Он заказал пиво. Бармен скривил губы и посмотрел на Евдокима, как на ходячее недоразумение. В этом заведении люди пили коктейли с труднопроизносимыми названиями. Он достал бутылку теплого пива и не открывая ее, передал Евдокиму.
— Холодного, и в бокал! — Евдоким произнес требование с вызовом.
Бармен почувствовал угрозу. Забрал бутылку теплого пива, сразу нашел холодную и налил в кружку с ручкой.
— Благодарю. — Небрежно произнес Евдоким и сразу повернулся в сторону зала.
Он высматривал конфликтные ситуации, чтобы стать нечаянным соучастником. Его взгляд перебегал от столика к столику. Столько напыщенных и отвратительных физиономий в одном месте он ни разу не встречал. Люди, либо слащаво и ненатурально улыбались, либо, высокомерно кривили губы. Такие люди никогда не станут драться, если не увидят своего преимущества. В полумраке вип-зоны он заметил толкотню. Судя по возбужденным голосам, там делались ставки. Евдоким вылил остатки пива в кружку и решил полюбопытствовать.
Возле столика собралась куча народа. Мужчина, лет тридцати, холеный и высокомерный, как и большинство остальных сидел напротив всех. Посередине стола лежал титановый жетон с барельефным номером. Такие бывали только у людей причастных к серьезной службе.
— Кто еще хочет попытать счастья? — Спросил с вызовом самодовольный обладатель жетона. — Ваш выигрыш будет в десять раз больше проигрыша. Ну же, есть здесь мужчины, или один бомонд?
— Я попробую. — Сквозь толпу протиснулся молодой парень.
Он занял место напротив спорщика.
— Условия тебе известны? — Спросил на всякий случай уверенный в себе спорщик.
— Да, после сигнала, хватаем жетон.
— Готов.
Молодой человек согласно махнул головой. Наступила тишина. Терминал лежал на столе и отмерял время до сигнала. Раздался резкий и короткий писк. Молодой человек дернулся за жетоном и накрыл его рукой. Евдоким видел это собственными глазами. Спорщик даже не успел шевельнуться. Что его напрягло, так это не сходящая с лица спорщика самодовольная улыбка. Молодой человек поднял руку. Под ней было пусто. Спорщик потряс перед ним своим жетоном. Зрители выдали вздох восхищения. Проигравший молодой человек сокрушенно взялся руками за голову. Евдоким все понял. Перед ним был человек со сверхспособностями. Однажды он видел Полину в состоянии бустера, как она его называла. Девушка становилась молниеносной, и человеческий взгляд с трудом успевал замечать ее движения. Выходило, что он удачно зашел в 'Индиго'. Повод для драки нашелся сам собой.
— А ну, со мной попробуй провернуть такой трюк? — Евдоким раздвинул людей, бесцеремонно поднял со стула последнего проигравшего .плюхнулся на стул и поставил кружку пива, расплескав через край.
— Надежды юношей питают, отраду старцам подают. — Спорщик ухмыльнулся и бросил жетон на середину стола.
— Нет, вдруг с твоим жетоном что-то не так. Будем играть с моей вещью. — Евдоким сорвал со своей куртки пуговицу и бросил ее на стол.
— Принимаю. — Спокойно произнес спорщик. — Пуговицу, так пуговицу. Надеюсь только, что не она станет предметом спора?
— На что спорили до этого?
— На деньги, разумеется. Готов ты сделать транзакцию в шестизначном исчислении?
У Евдокима никогда не было таких денег, как и девяноста девяти процентов населения. Спорщик смотрел свысока, уверенный, что его оппонент дрогнет раньше. Евдоким не собирался платить.
— Я не проиграю, будь уверен. Это тебе придется сделать мне транзакцию. — Евдоким допил пиво и утерся рукавом. — Я знаю условия. Начинай.
— По свистку.
— В курсе.
