Прислуга собрала для гостей большие седельные сумки, в них положили дорожные фляги и круглые хлебцы. Охотники подробно объяснили, каких животных можно употреблять в пищу, а каких не стоит. Лекарка дала им мазь для лица — чтобы кровососы не кусали.
Оба друга испытывали невыносимое раскаяние оттого, что не спасли принцессу замка Крузеройс, хотя и могли сделать это с превеликой лёгкостью. Они ещё долго оборачивались, удаляясь по тропе в сторону востока, и видели, как им машут с башен на прощание.
— Боже мой, я просто идиот! — простонал Фальконе, когда лес закрыл от них крыши замка.
Послышался дробный стук копыт. Их догоняли.
— Ну вот, погоня, — мрачно заметил Фальконе. — Всё поняли. Сейчас побьют.
На тропу вылетел одинокий всадник на неосёдланном жеребце — белоголовый мальчик, герольд.
— Рыцари, ваши одежды! — крикнул он, поднимая над головой котомку. — Постирано и посушено!
— Нет, я не просто идиот, — ещё мрачнее проговорил Фальконе, провожая мальчика взглдом. — Я полный дебил!
ГЛАВА 31. Зловещий ливорус
Дорога их лежала на восток, где ещё были видны клубящиеся розово-золотые облака. А над облаками парили невесомые башенки дворца. Путь предстоял немалый, и вопрос о том, как добраться до подножия дворца, даже не поднимался.
К исходу дня равнина кончилась, перед путниками предстал густой и тёмный лес. Деревья в нём были очень высоки. И вид растительности совершенно неизвестен. Огромные, развесистые кроны. Стволы, переплетающиеся, как множество канатов. Густой подлесок.
Мрачная сырость охватила всадников и заставила вспотеть в своих плотных кожаных рубашках. Друзья ехали и оглядывались по сторонам — им очень тут не нравилось.
— Мне кажется, я таких растений не видел в палеонтологическом атласе, — шёпотом признался Джед. — Цветов тут не должно быть. А вот они.
Он показал на свисающий с дерева цветок кроваво-красного цвета. Вид у цветка был странный, словно хищный. И противная волосистая ножка, на которой он держался.
— Какая-нибудь тропическая орхидея. Лучше не трогай, — отозвался Вилли.
Но Джед тронул. Цветок моментально ухватил его за кисть руки и плотно сомкнул на ней свои мясистые лепестки.
— Вилли, он жрёт меня! — завопил Джед.
И тут со всех сторон понеслись вопли. Оказывается, лес наблюдал за ними!
Валентай поспешно соскочил с коня и принялся рубить мечом волосистую ножку мерзкого растения. К его изумлению, рубилось плохо. Такое впечатление, что стебель цветка состоит из плотной каучуковой массы.
— У него зубы! — пронзительно закричал Фальконе.
Цветок рычал, как бультерьер. Он даже делал глотательные движения. С дерева поползли другие волосистые канаты, раскрывались жадные глотки, чавкали бутоны, тянулись пальчатые листья. Растение хрипло запищало.
— Руби его скорее! — орал и напрасно дёргался бедный Фальконе — выдрать руку из пасти кровожадного растения никак не удавалось.
Вилли удалось, наконец, раскромсать поганый стебель. Цветок хрюкнул и, разжав челюсти, отвалился от руки. Он смачно шлёпнулся на землю и тут же принялся распространять вокруг себя зловоние.
Рука Фальконе приобрела синюшный цвет и стала распухать.
— Боюсь, он ядовитый, — проговорил Джед, стуча зубами.
— В замке Крузеройс не говорили ни о чём подобном, — с тревогой сказал Вилли, осматривая руку друга.
— Ну ещё бы! — отозвался чей-то голос. — Они бы ни за что сюда не сунулись!
Оба путника стремительно обернулись.
Неподалеку, почти незаметный в тени, сидел верхом на ящере человек в плаще с капюшоном. Ящер флегматично двигал челюстями, а человек с ироничным видом смотрел на двух друзей.
— Меня глючит или шизает? — дрожа, спросил Фальконе.
— Не то и не другое, — ответил незнакомец. — Тебя сейчас прикончит яд ливоруса.
