— То есть у меня украдут ТЕБЯ? — глупо хихикнула Луна: — А у тебя МЕНЯ?
— Ну, со мной проще, есть еще жены. А у тебя есть приемный сын Фред. Представляешь как тебе, малышке Луни, будет напряжно тащить из озера лося Фреда, который в два раза тебя больше? Мне Гермиону будет проще вытащить.
— Почему Гермиону? — ревниво спросила Луна.
— Кормящих матерей и младенцев они красть не будут. Знают, что я за это им яйца всем оторву. Да и не смогут. Им Лилу раньше яйца вырвет. А Герми, девочка сознательная, её могут уговорить. И знают как я её люблю. — рассудил Уэф.
— Габи... — дрожащим голосом сказала Флер: — Они Габи у меня украдут! Больше некого! А ведь второй тур в феврале! Вода ледяная будет! Ужас! Переохладится девочка, может потом и родить не сможет.
— Похищенные всяко больше нас в воде пробудут, — подтвердил Виктор: — Часа на два-три. Только не пойму, кого у меня украдут? Ни одного родича здесь.
— А кого на бал пригласишь, того и украдут! — уверенно сказала Луна: — Так что приглашай, кого не жалко.
— Что ты там сказала, насчет "родить не может"? — обеспокоился Уэф: — Надо будет потом, в феврале, не забыть сказать Герми одеть гермотрусы потолще, да потеплей, и чтобы непромокаемые. И для Габи гермотрусы пошьем с подогревом! И для Флер с Луной, обязательно! Пусть рожают все!
Все чемпионы нехотя хмыкнули, скрывая непрошенные улыбки.
Святочный бал.
— Гарри! Это не мой размер! Платье больше меня! Ты что принес? — возмущалась Гермиона примерив бальное платье.
— Я принес платье на вырост! Платье для идеальной фигуры. Теперь тебе осталось заполнить пустоты, и ты станешь звездой бала, — ласково сказал Уэф: — Ты же можешь тело менять?
Гермиона возмущенно сняла платье через голову и осталась в одних трусиках.
— Тебе не нравится моя фигура? — сердито крикнула она изогнувшись перед ним.
— Вот когда ты в трусиках, ты просто идеальна! — восхитился Уэф: — Ку! Но в бальном платье, все это скроется. Мы готовимся не на пляж, где твоя спортивная фигура была бы идеальной, а на бал, где для платья с декольте нужно нечто более существенное. Ну, Ге-е-ерми! Что тебе стоит? Увеличь грудь и бедра, и будешь идеальна для бала. Талия и так тонкая. Хотя можно и еще потоньше сделать.
— Это будет неестественно выглядеть! — ответила Гермиона.
— Красота всегда неестественна, ведь красота и гармония разные вещи. Красота вроде империуса, подчиняет, заставляет слюни пускать и возбуждает, а гармония успокаивает и расслабляет. Подумай сама, на балу будут десятки птичек из Шармбатона свои вейловские империусы разбрасывать взглядами. Ты на их фоне потеряешься, если не будешь вооружена увесистым аргументом идеальной фигуры.
— Ох, Гарри! Твои слова тоже вроде империуса, все что угодно заставляешь меня делать. Я уже делала вещи, которые бы в жизни не посмела делать...
— И кому от этого хуже? Все же замечательно!
— Как я буду танцевать? У меня центр тяжести изменится, я буду неуклюжей!
— Степенно и плавно, чтобы грудь четвертого размера из декольте не выпрыгнула. А то знаю я твои трюки... ты слишком спортивна. Не угонишься за тобой. А так мы будем на равных. Не на чемпионат по танцам идем, а красу твою миру показать!
— Грудь четвертого размера? Не слишком ли?
— Сисек много не бывает! И нужно заранее обкатать фигуру и платье в танце. А то и правда будешь оступаться. Так что не тяни резину, а подгоняйся под платье! И будем упражняться.
— Знаешь что я думаю? У твоего смокинга плечи узковаты! Надо расширить. И талию тоже заузить.
— Уже все заказано как есть!
— А меня есть волшебная палочка!