Экран терминала показывал обратный отсчет. Цифры обнулились, и раздался резкий писк. Евдоким выбросил руку вперед и со всего маху положил ладонь на пуговицу. Стол подпрыгнул под его ударом. Евдоким готов был поклясться, что спорщик почти не шевельнулся, только попытался это сделать. Евдоким заржал, как конь. Играть болвана, так играть натурально. Поднял ладонь и замер. Пуговицы не было. Спорщик снова криво ухмыльнулся и подбросил его пуговицу вверх.
— Дело-то не в пуговице. — Со смехом произнес он.
Евдоким побагровел так натурально, что никто не усомнился бы в этом.
— Ты жулик. — С придыханием произнес Евдоким. — Ты аферист, вымогатель.
Он попробовал приподнять стол, чтобы убедится, что его ножки не прикручены к полу. Стол подался.
— Я не стану тебе платить! — Евдоким резко встал и подбросил стол на спорщика.
Тот вывернулся из-под него, как ящерица. Евдоким рыкнул и бросился на него, как зверь. Он махнул кулаком, но промазал. Спорщику легко удавалось уйти из-под удара. Евдоким махнул еще раз и снова в пустоту. В третий раз он случайно зацепил другого человека и сбил его с ног. А потом он ощутил всю силу удара человека с ускоренным метаболизмом. Он не заметил направления удара. В голову что-то ударило и он потерял сознание.
В себя он пришел под пластиковой крышкой медицинского модуля. Из вены торчала капельница, уходящая в недра 'саркофага'. За крышкой пикало и гудело. Евдоким потрогал ушиб. На его месте была повязка. Ушиб еще болел и выпукло торчал под бинтом.
— Я очнулся! — Произнес Евдоким.
Через минуту над ним возникло лицо медицинской работницы. Она улыбнулась и произнесла через крышку.
— Это хорошо. Лежите и поправляйтесь.
— Я где? — Спросил Евдоким. — В тюрьме?
— Ну что вы, это больница. Очень хорошая. Вам ничего не грозит. Как только восстановительная процедура закончится, к вам придет врач и все расскажет. Всего хорошего!
Лицо милой медсестры исчезло. Евдоким пошевелил мозгами. Или мир настолько гуманен, или он действительно ударил в нужное место. Хотя, никого он не ударил, просто получил по голове от нужного человека. Гудение модуля изменилось и сразу по телу потекло тепло и сонливость. Евдоким поддался приятному чувству и отключился.
Он снова пришел в себя бодрым и готовым отмахать бегом верст десять. Крышка модуля была откинуты, катетеры отсоединены. Евдоким встал и прошелся по маленькой белой комнате, с окном во всю стену. За окном вечерело. Евдоким сверился с терминалом и с удивлением узнал, что был без сознания двое суток. Потрогал голову. Следов удара почти не осталось. Его еще мучила неопределенность положения, в котором он оказался.
На терминал пришел звонок. Евдоким ответил. Вместо лица человека на экране была нейтральная картинка с осенним пейзажем.
— Добрый вечер, Евдоким! — Произнес голос в ухе.
— И вам не хворать, мистер Икс.
Человек засмеялся.
— Хорошее чувство юмора, показатель хорошего ума.
— Спасибо, но мне его не хватает понять, кому я обязан за такой теплый прием?
— Я представляю одну организацию, Евдоким, которой нужны работники, вроде вас.
— Вышибалы, чтоль? — Евдоким понял, что рыбка клюнула на наживку.
— Нет, это чересчур примитивно. Нам нужны крепкие парни с бойцовскими качествами.
— Звучит туманно, не находите, мистер Икс?
— Понимаю вас. Для затравки хочу сказать, что зарплаты у нас, гораздо выше, чем были у вас прежде. Мы поможем вам утрясти дела на прежней работе и устроим вам курс стажера на нашей работе. Понравится, останетесь, не понравится — ваше право, вернетесь назад. Как вам?
— Звучит заманчиво. Меня все устраивает на работе, кроме зарплаты.