Он указал на издохший цветок-убийцу.
Фальконе побледнел ещё больше, закатил глаза и начал валиться с лошади. Вилли подхватил друга и опустил на землю.
— У нас есть ещё минута, — произнёс человек в плаще и спрыгнул со своего диковинного скакуна. На ходу он достал из сумки крохотный пузырёк, вытащил пробочку и быстро закапал Джеду меж стиснутых зубов две капли. А потом с размаху дал ему две пощёчины.
— За что?! — возмутился Вилли.
Джед меж тем открыл глаза и сделал вдох.
— Жить будет, — уверенно сообщил незнакомец. — Но верхом на лошадь сегодня он не сядет.
— Вы убили моего друга, — бросил он Валентаю, поднимаясь с колен и вытирая руки.
Вилли обомлел, поскольку не мог сразу переварить такую новость. Он только изумлённо показал пальцем на вонючую массу, валявшуюся на земле.
— Да-да, — подтвердил незнакомец. — Это мой единственный друг, вместе с которым мы попали на эту дурацкую планету.
— Вы дружите с... с этим...
— Ну-ну, договаривайте, — оскорбился человек. — с этой тварью!
— Меня муравьи едят! — пожаловался с земли Джед.
— Так вам и надо, негодник, — отозвался спаситель. — Не будете, чего не следует, хватать руками!
— И как нам быть? — беспомощно спросил Вилли.
— Ну что ж. Поскольку вы так грубо прикончили моего дружочка, вам придётся проследовать ко мне в гости, чтобы я мог окончательно помешать вашему приятелю совершить самоубийство, — суровым голосом проговорил незнакомец, однако, в его глазах прыгали смешинки.
— Я не смогу сидеть на лошади, — прерывающимся из-за спазмов голосом признался Джед.
— А вас никто и не просит, несносный истребитель ливорусов! — ответили ему.
У незнакомца очень кстати оказались с собой крепкие верёвки, и он с помощью Вилли привязал к спине рептилии несчастного больного.
— Ну вот, а я, если позволите, сяду на лошадь вашего незадачливого спутника. Только сначала сделаю кое-что.
Человек подошёл к издохшему цветку, подцепил его палочкой и осторожно опустил в кожаный мешочек.
Неугомонный Джед не утерпел и с заиканием спросил:
— З-зачем он вам?
— З-затем, мой друг! — передразнил его спаситель. — Хочу похоронить его по-человечески.
До самого дома все трое не промолвили более ни слова.
Домом оказалась довольно уютная пещера, имеющая помимо двери даже застеклённые окошки.
— Вот сейчас он постучит спросит: т-ты дома? — снова заговорил Фальконе.
— Понимаю, вы общались с дурной компанией, — заметил незнакомец.
Он открыл дверь и провозгласил:
— Добро пожаловать в жилище к волшебнику Лимбии Альваару!
— Лимбия — это имя или фамилия? — спросил зеленовато-бледный Джед, которого сняли с ящера и уже вносили в дом.
— Браво, дорогой мой гость, вы так просто не сдаётесь, — похвалил его волшебник. — Лимбия — это наша родная с ливорусом планета. Нас двоих похитил с родины Пространственник. Хотя, зачем мне врать? Похитил он ливоруса, а я просто случайно оказался рядом.
Всё это он говорил, укладывая больного на лежанку и освобождая его от кожаной рубашки.
— А нас зовут... — хотел представиться Вилли. Но, не успел.
Из глубины жилья вышел столик и робко приблизился к людям.
— Вас боится, — сказал волшебник. — Его тут обижали до меня.
Он взял со столика коробочку, в которой обнаружилась приятно пахнущая мазь, и принялся осторожно смазывать распухшую до самого локтя, посиневшую руку Джеда.
— Видите ли, рыцари, — вздохнул волшебник. — Положение ваше довольно серьёзно. Ливорус для меня много значил. Из его яда я изготавливал опрыскивание для дракона, который повадился шататься ко мне на огород. Эту грубую скотину приятными манерами не пронять. Он повывел у меня всю плантацию куммийского горошка. Теперь вам придётся уничтожить этого мерзавца, как и положено странствующим рыцарям.
— Да что такого, уничтожим, — пробормотал ставший фиолетовым Джед.