— Герми, таких широких плеч не бывает! Я не хочу быть монстром.
— И рост тебе увеличим, тогда и плечи будут смотреться нормально. Плеч много не бывает! Ох, и лицо тебе подработать надо...
— Ге-е-ерми! Меня тупо не узнают! Смилуйся! Я хочу, чтобы при виде нас все ахнули от восхищения, а не заржали как над пародией! Доверься моему чувству прекрасного! Не превращай нас в уродин из девичьих альбомов. Где глаза в пол-лица и ротик точкой. Я художник! Человек искусства! Слушай меня и только меня. И все будет на высшем уровне.
— Но я с четвертым размером груди и есть пародия!
— Я слегка помечтал, на самом деле платье под третий размер груди.
Бал пошел хорошо. Виктор пригласил ошалевшую от счастья Паркинсон. Флер пригласила Рона Уизли и старательно с ним флиртовала, показывая свою симпатию к нему, чтобы все видели кто ей воистину дорог! Особенно старалась она при виде чиновников министерства и фотографах.
— Думаешь получится? — шепнул ей на ухо Уэф.
— Я так спрячу Габи, что у них не будет иного выхода. И ты мне поможешь её спрятать!
— Хорошо! Я сам к малышке нежно отношусь, и не хочу, чтобы топили её в озере. Но сама не забудь тоже, одеть теплые трусы! Тебе, по-любому плавать!
Флер хихикнула и под ревнивым взором Рона вернулась к нему.
Гермиона произвела фурор своим платьем и декольте. А также прической и лицом и талией... Вобщем, танцы удались на славу. Кормящие мамочки на бал не появились. А Луна танцевала с отцом. И это был самый необычный танец двух инопланетян, который видели в школе. Даже Джиннина джига-дрыга выглядела более земной, чем танец Лавгудов.
— Слушай Флер! А в вашей школе нормальные ученицы есть? Без крыльев, — поинтересовался, отдыхая Уэф.
— Есть, конечно, но сюда-то прислали лучших волшебниц, — гордо ответила Флер: — А им до наших далеко! Слушай, сеньор-помидор, а ты не попросишь Луну научить меня так танцевать? Какой эффектный танец!
— Сама попроси, она не откажет. Она добрая и любит помогать, — улыбнулся Уэф.
Тур второй на Черном озере.
— Вам предстоит за час, найти, что у вас украдено и спрятано на дне! Вам будут мешать разные гриндилоу и прочие монстры. Внимание! Старт!
Луна и Уэф тут же хором сказали "акцио Молния" и в руках у них появились метлы. Судьи поморщились от стандартного поведения чемпионов. Но на этот раз поведение было не стандартным. На метлу Луны сел и Виктор. А на метлу Уэфа села и Флер. И они парами стартовали к середине озера, оставляя внизу все стада гриндилоу. Уэф ментально ощущал, нахождение русалочьего поселка и при подлете он точно определил, где охранники похищенных жертв. Зависнув над ними, через минуту полета, они все наколдовали пузыри на голову и сиганули солдатиком в воду. Метлы остались висеть над самой водой.
Когда Уэф нашел Гермиону, он быстро её освободил и машинально проверив наличие теплых трусов, о которых он ей все уши прожужжал вчера, потащил наверх к метлам. Вынырнул он первым. И схватившись за метлу он подтянул Гермиону и начал целовать. Она очухалась и возмутилась:
— Ты что? Другого места не нашел, кроме как целоваться в ледяной воде?
— Я подумал, что это заклинание оцепенения снимается поцелуем истинной любви! — важно сказал Уэф: — Ты была похожа на спящую царевну.
После чего, забравшись на метлу, он втащил туда и Гермиону. К тому времени вынырнули и остальные. Флер вытащила Рона, но целовать не стала. Он и сам очухался. Виктор вытащил Панси, Луна дольше всех выплывала с Фредом.
— Помогите Луне погрузиться и тихонько сплавляйтесь в сторону финиша, мы вернемся за вами, — крикнул Уэф и полетел с Гермионой к финишу. Вместо часа он потратил пять минут. Через минуту прибыла Луна с Фредом. Потом они сделали еще по два рейса за остальными.