— О, я вас понимаю. Большому человеку, большие деньги.
— Да уж, не помешали бы.
— Это означает согласие?
— Дайте мне пять минут. — Евдоким не хотел показать нетерпение.
— Пожалуйста. Такие вопросы с кондачка не решаются, я вас понимаю. Я перезвоню. — Экран потух.
Евдоким знал, что за ним наблюдают. Он сел на стул и замер в нем в позе 'Мыслителя' Родена. На самом деле мужчина думал о том, сможет ли он выдержать грязную работу, которую наверняка придется выполнять. Он вспомнил о сопротивлении, о том, как они надеются на него, вспомнил Томаша, первую жертву города в горе, вспомнил о родителях, погибших в тот роковой день в лупере. Сомнения сами собой испарились.
Ровно через пять минут терминал загорелся из-за входящего вызова. На этот раз на картинке вместо человека была давнишняя сельская пастораль.
— Решились? — Спросил голос.
— Да, я готов. — Ответил Евдоким.
Пока в городе в горе не знали, чем закончилась миссия Евдокима, а ему было запрещено выходить на связь в самом начале исполнения плана, Генри взял на себя оружейку и обучение бойцов военному делу. В библиотеке нашлось несколько старых Уставов вооруженных сил СССР, которые пригодились для получения навыков боя. Генри понял всю важность создания боевых 'двоек', 'троек', комбинации оружия, маскировки и прочих военных хитростей. Мориц была уверена, что без штурма базы Филиппоса не обойтись, а в худшем случае, военные навыки могли пригодиться и для обороны, если их тайное убежище станет известным врагу.
С утра до вечера он гонял бойцов по макетам зданий, придумывал им нештатные ситуации, а потом устраивал разбор полетов. Многим тренировки казались чересчур утомительными и ненужными. Тогда Генри подводил всех к старому облезшему плакату, на котором была написана цитата Суворова: 'Тяжело в учении, легко в бою', и напоминал им подвиги российского военачальника. Промеж себя бойцы стали звать Генри 'шотландской овчаркой'.
— Надеюсь, они не считают себя овцами? — В шутку спросил Генри у Полины, когда узнал про свое прозвище.
На самом деле он не был против такого прозвища, и даже считал, что его надо было заслужить. Полина отметила перемену во внешности и поступках Генри. Ее муж заматерел, возмужал и больше не был похож на того неуверенного юношу, на яхте, в роковой день их знакомства. Еще Генри придумал тактику борьбы с противником, способным двигаться быстрее, чем нормальные люди. Он был уверен, что бойцы Филиппоса обладают той же способностью, что и Полина. На первый взгляд шансы победить такого бойца были малы, но пуля все равно летела гораздо быстрее. Генри и еще пара смышленых парней, сделали мишени, способные быстро перемещаться. Их движения были непредсказуемы, поэтому надо было вести огонь на упреждение. Для этого приема годились боевые двойки, ведущие огонь в разные стороны от фигуры. Так или иначе, мишень натыкалась на пули. Вторым положительным фактором применения быстрых мишеней было лишение бойцов суеверного страха перед человеком, наделенным сверхспособностями.
Полина, в городе в горе, заняла нишу в структуре управления, которую можно было назвать 'окно в мир'. Она проверяла все информационные потоки в Сети, которые могли затронуть безопасность убежища. Филиппос искал многих из тех, кто сейчас жил в городе. Она видела, как транслируются их лица в память жителям планеты. За пределами убежища было совсем небезопасно. К счастью, не только город в горе был против развивающейся экспансии Филиппоса. Те же люди из СБ, негласно стоящие на стороне сопротивления, удаляли или забивали помехами сигнал, программирующий население.