— Мне нравится ваша решимость, дружок. Завтра вы будете розовый, а послезавтра своего обычного цвета. Там и поговорим. А пока отдыхайте.
Фальконе погрузился в глубокий сон, и Валентай решил выйти наружу и немного осмотреться.
Волшебник сидел на пеньке. Заслышав шаги гостя, он обернулся.
Альваар был одет довольно странно для юрского периода, хотя два путешественника давно уже утратили способность удивляться. На хозяине пещеры была курточка из синей материи, весьма похожей на шерстяную, такие же штаны до колен, чулки и синие сапожки. На голове его была беретка, почти такая же, как те, что подарили двум друзьям в замке Крузеройс. Был Альваар ни молодым и ни старым. Что называется, среднего возраста, но стройный и подвижный. И очень походил на землянина. Ну ни дать, ни взять — землянин.
— Идите-ка за мной, — с многозначительным видом позвал он Вилли за собой и направился по ступенькам на крышу своего жилища. Наверху у него было что-то вроде наблюдательного пункта. Прекрасная панорама открывалась на все четыре стороны. Было на что посмотреть.
Кругом расстилался лес. В лучах садящегося солнца растительная зелень потемнела и приобрела угрюмый вид. Далеко на западе виднелся край безлесой равнины, которую они сегодня пересекли с Фальконе. А на восток простиралась сплошная сельва, местами прорезаемая невысокими скалами. Там где-то прячется дракон, которого им предстоит убить.
Посвежело и потянуло лёгким ветерком.
— Я так понял, что вы направляетесь во дворец Пространственника, — нарушил молчание волшебник.
— Да.
— Вы хоть знаете, что это за тип? — спросил Альваар.
— Это додон. Представитель расы звёздных путешественников. Искатель.
— Не надо общих сведений.
— Затрудняюсь что-нибудь ещё сказать, — задумчиво ответил Вилли. — Я надеялся что-нибудь от вас разведать. Мне известен только конец истории Пространственника. Он зарылся в своём поиске и угодил в Изнанку Бытия. Теперь он — Император Мёртвых. И ему нужны Избранные. Зачем — не знаю.
— И один из вас, как я понял, Избранный?
— Да, это я.
— А что здесь делает ваш друг?
— Так получилось. Вы можете что-нибудь сказать по моему поводу? Что со мной будет?
— Едва ли, ведь мне даже неизвестно, что произошло с Пространственником. Я только знаю, что он давно не появлялся в своём жилище. Откуда вы?
— Скорее, из "когда". Из многих миллионов лет вперёд. Здесь будет пустыня, Стамуэн разрушится и превратится в город мёртвых.
Альваар сидел на камне и некоторое время покачивал головой, совсем, как обыкновенный человек.
— Приятно слышать. Хочу вас просветить по поводу дракона. Это не примитивный динозавр, это настоящий огнедышащий дракон — ещё один экзотический экспонат в зверинце нашего шутника Пространственника. Если не ошибаюсь, эта скотина откуда-то из Цефеид. Я не нашёл способа справиться с ним, а ливорус, которого он только и боится, вы прикончили. Но, я снабжу вас средствами для боя.
— А что вы сами не прикончили дракона?
— Не могу. Я пацифист, — волшебник лукаво посмотрел на Вилли и поднялся с места.
— А науськивать других на своего врага — это в нормах пацифизма? — поинтересовался Вилли.
— Э, мой друг, поживите с моё, тогда поймёте, что стравливание оппонентов и есть подспудная суть пацифизма, — засмеялся собеседник. — Скорее, даже его творческий метод.
Они спускались с горы, беседуя, как добрые знакомые. У земли уже было почти темно от густой листвы деревьев неизвестного вида. Окна мягко светились.
Столик уже приготовил травяной чай и принёс целое блюдо плюшек.
— Я тоже хочу.
В дверном проёме, слегка покачиваясь, нарисовался фиолетово-розовый Джед.
— Милости просим, — улыбнулся ему волшебник.
Все трое коротали вечер за чаепитием и разговорами. От яда ливоруса у Фальконе проснулся зверский аппетит — он поглощал плюшки, как голодный волк.