Судьи были недовольны, но первое место занял Уэф, потом Луна. В результате Луна и Уэф делили первое место по сумме двух соревнований.
Вечером, ложась спать, Уэф затащил к себе Гермиону под предлогом необходимости отогреть. Когда они уже улеглись и затихли в комнату ворвалась незнакомая высокая брюнетка с роскошной фигурой, которая нахально начала раздеваться, намереваясь присоединиться.
— Вы кто? — дрогнувшим голосом тихо сказала Гермиона: — Почему лезете к нам в постель?
— Меня тоже нужно отогревать! — капризно сказала брюнетка соблазнительно покачивая огромной грудью: — Я тоже была в ледяной воде.
— Но это мой муж! И греть он будет только меня, пошла вон! — разозлилась Гермиона.
— И мой тоже! — безапелляционно заявила брюнетка и полезла под одеяло.
— Гарри! — в отчаянии крикнула Гермиона: — Ты что еще раз женился?
— Герми! Угомонись, это всего лишь Луна, — спокойно ответил Уэф: — Все-таки надо тебе развить ментальные способности. Ты плохо ориентируешься в людях и их мыслях.
— Но почему она такая...
— Да она такая же, как ты. Просто ты редко пользуешься своими способностями к морфингу.
— Луна, это ты? Когда ты успела стать метаморфом?
— Я! Это я. Меня поили волшебным молочком и Нимфадора и Лилу и Пенелопа. Я уже два месяца, как изменилась. Ты просто пропустила это. Ты стеснялась спросить, зачем я это делаю?
— Я думала, что ты голодная, — смутившись, сказала Гермиона.
— Ха! А после меня уже и Алиса и Пеппи и мальчики все попили молочка. И тоже уже изменились. Только Сириус и Мери еще стесняются попробовать. Но мы их тоже приобщим. Семья должна быть похожей по способностям.
— Это что же? Кто попало пососет грудь Лилу и станет как бог? — изумилась Гермиона.
— Нет. Только родственники. Близкие, — сонно сказала Луна и потом обратилась к Уэфу: — Гарри, я так старалась лечь спать красивой, что не подумала, что могу напугать вас. Но ты оценил мои старания? Я красивая стала?
— О, да!
— Тогда ты споешь мне колыбельную? Только не про воду. Сегодня мне воды уже хватит.
— Про луну спеть?
— Про Луну... для Луны, давай...
На небе высоком,
За синей звездой
Стоит замок чудный,
Он весь золотой.
Там солнца не видно,
Там только луна
За замком сияет,
Бледна и грустна...
— Я не грустна, я уравновешена, — промямлила чемпионка Луна засыпая.
Уроки артефакторики.
Уроки артефакторики шли в двух видах: Теория и лабораторные работы. Теорию вела Мери Поппинс, с ассистированием Гермионы, которая помогала готовит лекции, а лабораторные проходили под руководством мастеров узкого профиля. В нем каждый мастер обучал изготовлению одного артефакта. Специалистов узкого профиля было много. Даже Фламеля удалось заманить на один мастер-класс. На лабораторных занятиях, в том числе, учились и некоторые зелья варить, как жидкую разновидность артефактов.
На теории, же Мери Поппинс неустанно прививала культуру технологического доминирования. Она указывала, что мастер не должен быть рабом вещи, делая её от начала до конца сам. Он должен управлять мертвой средой, заставляя её саму себя воспроизводить. Хорошим тоном конструирования она называла те артефакты, которые воспроизводят другие артефакты в автоматическом режиме. Примером могло служить любое устройство, которое не делает конечный продукт, а наделяет некие предметы полезными волшебными свойствами. И уже эти предметы можно использовать.
Она предложила старшекурсникам спроектировать артефакт-ларец, который производил волшебные палочки для любого волшебника, стоит ему лишь положить на него руку. Ученики хихикая, что "Олливандер разорится!", разделили задачи на отдельные алгоритмы, начали осуществлять задуманное. Ларец вышел бы размером со шкаф, но его удалось вместить в ларец за счет расширенного пространства. Кроме руки волшебника, приходилось совать в него палки и заливать магически заряженный гель-универсал, разработанный Гермионой, который был способен менять свою магическую проницаемость, но в целом артефакт заработал через два месяца работы.