Полина считала, и Мориц была согласна с ней, что для адекватного ответа им тоже нужна была способность влияния на умы людей. Единственный человек, который мог им помочь в этом, был профессор Блохин. Даже если это он затеял мировой переворот, была возможность принудить его работать на себя силой. Полина 'шерстила' Сеть в поисках своего бывшего преподавателя нейробиологии. Ей казалось, что и он должен был искать ее, причем незаметно для Филиппоса. Если для Блохина все происходящее в мире было интересным спектаклем, то уж знать, что делает такая ключевая фигура, как Полина, должно быть невыносимо интересно. Из соображений безопасности убежища, Полина не предпринимала рискованных шагов по установлению контакта.
Для почты у нее был чужой ящик, принадлежащей слепой женщине. Полина отключила звуковое сопровождение писем, не написанных азбукой Брайля, используя недуг женщины для собственной конспирации. Памела, так звали слепую, для общения использовала коврик, способный создавать выпуклую азбуку, и Полине пришло в голову, что коврику, в принципе, нет разницы, какую азбуку воспроизводить. Она приобрела такой же коврик и попробовала заслать в Сеть провокационное послание. От имени газеты, выходившей в ее родном городе, она написала статью о странном недуге, охватившем некоторых жителей. Она написала про людей, способных к быстрому счету, орлиному зрению, слуху и прочим сверхспособностям и про их быструю смерть от обширного кровоизлияния в мозг. Вывод в статье был такой, недуг ускорял метаболизм, но сокращал жизнь. В статье вскользь упоминались работы исчезнувшего профессора Блохина, сигнальная метка, призванная заинтересовать.
Через сутки под статьей набралось множество ничего не значащих комментариев, кроме одного: 'Создана сыворотка против недуга. Всем почувствовавшим недомогание, обращаться по такому-то адресу'. Адрес был электронный. Полина проверила его, предприняв меры безопасности, в особенности, от несанкционированного программирования через экран. На странице электронного адреса появилось повторяющееся анимированное изображение: блоха прыгала человеку на голову, черепная коробка открывалась, обнажая извилины, блоха запрыгивала внутрь, коробка закрывалась. Человеческие глаза превращались в крутящуюся гипнотическую спираль. Человек вытягивал руки вперед и шел, как зомби.
Сомнений не было, ее послание не осталось незамеченным и хотелось верить, что оно было принято только Блохиным. Филиппосу ни к чему было проявлять чувство юмора. Ему нужна была голова Полины и подавление любых очагов сопротивления. Полина поделилась с Мориц и Генри посланием и придуманным ею способом общения.
— По мне, так это довольно безопасно. — Посчитала Мориц. — Главное, чтобы Блохин не пытался манипулировать нами.
— Думаю, что Полина отличит настоящую заботу от корыстной. — На своем опыте Генри знал, что Полину обмануть нельзя.
— Я придумала, что общаться мы будем посредством азбуки для слепых.
— Но ее знает и Филиппос. То послание, оставленное на месте похищения ваших родителей, было явно от него.
— А может быть, профессор своей юморной анимацией пытался сказать больше, чем просто насмешить? — Предположил Генри.
Полина задумалась.
— Ты хочешь сказать, что он придумал еще один способ общения?
— По этой картинке, можно подумать, что он просит пустить Блохина в голову, чтобы понять его.
— Не хотелось бы проверять это на себе. — В голосе Алексы была настороженность.
— А я уже проверил. — Неожиданно изрек Генри. — Если быстро перевести голову от экрана в темноту, то можно увидеть текст.
— Генри! — Возмутилась Мориц. — В следующий раз обязательно советуйся с нами. Необдуманные действия могут поставить под удар нас всех!
— Я понял, простите. Всего лишь хотел проверить догадку.
— Что там написано? — Спросила Полина, не желающая дальше слушать, как отчитывают ее мужа.
— Ну, профессор рад, что ты жива и здорова и ловко провернула трюк с освобождением родителей. Он, якобы, отговаривал Филиппоса от этого, но тот его не слушает. Что вынужден работать и давать результаты, которые всеми силами пытается минимизировать, и что в ближайшее время Филиппос собирается сделать громкое явление перед людьми планеты и отдаленных колоний. Вот.