— Откуда мука? — поинтересовался Джед, отвалившись от стола и отдуваясь.
— Пустяки, мой друг, — махнул рукой волшебник. — Маленькая бытовая магия. Завидую я вам. Так вот легко взять и нацелиться на волшебный дворец!
* * *
Утром Джед и в самом деле порозовел, как было обещано. То есть, его кожа приобрела неестественный цвет транспарантной гуаши.
— Хорошо ещё, что чешуёй не покрылся, — ворчал волшебник в ответ на жалобные вопли больного. — Зато теперь, мой друг, дракон вас даже полизать не решится, до того вы будете ему противны. Грейтесь на солнышке. Кстати, теперь вас до конца жизни не тронет ни одна ядовитая или кровососущая тварь.
— А на моём потомстве это не скажется?! — всполошился Джед.
— Успокойтесь, мой друг, не скажется, — утешил его волшебник.
И, уходя в лабораторию, пробормотал себе под нос:
— Да у тебя и потомства-то никакого не будет!
Вилли побежал следом, озабоченно вопрошая:
— О чём вы, Альваар? Дела Фальконе в самом деле так плохи?
— В ближайшие сутки я на вашем месте побеспокоился бы о другом. — назидательно отвечал волшебник. — Вам, рыцарь, требуется оружие и приличная броня. Харрашт такими, как вы, в зубах ковыряет.
Он раскрыл шкаф и указал на два помятых рыцарских комплекта из потемневшего металла.
— Вот в этих костюмчиках два рыцаря с Плеяд полвека назад пытались порубить Харрашта. Я потом шкварки вытряхнул, почистил как следует панцирики. Зачем вещам пропадать, правда? У вас-то кольчужки хороши — новенькие, пригодятся ещё. А тут разовая спецовка будет. Если, конечно, всё получится.
Панцирики и в самом деле были ещё весьма крепки.
— А вам не стыдно нас на погибель отправлять? — с осуждением спросил Вилли.
— А я вот думаю: чего вы к этому дворцу так привязались? Живите тут, со мной. Плюшки будем кушать вечерами, о смысле жизни беседовать. Я научу вас пропалывать горошек.
— Его же весь Харрашт извел!
— Да, верно, вас не подловить. Ладно, обойдёмся без горошка. Так остаётесь?
— Если другого пути нет, мы будем драться с драконом.
— Договорились. У меня только последний вопрос: вы действительно не в курсе, зачем с вами идёт ваш друг? Видите ли, я подсмотрел сегодня утром, пока вы спали... У вас во лбу спрятана некоторая вещица Пространственника. Так вот, я погадал на киселе и выяснил, что ваш розовый приятель кем-то определён взять эту ношу вместо вас. Был кто-то, кто пожертвовал собой, чтобы избавить вас от вашего Избрания.
— Кто же?! — потрясённо вскрикнул Вилли.
— Я думал, вам известно это. Я, к сожалению, ничего более определённого сказать вам не могу. Вы сообщите об этом вашему приятелю?
Вилли онемел. Он почти ничего не знал — ни того, кто заплатил эту жертву, ни того, что будет дальше. Не знал он также, зачем они идут ко дворцу Пространственника. Чего ради преодолевать такие трудности? Когда они с Джедом были в Стамуэне, им всё казалось лёгким. А теперь, после стольких приключений... Что его так тянет во дворец?
Волшебник некоторое время вглядывался в него и печально проронил:
— Сдаётся мне, что вас немного глючит.
Потом выложил на стол доспехи и принялся охотно объяснять:
— Вот в этой колбочке, — он показал на запечатанную колбу с отвратительной жижей, — экстракт из нашего дорогого ливоруса. Если мы культурно кисточкой нанесём эту пакость на панцирики, то мой драгоценный оппонент с Цефеид получит замечательный аллергический насморк. Но едва ли это помешает ему поджарить вас на струе огня. Сопли, знаете ли, куреву не помеха. Так вот, чтобы избегнуть такой печальной участи, что пришлась на долю двух рыцарей с Плеяд, которые не послушались моего совета, мы прибегнем к одному малоэстетичному, но эффективному средству. Знаете, Вилли, я бы и сам хотел попробовать. Пацифизм — штука хорошая, но однообразная.