И вначале не верящие ученики, с изумлением смотрели, как из ларца выскакивала палочка, которая точно подходила по руке волшебнику, который её заказал. Палочки потом окрестили времянками, потому что быстро приходили в негодность. Гель терял свои свойства, просачивался наружу, палочка становилась жирной. Но привыкнуть к такой палочке было легко. Они не были капризными и точно исполняли задуманное.
Идея халявных артефактов всем так понравилась, что многие загорелись сделать артефакт-фабрику по производству световых мечей, таинству которых обучал директор Дамблдор лично. Конечно, эти работы шли в тайне от директора, которого бы возмутила подобная профанация искусства. Мери долго консультировалась с гранильщиком кристаллов Уэфом и создала универсальные формулы сложения свойств кристаллов. Из трех базовых кристаллов артефакт гранил сложную линзу, соответствующую магии форсюзера. Остальные компоненты были стандартными для всех. Мощность меча и вес так же регулировался артефактом, после тестирования руки форсюзера.
И после заправки большого ларца компонентами в виде кристаллов, конструкционного материала и силовых элементов в виде модифицированного накопительного геля Гермионы, он начал после тестирования выдавать мечи. Пространственные карманы для расходников были большими, так что ларец без заправки мог выдать на гора тысячу готовых мечей индивидуального пошива. Цикл производства одного меча длился пять минут.
Мечи были низкого качества, но вполне работоспособными. Уэф привел к нему нескольких кентавров, и ларец смог выдать и для них версии мечей, от которых те пришли в восторг и поскакали рубить не добитых акромантулов в Запретном лесу. Вассальные птички Уэфа так же обзавелись парой световых мечей каждая. Как и "бояре". Боярами Уэф прозвал тех вассалов из Дурмштранга, которые пристрастились скакать верхом на кентаврах, и которых те соглашались возить. Кентавры, вооруженные парой мечей, у которых на спине сидели еще рубаки с парой мечей, выглядели внушительной и неодолимой силой. Особенно, если учесть, что световой меч играл и роль щита. Он легко отражал или впитывал чужие заклятья от палочек. Особенно это хорошо выходило при совпадении цвета меча и заклятья. Поэтому популярностью пользовались мощные зеленые мечи, способные отразить аваду. Но такие, можно было делать только вручную.
Тайны и сложности любви.
— Мы должны, наконец, разобраться с нашим домашним тираном Гарри! — твердо сказала Алиса: — Он навязал нам женихов и невест, не спрашивая нашего мнения. Хорошо, что хоть не связал магическими обетами. Нам нужно, наконец, сказать ему, что мы будем жить с теми, с кем нам больше нравится.
— Алиса! — усмехнулся Уэф: — Давай без пропаганды и политических ярлыков. Просто скажи конкретно КТО ТЕБЕ НРАВИТСЯ? И я скажу свое мнение. Надеюсь, это будет не Том Редлл...
— Мне нравится Егор! — порозовев, но все же уверенно сказала Алиса: — А Фред мне как брат! Как друг.
— Егор?! Возражения есть? — спросил Уэф потупившегося парня.
— Я люблю Алису, хотя Джинни забавная и с ней интересно, но она утомляет... Не люблю я танцы! Я люблю тоже, что и Алиса. Путешествовать, наблюдать за зверями, заводить новые знакомства...
— Налицо взаимность между потенциальным темным лордом и светлой леди? Дети! Я рад за вас! Но если вы не поцелуетесь у меня на глазах, я вам не поверю! — начал борьбу за кавайность Уэф. Покрасневшие Алиса и Егор подошли друг к другу и поцеловались тихо и трепетно.
— Теперь я счастлив, забодай вас комар! Я видел покрасневшую Алису и мои глаза не ослепли! — засмеялся Уэф: — Кто там следующий из угнетенных?
