была больна и уже очень стара, говорила, что умрет в свое время, по-своему. Но мне кажется, она выбралась из огня: я видел, как из пламени вылетела птица.
Лео призадумался.
— Значит, все члены твоей семьи умеют во что-то превращаться?
— Вроде как, — ответил Фрэнк. — Моя мама умела. Бабушка считала, что из-за этого она и погибла на войне в Афганистане. Мама пыталась помочь каким-то своим приятелям и... Я точно не знаю, что произошло. Взорвалась зажигательная бомба.
Лео сочувственно поморщился.
— Значит, мы оба потеряли матерей в огне.
Он не собирался этого делать, но взял и рассказал Фрэнку всю правду про ту ночь в мастерской, когда ему явилась Гея, а его мать умерла.
У Фрэнка увлажнились глаза.
— Я терпеть не могу, когда люди говорят: "Мне жаль, что так вышло с твоей мамой".
— Это всегда звучит фальшиво, — согласился Лео.
— Но мне жаль, что так вышло с твоей мамой.
— Спасибо.
Хейзел все не возвращалась. Американские туристы бродили кругами по Пантеону, и Лео показалось, что каждый раз они придвигаются ближе, как будто хотят незаметно подобраться к могиле Рафаэля.
— Когда мы жили в Лагере Юпитера, — проговорил Фрэнк, — лар нашего домика, Ретикул, как-то сказал мне, что у меня больше сил, чем у остальных полубогов, потому что я сын Марса, плюс по маминой линии мне досталась способность превращаться. Он добавил, что именно поэтому моя жизнь привязана к обгоревшей палочке, что огромная слабость нужна для равновесия.
Лео вспомнил свой разговор с богиней мщения Немезидой у Большого Соленого озера. Она говорила что-то похожее про равновесие весов. "Везение — это мошенничество. Настоящий успех требует жертвы".
Его печенье с предсказанием по-прежнему лежало в кармане пояса, ожидая, что его вскроют. "Скоро ты столкнешься с проблемой, которую не сможешь решить. Хотя я могла бы тебе помочь... не задаром".
Жаль, что Лео не мог вытащить эту мысль из головы и засунуть в пояс для инструментов. Она постоянно приходила ему на ум.
— У всех нас есть слабости, — заметил он. — Взять хоть меня: я просто до слез забавный и симпатичный.
Фрэнк фыркнул.
— Может, у тебя и есть слабости, но твоя жизнь не зависит от куска дерева.
— Не зависит, — признал Лео, а сам уже размышлял: если бы у него была та же проблема, что и у Фрэнка, как бы он ее решил? Почти любую ошибку проектирования можно исправить. — Интересно...
Он глянул вокруг и осекся: трое американских туристов перестали ходить кругами и направлялись к ним, уже не таясь. Они целенаправленно шли к могиле Рафаэля, мрачно глядя на Лео.
— М-м-м... Фрэнк, — позвал Лео. — Десять минут уже прошли?
Фрэнк проследил за его взглядом. На лицах американцев читались злоба и озадаченность, как будто они страдали лунатизмом и им снился пренеприятнейший кошмар.
— Лео Вальдес, — проговорил чувак в футболке с надписью "Roma". Голос у него изменился, в нем зазвучали глухие металлические нотки. Он так говорил по-английски, как будто это не родной для него язык. — Мы снова встретились.
Все трое туристов разом моргнули, и их глаза загорелись золотом.
Фрэнк вскрикнул:
— Эйдолоны!
Ламантины сжали мясистые кулаки. В обычной ситуации Лео не испугался бы, если бы его угрожали убить толстяки в шляпах с обвисшими полями, но сейчас он подозревал, что эйдолоны опасны даже в этих телах, особенно если дэхам все равно, выживут ли законные владельцы тел или нет.
